4.16. Союз остаётся без союзников

4.16. Союз остаётся без союзников

4.16.1. В одной из написанных за рубежом книг отмечалось: «Как и остальной мир, КГБ не сумел предвидеть скорость и сроки распада коммунистического блока в Восточной Европе, который начался в 1989 году».[575]

Советский Союз, особенно в Европе, был силён наличием системы союзников, которых некоторые называли сателлитами. Не так важно как называли, важно, что система союзников была. Правда, периодически этим союзникам приходилось указывать как нужно себя вести (Венгрии в 1956 году, Чехословакии в 1968 году, и другие менее известные и значимые ситуации), путём ввода войск на их территорию.

В 1980 году серьёзный внутриполитический кризис начался в Польше. Этот кризис продолжался до и после 1985 года, отвлекая много внимания советского партнёра Польши. Польша была головной болью для СССР на западе, тогда как Афганистан был головной болью на юге.

Напомним, что почти все советские европейские союзники ранее находились в сфере германского влияния. Их принадлежность к советской ориентации была результатом победы в Великой Отечественной войне и своеобразной германской платой за своё поражение.

К 1985 году Германия (в виде ФРГ) уже оправилась от результатов войны и стала второй по значению страной Запада. Для Германии на очереди, естественно, встал вопрос о воссоединении германских земель и усилении влияния на соседей. Ключи от этого были в руках у Советского Союза.

Кроме европейских союзников, разве что Монголия плыла всегда в форматоре СССР. Другие страны так называемого социалистического содружества были более самостоятельны. Может быть, именно поэтому они (прежде всего Северная Корея, Вьетнам, Куба) и сохранили свои правящие режимы после падения коммунизма в Советском Союзе. Именно эти страны были более союзниками, остальные, не сохранившие коммунистический режим, были более сателлитами. Но и те, и другие в большинстве своём опирались на экономическую помощь Советского Союза.[576]

Некоторые с горечью констатировали впоследствии: «Как только ослабевший СССР стал не в состоянии спонсировать эти движения, держащиеся исключительно на советских финансовых и сырьевых подпорках, „Братья“ моментально отвернулись от идеи социализма, оставив своего благодетеля наедине с его колоссальными внешними долгами. Советских руководителей подвёл как всегда, непомерная гигантомания и стремление желаемое выдавать за действительное».[577] Не смотря на некоторое преувеличение, вышесказанное не так и далеко от истины. Хотя искренне веривших в надёжность Советского Союза было совсем не мало.

4.16.2. Такие вот союзники (или сателиты) достались. Но это лучше, чем ничего. Первое время, казалось что все идёт по-прежнему.

26 апреля 1985 года в Варшаве на встрече высших партийных и государственных деятелей стран — участниц Варшавского Договора состоялось торжественное подписание Протокола о продлении срока действия Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, подписанного в Варшаве 14 мая 1955 года. Договор должен был оставаться в силе в течение следующих двадцати лет. произнёс: «Пусть крепнет братский союз стран социализма — Варшавский Договор!».[578]

А реально быть этому Договору оставалось совсем немного. Но пока этого ещё никто не знал. И совещания продолжались. 10-11 июня 1986 года и 28-29 мая 1987 года, например, состоялись Совещания политического консультативного комитета государств — участников Варшавского Договора.

Однако, не особенно любило руководство многих стран социалистического содружества.[579] Может быть, частично потому, что они все были ставленниками и подсознательно понимали, что новый Генеральный секретарь ЦК КПСС не прочь бы их заменить.

Вряд ли хотел иметь таких людей во главе стран союзников. Тем более, что были они людьми, которые не понимали, зачем нужно перестраиваться. Поздно им было перестраиваться, им бы прожить как можно дольше, ничего не меняя. Это им, но были ещё интересы СССР. Хотел ли Советский Союз просто заменить их или уже тогда собирался похоронить коммунизм в Европе? Последнее предположение тоже нельзя просто так отбросить.

