Станислав Варыханов Канада – арктический антипод России

Общая длина береговой линии Северного Ледовитого океана составляет 45 389 км, из которых 19724 км (43,45 %) приходятся на Россию, а 8153 км (17,96 %) – на Канаду. Страна Кленового Листа является вторым по величине арктическим государством мира (свыше 2,2 млн. кв. км заполярных территорий), и, соответственно, крупнейшим внешнеполитическим контрагентом Российской Федерации в северном Заполярье. И – поскольку официально это федеративное государство возглавляет королева Великобритании Елизавета II – можно говорить о том, что Москва ведёт полярный диалог не только с Оттавой, но и с Лондоном.

Следует также сказать, что Канада входит практически во все международные, формальные и неформальные организации, действующие в рамках «коллективного Запада», включая НАТО, НАФТА, «Большую семёрку» и так далее – вплоть до подписанного 30 октября европейско-канадского соглашения о свободной торговле СЕТА, которое является «контрабандной» версией вроде бы прочно заблокированного государствами ЕС Трансатлантического соглашения о торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) с США.

В этой связи можно отметить несколько интересных моментов, характеризующих взаимодействие Канады с Россией в Арктике. С лета 2016 года в канадских масс-медиа стали появляться материалы, основной посыл которых состоит в выделении арктической проблематики в «особую папку», никак не связанную с режимом антироссийских санкций со стороны США и их союзников, введенного летом 2014 года после катастрофы малайзийского «боинга» в Донбассе.

Так, уже 2 октября Toronto Star опубликовала редакционную статью под названием «Канада должна вести с Россией переговоры по Арктике», в которой было представлено мнение Пам Голдсмит-Джонс, парламентского секретаря министра иностранных дел Канады Стефана Диона: «Разрыв отношений с Россией, нашим соседом, никому не принесет пользы… Наши страны контролируют 75 % территорий Севера. Было бы нелогичным препятствовать сотрудничеству наших ученых» и заявлено о проведении в Оттаве двусторонней канадско-российской конференции по проблемам Арктики. «Пам Голдсмит-Джонс называет сотрудничество по Арктике приоритетным направлением деятельности правительства Либеральной партии, и в этом она абсолютно права. Консервативные критики заявляют о том, что Оттава заигрывает с Россией. Они либо не в состоянии понять, что является наиболее важным, либо заискивают перед канадскими украинцами, требующими от правительства решительного противостояния российскому президенту Владимиру Путину. Оппозиция Канады по отношению к путинской внешней политики объяснима и востребована. Однако нет никакого смысла ставить наши интересы в Арктике в зависимость от происходящего в другой части света и не имеющего никакого отношения к Арктике», – подводит итог газета.

В данной связи особый интерес вызывает тезис о том, что «две страны контролируют 75 % территорий Севера». Если речь идёт о площади суши, находящейся за Северным Полярным кругом, то это слишком мало, а если включать в понятие «территории» также соответствующие акватории Северного Ледовитого океана – то слишком много. Но тем самым канадская сторона заранее закладывает в будущие переговоры с Россией свою позицию, которая заключается в том, что деление Арктики должно проходить не по меридианным секторам от крайних точек сухопутных границ к Северному полюсу, на чем традиционно настаивает Россия, а по срединным линиям, то есть равноудаленно от береговой линии каждой из стран, – это позиция Канады, Дании и ООН. Только в этом случае тезис о «совместном с Россией владении 75 % Арктики» оказывается близким к истине.

Сравните этот вариант раздела с «секторальным» делением Арктики, де-факто и отчасти де-юре существовавшим до ратификации Россией Морской конвенции ООН 1982 года.

Как можно видеть, существенная разница налицо. Дания (через Гренландию) претендует на суверенитет не только над Северным полюсом, но и акваториями, доходящими до границ 200-мильной исключительной зоны России, а также существенно сужающим норвежские и канадские территориальные воды. Правда, компенсация канадской стороне за счёт американского и российского секторов выглядит более чем существенной. Если же исключить эти датские претензии из рассмотрения, тем не менее, сохранив принцип демаркации границ по «срединным линиям», это и будет той платформой, которую сейчас Оттава предлагает в качестве базовой для переговоров с Россией.

