48

48

Ура! Наконец?то у меня появились настоящие соседи! Супружеская пара из Украины Олег и Олеся, да две дочери. Старшей дочери восемнадцать лет, младшей три года. Падди пришлось купить ещё один мобильный домик.

Олег очень доволен перспективой:

— Представляешь, Саш, он обещал нам платить до 15 евро в час! Это здорово!

— Да, Саша, новости, знаешь ли, противоречивые, — добавляет Олеся, — В Дублине разразился скандал — чудовищная эксплуатация бригады румынских строителей. В Муллингаре состоялась демонстрация польских и литовских рабочих, которым выплачивали заработную плату с нарушениями трудового законодательства, а тут 15 евро в час! Наконец?то Бог услышал наши молитвы!

— Вы, конечно, сможете зарабатывать соответственно приложенным усилиям — чем быстрее работаете, тем больше заработаете, — я не спешу разочаровать моих новых друзей.

— Ты, знаешь, Саня, — продолжает Олег, — такое создаётся впечатление, что если ты не из европейской страны, «Non EU?citizen»[38], как мы называемся на сухом языке министерств, то значит, нас можно унижать, оскорблять безбожно.

— Да, кажется, как будто пренебрегать правами человека это норма для работодателей. Это не нормальная норма! — вторит мужу Олеся.

— Ребят, вы молоды, у вас всё получится! — я решил их поддержать, они ещё успеют узнать всю правду сами.

А что ещё я должен был им сказать? Трудолюбивые оптимисты, стоило ли мне рушить их веру? Они знали куда ехали. Они ехали не за лёгким хлебом. Олег сварщик высшего класса, до приезда сюда варил газопроводы. Олеся — бухгалтер. Это ничего, что они будут работать ниже своей квалификации. Главное то, что у них есть шанс… шанс зарабатывать по… 15 евро в час.

— Мы столько намучались в этой жизни, — жалуется Олег. — Нам уже успели отказать в натурализации. Мы всегда работали не покладая рук. Представь себе, был короткий период, когда у нашего прежнего работодателя было мало работы, и он не обеспечивал нас сорокачасовой неделей. Конечно же, в течение тех трёх месяцев государство доплачивало нам, чтобы, элементарно хватало на еду и квартплату. В результате мы получили отказ в натурализации. Это что справедливо?

— Это нечестно и просто, наплевательски. Они плюнули в вашу судьбу, они плюнули в ваши души.

— Более того, Александр, как только нашей дочери исполнилось восемнадцать, мы подали заявление на её натурализацию, индивидуально. И что ты думаешь? Её документы даже не приняли.

— А какие основания, в чём причина?

— Абсолютная заумь. Бессмыслица. Написали, что у неё должен быть период непрерывного пребывания в стране в течение года до подачи заявления. ОНА ВООБЩЕ НИКУДА НЕ ВЫЕЗЖАЛА!!!

— Так в чём же дело?

— Очень просто. Ты сам знаешь, мы должны регистрироваться в отделении полиции раз в год. Так вот, мы бегали за иммиграционным офицером в течение шести недель, потом пять недель, ждали от него регистрационную карточку. Таким образом, у нашей дочери, «ЯКОБЫ», нарушен период непрерывности проживания. Абсурд? Она же училась, школа может дать справку, но им в отделе натурализации, до этого нет дела. Им в министерстве справедливости гораздо легче сослаться на односторонний и субъективный закон, лишь бы меньше работать и испортить людям жизнь на долгие годы.

— Что нам теперь делать? ЧТО ДЕЛАТЬ? Идти в институт она не сможет, потому что это стоит невероятных денег, которых у меня нет и быть не может! — В панике кричит Олег.

— Может ей пойти просто поработать где?нибудь? — неуверенно предлагаю я.

— Как? Знаешь ли ты, что ей нужно будет организовать Рабочее Разрешение, а условия теперь таковы, что новое разрешение даётся только при условии, что тебе гарантирована зарплата 30.000 евро и более! Кто ей будет платить такие деньги? Если у меня ещё есть разрешение на работу, то мой ребёнок пускай выметается из страны, вот такие тут порядки, вот так тут ценят твоё усердие и самопожертвование на работе, вот так это «Европейское» государство думает о наших детях.

— Да–а-а, это называется, они защищают рынок рабочей силы, сохраняют рабочие места для местного населения.

— Именно, защищают! Сначала они нас пригласили, в Киеве объявления в газете публиковали: «Приезжайте на заработки в Ирландию!» а теперь они от нас защищаются! Они не хотят тут видеть наших детей! Эта планка в 30.000 сделана специально для того, чтобы наши дети не смогли получить работу, и уехали из страны, а мы вслед за ними.

— Конечно, уедешь, разве бросишь родное дитя?

— Вот именно — не бросишь! А в Министерстве Справедливости и Равноправия, права соблюдают так, как соблюдают права уличной кошки: прикормил и вышвырнул за дверь!

— На самом деле, так получается, что все, что они делают, это унижение иммигрантов и просто издевательство над ними.

— Что ты! Они из нас сосут кровь, как вши. Ты знаешь, сколько стоит процедура натурализации в других странах?

— Никогда не интересовался.

— Я расскажу тебе. В США это стоит 680 американских долларов, в Канаде 200 канадских долларов, что ещё меньше.

— Неужели тут это стоит дороже?

— Да, и притом значительно!

— Что же, ирландское гражданство круче, чем американское?

— Не знаю, только сначала они берут 175 евро за подачу заявления, потом, в случае удачи, 950 евро за саму натурализацию. Это легализованный рэкет, это двойное обложение пошлиной. Чувствуешь себя таким быдлом!

Я смотрю на Олега, обхватившего голову ладонями. Он погружён в терзающие его душу раздумья. Я его понимаю. Я такой же, как и он. Я такая же мишень пополнения бюджета, я такой же объект издёвок и насмешек.

Я сижу рядом с Олегом, обхватив свою голову ладонями. Я погружён в терзающие мою душу раздумья. Я думаю о том, что как это выгодно государству иметь иммигрантов. Иммигранты сами работают, платят налоги, осуществляют демографическую программу, пополняя население трудоспособными членами общества, и кроме того, несут в казну денежки за визы, за ежегодную регистрацию в полиции, за натурализацию в итоге. Это выгодно иметь ненатурализованных иммигрантов. Выгодно! Кому нужны коровы, которые не дают молока?