Ещё в 1991 году (т.е. до развала Советского Союза) вышла книга, в которой он выразился следующим образом: « и его единомышленники сумели помочь освобождению из-под власти лагерного социализма народов Восточной Европы…».[580]

Этому были некоторые основания. Известный советский дипломат, например, писал: «Моя мысль вновь и вновь возвращалась к многозначительному эпизоду. Однажды, находясь в командировке в ФРГ, спросил меня в машине, нужна ли вообще стена в Берлине. Вопрос был неожиданный и, что называется „в лоб“. Помню, я ответил ему, что стена, конечно, штука неприятная, но снять её — значило бы отказаться от ГДР… Во всяком случае, сказал я, просто рассуждать о том, нужна или не нужна стена, не получится: надо решить, нужна нам или больше не нужна ГДР. В условиях открытой границы при существующей разнице в жизненном уровне с ФРГ она долго не продержится. А с существованием ГДР связаны наши жизненные интересы, весь баланс сил в послевоенной Европе.

не стал продолжать разговор, но чувствовалось, что с таким видением проблемы он был не очень согласен. Наверное, перспектива показалась ему слишком пессимистичной. Или она уже тогда не пугала его? Во всяком случае, учитывая близость к и его влияние как члена Политбюро на формирование внешнеполитического курса СССР, его вопрос вряд ли был случаен».[581]

Через десяток лет после развала социализма в Европе в Интернета однажды была размещена речь экс-президента СССР на семинаре в Американском университете в Турции. сказал:

«Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми…

Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для её достижения я должен был заменить все руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах, намеревался управлять страной?»

Если верить этим словам, то получается он приложил руку к развалу системы стран-союзников Советского Союза. Впрочем, как верить человеку, который сегодня говорил одно, завтра — другое, а послезавтра — третье? Но дело в том, что уж, очень похоже, что он тут не особенно врал (насчёт руководителей во всех социалистических странах), его слова совпадают с произошедшей реальностью. Рассмотрим это более подробно.

4.16.3. «Советская политика никогда не считалась со своими малыми союниками, — констатировал и тут же пояснил. — В тридцатые годы были фактически уничтожены руководители Коминтерна, в конце сороковых отданы на растерзание иранской монархии азербайджанские и курдские демократы. При Хрущёве были сброшены все руководители стран „народной демократии“, а при очередном зигзаге советской политики — их преемники».[582]

Автор этой цитаты не уточнил, а как поступил. Но аналогия напрашивается сама собой. « …рассчитывал устроить „революцию сверху“ и, отказавшись от господствующего положения коммунистических партий во властных структурах, реформировать авторитарно-бюрократические системы, опираясь на такие её столпы, как армия или служба безопасности».[583]

Ключевой страной в системе европейских союзников СССР была ГДР, на территории которой находилась огромная группировка советских войск, способная нанести мощный удар по противнику. Самое крупное скопление советских войск за рубежом Советского Союза, плюс союзник — армия ГДР, тоже далеко не самая слабая европейская армия.

Отношения в Советском Союзе к руководителю ГДР Эриху Хонеккеру по некоторым данным не были идеальными.[584] А когда нашим вождям кто-то не нравился они думали, как его заменить.

«Между тем у нас дома, судя по всему, и в этом вопросе сохранялось немало иллюзий. Полагали, что достаточно заменить Э. Хонеккера на какую-нибудь перестроечную фигуру (если не на Э. Кренца, то на Х. Модрова), и дела вновь пойдут на лад, что хоть в конечном итоге воссоединение Германии, наверное, и неизбежно, но до этого поворотного момента достаточно времени для политических манёвров, инициатив, переговоров. В известной степени с толку сбивало и то, что сами западные немцы явно не ожидали столь быстрого, бурного и неудержимого развала ГДР».[585] Так во всяком случае повествовал известный советский дипломат.

«У Модрова были хорошие отношения с Советским Союзом, что не нравилось руководству ГДР. Министерство госбезопасности следило за его контактами с советскими представителями, поэтому все происходило как в шпионском фильме.

Тогдашний советник-посланник нашего посольства в ГДР Всеволод Иванович Совва рассказывал мне, — писал Леонид Млечин, — как он тайно провозил Модрова в своём автомобиле с дипломатическими номерами. Ханс Модров не мог открыто приехать в советское посольство в Берлине, за которым следили немецкие чекисты. Он отпустил свою машину на одной из берлинских улиц и ждал, когда Совва за ним заедет. Модрова вели в посольскую сауну, и там уже откровенно осуждалось положение в ГДР…

Большим событием для и его сослуживцев был приезд в июне 1987 года в Дрезден начальника советской разведки. Но его не интересовала работа маленькой группы его офицеров в провинциальном городе. Он приехал ради встречи с Хансом Модровом, которому прочили большое будущее».[586]

Заметим, что в своей книге рассказывал об аналогичных акциях по смене власти в Афганистане. Так что, похоже, не впервой ему было.

