«НАЦИОНАЛЬНОСТЬ НАША ЕСТЬ РЕЛИГИЯ НАШИХ ОТЦОВ»

«НАЦИОНАЛЬНОСТЬ НАША ЕСТЬ РЕЛИГИЯ НАШИХ ОТЦОВ»

Сколько бы мы ни говорили о еврейском вопросе, мысль вновь и вновь возвращает нас к истории, потому что, зная ее, лучше понимаешь органичную связь между мировым еврейством и иудаизмом. Не зря же один из создателей Всемирного еврейского союза И. А. Кремье говорил: «Национальность наша есть религия наших отцов». Уже с самого начала это вероисповедание не то что удивляет, а ошеломляет своим практицизмом и торгашеским духом. Для евреев Бог не создатель и не праотец, а контрагент в коммерческом договоре: ты мне — я тебе. За обещание выполнять заповеди своего Бога евреи получают право именоваться богоизбранной нацией и им во владение отдаются все земли и народы, все богатства земные. За евреями остается право спорить с Богом, давать ему советы, бороться с ним и даже отождествляться с ангелами.

При таком раскладе волей-неволей закрадывается искушение: а не присоединиться ли к этим избранным и потенциальным победителям? И история показывает, что подобное искушение срабатывало и десять, и сто, и тысячу лет назад.

Посмотрите на мировое еврейство. Кого только среди них нет! Негры и белые, рыжие и черные, голубоглазые и кареглазые. Разве это представители одного народа? Разве это потомки Иакова? Нет! Это говорящие на разных языках приверженцы иудаизма, отказавшиеся от веры своих настоящих родителей. Это инфицированные заразой богоизбранности и стяжательства представители «туземного» населения, в жилах которых по воле случая течет толика еврейской крови, а то и вовсе без этой «капли на ведро», т. е. перебежчики, жидовствующие. Евреи не нация, а религия, идеология, партия, где есть свои епископы, пророки, вожди и есть рядовые бойцы, чернь, удел которых — беспрекословное подчинение и повиновение раввину и старейшине, не говоря уже о более высоких инстанциях.

Если до конца XV века евреи крепко держались своей веры и обычаев (ну разве что позволялись смешанные браки в целях проникновения в высший свет общества и захвата крупного нееврейского капитала), то в период их активного выдворения с Пиренейского полуострова и юга Франции они, не отказываясь от притязаний на мировое господство, резко поменяли тактику. Примечательным в этом отношении является так называемый Арльский документ, датированный 21 ноября 1489 года и подписанный «Юсуфом, князем евреев в Константинополе» от имени «великих сатрапов и раввинов».^{24} Вот что в нем говорится: «Если король принуждает вас креститься, исполните это… но пусть святой закон Моисея сохранится в ваших сердцах. У вас грозят отобрать имущество, сделайте ваших детей купцами, дабы они постепенно взяли все, что есть у христиан. Покушаются на вашу жизнь… готовьте из своих сыновей фармацевтов и врачей, и пусть они сами отнимают жизнь у ваших врагов. … уничтожаются синагоги, проведите детей ваших в Клан гоев, и они разрушат их капища! …устраивайте своих детей адвокатами и нотариусами, равно как на государственной службе с тем, чтобы приклоняя христиан под свое иго, вы стали господствовать над миром и могли отомстить за себя…». Не правда ли, неплохая прелюдия к Протоколам сионских мудрецов?!

Так вот, примерно с этого времени границы еврейских гетто, в которые они сами себя загоняли, стали размываться, евреи получили благословение от своих духовных наставников селиться среди гоев, носить их платье, брать их имена и даже креститься. В Испании и Португалии появились еврейские семейные кланы с нееврейскими фамилиями — Пинтосы и Дельмонтесы, да Сильва и да Коста, во Франции — Бернары, Денверсы, Стерны, в Германии — Фуггеры, Вельсеры, Оппенгеймеры, в Англии — Монтефиоре, Модифорды, Монтегю, в Австрии — Кенигсвартеры, Ладенбурги, Шпрингеры, а над всеми ими витала тень всемогущих Ротшильдов.

