Брэдли Сайнор ЭТОТ ДОКТОР, КОТОРОГО МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ

Брэдли Сайнор

ЭТОТ ДОКТОР, КОТОРОГО МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ

Джойс Милман напомнила нам о Томе Хэнксе, игравшем в волейбол, И связи с этим возникает вопрос; что, если Уилсон и вправду лишь воображаемый друг Хауса? Это могло бы многое объяснить так считает Брэдли Сайнор. Дли начала неплохо бы выяснишь, почему. Уилсон друг Хауса.

Когда «Доктор Хаус» появился па экране, я не сразу начал его смотреть главным образом потому, что моей первой реакцией было: «Ну нет, еще один медицинский сериал».

А когда все-таки начал его смотреть, я понял, как ошибался. Первый же фильм, который, кажется, был шестым или седьмым в сезоне, оказался острым, с интересными персонажами и классными спецэффектами.

Почти с первых минут мне подумалось, что один из героев — довольно странный тип, или, по крайней мере, он показался мне странным. Этот персонаж Джеймс Эван Уилсон, выпускник медицинского университета Макгилл в Монреале. Помимо того что он руководит отделением онкологии учебной больницы Принстон-Плэйнсборо, он, оказывается, еще и лучший, а возможно, и единственный друг доктора Грегори Хауса.

Почти сразу Уилсон показался мне ненастоящим; это казалось более чем странным. Да, он присутствовал на экране, но что-то в нем было неестественное.

Несколько раз мы наблюдали, как Хаус оборачивался или поднимал голову, а Уилсон уже был тут как тут. Непонятно, как он вошел, — ни звука открывающейся двери, ни слов приветствия, ни намека на то, что он был рядом. Поначалу это случалось, когда в комнате никого не было. Потом я заметил, что временами и те, кто был в комнате, его как будто бы не замечали.

В серии «Бритва Оккама» (1–3), когда Форман вошел в кабинет Хауса с результатами анализов пациента, Уилсон и Хаус сидели за столом. Очевидно, они разговаривали, однако Форман ни взглядом, ни жестом не показал, что заметил Уилсона. Логично было бы предположить, что более молодой врач должен отреагировать на присутствие старшего доктора из вежливости или профессиональной этики, особенно если тот возглавляет такое важное отделение в больнице, как онкологическое. (Хотя справедливости ради надо сказать, что и Уилсон тоже не обернулся и не взглянул на Формана, что, в общем-то, можно воспринять как нормальную реакцию на появление кого-то в комнате, если ты увлечен разговором.)

В начале серии «Если сделаешь, будешь проклят» (1–5) что-то подобное произошло с Кадди: она вошла, когда Уилсон и Xaуc говорили о каком-то больном. Кадди начала разговор с Хаусом и, казалось, не заметила Уилсона.

Этому можно найти объяснения. Обычно, когда Хаус чем-то поглощен, окружающие не рискуют отвлекать его, разве что дело срочное или кто-то умирает в этих случаях не до этикета. Но Уилсона не замечают, даже если приходят по важным вопросам.

И совершенно очевидно, что персонал больницы старается не разговаривать с Уилсоном в присутствии Хауса о делах, не относящихся к работе, поскольку знает, что это вызовет раздражение Хауса (Хаус проработал в больнице восемь лет, и многие работники побаиваются его — будь то врачи, медсестры или обслуживающий персонал. Вряд ли новичков на первом же собрании предупреждают о том, что с Хаусом надо быть настороже, но, держу пари, через пару дней им намекают, что лучше бы их дорожки не пересекались). Кстати, похоже, что не только больничный персонал не видит Уилсона. В серии «Если сделаешь, будешь проклят» сестра больного подходит к Хаусу и Уилсону, но обращается только к первому, так ни разу и не взглянув на Уилсона. В серии «Отцовство» (1–2) Хаус и Уилсон сидят на открытой террасе и обедают. К ним подходят родители больного подростка, которого лечит Хаус, и спрашивают, что будет с их сыном. Как и Форман, они разговаривают с Хаусом, как будто не видя, кто сидит рядом.

