Квадратура казачьего круга

Квадратура казачьего круга

Лейтмотив истории казачества уловил, рассказывая мне о своей жизни, мой дядя, уроженец Дона, окончивший в Петрограде Мореходный кадетский корпус Императорского российского флота аккурат к весне 1917 года. Императорский флот был распущен, выпускники решали, кто куда. «Ты с кем?» — допытывались однокашники. В ответ писал слово «казак»:

— А прочти его хоть слева, хоть справа — казак казаком останется.

С кем вы, мастера нагайки, виртуозы лавы, любострастцы сабельной сечи? — семь столетий допытываются у казаков историки. Кажется, это и теперь главная тема казачьего самоопределения. С либералами против тоталитаризма? С патриотами против разброда и шатаний? На щите? Со щитом? Поди разбери, когда луна — казачье солнышко. Не тот казак, что на коне, а тот, что под конем. Вроде бы устойчив и равен на все стороны казачий круг, но со всех сторон давят на него, тянут к себе, вербуют сходящиеся в соперничестве державы.

Дело не в том даже, что под российскими стягами казаки побывали чуть не во всех странах; не менее интересно то, что они запросто оказывались по ходу баталий и под чуждыми нам знаменами. Некрасовцы ушли в Турцию, и турецкий султан перед русским царем сделал вид, что не знает, где они. Но ведь и русский царь делал вид, будто не знает, как его казаки грабят на Волге всех купцов подряд, включая и турецких! А Польша! Сколько раз какой-нибудь Остап Гоголь переходил из-под московской руки под руку короля польского или того же султана! Русь, Речь Посполита, Оттоманская Порта — три стороны квадрата, а четвертую сторону оставим на случай призыва любых вербовщиков, будь то горцы, идущие против крымчаков, а до того ордынцы, идущие на русичей («налог кровью» с московского улуса), а еще Китай, принимавший казаков на императорскую службу. Не говорю уже о фон Панвице, простершем над казаками знамя гитлеровского рейха (за что казаки, преданные англичанами Сталину, заплатили под Лиенцем слезами и опять же кровью).

Так что такое казаки? Воины, придвигаемые державой к границам и обязанные служить державе верой и правдой? Да, так — применительно к тем азийским просторам какие осваивает Россия во второй половине тысячелетия. Казаки — служивые. тут историки делают оговорку: за исключением случая Ермака. Ничего себе исключеньице! Не свидетельствует ли оно и о другом правиле, а именно: о том, что изначально казачество никакими державами на границы не сажалось, а зарождалось само, ходом вещей, — в буферных зонах, в пазах и щелях геополитического миропорядка (беспорядка), в пустых степях-песках Евразии, — и только потом вербовалось державами на принципах равной взаимонужды, в предельных же случаях — временного вассалитета, союзнического договора, профессионального сезонного найма. Но в таком случае можно ли говорить о переходе под чужие стяги как об измене, тем более, о национальной измене? Скорее уж о военной хитрости, так?

Так-то так — если вывести казаков за пределы русского этноса. А к тому есть некоторые основания. Из кого только не вербуется казачье сословие в пору освоения Сибири! А в Европе? Кого только не переселял в Новороссию генерал Ермолов, укрепляя казачьи линии, так что даже именовать иных казаков стали «колонистами». И кто только не становился в этих условиях казаком! Да вы в фамилии вчитайтесь казачьи: Татариновы, Калмыковы, Грузиновы, Поляковы, Грековы. Вы родословия казачьи перечитайте, тем же Толстым записанные: «вся наша родня. чеченская — у кого бабка, у кого тетка чеченка была». И женский портрет, рукой Толстого исполненный: «красота гребенской казачки особенно поражает соединением черкесского лица с широким сложением северной женщины».

Широкое сложение племен изначально в составе казачьего воинства. И — непрерывная подпитка от народов, с коими это воинство соприкасается — в бою или в куначестве. И от всех социальных слоев. Считается, что главный источник — беглые холопья с русских поместий. Конечно, этот приток существен. Но не единствен. В числе прибежавших на Дон (с Дона выдачи нет!) может оказаться царский сановник, спасшийся от гнева государева, — ион теперь в казаках!

Отбор — по качествам: предприимчивость, ловкость, рисковость, оборотливость, отчаянная храбрость.

Чего ж удивляться, что и в родных пределах казачество — как на шарнирах? Всем известно, что казаки примыкали к Лжедмитриям и что самозванцев было двое. На самом деле Лжедмитриев было пятеро, а всего самозванцев в Смуту — семнадцать. И все выдвинулись на казачьих плечах, а потом кончили жизнь на казачьих пиках или в петле, по модели: царевич повешен, его сторонники перешли на сторону его противников. Да что говорить: казаки, только что бывшие за поляков, решают вопрос о престолонаследии в пользу Миши Романова! Казаки, только что гулявшие с Пугачевым, идут вместе с Суворовым бить итальянцев — с Суворовым, который Пугачева ловил! Казаки, уцелевшие в Крыму 1920 года, переходят от Врангеля в красную конницу и идут бить белополяков!

Вот и реши, кто они. Красные? Белые? Богатые? Бедные? И даже так: русские или не совсем русские?

В свете нынешнего этнобесия последний вопрос особенно жгуч. Какие ж они русские, если составились, помимо славян, из скифов, бродников, половцев, хазар, алан, казахов, узбеков, ногайцев, киргизов, татар, черкесов, каракалпаков и прочая, и прочая, и прочая.

Но русских (славян) там почти 80 процентов!

Да, большинство подавляющее. Даже при том, что добрая часть этих славян теперь отходит в незалежность. Все равно: казачество — явление пронзительно русское. И не по этносоставу прежде всего. А по роли именно в русской истории. По тому, сколь многое они выразили, выявили, довели до последней ясности в русской драме.

Вы не можете соединить нагайку с пикой, не можете понять, как воинская вольница и непокорный нрав сочетаются в характере казака с державной волей и защитой порядка? А как обе эти воли сочетаются во всяком русском человеке: волюшка в гульбе и державная воля власти?

Вы, наконец, не можете уловить четкие контуры казачьей истории, свершавшейся без письменной документации и сплошь построенной на легендах? А разве все мы не живем сначала по душе, а потом уж по закону? И разве это не прелесть всей нашей жизни?

Ходит Остап Гоголь то в польских «панцирях», то в турецких шароварах, то под украинскими смушками, то под московскими приказами. А потомок его, нежинский школяр Никаша благоговейно пересчитывает его жизненные повороты и клянется все собрать.

И собрал!

Последний штрих к портрету казачества. Спорили семь десятков лет, Шолохов или не Шолохов написал «Тихий Дон», а потом обнаружили, что «Тихий Дон» давно прочно признан лучшим русским романом XX века.

Кем записан, можно спорить до бесконечности.

Написан — казачьими саблями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.