Другая проблема, которая возникла в отношениях Советского Союза с европейскими союзниками, состояла в сокращении советской экономической помощи этим странам. Образно говоря, самим жрать нечего было, пришлось отказать соседу. Это почувствовали и союзниками и противники. В 1989 году президент США посетил Польшу и Венгрию, две страны, политические власти которой чувствовали себя особенно не уютно. «Ни Варшава, ни тем более Будапешт не были в прошлом избалованы особым вниманием американских президентов. Но в глобальной стратегии нового хозяина Белого дома им, похоже, отводится немаловажное место», — написали тогда в советском журнале.[587]

Заметим, что сразу после этого визита внешняя и внутренняя политика этих стран (особенно Венгрии) стала заметно меняться. Нет особых сомнений, что американцы, видимо, за предоставление экономической поддержки попросили определённые политические решения. Если это так, то разве на простом языке это не называется подкупом. Впрочем, в политике такое бывало и ещё будет постоянно. Напомним, что Советский Союз ранее неоднократно пытался (иногда успешно) покупать лидеров некоторых стран, делая их тем самым послушными советским интересам.

ГДР (властям, которое некуда было уходить), Чехословакия (которую пока ещё возглавляли советские ставленники 1968 года), Румыния (которой монопольно управлял Николае Чаушеску) и Болгария (которая традиционно плыла в фарватере Советского Союза) пока ещё сохраняли верность СССР. Но американцы уже прорвали нерушимую когда-то полосу советской обороны в Европе. Используя горбачевские слова можно сказать: «Процесс пошёл».

Венгрия объявила об открытии с 11 сентября 1989 года границы с Австрией, что означало возможность для десятков тысяч граждан ГДР выехать в ФРГ. Это была подножка одной страны властям другой.

Напомним, что в 1988 году в нашей стране вышла знаменитая книга «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», в которой он написал: «Надо прямо сказать: заявления насчёт возрождения „немецкого единства“ — это совсем не „реальполитик“, если использовать немецкое выражение…

Есть два немецких государства с разным социально-политическим строем. У них свои ценности».[588]

Через год (всего лишь через год!) оказалось, что слова не являются пророческими. ГДР упала в руки ФРГ при почти полнейшем бездействии Советского Союза, бросившего своих политических союзников.

Кстати, в той самой горбачевской книге целая глава посвящена социалистическим странам, объединённым в Совет экономической взаимопомощи и Варшавский Договор. Он, правда, ничего не предсказал, что через год социализм в Европе рухнет. Это ли ни показатель провала того, кто провозгласил новое мышление.

«Поворот в судьбе ГДР наступил где-то в конце лета 1989 года, — писал известный советский дипломат. — Визит в ФРГ в июне того года был впечатляющим по приёму, оказанному нашему высшему представителю, по количеству подписанных документов, по той атмосфере, которая царила на переговорах. Ничего подобного в других странах Запада ещё не было…

Берусь утверждать, что именно тем летом 1989 года жизненный нерв ГДР то ли лопнул, то ли был перерезан. Во всяком случае в Бонне после визита был сделан вывод о возможности резко нарастить давление на режим Э. Хонеккера …».[589]

«Фактически с середины лета и по сей день, — писал в октябре журнал „Новое время“, — в ФРГ не говорят ни о чем ином, как о событиях в и вокруг ГДР, об отношениях и перспективах двух германских государств. В выпусках теленовостей до трех четвертей эфирного времени отводится информации из ГДР, многочисленным комментариям….».[590]

Так создавалась необходимая атмосфера в самой ГДР. Ведь многим жителям этой республики можно было знакомиться с западными СМИ.

