29.01.2004 - Заповедники у края беды

29.01.2004 - Заповедники у края беды

Заповедная зона.

Голос читателя

11 декабря минувшего года в «Комсомольской правде» были опубликованы размышления «Заповедники. Внимание, они в опасности!». В редакцию немедленно пошли отклики. Я работаю журналистом уже пятьдесят лет. Не помню случая, когда люди откликались бы так дружно, так единодушно («подписываемся под каждым вашим словом!») и таким числом. К середине января газета получила около двух тысяч писем. Но голосов в них во много раз больше. Едва ли не к каждому третьему письму приложены подписи на двух-трех-пяти листах членов семьи, работников научного института, несколько сотен подписей учеников старших классов, подписи работников предприятий - от хлебозавода до завода металлоизделий, коллективные письма геологов, врачей, письма ученых, работников заповедников, экологов, журналистов, коллективные письма жителей деревень, актеров, работников ботанического сада. Есть письма с приложением пятисот, девятисот подписей. В общей сложности это голоса около двадцати тысяч людей с разных концов страны - от Приморья до районов, граничащих с Прибалтикой.

Что же так взволновало наших сограждан? Сказать коротко, реальная перспектива потерять то, что сегодня еще «принадлежит всем», но завтра может принадлежать маленькой группе разбогатевших людей, алчность которых не знает предела. «Когда делилась нефть и другие природные и производственные ценности, мы не видели этого дележа. А когда оглянулись и увидели, с чем остались, то получили в ответ от власти: ничего-де сделать уже нельзя, начнем искать справедливость - ввергнем себя в еще большие беды», - пишет один из читателей «Комсомолки», пишет то, что сейчас видно всем.

Теперь дело дошло до природы, до живописных, привлекательных её уголков - вовсю идет делёж, фактически грабеж, вопреки существующим еще законам, вопреки элементарной справедливости и даже здравому смыслу. Письмо с Селигера: «Берега обрастают трехэтажными особняками, огороженными кирпичными заборами. Завтра уже негде будет причалить лодку и подойти к воде. В глубь водоохранных боров уходят сплошные застройки невесть откуда пришедших людей. И этот процесс нарастает - претендуют уже на озерные острова. Мы в отчаянии оттого, что ничего не можем с этим поделать». (Письмо из Осташкова Юрия Крылова с двадцатью подписями горожан.) О том же читаешь едва ли не в каждом письме. «На любом привлекательном озерке, речке беспощадно вырубают водоохранный лес, прокладывают, не считаясь ни с чем, дороги к этим новоявленным поселеньям. Все делается открыто, цинично. С какой стороны ни подступись, видно: кто-то много дал, кто-то много взял. А с людьми, живущими тут десятки лет, никто не считается, даже и слушать не хотят - проваливайте! Ждали от властей какой-то управы на эти вопиющие безобразия, а появляется вдруг некая «поправка» к Закону, все это покрывающая и отпирающая ворота, - подступиться теперь уже к заповедникам». Публикация в газете коснулась одной из самых болевых точек нынешней жизни. Приводим без комментариев некоторые соображения и наблюдения тех, кто откликнулся.

Строчки из писем

«Последнее десятилетие мы все участвуем в каком-то варварском процессе, цель которого одна: обогатиться любой ценой. Одни, не отягощенные какими-либо нравственными принципами, «хапают», другие, таковые принципы имеющие, молчаливо потворствуют первым. Вот и я, день за днем наблюдая, как грабят мою страну, говорил себе и детям: главное - честно делать свое дело, а ЭТИ награбят себе сколько нужно и успокоятся. Но воистину, аппетит приходит во время еды, уже разворовали промышленность, недра, ограбили общественные институты, а всё мало. Добрались теперь до природы. И нет у нас, оказывается, в политике достаточного количества хотя бы разумных (куда там - честных!) деятелей, чтобы противостоять этому самоубийственному процессу... Никогда не писал в газету. Но прочел статью В. Пескова и чувствую: молчать не могу». Сергей Кочнев, инженер.