«Может, он — какой-то доктор, которого просто не заметили?» — предположила моя жена, когда я поделился с ней своими сомнениями.

Даже если бы Шерлоку Холмсу привели все имеющиеся факты, ему пришлось бы признать, что Уилсон — всего лишь воображаемый друг Хауса.

Бывает, люди выдумывают себе друзей, но это редко присуще тому, кто старше восьми лет. (И это еще раз показывает, что Хаус в некоторых случаях ведет себя по-детски). Дети часто придумывают дружбу, чтобы «попрактиковаться» в настоящих отношениях… А Хаусу, Бог мой, нужна ли такая практика? Почему это хороший способ научиться взаимоотношениям с другими? Потому что в игре ребенок может быть лидером, а с реальным другом это не всегда возможно. Держать все под контролем и быть лидером вот что на самом деле нравится Хаусу.

Воображаемые друзья часто заменяют детям компанию то, чего не хватает Хаусу (может быть, он бы и хотел, чтобы у него было больше приятелей, чем он пытается показать). Создатель наделяет этих друзей такими чертами, которые у него самого отсутствуют; они — идеальная копия самого ребенка. Маловероятно, что Хаус хочет быть Уилсоном — но ведь вполне возможно, что иногда он хотел бы проявлять больше сочувствия и доброты (или, по крайней мере, иметь больше подружек)?

Воображаемому другу можно довериться, ребенок может поделиться с ним своими проблемами и секретами. Уилсон в этом качестве отлично подходит Хаусу. И пусть не в каждом конкретном случае Уилсон способен подтвердить догадки Хауса, но он часто наталкивает его на выбор нужного направления. В серии «Если сделаешь, будешь проклят» Уилсон пошутил, что у больной монашки, возможно, аллергия на Бога. Хаус ухватился за мысль, что у нее внутри может быть инородное тело, вызывающее аллергию, и назначил полное сканирование организма. В серии «Охота» (2–7) дискуссия с Уилсоном о странном потоотделении у больного натолкнула Хаус на мысль, что болезнь может быть вызвана каким-то необычным паразитом.

Среди вымышленных героев Хаус — не первый, у кого есть воображаемый приятель. Классическим примером может служить Элвуд П. Дауд в театральной постановке и фильме «Харви»,[83] у которого был друг — невидимый кролик ростом в шесть футов (естественно, по имени Харви). Позже в длинном комиксе «Калвин и Хоббс» были показаны приключения шестилетнего Калвина и его лучшего друга, тигра Хоббса — мягкой игрушки, которая оживает и разговаривает только с Калвином.

Воображаемые друзья изображены в целом ряде телевизионных сериалов. В сериале «Госпиталь МЭШ» показан вымышленный друг детства Ястребиного Глаза, капитан Татл («Слушай, как я напьюсь, так и он тоже напивается» [ «Татл»]). В другом сериале, «Остаться в живых», изображен воображаемый друг Херли по имени Дэйв («Дэйв»),

Однако Уилсон существует на самом деле, в этом мы можем не сомневаться. В сериале «Доктор Хаус» многие подтвердят его реальность: администратор госпиталя доктор Лиза Кадди; другие члены команды; Дебби из бухгалтерии; следователь Майкл Триттер; Грейс, пациентка Уилсона, к которой он переехал, когда узнал, что она одинока и смертельно больна («Хаус против Бога», 2–19).

А что, если представить, что временами он не существует?

Другими словами, что, если существует два Уилсона: одни реальный, а другой — игра воображения Хауса?

Убедительная теория.

Но «Доктор Хаус» — медицинский сериал, поэтому надо попытаться найти медицинское объяснение этого явления. Так что давайте поставим диагноз Хаусу. Почему ему что-то видится?