4.16.4. Следует отметить, что есть и ещё одни сведения о причинах гибели ГДР. В книге немецких журналистов Ральфа Георга Ройте и Андреса Бёнте «Заговор» со ссылкой на источники из Федерального ведомства по охране конституции утверждается: в советском посольстве в Восточном Берлине действовала суперсекретная группа КГБ «Луч».[591] Она должна была «способствовать изменениям в ГДР по советскому образцу, поддерживать силы, выступающие за это». Целую сеть заговоров якобы сплело кремлёвское руководство с целью убрать впадавших в маразм сталинистов из руководства ГДР.[592]

Писали о том, что в операции «Луч» принимал участие и служивший тогда в разведке КГБ, но он отнекивался и на вопрос о том, что это такое ответил: «Точно не знаю. Я ею не занимался. Даже не знаю, проводилась ли она или нет. Имеется в виду, насколько я понимаю, работа по политическому руководству ГДР. Я к этому не имел отношения».[593]

Однако, были опубликованы сведения, что возможно это было не совсем так.[594] «Теперь Путин по вполне понятным причинам категорически отрицает свою причастность к этой акции, о которой долго ничего не знали ни высшее руководство СЕПГ, ни генералы „Штази“. Кому в России наших дней хочется, чтобы его имя связывали с Горбачевм и крахом Варшавского Договора?».[595]

В тоже самое время приехал в ГДР по линии политической разведки, о чем он говорил довольно свободно. Заметим, что смена власти в чужой стране и есть одна из задач политической разведки. Но вот такой разведкой он якобы занимался только в отношении западных стран.

Хотя версия о следе КГБ в смене власти выглядит не особенно вероятной[596], но вспомним версию о том, что крёстным отцом перестройки было КГБ (см. пункты и настоящей книги). И тогда все будет выглядеть не так фантастично. Вспомним, что использование спецслужб для проведения перемен в стане союзников не такое уж и редкое дело. Этим грешили практически все крупные страны. Вспомним, что руководители спецслужб могут быть просто сами заинтересованы в этом лично, ведь на освободившееся место они тем самым сажают благодарного им лично человека.

Автор настоящей книги давно уже слышал на уровне слухов эту версию (правда, не только о ГДР, а также и о Румынии[597]) ещё до того как узнал о книге двух немецких журналистов. Есть и ещё косвенные свидетельства, например, писал о провокации спецслужб в Чехословакии в 1989 году[598] и другие материалы.[599]

В самом деле как по мановению волшебника в целой группе стран в течение полугода произошли перевороты. Словно их кто-то одновременно подготовил. И это все происходило, когда в самом Советском Союзе все ещё было как прежде (армия и КГБ могли предотвратить любой переворот в стане союзников). Только все советские люди были в эйфории от первого реально относительно демократического и доступного для каждого благодаря телевидению (на жаргоне — «балдели» от демократии) парламента.

Напомним, что придя к власти, стал быстренько менять в стране (в ведомствах и регионах) чужих ставленников на своих. Этот факт не подлежит сомнению. Так почему бы и не поменять одновременно и чужих правителей социалистических стран на своих людей. Тем более, что менять все равно нужно, провал перестройки в СССР пока ещё не всем виден, но за её четыре года экономика стала разваливаться буквально на глазах. Парламентские страсти 1989 года, конечно, отвлекали людей, но не на все же времена. Телевизор не может надолго заменить реальную жизнь. Это при том, что многие руководители европейских социалистических стран по возрасту были старше и критически оценивали его попытки реформировать страну. Такие ему были явно не нужны.[600]

Благо во всех этих странах у КГБ были возможности и были свои люди. Предшественники на посту генсека так уже иногда делали.

Легка беда начало, стоит при помощи спецслужб попробовать «исправлять» союзников, как можно и заиграться.[601] Заиграться так, что погубить этого самого союзника. А одного, или нескольких, это не столь важно. Впрочем, это всего лишь версия. Но, к сожалению, версия имеющая право существовать и версия, которую никто пока ещё не смог убедительно опровергнуть. Не сложно понять, что авторы и исполнители этой смены руководства в чужих странах будут молчать. Кто же сознаётся в собственных глупостях!

Заметим, что в книге бывшего руководителя разведки МГБ ГДР Маркуса Вольфа есть отдельные моменты, которые косвенно подтверждают эту версию. Да, прямо он не говорит, но то что пишет как минимум, не противоречит версии о причастности спецслужб к невольному развалу системы социалистических стран.[602]

Версий было не мало. Например, высказывалась версия и о причастности к перевороту в Румынии ЦРУ и некоторых других спецслужб (в том числе Венгрии).[603] Но что-то за это спецслужба — КГБ, который имел связи и людей и не мог предотвратить происки врагов? Это все равно бросает пятно на КГБ СССР.