«У нас на Карельском перешейке кирпично-красные дома-хоромы и заборы подступают вплотную к ранее охранявшимся нерестилищам рыб: озерам Большому и Малому. Ранее не допускалось у нерестилищ присутствие человека. Сейчас же из-за каменных заборов спускают «водные мотоциклы» и месят воду, перемалывают озерную растительность. О рыбе можно забыть... Думаю, что длина заборов у нынешних «теремов» в стране уже вот-вот превзойдет длину Великой китайской стены и отгородит так называемую нынешнюю «элиту» от народа, а народ от лучшей части своей Родины, где еще можно услышать пение птиц». Владимир Белов, инженер-электрик, С.-Петербург.

«В минуты отчаянья от всего, что происходит в нашей жизни и стране, я думаю: ничего, солнце каждый день появляется, поют птицы, растут деревья, цветы ласкают глаза. Жить надо. Но если это последнее от меня отгородят, запретят ходить по любимым тропинкам, жизнь для меня потеряет смысл». Елена Ролдугина, Липецк.

«У нас на Псковщине вдоль берегов Псковского озера, рек Великой и Ловати в самых живописных местах водоохранной зоны как грибы после дождя растут пресловутые особняки. Участок под строительство можно получить практически в любом месте, даже в исторической части города, которая охраняется государством. Последний пример - выделение участка на строительство руководителю местного отделения РАО ЕЭС Вениамину Пинхосику». Валентин Болдышев, Псков.

«В Рязанской области, на родине Есенина, у самого села Константинова есть Селецкое охотничье хозяйство. Его площадь 36 тысяч гектаров. За последние годы эта водоохранная зона вдоль Оки превращена в сплошную вырубку». П. Ливотов.

«Алтайский заповедник, чтобы выжить, разрешил строить на своей территории вдоль берега Телецкого озера туристские базы. (Что такое Телецкое озеро, надеюсь, все знают.) Толпы туристов бродят по близким и дальним заповедным местам. Более того, охранники-егеря за плату водят людей на самые богатые хариусом заповедные реки. В западной части Телецкого озера идет активная вырубка кедровых лесов, в том числе в водоохранной зоне». Геннадий Лапсин, Новосибирск.

«Земля и леса первой группы продаются под застройку администрацией Наро-Фоминска. Дают разрешение на вырубку вековых лесов, а в документах указано, что это кустарниковая растительность. Мой муж уже четыре года воюет (ходит по судам), но игнорируются все решения судов и запреты - в парке (водоохранная зона!) вырос поселок». Наталья Брундукова.

«Живописный берег Москвы-реки от санатория «Поречье» в сторону музея-усадьбы Пришвина в деревне Дунино размечен под застройку дорогими особняками. Застройщики и звенигородские чиновники наплевали на то, что это водоохранная зона живописной реки, и на то, что будет закрыт в этом месте выход людей к реке. Наконец, самое главное. В этом месте по берегу расположено городище древнего человека (ранний железный век). Археологическая ценность защищена Указом Президента России от 20 февраля 1995 года. Всё это игнорируется чиновниками, разрешившими строительство. Все наши хлопоты остановить натиск на водоохранную зону и исторический памятник европейского значения кончаются ничем. Где-то «наверху» (кем?) всё гасится». Общественный совет охраны археологического памятника «Дунинское городище» и жители деревни Дунино.

Передо мной еще стопка почтовых открыток. Много ли можно сказать на кусочке картона? Говорят главное: «Больше терпеть невозможно. С нашей судьбой никто не хочет считаться». А И. Фомина делает приписку: «Извините, что посылаю открытку, - на конверт нет денег. Вот так живем».

Есть ли в письмах надежда, что люди будут услышаны, что дело поправится? Подавляющее число писем кончается словами: «Последнее упованье на Президента. Он должен видеть, что происходит».

Неверный шаг

Президент злополучную «поправку» 10 декабря подписал. Что она собой представляет? Неподготовленный человек, с трудом прочитав эту абракадабру (видимо, так специально составлена), понять ничего не сможет. На это и расчет - толковать крючкотворство можно будет кому как угодно. Но если сказать коротко о сути принятого документа, то он разрешает переводить леса первой группы в «нелесные земли» или в леса второй группы, как не имеющие особой ценности. В одной этой строке - суть драмы. Что значит «леса первой группы»? Этот термин введен был законодательством 1943 года, летом (как раз после битвы на Курской дуге). К этой группе отнесены были леса заповедников, водоохранные леса и имеющие научное или историческое значение, леса - памятники природы, особо ценные лесные массивы, леса зеленых санитарных зон около городов, леса, закрепляющие пески. Кто скажет, что этот закон неразумен? Не найдется такой человек!