Принимая крещение и присваивая себе имена местного населения, евреи не сливались с «аборигенами» и не становились преданными гражданами новой Родины, а продолжали втайне исповедовать идею своей богоизбранности и своего предназначения повелевать миром. Однако для достижения этих целей собственных сил им явно не хватало, да и опасно было брать все на себя, поэтому они достаточно активно инициировали создание среди коренного населения антихристианских сект, орденов, а в XVIII веке — мощнейшего масонского движения, вся терминология, символика, ритуалы и обряды которого берут свое начало в иудаизме. В XIX веке их арсенал увеличился за счет социалистических и коммунистических партий, созданных теми же силами для расшатывания христианских монархий и снятия каких бы то ни было ограничений на расселение и деловую активность этого пронырливого племени. И невдомек было всем этим наивным властолюбцам, которым показали «конфетку», пообещали теплое местечко под солнцем в будущей Мировой империи, что, по существу, их участь была уже предрешена сионскими мудрецами и изложена в Протоколе № 15. Вот что там говорится: «После того как царь израильский наденет на свою священную голову корону, поднесенную ему Европой, и он сделается патриархом мира, масоны из гоев будут раскассированы и высланы в далекие от Европы континенты; те из них, кто по какой-то причине получит помилование, будут находиться в постоянном страхе перед высылкой; ну а те, кто осмелится мешать их воцарению, обречены на казнь». И в завершение: «Проповедуя гоям либерализм, мы в то же время держим свой народ и наших агентов в неукоснительном послушании».

Естественно, задаю себе вопрос: не по аналогичному ли сценарию развивались события в России? И отвечаю: по аналогичному. Но с одной лишь разницей — традиционно недопускаемые в Россию евреи предоставили масонам право быть первыми. Масоны сначала появились в немецком окружении Петра I и утвердились в русской среде при Анне Иоанновне. Не препятствовала их деятельности и Елизавета Петровна. Правда, в ее времена масонство, как проводник западничества, больше было похоже на клуб, чем на тайное и оппозиционное правительству сообщество. Придворные императрицы как бы забавлялись новой игрой, притягивая к себе тщеславных молодых людей, ищущих карьеры и успеха. В масонских ложах оказались высшие сановники государства, гвардейские офицеры, учителя и воспитатели Шляхетского кадетского корпуса, профессора Московского университета, Академии художеств. Последние исподволь разрушали у своих воспитанников русское мироощущение и миропонимание, воспитывали безбожие и преклонение перед Западом. «К концу 70–х годов XVIII столетия, — писал Вернадский, — в России, вероятно, не осталось дворянских фамилий, у которых бы не было в масонской ложе близкого родственника». Дело дошло до того, что обер-прокурорами Синода в 1763–1774 годах были масоны Чебышев и Мелиссино.

Умножившись и окрепнув, масоны скинули овечьи шкуры и повели широкое наступление против православия, положив начало экуменистическому движению в России, и против православной монархии. Известны по крайней мере четыре их попытки свергнуть с трона Екатерину II. Документально доказано, что масонами были все участники убийства Павла I, все руководители восстания декабристов и 90 % его активных участников.

После запрета масонства в 1794 году, а затем и в 1822 году масоны уходят в подполье. Эстафетную палочку разрушителей России со временем вновь принимают «чистые евреи», получившие доступ во внутренние губернии страны в результате реформ Александра II. И почти тут же буйным цветом расцвели партии, движения, стремящиеся к уничтожению православной России и православной монархии: народовольцы, социалисты, анархисты, в конце концов казнившие своего царя-освободителя.

Ознакомившись с результатами многочисленных исследований по этой теме, уже вряд ли кто возьмет на себя смелость отрицать, что Русско-японская война была инициирована международным сионизмом и масонством, что первую русскую революцию спровоцировали «русские евреи» при поддержке международного еврейского комитета, что Первая мировая война — это реализация планов сионистских кругов по уничтожению европейских монархий, что свержение Николая II в феврале 1917 года — дело рук масонов, а октябрьский переворот — дело рук «межрайонцев», евреев-иммигрантов, возвратившихся из Америки вместе с Троцким и поставивших на большевиков, как на проходную пешку.

А после Октября началось уже то самое уничтожение гоев, не принявших еврейскую революцию и мешавших ее победной поступи.

Однако в арсенале международного еврейства по совращению гоев был еще один «коронный прием», применявшийся с библейских времен — это «эффект ночной кукушки» или так называемая «покупка на корню». Сначала приемчик применялся исключительно редко для реализации оперативно-тактических задач, что великолепно продемонстрировали еврейские праотцы Авраам и Исаак, отдававшие во временное пользование своих жен Сару и Ревекку, чтобы им (праотцам) «хорошо было», и что добровольно совершила Иудифь с целью проведения террористического акта в отношении Олоферна. Потом прием этот стал использоваться для снискания благорасположения царей стран расселения и уничтожения недоброжелателей евреев-пришельцев, что классически исполнили Мардохей и Есфирь, положившие начало кровавому празднику Пурим, ежегодно отмечаемому евреями.

