НЕКОТОРЫЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ДОРОГИ НА ПСКОВ

НЕКОТОРЫЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ДОРОГИ НА ПСКОВ

Мы расстались с Четвергом и потому, что он не обеспечивал достаточной скорости. Поднатужившись, мобилизовавшись и преодолев вековое отвращение к телеге, Четверг в лучшем случае развивал скорость подвыпившего пешехода. Для странствий из деревни в деревню это было в самый раз. Но теперь нам предстояло пересечь всю область — при всем своем трогательном отношении к овсу Четверг вряд ли решился бы на такой подвиг.

На северо-западе области раскинулись два больших озера. Псковское и Чудское. Туда мы и направлялись. Было на редкость заманчиво поклониться Вороньему Камню, у которого Александр Невский устроил Ледовое побоище, побродить по этим святым местам.

Кроме того, я договорился о встрече с рыбаками. Не с теми, которые забрасывают в воду удочки с рахитичными червяками, а с настоящими, в зюйдвестках и штормовых костюмах рыбаками известного колхоза имени Залита. Особенно меня интриговала личность председателя колхоза — в дальнейшем вы сами поймете почему.

Дорога к озерам шла через Псков. Нам повезло: в областной центр утром отправлялся секретарь Порховского райкома партии Владимир Ермолаевич Терских, и мы с благодарностью приняли его предложение стать попутчиками. Терских был озабочен — вместе с культработником Ниной Игнатьевной Костаревой он ехал выступать по телевидению и чувствовал себя как молодой артист перед выходом на сцену. Одно дело, встречаться и работать с земляками на равных и совсем другое — сидеть перед ними на телеэкране, тихо ужасаясь при мысли о том, что галстук съехал набок...

Погода была превосходная, «газик» легко мчался по асфальту живописного шоссе, но Малыш сидел надувшись. Утром он проснулся с лучезарной улыбкой на устах, которая по мере пробуждения сползала и наконец совершенно исчезла.

— Мне снилось, что сейчас начало лета! — горестно поведал он и простонал: — Уже прошло больше половины каникул!

Этот искренний вопль страдающей души поначалу был основной темой нашего разговора — до двенадцатого километра.

— Вот здесь! — торжественно сказал шофер Анатолий Иванов и остановил машину.

Мы вышли на шоссе. Видимо, черт перепутал, но история, о которой речь пойдет ниже, произошла не на тринадцатом, как положено у чертей, а именно на двенадцатом километре.

У Травки есть сестра Кира, проживающая в Пскове, у Киры есть муж Володя, у которого, в свою очередь, есть мотоцикл с коляской. Кира и Володя каждую субботу приезжают в гости к Балёле, причем за рулем сидит Володя, а в коляске Кира. Но на двенадцатом километре тот самый черт, который перепутал, шепнул Володе на ушко, что неплохо бы закурить.

— Останавливаться неохота, — отмахнулся от него Володя.

— А Кира? — вкрадчиво возразил черт. — У нее ведь тоже есть права. Она сядет за руль, а ты всласть накуришься.

— В самом деле, — обрадовался Володя. — Спасибо, братишка!

— Я что, я всегда пожалуйста, — потирая руки, скромничал черт.

И мерзко про себя хихикнул.

Итак, Кира села за руль, а Володя с папироской — в коляску. Полминуты все шло как нельзя лучше. Но затем на дорогу выполз размять свои кости ревматик-петух, и Кира, спасая ему жизнь, затормозила, вернее, хотела затормозить, но с помощью черта сделала наоборот — прибавила газу и уже потом затормозила. В результате мотоцикл вместе с коляской, Кирой, Володей и папиросой грохнулся в кювет, причем внизу оказался Володя с папиросой, на нем мотоцикл с коляской и наверху как украшение этого ансамбля — Кира. Все в точности по инструкции Марка Твена. Кира осталась невредима, мотоцикл с коляской отделались легкими ушибами, папироса нагло продолжала дымиться, а Володя сломал ключицу.

— Тоже нашла амортизатор! — упрекал он бледную Киру. — От меня могло остаться одно воспоминание!

— Я говорила — бросай курить, — вздыхала Кира. Вместо ответа пострадавший стонал и с ненавистью смотрел на свой гипс: с завтрашнего дня Володя, рыболов-фанатик, взял отпуск, чтобы ехать с нами на остров Залита... Забегая вперед, сообщу, что ровно месяц отпуска Володя ходил, как тигр, по квартире, осыпая проклятиями гипс, мотоцикл с коляской, черта, папиросу — но не горячо любимую жену Киру.