И нет среди писем в редакцию ни одного (!) послания, в котором была бы сделана попытка защитить «поправку» с явными и далеко идущими негативными последствиями. Это новое законодательство, по словам академика-лесовода Александра Сергеевича Исаева, с которым мы «поправку» тщательно анализировали, во-первых, легализует (делает как бы законным) уже всё построенное на берегах рек, озер и водохранилищ и в природоохранных лесах той самой первой группы. И второе. «Поправка» открывает ворота уже для законного захвата территорий, где ранее строительство не допускалось и не должно допускаться. В «поправке» есть фиговый листок, прикрывающий покушение на леса первой группы. Они будут выводиться в леса, которые как бы свое отслужившие и могут сдаваться в аренду и продаваться. Это прикрытие рассчитано на дурачков. Как это выводить из водоохранной зоны, из заповедников и национальных парков леса «отслужившие»? Выводиться будут как раз леса самые ценные и уголки ландшафта самые живописные и привлекательные. Именно тут «зарыта собака». Все, что кругом и повсеместно сейчас делается, говорит именно об этом. Наивный расчет, что бумажкой с «замутненным» текстом можно нас обмануть.

Глянем на проблему несколько шире. Взбудораживший всех документ - лишь прелюдия к стратегическим действиям: приватизации лесов России. Особо охраняемые территории - лишь часть в задуманном деле. К размышлениям власти на этот счет можно отнестись с пониманием. Лес, мол, надо заставить эффективно работать на экономику. Благая мысль. Но реализация замысла в нынешних условиях будет иметь гораздо больше худых последствий, чем приватизация недр и промышленности. Новоявленные лесопользователи устремятся получить немедленный и большой барыш. Леса будут срублены. И если на вырубках раньше, пусть не всегда хорошо, лес снова сажался, то теперь сажаться не будет. И где будут вестись рубки? Там, где леса много, но растет он вдали от железных дорог? Не будем заблуждаться, промышленные рубки всегда стремились вести там, где лес «ближе лежит», - по берегам рек, вблизи железных дорог. Эти леса и будут теперь в первую очередь покупаться. Что из этого выйдет, нетрудно предвидеть. Причем в казну государства от вырубки леса попадет очень мало. Деньги осядут в карманах дельцов, кого судьба государства и общее благо ничуть не волнуют.

Еще один вопрос. Амбициозный «лесной проект» претворяется в жизнь «втихую», практически без участия ученых-лесоводов и без гласного обсуждения народом. В Польше по такому же случаю был проведен референдум. (Может быть, результаты его и заставляют действовать тихо.) Какая демократия, если громадная хозяйственная и экологическая проблема решается без участия народа! Всё это власти не понимают или на народ уже махнули рукой? Но ведь именно с участием народа и во имя его, а не кучки равнодушных к судьбе своей Родины людей, должны вестись дела в государстве.

О разном

Сосредоточим, однако, внимание на особо охраняемых территориях: водоохранных зонах, Национальных парках и заповедниках. Как и чем живы они сегодня? Жизнь в них трудная. Финансирование крайне скудное. Зарплата людям - меньше двух тысяч. «Если б не огороды, не грибы-ягоды, пришлось бы протянуть ноги. Работаем на энтузиазме», - пишет из заповедника друг. Министерство природных ресурсов ориентирует заповедники и Национальные парки на «хозяйственную деятельность». Но чем может заработать заповедник? Финансовое положение любая его «хозяйственная деятельность» поправить не может. Национальные парки «хозяйствуют» - рубят лес. По признанию самого Министерства природных ресурсов, «КамАЗы» гудят сейчас не в обычных лесах, а в Национальных парках», в тех самых лесах первой группы. При таком положении парки, конечно, сводят концы с концами. По признанию всё того же министерства финансирование от хозяйственной деятельности в некоторых парках в четыре раза превышает государственное финансирование. Но сведение, разумеется, самых лучших лесных угодий означает «самопоедание» Национальных парков. В Москве морщатся: «Так не должно быть». Но финансовые отчеты о самоубийственной деятельности принимают. В самых ценных лесах идут, как заявило недавно высокопоставленное государственное лицо, «жуткие рубки», благословленные (не за здорово живешь, конечно) местными властями, которые тоже не отстают демонстрировать свое благополучие строительством «теремов» возле озер и речек.

