09.12.2004 - Водолаз - одиночка

09.12.2004 - Водолаз - одиночка

Места своих обитаний оляпки не покидают ни зимою, ни летом

C этой исключительно интересной птичкой меня познакомила Агафья Лыкова. Мы шли с ней возле ручья, текущего из горного снежника, и Агафья вдруг обернулась: «А это моя подружка, - кивнула она головой в сторону белогрудой птицы, сидевшей на валуне посреди бегущей воды. - Гляди, она станет сейчас от радости приседать». И действительно, птичка, как заведенная игрушка, начала пружинисто приседать, сопровождая движенья негромкими звуками: церр, церр! «Она боится тебя. А меня знает, я подхожу к ней близко». Спрятавшись за дерево, я наблюдал, как Агафья и впрямь подошла к птице шагов на пять. А при моем приближении она вспорхнула и на широких коротких крыльях полетела над ручьем низко, приседая на камни и по-прежнему циркая. Мне хотелось «подружку» Агафьи сфотографировать. Но птица явно меня опасалась. Пройдя за ней по ручью метров двести, я был остановлен зарослями у воды, и птичка, успокоившись, залилась песней, походившей на журчанье воды по камням.

Это была оляпка - знаменитый водолаз горных ручьев и маленьких речек. Разглядывая её в бинокль, я пытался понять смысл слова оляпка. Оляповатая?.. Ничуть! Напротив, была она изящна, красива, похожа на чуть располневшего дрозда - темная, с белой грудкой, аккуратной головкой и коротким хвостом. Крылья у птицы были широкие, но короткие, явно для долгих полетов не приспособленные, но, как можно было догадаться по образу жизни птицы, помогали ей перемещаться в воде.

При первом длительном пребывании у Лыковых (1982 г.) я не упускал случая наблюдать за оляпкой, а позже узнал другие её названия в разных местах - водяной дрозд, водяной воробей. Лыковы звали оляпку ручейкой. Живут эти птицы на выбранном месте всю жизнь, и не мудрено, что ручейка знала всю семью Лыковых. «Митя рукой накрывал её на гнезде - не улетала», - рассказала о брате Агафья.

Позже я познакомился с оляпкой на Урале, на ручье, текущем с гор в реку Белую. Было это в середине зимы. Я отвернул уши у шапки и боялся прикоснуться щекой к фотокамере, а оляпке было всё нипочем. Так же, как и в Саянах, она летала над незамерзшим ручьем с негромкой песней, разыскивая что-то в приводных камешках, забегая и в воду, несмотря на мороз. На берег она выбегала с пучком травы и принималась в ней что-то клювом выуживать. Холод её нисколько не беспокоил - непрерывная песня была этому подтвержденьем.

И была еще встреча с оляпкой совсем неожиданная. В американском штате Вашингтон знакомый журналист повез меня в гости к отцу-лесничему. Каково же было мое удивленье увидеть на здешнем горном ручье «подружку» Агафьи. Держалась она точно так же, как на ручье в Саянах и на Урале. Дома, порывшись в книгах, я убедился: да, живет и в Старом, и Новом Свете, то есть в Америке, предпочитая северные их районы.

Природа распорядилась отвести для белогрудого водолаза нишу жизни у непокорной морозам воды. И птица исключительно приспособлена к необычным условиям. Пищу она находит и возле воды, но главная её добыча - в самой воде. Зайдя в ручей, оляпка вдруг в нем скрывается и, действуя крыльями, как вёслами, бежит по дну, превращаясь в зрячего ловкого охотника. Круглый год она живет на одном месте, на отрезке ручья длиной примерно в два километра. Зимой и летом происходит смещение по ручью. Летом в сторону истока его у горных вершин в снежнике, зимой - к месту впадения в озеро или реку нередко уже на равнине. Образ жизни оляпки - вольное одиночество, и лишь в пору гнездовий образуются дружно живущие пары. В остальное время себе подобных оляпка рядом не терпит, прогоняет даже созревших птенцов, а нарушителей территории гонит иногда с боем. Но это не угрюмая одиночка. Оляпка всегда подвижна, жизнерадостна, весела. Охоту, полёт над ручьем или просто сидение с приседаньем сопровождаются песней, предназначенной исключительно для своего удовольствия, да еще служащей и сигналом: территория занята!

Когда местами ручей замерзает, оляпки вынуждены терпеть друг друга там, где мороз не может течение одолеть. На снимке, сделанном в Альпах, я насчитал двадцать семь птичек, сидящих почти что рядом друг с другом - как бусинки на урезе воды.

С водой у птицы связана вся её жизнь. От ручья никуда в сторону она не подумает удалиться - летает над водой низко, любит проскочить сквозь брызги у водных камней, в полёте прошивает занавес водопада. Чем больше на воде шума, плеска, тем радостней песня оляпки.

Питается птица тем, что находит в воде и возле воды. Чаще ищет в воде, не ныряя в неё, как, например, зимородок, а забегая и прячась в ней с головой. Под водой держится она уверенно, но выбирает, конечно, места с не очень быстрым теченьем. В этом ей помогают острые коготки лап и короткие широкие крылья-весла. Пищу оляпки составляют всякого рода козявки, а если в ручье есть рыба, ловит она и мальков. Ловить их трудно. И всё же часто оляпка выбегает на берег с рыбкою в клюве. Если добыча великовата, птица мотает её из стороны в сторону и, расчленив, по кусочку глотает либо несёт птенцам.

Строение птицы хорошо приспособлено для охоты в воде. Плотное оперенье и пух под перьями сохраняют тепло, а жировая смазка из железы у хвоста обеспечивает непромокаемость оперенья. У птицы великолепное зрение и на воздухе, и в воде, а язычок на конце имеет щетинки для прочного удержанья добычи.

В затруднении оляпка оказывается, когда после дождей вода в ручьях становится мутной - различить в ней что-либо она не может. В такие дни птицы охотятся в прибрежных травах, внимательно осматривая каждый стебель и лист, - где комара склюнут, где жучка, стрекозу, гусеницу. Но как только вода посветлеет - скорее с песней в ручей!

Соседями оляпки по жизни являются трясогузки и зимородки. Зимородок живёт там, где вода образует тихие заводи, а трясогузка роется в мусоре, который скапливается на течении у какой-либо преграды. Врагов у птицы немного. Пернатые хищники знают: оляпка при опасности быстро спрячется в воду, от куниц же птенцов оляпка оберегает, строя гнездо за стеной водопада, сквозь которую, как фокусники, проникают только родители, приносящие корм. Птенцов у оляпки пять-шесть. С рожденья они живут под душем из холодных водяных брызг. Можно дивиться - как выживают? Но, видимо, с этой закалки и должна начинаться жизнь у воды.

«Подружка моя», - называет оляпку Агафья Лыкова. И так понятна эта трогательная любовь к птице в таёжном уединении. Но оляпку любят везде и очень ценят её привлекательность, веселый нрав и доверчивость, называя «украшеньем воды». Во времена водяных мельниц оляпки в Европе часто жили около них. Мельник для них становился «своим человеком». Житьё у мельниц привлекательно тем, что колёса не давали воде замерзать и много было рядом всякого корма. Попытки завладеть птицей, держать оляпок в неволе кончались всегда неудачей. Не выносят неволю птички - забившись в угол, не берут еды. Но поразительно, продолжают петь. «И даже с песнею умирают», - написал Брем, считавший оляпку одной из самых интересных и привлекательных птиц.