Одной из возможных причин может быть шизофрения; ее симптомами являются видения и слуховые галлюцинации. Этим можно объяснить то, что Хаус видит и слышит Уилсона. Но обычно шизофреник слышит голоса, которые мучают и издеваются не только над ним, но и над окружающими, а Уилсон склонен все свои ругательства приберечь только для Хауса. (С другой стороны, Хаус…) А вот у больной шизофренией из серии «Метод Сократа» (1–6) были классические симптомы шизофрении — рассеянное внимание и отсутствие координации, — не похоже, что они есть у Хауса.

Причиной галлюцинаций, в которых Хаус видит друга, могут быть наркотики. Нам показывают, что для снятия хронической боли Хаус принимает только один наркотик — викодин, и принимает его в больших количествах: во многих сериях он глотает таблетки как конфетки «M&Ms». Рекомендуемая доза викодина, как советуют медицинские сайты, составляет не более пяти таблеток в сутки, их надо запивать шестью-восемью стаканами воды. Во время обыска в квартире Хауса полицейские находят около 600 таблеток викодина, причем этот запас ему нужно постоянно пополнять.

В нашей теории с наркотиками есть слабое звено — побочными эффектами викодина являются эйфория, судороги, головокружение (и другие), но не галлюцинации. Так что наркотики как возможное объяснение следует исключить.

С чем же мы тогда имеем дело, если «галлюцинации» Хауса не результат умственного расстройства или передозировки наркотиков?

Может быть, это что-то более реальное?

Хаус — более чем «просто деревенский врач», как его шутливо назвал Уилсон в одной из пилотных серий. Если бы он на самом деле начал галлюцинировать и ему бы казалось, что он встречает Уилсона там, где того нет, Хаус наверняка признал бы, чт о у него действительно начались проблемы со здоровьем.

Итак, какие же у нас есть варианты? Он мог бы обратиться к какому-нибудь врачу в другой больнице, если его эго не позволяет ему открыться коллегам. Он также мог бы предложить своей команде решить проблему вымышленного больного. Хаусу с его фантазией ничего не стоит выдумать какую-нибудь историю; вспомним случай с Кармен Электрой и подменой в серии «Три истории» (1–21), когда он попытался замаскировать личность настоящего пациента: «Я выбрал Кармен, потому что она показалась мне приятной альтернативой мужчине средних лет».

Поскольку Хаус ничего из вышеперечисленного не предпринял, значит, он отдает себе отчет в том, что время от времени разговаривает с человеком, которого рядом нет, и не считает это проблемой.

В серии «Без причины» (2–24), когда в Хауса стреляли, его подсознание разработало целый сценарий, в котором был задействован не только Уилсон, но и весь персонал больницы, не говоря уже о стрелявшем Мориарти. Все это ради того, чтобы найти способ облегчить постоянную боль в ноге.

Таким образом, Хаус, очевидно, понимает, что вымышленный Уилсон — это проекция его подсознания, а не заболевание. Так как он ничего не предпринимает, чтобы вылечиться, ему должно быть понятно, что слова воображаемого друга — это не что иное, как его собственные мысли, и они нужны, чтобы указать ему нужное направление при решении головоломок.

Нет сомнения, что Эго Хауса бесконечно тешит факт того, что при обращении к Уилсону он имеет возможность разговаривать с умнейшим из известных ему людей с самим собой.

* * *

Брэдли Сайнор опубликовал три сборника рассказов: «Темные грозовые ночи», «В тени» и «Игра с тайной» (в соавторстве с женой Сью). Его последние работы можно прочитать в сборниках «Космические кадеты», «Газета Грантвиля», «Что посетить», «Их убивают», «Кольцо огня 2» и «Хьюстон, у нас в гостях дружбаны». Кроме художественных произведений у него есть статьи в журналах и сборниках «Проходя через звездные врата» и «Одиссея Шеррил». Посетите его сайт  www.zettesworld.com/Sinor/in-dex.htm.