Для многих слова «водоохранный лес» - некая абстракция. Между тем во время обследования реки Воронеж с экологом Вадимом Дёжкиным мы обнаружили: за последние сорок лет 153 маленькие речки липецкой лесостепной зоны исчезли. Исчезли, как будто их не было! Причины разные: распашка поймы, осушенье болот, застройка берегов и, конечно, вырубка островков водоохранного леса. Дальневосточное Приморье демонстрирует нам сегодня быстро созревающие плоды хищнических лесных вырубок. Весь мир беспокоит очевидное исчезновение у нас двух редких животных - тигра и леопарда. И вспомним о ритмичных то затоплениях территорий, то нехватке на них воды. В немалой степени это следствие сведенья лесов, ранее регулировавших речные стоки.

Это явление угрожает стать повсеместным. И это при том, что проблема питьевой воды на Земле с каждым годом становится все более острой. Водные запасы страны сегодня надо рассматривать как национальное богатство. «Продажа воды может стать столь же важной статьей дохода, как нефть сегодня», - пишет читатель, и он, разумеется, прав. Крайне важно держать в чистоте воды сибирских рек, а также запасы пресной воды в Байкале и Телецком озере. Между тем Телецкое озеро, видим, начинает обрастать застройкою берегов, а на Байкале по сию пору дымят трубы так и не побежденного, оскверняющего воду предприятия. Забота о воде заставляет заботиться о водоохранных лесах. В осуществлении программы интенсивной эксплуатации лесов надо обязательно предусмотреть специальные отчисления в пользу поддержания особо охраняемых территорий, а не поощрять в них разрушительную «хозяйственную деятельность».

Важно прислушаться к авторам писем, требующим воссоздания Комитета охраны природы и центрального органа, управляющего эксплуатацией, восстановлением и охраной лесов. Можно назвать его министерством, а можно, как прежде, Лесным Ведомством, существовавшим в стране двести лет и создавшим российскую лесную науку, традиции лесопользования, экологическую культуру. Без этого лесное богатство пущено будет по ветру.

Экологическое воспитание... Большое число писем редакция получила из школ. Пишут учителя, пишут ученики старших классов (сотни подписей!), слушатели экологических обществ. Главный мотив всех писем: хотим жить в здоровой, благополучной стране! Социальная активность подрастающих людей радует, но экологическое воспитание и культуру поведения в природе можно вести только в атмосфере бережного отношения к природным ценностям, в атмосфере их расхищения такое воспитание невозможно.

Обращение к Президенту

Уважаемый Владимир Владимирович, это обращение к Вам - последняя надежда очень многих людей, озабоченных неясной перспективой эксплуатации лесов и судьбой особо охраняемых территорий. Всё главное в этом обзоре писем сказано. Большинство писем адресовано Вам, с Вашим именем связаны все надежды в разрешении очень болезненной проблемы. Вы подписали злополучную «поправку» к Закону. Считаем это серьезной ошибкой. Но ошибку можно исправить. Откровенное признание её (кто в жизни не ошибается!) не роняет человека, наоборот, вызывает лишь уважение. Говорю это уверенно, потому что старше Вас и имею больший жизненный опыт. Все мы экологами не рождались. Новая всечеловеческая проблема заставляет учиться на ходу.

О злополучной поправке к Лесному кодексу. Что мы обретаем в результате её реализации? Абсолютно ничего хорошего! Мы увеличиваем привилегии маленькой, неправедно разбогатевшей группы людей, которым дела нет до охраны вод, сбережения наших ландшафтов, сохранения живого мира природы. При этом углубляется пропасть между малой группой наших сограждан, не знающих, куда деть деньги, и миллионами простых тружеников, крайняя бедность некоторых не позволяет купить даже почтовый конверт и марку. Мы лишаем возможности эти две неравные социальные группы на равных пользоваться тем, что досталось нам от наших предков.