Со временем «коронный прием» вошел в число широко применяемых стратегических средств и методов. Еврейские женщины, вступая в интимные отношения с гоями, должны были становиться агентами влияния и проводниками иудаизма. Наиболее рельефно это проявилось в России. Можно говорить много всяких разных слов по этому поводу, но, думаю, лучше, чем они это сделали сами в своем «Катахезисе», не скажешь. А сказано там буквально следующее: «Если не удастся блокировать и „засушить“ молодых и перспективных русских, делайте их управляемыми… Вынуждайте их жениться на еврейских женщинах и только после этого открывайте им „зеленую улицу“… их дети все равно будут нашими, …их зарплата — наш национальный доход, …во всяком случае (такие русские) не смогут быть антисемитами. Итак, каждому перспективному русскому — еврейскую подружку или друга. Если каждый русский вытащит за собой хотя бы одного еврея — мы все будем устроены».

А началось это еще со времен «черты оседлости», когда принятие крещения, а еще лучше — брачные узы с христианином (ассимиляция) открывали еврею с его семейством широкую дорогу на бескрайние просторы России, к ее кладовым, к торговле, финансам, средствам массовой информации. Посмотрите, какие «кружева» они плели вокруг сильных мира сего. Если нельзя было подсунуть еврейку в постель к императору, то в постель великого князя или министра — запросто. А как вились они вокруг русских писателей, поэтов… Ну, не супругой, так хоть любовницей, секретарем на худой конец. Уже тогда они стремились быть вездесущими. В начале XX века, но особенно после октябрьского переворота, ассимиляция русских евреев (часто мнимая ассимиляция, ограничивающаяся лишь сменой имен) расцвела буйным цветом. К руководству революционными партиями, к государственной власти приходят чистокровные евреи с русскими фамилиями: Мартов (Цедербаум), Керенский (Гельфман-Кирбиз), Троцкий (Бронштейн), Каменев (Розенфельд), Зиновьев (Апфельбаум), Стеклов (Нахамкес), Володарский (Коган), Лилина (Книгиссен), Ларин (Лурье), полукровок тогда еще было мало: Ленин, Чичерин, Луначарский, Дзержинский.

С первых же дней прихода к власти в России еврейских комиссаров обращение перспективных русских в их «веру» получило такое развитие, какого ранее история не знала. Женами-еврейками обзаводятся Рыков и Бухарин, Киров и Молотов, Ворошилов и Андреев. Естественно, что при еврейском засилье в партийном и советском руководстве страны подобные браки приравнивались к получению пропуска во власть, открывали путь к служебной карьере. Жены-еврейки стали неотъемлемым атрибутом семей большевистских функционеров: партийных работников, красных командиров, директоров предприятий, творческой интеллигенции. А как они «хороводились» вокруг сталинской семьи?! Массированное и небезуспешное наступление велось в отношении Светланы («Люся» Каплер и Г. Морозов), Якова (Юлия Мельцер), да и самому «хозяину» в итоге подсунули «невенчаную» Розу Каганович.

Ради чего? А ради того, чтобы обеспечивать свое благополучие и благополучие своих соплеменников, чтобы, опираясь на власть и влияние «туземных» вождей, в зародыше давить антиеврейские настроения и насколько возможно сдерживать национальное самосознание «аборигенов» и их национальное возрождение. И, следует признать, это у них неплохо получалось почти тридцать лет.

И когда в конце 1940–х годов над советским еврейством сгустились тучи в связи с его безусловной поддержкой антисоветского курса государства Израиль, возрожденного не без помощи СССР, сталинское окружение из числа еврейских родственников сначала организовало «маленький Пурим» — «Ленинградское дело», а затем отправило на тот свет «своенравного хозяина», незамедлительно освободив из лагерей активных деятелей Антифашистского еврейского комитета и поспешно выпустив из следственных изоляторов «врачей-отравителей». Но к тому времени уже подросла новая плеяда перспективных руководителей, под которых загодя были подведены «есфири», взращенные не за «чертой оседлости», а в столичных вузах и околокремлевских тусовках. «Своего места под солнцем» захотелось и детям от смешанных браков, образовавшихся в послереволюционные годы в среде так называемой партийной номенклатуры.

Еврейские идеологи в общем-то правильно подметили, что практически все народы земли являются антисемитами, потому что где бы они (евреи) ни появлялись, они всюду в силу своей генетической предрасположенности начинают «мягкое удушение» местного населения финансовыми и торгово-коммерческими методами, а также своей семейственностью, своим лоббизмом и протекционизмом.