Кстати, именно шофер Анатолий, проезжавший в тот вечер мимо, посадил супругов в машину и привез к Балёле. Вот и вся история. Учитывая, что в путеводителе по Псковской области место аварии не указано, могу помочь туристам приметами: последняя треть двенадцатого километра шоссе, в нескольких шагах от консервной банки с этикеткой «Килька». За следы ревматика-петуха не отвечаю — с тех пор прошли дожди.

Кроме этого памятного места, по дороге из Порхова в Псков есть еще одна достопримечательность — санаторий Хилово, знаменитый своими целебными грязями и водами. Владимир Ермолаевич предложил туда на минутку заехать, и мы с Травкой переглянулись.

— Ты помнишь? — ударяясь в воспоминания, спросил я.

— Еще бы! — воскликнула Травка. — Милое Хилово! Прими нашу сердечную признательность, ибо самый факт твоего существования...

Чем приводить полностью этот монолог, расскажу, как было дело. Когда мы поженились, семейный бюджет был столь скромен, что поход в кино автоматически отменял ужин, а покупка новых чулок приводила нас на грань финансового банкротства. Я только начал работать, а денежным вкладом Травки была повышенная стипендия. Над ней-то и нависла неотвратимая опасность: экзамен по географии, с которой Травка еле раскланивалась. Поэтому мы не без горечи смирились с тройкой, в глубине души капельку надеялись на четверку и даже не мечтали о пятерке. Но гроза студентов профессор Степанов был не только экзаменатором, он еще был и человеком, и этот человек любил лечиться в Хилове. Травка случайно об этом узнала и на первый же вопрос билета о каких-то горных хребтах честно ответила, что каждое лето она собирает грибы в окрестностях санатория Хилово. Пока я трясся, как пугало на ветру, у закрытой двери, за ней происходило следующее. Профессор пришел в восторг и минут двадцать бурно восхищался ярким и нестандартным Травкиным ответом. В заключение профессор пренебрежительно отшвырнул в сторону билет, поставил в зачетку пятерку и по-отечески посоветовал Травке и впредь собирать грибы только в окрестностях Хилова.

Между прочим, у этого санатория любопытное прошлое, которое безусловно заинтересует музыковедов. Сто лет назад до Петербурга дошла легенда о том, что некий порховский старик крестьянин искупался в лесном источнике, вышел из него кудрявым молодцем с румянцем во всю щеку и с ходу показал потрясающее время в беге на три тысячи метров с препятствиями. Легенда произвела впечатление, и в 1866 году профессор медико-хирургической академии, крупный химик и знаменитый композитор Бородин выехал в Порхов для обследования источника. Кое-кто из восторженных старожилов склонен утверждать, что «Князя Игоря» композитор сочинял, сидя в волшебном источнике, но в отличие от легенды о старике рекордсмене эта версия не кажется мне достаточно убедительной — я лишь даю музыковедам путеводную нить для дальнейших творческих исследований.

Однако воды и грязи Хилова действительно чудодейственны, и лишь крайне малое число мест не позволяет санаторию превратиться в здравницу всесоюзного значения. Хилово быстро растет, построен главный корпус с двухместными номерами, новая водолечебница.

Места вокруг чудесные — нетронутые леса, река, да и воздух здесь высокого качества. Правда, и комаров примерно по миллиону штук на брата — видимо, минеральные воды и целебные грязи пришлись им по вкусу. Но курортное начальство уже пробивает антикомариные ассигнования и рассчитывает в скором времени покончить с этими нахлебниками.

А с грибами в хиловских лесах, как оказалось, не только у Травки связаны веселые воспоминания. Наша попутчица Нина Костарева не без юмора поведала, как во время грибной вылазки здесь заблудился ее супруг. Все обошлось благополучно, и после двухчасовых поисков Иван Александрович Костарев благополучно присоединился к своим товарищам, но еще долго будет отбиваться от шуток заблудившийся в лесу бывший заместитель командира партизанской бригады по разведке!

Однако вот и Псков — город, о котором можно рассказывать часами и длинными печатными листами. Позвольте мне не ограничиться этой характеристикой и на время приковать внимание любознательного читателя к этому интереснейшему городу. Прерываем наше повествование и обращаемся лицом к истории.

Итак —