4.16.5. Тот 1989 год был торжеством отечественного парламентаризма, многие с упоением смотрели по телевизору бесконечные (а порой и бессмысленные) дебаты в первом почти демократически избранном парламенте. Но тот же год и был годом распада системы европейских союзников, которых прежде заботливая Москва держала под контролем, а теперь бросила на произвол судьбы. Приобретя демократию, мы потеряли союзников. Ту самую половину Европы, которую наши предшественники в 1944 — 1945 годах по-пластунски пропахали и пропитали своей кровью и потом.

«Мы лишились друзей, впервые остались, по сути, в одиночестве, — написал и добавил. — Никто не ушёл от нас сам, мы отказались от всех или поставили наших союзников в такие условия, когда отход от СССР стал неизбежным».[604]

Если версия о бездарной попытке сменить лидеров в стране союзников остаётся версией, то фактическое бездействие при реальной возможности спасти союзников уже не версия, а практически доказанный факт.

Может быть, лишение союзников и спасло горбачевский СССР от некоторых экономических затрат на поддержание союзников. Это дало, вероятно, кратковременную тактическую выгоду и позволило кое-кому ещё время удержаться у власти. Но это принесло стране стратегический проигрыш, а с такими странами в мире меньше считаются. Преобретать новых друзей, когда ещё совсем недавно мы, по существу, предали всех старых, дело почти безнадёжное.

Лишение Советского Союза союзников в Европе (и не только в ней) причинило колоссальный ущерб и деятельности советских разведывательных служб. «Конец советско-восточногерманского разведывательного союза ставит под угрозу некоторые собственные операции КГБ», — констатировали в одной книге, написанной за рубежом.[605] Возможности советских разведывательных служб резко сократились.[606]

4.16.6. Есть информация (правда, автор настоящей книги её не особеноо изучал) о том, что Советский Союз не только в Европе подыгрывал чужим интересам.

«Давление на по вопросу о Кубе и Никарагуа резко усилилось ещё до встречи на Мальте. Как теперь стало известно со слов бывшего начальника штаба службы правительственной охраны во времена генерал-майора запаса Валерия Величко, 27 марта 1989 года, накануне состоявшегося в апреле визита советского руководителя на Кубу, последний получил секретное письмо от президента Буша, в котором прямо и недвусмысленно было заявлено: „Инициатива Советского Союза и Кубы по прекращению помощи… окупится серьёзными дивидендами доброй воли Соединённых Штатов“ („Труд“, 24 июня 1999 г.). принял это как руководство к действию и, по воспоминаниям Величко, несмотря на пышную встречу, „был на редкость невесел и молчалив. Периодически он пытался затеять разговор о нецелесообразности поддержки кубинцами сандинистов и сальвадорских повстанцев“.

Куба, однако, давлению не поддалась, и прощание Кастро с было очень сухим: если при встрече они обнялись, то, прощаясь, лишь холодно пожали друг другу руки».[607]

И здесь без КГБ не обошлось. В феврале 1990 года Кубу посетили начальник ПГУ КГБ СССР и его зам Николай Леонов. Начальник разведки КГБ констатировал, что держава слабеет, все очевиднее становятся признаки грядущего распада, и былые друзья превращаются в обузу». Он вспоминал: «Наша задача — подтвердить коллегам свою неизменную заинтересованность в сотрудничестве двух разведок, изложить свой взгляд на ситуацию в Советском Союзе и в мире, обсудить совместные действия по ряду направлений».[608]

4.16.7. На заре перестройки поднимался такой шум по поводу советско-германского сговора 1939 года о разделе Европы и практически ничего не говорилось о таком же, по сути, сговоре (1944 — 1945 года) Советского Союза и западных союзников по разделу Европы и Азии. Всего лишь ещё одна иллюстрация двойного стандарта.

Кстати, что бы ни говорили, но ответственность за раздел Германии на ФРГ и ГДР несут все страны победители. А вот ключ от объединения Германии держала в руках наша страна.