Далее. Создается новый канал для коррупции. Чиновники в провинции так же умело и жадно берут взятки, как и чиновники в Москве. Какую победу может одержать в борьбе с коррупцией наш высокочтимый премьер Касьянов при расширении поля её существования? Еще потеря - дальнейшее расслоение общества - «кому берега с ивами и плеском рыбы в воде, а кому огород с картофельной ботвой и пользование на равных со всеми разве что воздухом» (из письма).

О ландшафтах. Для русского человека понятие Родины крепко связано с природой. Что вспоминал солдат в окопе во время грозной войны? «Клочок земли, припавший к трем березам, далекую дорогу за леском, речонку со скрипучим перевозом, песчаный берег с низким ивняком» - так Константин Симонов писал во время войны об истоках нашего патриотизма, без которого войну наши с Вами отцы выиграть не смогли бы. Памятуя об этом, мы должны беречь наши ландшафты. Нельзя допустить, чтобы всюду глаз упирался в заборы и столбы с колючей проволокой, которыми ограждают своё благополучие нечаянно, неправедно разбогатевшие люди. Нельзя поощрять их алчность.

Экологические раны... Они неизбежны. Одна из них зияет у нас под боком. Было время, к водоохранным зонам не подпускали даже сборщиков грибов, нельзя - рядом питьевая вода для Москвы! Сегодня же мы видим поселки трехэтажных домов у самой воды. Что с этим делать? Выход есть, и очень простой. Владельцев этих построек, приняв соответствующий закон, надо обложить таким налогом, чтобы отбить охоту и у всех остальных селиться на приводных и на других особо охраняемых землях. А деньги этого обязательного и, все согласятся, справедливого налога направлять на санитарные нужды и на поддержку заповедников и Национальных парков.

Наконец, проблема нравственная. Ни Касьянов, ни министр экономики Греф, ни «хранитель» природных ресурсов господин Артюхов явно о ней не думают. Между тем эрозия заповедников, разрушение их, даже небрежное к ним отношение наносят колоссальный урон нравственности общества. Потерю заповедника можно сравнить с разрушением храма в 30-х годах. И восстановить погубленный заповедник в отличие от храма будет невозможно, обезвоженную, задавленную постройками речку заново сконструировать нельзя. Разрушение нравственности будет касаться (и уже касается!) не только потерь в природе - всего! Любая созидательная работа на фундаменте безнравственности не устоит. К заповедникам мы должны относиться, как умный крестьянин относится к семенному зерну. Он никогда не повезет его на мельницу, ибо в этом неприкосновенном запасе - залог завтрашнего урожая. Заповедники своим существованием это уже доказали. В 30-х годах они помогли сохранить исчезавшего соболя, сайгаков, бобров, лосей в европейской части России. И сегодня, когда леса наши стали опустевшими, молчаливыми без животных, воровски истребленных за какие-нибудь десять последних лет, заповедники станут для нас тем самым «семенным фондом», который поможет наполнить леса наши жизнью.

Надо признать ошибку, Владимир Владимирович. Причем отношение к особо охраняемым территориям надо выразить простыми, понятными людям словами. В первой публикации они были изложены. С ними согласны все (!), приславшие письма-отклики, с некоторыми небольшими добавлениями. Вот что все хотели бы слышать: «Водоохранные территории, леса, окаймляющие большие массивы жилых строений, территории Национальных парков, заповедников и заказников неприкосновенны. В них недопустима разрушающая охраняемые территории хозяйственная деятельность, недопустима никакая застройка - ни государственная, ни частная». Важно эти слова произнести и сделать законом на все времена. Краткость и простота, исключающие всякую двусмысленность, всякие лазейки в законе, уберегут особо охраняемые территории от посягательств кого бы то ни было.

Скажите эти слова, Владимир Владимирович! Народ ведь принял всерьез Ваш ответ на вопрос человека в общении со страной по телевидению: «Расхищение природных ресурсов необходимо пресечь». Обратитесь к телевидению и в этот раз. Или приезжайте к нам в редакцию - всегда Вам рады! Или позовите для беседы к себе - приедем немедленно! Древние говорили: народ долго помнит благие деяния правителей. Человеку, стоящему во главе любого государства, как бы ни тяжела была его ноша, об этом следует помнить.