19 октября The Globe & Mail разместил на своем сайте статью Майкла Байерса, профессора и заведующего кафедрой глобальной политики и международного права Университета Британской Колумбии (г. Ванкувер), а также одного из лидеров Новой демократической партии (NDP) под названием «Почему Канаде стоит разговаривать с русским медведем?»: «Россия, пострадавшая от низких цен на нефть и санкций, знает, что милитаризация этого региона ей не по карману… Нет у России и резонов стремиться к конфликту на севере. В Арктике у нее и так предостаточно территорий, а в прибрежных водах, принадлежность которых никто не оспаривает, имеются колоссальные запасы нефти. Вдобавок российские вооруженные силы заняты по горло в других регионах… Ждите, что Дион (министр иностранных дел Канады. – С.В.) вскоре посетит Москву, дабы продемонстрировать, что конструктивные переговоры возможны. Он канадец и знает, как вести себя с медведями. Не поворачивайся спиной, не подходи слишком близко и все время разговаривай…»

Сам Стефен Дион в настоящее время тоже активно использует «медвежью» тематику и «тезис 75 %» применительно к России в своих выступлениях: «Канада и Россия в совокупности контролируют 75 % Арктики… В вопросах освоения Арктики Канада будет рассматривать Россию в качестве важного партнера, обособленно от каких-либо решений в отношении сирийского и украинского военных конфликтов… Бурый медведь, ощущающий угрозу, всегда даёт отпор и всегда крайне опасен».

В общем-то, символом Арктики является вовсе не бурый, а белый медведь, он же изображен на эмблеме крупнейшей и правящей в России политической партии «Единая Россия», но канадские политики упорно ассоциируют нашу страну именно с бурым медведем, обитателем суши, вообще не заходящим на полярные льды, как это делает белый медведь: мол, знай своё место, Россия, и не суйся на морские просторы! Ну, и то, что в данном случае с «русским медведем», то есть с животным, будут разговаривать люди, заранее определяет и внутренне неравный характер подобных переговоров и необязательность их дальнейшего соблюдения для «человеческой», то есть канадской и западной стороны.

Эти, казалось бы, второстепенные моменты на самом деле чрезвычайно важны для ответа на вопрос о том, стоит ли России откликаться на канадское предложение «начать делить Арктику на двоих», выводя за рамки этих двусторонних переговоров другие арктические государства: США, Норвегию и Данию, как якобы «не имеющие блокирующего пакета акций» за Северным полярным кругом.

Разумеется, в сфере экономических, научных, культурных и общественных контактов такие переговоры необходимы и неизбежны. Но расширение их повестки любыми военно-политическими вопросами следует исключить по целому ряду причин.

Во-первых, Россия и Канада не имеют общей границы ни в рамках Морской конвенции ООН 1982 года, ратифицированной обеими государствами, ни – за исключением «точки» Северного полюса – в рамках принципа «секторального деления» Арктики, который отстаивает Россия. Подобная граница гипотетически может возникнуть, если РФ в отношениях с Канадой признает принцип «деления по срединной линии» – за счёт уменьшения сектора США, что неминуемо вызовет ответную реакцию Вашингтона. Стоит заметить, что советско-американский договор по лимитации границ в Беринговом море (Шеварднадзе-Бейкера) от 1 июня 1990 года и аналогичный российско-норвежский договор по Баренцеву морю (Медведева-Столтенберга) от 5 сентября 2010 года, при всех плюсах и минусах этих дипломатических документов, касались всё-таки признанных морских границ между двумя соседствующими государствами и не затрагивали напрямую интересы третьих стран. В данном случае ситуация окажется принципиально иной.

Во-вторых, любое – даже косвенное – возможное признание Россией в ходе переговоров с Канадой легитимности для Арктики принципа «деления по срединной линии» станет прецедентом для аналогичных требований к России со стороны, например, той же Дании, чьи территориальные претензии в Заполярье пока не имеют никакой правовой основы. Учитывая тесные связи между британским королевским домом Виндзоров и датской династией Глюксбургов, можно сказать, что многие внешнеполитические позиции Канады и Дании могут координироваться через Лондон. И нынешняя «канадская приманка» завтра может оказаться «датской ловушкой», причем требования Копенгагена будут поддержаны на уровне ООН как раз с опорой на «канадский прецедент».

В пользу этого предположения говорит и тот факт, что намерения действующего премьер-министра Страны Кленового Листа и лидера либеральной партии Джастина Трюдо вести с Россией «трансполярный диалог», да еще с намерением урезать при этом площадь американского сектора Арктики, почему-то не вызвали никакой реакции со стороны Вашингтона, хотя ранее тональность канадско-американских отношений в Арктике была принципиально иной. Вот цитата из статьи Клиффорда Краусса, Стивена Ли Майерса, Эндрю Ревкина и Саймона Ромеро «Великий передел Арктики», которая была опубликована газетой New York Times 15 февраля 2012 года: «В спорах об акваториях США проявляют меньше расторопности, чем Канада. Эта страна агрессивно старается обеспечить свой суверенитет над владениями, которым раньше не придавала значения. Три года назад здесь начато патрулирование самых отдаленных арктических территорий силами, состоящими в основном из 1500 эскимосов-резервистов… Цель Канады состоит не только в усилении контроля над своей территорией, но и в обеспечении устойчивых позиций на будущих переговорах о Северо-западном проходе – морском пути из Европы в Азию вдоль северного побережья Канады…»