«Как известно, раскол Германии устраивал в Европе многих. Но при одном условии: сохранять и поддерживать раскол должен был Советский Союз. Будучи уверенными в такой его непреклонной позиции, западным странам можно было извлекать для себя немалые выгоды из существования двух Германий и в то же время рядиться в одежды друзей всего немецкого народа и сторонников его воссоединения в условиях самоопределения. Неудовлетворённые национальные чувства немцев с помощью такой политики постоянно катализировались против Советского Союза, собственные эгоистические интересы в германских делах ловко маскировались, постоянно поддерживался как бы надёжный заслон на всех эвентуальных путях политического развития в Европе и в мире, которые могли бы вести к „новому Рапалло“, то есть германо-русскому сближению».[609] Вот какой ключ был в руках у наших правителей, но ларчик с сокровищами они так и не сумели открыть, передав ключ в чужие руки. Разумеется, получив при этом сами кое-какие личные дивиденты. Но это были дивиденты для них, а не для страны.

В 1989 году лавинообразно рухнула система наших европейских союзников по Варшавскому Договору. К 1991 году Советский Союз уже практически ушёл из Европы. Точнее он ушёл практически отовсюду, оставшись без союзников, которых сам породил и сам же бросил.

Объединённая Германия стала более значимой страной в Европе и даже в мире. Но стала она такой благодаря не Советскому Союзу, как могло и как нужно было бы сделать, а благодаря руководителю Советского Союза, который положил дивиденты от объединения Германии в свой личный карман. Он стал другом Германии, фактически за счёт интересов России.

Интересов стратегических и тактических. «Мы избежали бы очень многих проблем, если бы не было такого скоропалительного бегства»,[610] — скажет через несколько лет, видевший все это в ГДР своими глазами.

При этом, КГБ СССР продолжал верно служит человеку, который уже тогда был политическим банкротом.

4.16.8. Германия в первой половине XX века была одной из великих держав, взаимоотношение с которой для России (без различия как она тогда называлась) были в числе самых важных проблем внешней политики. Дважды Россия и Германия сходились в кровавой драке, которая для них стоила очень и очень дорого. Лишь в 1945 году Советский Союз был в числе политических победителей, сильно подорвав свою экономику и понеся колоссальные людские потери.

После крушения гитлеризма Германия перестала быть в числе самых важных проблем советской внешней политике, уступив на Западе место Соединённым Штатам. Однако германские проблемы в Европе были для Советского Союза все же наиболее значимыми. Так и будет в обозримом будущем на западном фланге России.

Но дело не только в политике. ФРГ и ГДР были важнейшими торговыми партнёрами Советского Союза. Последнее из этих государств, кроме того, являлось важнейшим союзником в Европе,[611] а первое — важнейшим звеном в стане европейских противников. Кстати, говоря о двух германских государствах, мы деликатно умалчивали о том, что на самом деле их было гораздо больше. Это и государственно-подобное образование Западный Берлин, а также Австрия,[612] Люксембург и Лихтенштейн, которые по сути своей являются германскими государствами, но по воле соперников большой Германии таковыми не признаются, и, кроме того, Швейцария, населённая преимущественно немцами. В середине XX века Германия оказалась единственной крупной страной Европы искусственно разделённой на несколько частей, словно в период феодальной раздроблённости. И Советский Союз объективно в меньшей степени, но субъективно в большей степени нёс моральную ответственность за этот раздел. Не говоря уже об отнятых германских территориях. Впрочем, германские земли были отняты не только на Востоке,[613] но и на Западе[614] этой страны.

Однако не будем о германских землях. Лучше об одном германском руководителе.

4.16.9. После крушения коммунистического режима в ГДР, бывший глава этого государства Эрих Хонеккер первоначально укрылся в берлинском госпитале «Шарите». Но сразу же по выходе из госпиталя его задержали на полтора дня. Затем его приютил евангелистский священник. Потом в апреле 1990 года ему дали убежище в советском военном госпитале в Берлине.