Так кому же это понравится?

Подметили они также и то, что «гои», «акумы» (как они нас, неевреев, называют), вступая в браки с евреями, осознанно идут к будущей трансформации своего миропонимания и национальной самоидентификации, что в Средние века приравнивалось к переходу в секту жидовствующих, отказу от своих корней и продолжения своего рода. Это было хуже, чем браки по расчету. Привлекаемые еврейской сплоченностью и взаимовыручкой, «примаки» в надежде на возможность приобщиться к «богоизбранной» нации и что-то получить от этого лично для себя становились не только пособниками евреев, а в ряде случаев — воинствующими проповедниками еврейского образа жизни и еврейских ценностей (один только пример академика Сахарова чего стоит).

Наша отечественная история знает еще одну странную «ассимиляцию», когда в послевоенное пятилетие скомпрометированные бездействием во время войны евреи пожелали спрятаться в массе народа-победителя. Именно в это время молодые еврейские мужчины страстно возлюбили доверчивых русских дурочек и их незамысловатые фамилии. Говорят: «А может быть, это любовь?» Любовь! Сколько осталось семей от тех браков? Остались лишь дети-полукровки (например: «Киндерсюрприз», сын юриста), чье положение хуже, чем положение «примаков». Оно сравнимо с положением людей, которые платят по чужим счетам или за чужие грехи. Еврейская диаспора держится за «своих», и они, возможно, не осознавая этого, пользовались и пользуются привилегиями еврейства в ущерб коренному населению, что, естественно, не прибавляет им доброжелателей. Однако они не желают лишаться всего того, что дает им их причастность к еврейству, поэтому дистанцируются от своей «гойской» половины. Но это дистанцирование в силу своей изменнической сути носит не безразличный характер, а характер озлобленности на себя (за предательство) и на «гоев» (за то, что они это предательство осознают). Воистину прав был гений, сказавший: «Мы любим людей за то добро, которое мы им делаем, и ненавидим за то зло, которое им причиняем».

Шестидесятые и семидесятые годы были временем вживления и вхождения во власть как раз таких полукровок и новых еврейских родственников — они появились в политике и науке, литературе и искусстве, журналистике и кинематографии, в театре и на эстраде. Назвать их русскими язык не поворачивается, потому что уже тогда Россия для них была «этой страной», уже тогда они с пренебрежением относились ко всему отечественному. Многостраничного справочного издания не хватит, чтобы перечислить персоналии, среди которых будет полно фамилий прежних «пламенных революционеров», реинкарнированных к новой жизни в виде своих отпрысков с обратным знаком, знаком инакомыслия и диссидентства.

К счастью, это были годы «застоя», годы, когда коммунистическая идеология и пролетарский интернационализм принуждали раздавать «всем сестрам по серьгам», когда даже в разнарядке на представление к правительственным наградам прописывались условия: «женщина, до 35 лет, беспартийная, доярка, семейная, имеющая не менее трех детей, представитель коренной национальности и т. д.». Что уж говорить о депутатах, членах партийных комитетов — здесь процентное представительство по национальному и социальному признаку было расписано на годы вперед, — а также об артистах, уезжающих в автономные и союзные республики за почетными званиями, о гениальных писателях и поэтах, вынужденных делить свой цех с малограмотными представителями малых народов. Это плохо? Несправедливо? Может быть. Но это было, кроме всего прочего, и хорошей школой, хорошей селекцией, это было поддержкой национальных культур. И если от этого кто-то страдал, то в первую очередь не евреи, а русские.

Правда, на фоне национального возрождения коренных народов России посредственностям из числа евреев и их присных «ловить» особенно было нечего. Вот они и притихли — одни в средствах массовой информации, в творческих союзах, в научных учреждениях и у «подножья тронов», другие, более радикальные, в комфортных зарубежных условиях, третьи — в Земле обетованной. Словом, зашли в тупик. Это у них был «застой», ибо созданный ими как прообраз будущей Мировой еврейской империи социализм, с его кодексом строителя коммунизма, с его благоприобретенной многонациональной, но все-таки русифицированной предрасположенностью, встал на пути еврейской экспансии.

Однако мы недооценили стремления евреев во что бы то ни стало превратить Россию в свою «вотчину», а народ русский — в своих рабов. По кухням и курилкам, по кафедрам и научным фондам, по редакциям и богемным тусовкам начал бродить новый призрак — призрак перестройки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.