«В 1988 году президент Рональд Рейган и премьер-министр Брайан Малруни смогли разрешить кризис, вызванный тем, что ледокол американской Береговой охраны вошел в этот пролив, не запросив предварительно разрешения у канадских властей. Рейган согласился с тем, что все проходящие через этот пролив корабли должны запрашивать разрешение у Канады, а в ответ г-н Малруни заявил, что такого рода разрешение будет всегда выдаваться – это был искусный дипломатический ход в отношениях между двумя соседними государствами», – отмечали генеральный директор компании Cargo-Metrics Скотт Борджерсон и уже известный нам Майкл Байерс, соавторы статьи «Арктический фронт в борьбе, направленной на сдерживание России», опубликованной в The Wall Street Journal 8 марта 2016 года. Эта статья была частью информационного сопровождения первого с 1990 года (трудно поверить, но это действительно так) официального визита канадского премьер-министра в США и его встречи с президентом Бараком Обамой, и в ней указывалось: «Помимо вмешательства г-на Путина в гражданскую войну в Сирии, а также его «аннексии» в 2014 году украинского Крыма, российский президент рассматривает глобальное потепление как преимущество в районе российских северных рубежей и смещает стратегические приоритеты своей страны в сторону Арктики. Напряженность в отношениях с Россией является еще одним поводом для того, чтобы разрешить спор с Канадой относительно Северо-Западного прохода. Канада утверждает, что проливы между ее арктическими островами, связывающие Атлантический океан и море Бофорта к северу от Аляски, являются «внутренними водами» страны. Тогда как Соединенные Штаты считают, что этот морской путь является «международным проливом», и поэтому корабли и самолеты всех стран имеют право на «беспрепятственный транзитный проход»… Соединенные Штаты и Канада могут заключить соглашение относительно Северо-Западного прохода, которое будет учитывать законную озабоченность военно-морских сил США относительно свободы мореплавания, а также признает претензии Канады на то, что этот путь является внутренними водами страны… Но для того, чтобы подобная сделка стала возможной, Канада должна будет принять во внимание две фундаментальные озабоченности Соединенных Штатов. Первая из них состоит в том, что любой компромисс относительно Северо-Западного прохода может создать прецедент для других морских путей, в том числе для Ормузского пролива, где нефтяные танкеры выходят из Персидского залива, или пролива Цюнчжоу, расположенного между континентальным Китаем и островом Хайнань. Позиция Соединенных Штатов, поддерживающих право на беспрепятственный транзитный проход, вызывает несогласие в каждом из этих двух мест. К счастью, юристы и дипломаты легко могут провести различие между Северо-Западным проходом и этими двумя проливами, сославшись на его значительную протяженность, на все еще длительное присутствие там морского льда, а также на нынешнюю невысокую интенсивность судоходства. Озабоченность относительно создания прецедента может быть частично снята за счет заключения нового соглашения, в котором будет сказано, что оно «не может служить прецедентом» для определения легального статуса других морских путей… Настало время заключить американо-канадское соглашение относительно Северо-Западного прохода – пока еще не поздно. Морской лёд тает, иностранные корабли прибывают, и мало что можно сделать для того, чтобы помешать всё более самоуверенной России проводить по нему свои военные корабли».

Тем не менее, из официальных документов, подписанных по итогам этой встречи и посвященных, в том числе, «новому партнерству, нацеленному на расширение возможностей и противостояние вызовам в изменяющемся арктическом регионе», следует, что лидеры двух стран нового соглашения по Северо-Западному проходу не достигли, а российскую тему вообще обошли молчанием. Кроме того, Трюдо отказался от посещения «Нанук», ежегодных учений канадских вооруженных сил в Арктике, что его предшественник на посту премьер-министра и инициатор проведения этих манёвров с 2009 года консерватор Стивен Харпер считал своей обязанностью. Именно при нём «арктический вектор» в канадской политике стал одним из приоритетных: в августе 2007 года Харпер объявил о планах создания в бухте Резолют-бэй (Resolute Bay) военной базы, а в Нанисивике (Nanisivik), на самом севере острова Баффинова Земля – глубоководного порта. Первый проект в настоящее время реализован, второй, согласно которому Нанисивик должен стать базой для легких ледоколов или патрульных кораблей ледового класса, призванных защитить суверенитет Канады в арктическом регионе, – пока заморожен по экологическим и финансово-экономическим (канадское министерство обороны не принимает загрязненную компанией Breakwater Resources территорию) причинам.

В целом канадские усилия в Арктике трудно назвать впечатляющими или даже сколько-нибудь заметными на фоне грандиозных проектов России, в том числе – военного характера: для этого сейчас у Страны Кленового Листа за Северным Полярным кругом нет ни соответствующей инфраструктуры, ни значительного населения, ни необходимых финансовых ресурсов, ни экономической целесообразности. Однако канадский арктический потенциал – особенно с учётом интересов Великобритании, США и НАТО – не стоит преуменьшать и не принимать в расчёт при планировании и реализации российской деятельности в данном регионе.