13 марта 1991 года, находившийся в советском военном госпитале, Эрих Хонеккер стал собираться в Москву. «Как по-детски непосредственен и наивен был в эти минуты старый и опытный руководитель. Вернулась прежняя вера в „старшего брата…Хонеккер верил, твёрдо верил, что теперь в его жизни будет все хорошо“.[615]

Уже почти год Хонеккер полулегально находился в том госпитале. Периодически,[616] хотя и не особенно настойчиво отдельные должностные лица Германии ставили вопрос о передаче его новым немецким властям. Хонеккер же хотел найти убежище в СССР. Пожилому и больному человеку хотелось стабильности и покоя. Москва все не давала разрешение на переезд (точнее полубегство) под её крыло. Совсем не давно Эрих и (фамилии понятны) публично обнимались как главы двух государств-союзников. ГДР была в числе самых надёжных союзников. Но помочь бывшему «другу» не спешил. Он вообще не спешил кому-нибудь реально помогать.

И все же выбор делать надо было. Михаил Болтунов написал: «Что оставалось ? Вариантов, признаться, у него оказалось немного. Или выдать Хонеккера, или…спасать. Представляю, какие муки претерпел Генсек ЦК КПСС — не было никакой возможности принять его любимое половинчатое решение, что называется, и нашим и вашим, чтоб и овцы целы и… И тогда прошла команда — доставить Хонеккера в Москву».[617] Доставили, но некоторые формальные требования по перевозке были нарушены из-за долгого непринятия этого решения., как всегда, не мог решиться вовремя, а потом пришлось слишком много нарушать. Это, конечно, не самое главное, но соблюдение формальностей было бы не лишним.

4.16.10. Собственно, на давили с просьбами помочь Хонеккеру и не только ему.[618] В тоже время не все это одобряли. Газета «Известия», отвергнув версию о гуманности вывоза Хонеккера, высказала следующее предположение: «…С помощью похищения Хонеккера люди в наших „коридорах власти“ хотели лишний раз убедиться в собственном могуществе и подать сигнал свои сторонникам везде и всюду: мы ещё очень сильны, мы определяем большую политику, мы ещё покажем этим демократам».[619] Вот, оказывается, где собака была зарыта: все дело в политической борьбе в стране?

Кстати, через полгода ответственный работник ЦК КПСС, специалист по Германии Николай Португалов дал интервью немецкой газете. Он рассказал, что доставку Эриха Хонеккера из Германии в СССР организовал министр обороны, который действовал на свой страх и риск. якобы ничего не знал об этой операции.[620] Свежо предание, да верится с трудом.

Каким же иммунитетом к стыду надо обладать, чтобы публично говорить неправду? Но к постоянной лжи слуг больших начальников можно было бы уже и привыкнуть. Их порой и держат для того, чтобы солгать то, что сам начальник не решается произнести. За их высокую зарплату им порой приходиться платить своей честью. Наверное, для них это не сложно.

Интересно другое, как на арестованного тогда а, пытаются повесить все, что только можно. А может, поэтому и арестовали, чтобы свалить все грязь со своей головы на другую? Но к этому вопросу мы ещё вернёмся.

4.16.11. Надо или было вывозить Хонеккера ? Это как посмотреть. Можно с точки зрения того, что он бывший коммунистический диктатор (ставленник высшего руководства КПСС), уже не нужный и отработанный балласт, наличие которого в Москве только будет портить отношение с правящими кругами в Германии и её союзниками. Пусть его судит немецкий народ, который тогда в большинстве своём не особенно жаловал социалистическую идею. Вот что писала в те дни «Комсомольская правда»: «…В мировой практике бывают случаи укрытия диктаторов из тех стран, народ которых предпочёл иной путь развития, и это, естественно, наносит значительный ущерб отношениям вовлечённых государств. Но стоит ли Советскому Союзу в данной ситуации менять новые, цивилизованные отношения с единой Германией, действуя старыми, увы, незабытыми методами, особенно когда ФРГ ещё не ратифицировала часть межправительственных договоров?».[621] Подоплёка проста: нет договоров, нет западных подачек.[622] Это один вариант.

Второй состоит в том, что это бывший союзник нашей страны и бросать его на произвол судьбы — значит надолго посеять уверенность в ненадёжности союза с нашей страной. Это значит ради временных, сиюминутных интересов пожертвовать стратегическими интересами. Рано или поздно немцы начнут думать о социалистической Германии уже не так плохо, а правящие круги Германии, столкнувшись с решительной защитой Хонеккера, поймут и будут уважать своего соседа на востоке. Неуступчивые страны уважают порой даже чаще, чем готовых на все. Да, и готовы на все обычно бывают не страны, а конкретные должностные лица, ищущие личной выгоды от межгосударственных отношений. А, кроме того….

Возьмём ту же газету «Комсомольскую правду» (но только через полтора года), её корреспондент написал: «…У меня сложилось однозначное впечатление: большинство немцев следит за развитием „дела Хонеккера“ скорее из любопытства, нежели из желания мести. Более того, не мало и тех, кто ему искренне сочувствует».[623] Это через полтора то года, а через два, через три?

Вот два взгляда на одну проблему. А ведь это не просто судьба отдельного, даже высокопоставленного должностного лица, это проблема национальной безопасности, той самой, которую органы КГБ должны были защищать.

4.16.12. Впрочем, Хонеккер — ещё и предлог для разговора о союзниках и верности долгу. Надо ли вообще было уходить из Германии? Наверное, надо и может быть уже давно. Содержание огромной Группы советских войск в Германии слишком дорого обходилось стране. Финансовые проблемы были и с содержанием витрины социализма на немецкой земле. Да и само нахождение ударной части советских Вооружённых сил в самом центре Европы давно потеряло почти всякий политический смысл, если, разумеется, за смысл не принимать дорогую игру в солдатики. Уважение не всегда стоит поддерживать такой мощной военной силой.

Наверное, решение проблемы объединения Германии можно и нужно было достичь гораздо раньше. И ключ от этой проблемы был в руках, прежде всего, Советского Союза. Однако, эту, как и многие другие (прежде всего экономические) проблемы, руководство страны предпочитало откладывать в долгий ящик. Как бы чего не вышло. Оно и вышло, но не так как могло бы выгодно для нашей страны.

Уходить (в военном смысле) из Германии можно было по-разному. Можно как побитая собака, можно с чувством выполненного долга, не забывая о союзниках. Возможны и иные варианты. И поэтому имеет право на существование и такая версия: «А кто же проиграл? Увы, Советский Союз, Россия. Да, став инициатором объединения немецкого государства, обладая международным приоритетом, а главное, возможностью отстаивать свои интересы, наше руководство проиграло по всем статьям, потерпело сокрушительный провал. Когда знакомишься с документами тех лет, беседуешь с очевидцами событий, экспертами и специалистами, создаётся впечатление, что и попросту играли в поддавки с Западом, сдавая одну позицию за другой».[624]

Разумеется, все это только одна из оценок. Но кто убедительно доказал, что — она не соответствует действительности. А никто! Хотя ведь от правильности оценки уже совершённого деяния зависит правильность совершения последующего. И страны это касается ещё больше, чем каждого отдельного человека.

Кстати, быстрое крушение ГДР в 1989 году могло бы быть примером для коммунистического руководства СССР. Не стало. На чужих примерах учатся не все, далеко не все.

4.16.13. Но вернёмся к государственной безопасности. Кроме Хонеккера были и другие немцы, которые хотели бы выехать в Советский Союз. Выступая в Верховном Совета СССР, председатель КГБ призвал помочь своему бывшему коллеге Эриху Мильке, который 32 года возглавлял министерство безопасности ГДР».[625] Не получилось.[626] Но не только в личностях дело.

В ГДР, как все уверяют, было первоклассное и высокоэффективное Министерство государственной безопасности. Восточногерманская разведка знала почти все о соседе с Запада и не только о нем. Она лишь немногим уступала по возможностям советской разведке.[627]

Контрразведка успешно защищала свои секреты и боролась с противниками режима. Но нельзя не согласиться с Львом Безыменским, сказавшим: «…Положа руку на сердце, спросим себя: ну и что же? Кому это помогло? Спасло ли это ГДР?…

Мне приходилось говорить на эту тему …с печальным выводом: самая лучшая разведка не гарантирует от политических просчётов».[628] Позже оказалось, что и КГБ (главная российская спецслужба) оказалась неспособной спасти страну, которую она должна была защищать.

Впрочем, главный просчёт был в том, что ГДР держалась на советских гарантиях. И как только Советский Союз самоустранился, первое немецкое социалистическое государство попало под влияние своего капиталистического соседа на западе.

Вывод естественный, хотя и не особенно оригинален. Государственная (национальная) безопасность слишком важна, чтобы отвечало за неё одно только ведомство. Пусть даже ведомство государственной безопасности. Отвечать должно все руководство страны.