Глава 8 РАССВЕТ В ГАРИ И ДЫМУ

Глава 8

РАССВЕТ В ГАРИ И ДЫМУ

Надо также сказать о том, что Константину Павловичу Воскобойнику, а потом и заменившему его Брониславу Владиславовичу Каминьскому помогали и талантливые помощники, которых оба они сумели разглядеть и выделить среди «локотчан».

Заместитель обер-бургомистра «Особого Локотского Округа» по гражданской части, учитель по профессии С.В. Мосин был долгое время директором локотской средней школы. Затем он стал заведующим Брасовского районного отдела народного образования (РОНО). При этом С.В. Мосин при коммунистах успел получить свою долю лагерей и ссылок. Он стал в «Локотской Республике» начальником отдела пропаганды и агитации, своего рода локотским Геббельсом, В ведение С.В. Мосина были переданы все культурно-просветительские учреждения «Локотской Республики»: кинотеатры, сельские клубы, а также и театры. При этом штаты сельских клубов утверждались и насыщались подготовленными работниками в количестве не менее шести человек; заведующие сельских клубов становились в своих населенных пунктах также и штатными пропагандистами.

Начальником народной милиции «Локотской Республики» стал Р.Т. Иванин, также ранее отмеченный «Советами» гулаговским сроком. Он, кстати, был единственным из руководителей «Локотской Республики», кто имел срок по уголовной, а не по политической статье. По крайней мере, официально Р.Т. Иванин тянул срок за хулиганство и мелкое жульничество.

Г.С Процюк, провоевавший всю Гражданскую войну в рядах Народной Армии небезызвестного Нестора Ивановича Махно, стал начальником военно-следственного отдела.

М.В. Васюков до войны был председателем Брасовского районного планового управления (Райплана). И в «Локотской Республике» он продолжил работу по своей прямой специальности. Он стал начальником окружного планово-экономического отдела. Именно Васюков разрабатывал срочные двухлетние планы развития «Локотского Особого Округа», на основе которых происходило восстановление инфраструктуры «Локотской Республики».

Бывший студент-юрист Тиминский стал председателем окружной следственной коллегии, причем Тиминский лично разрабатывал нормативные акты, которыми руководствовалась в своей работе эта коллегия. По сути, он является автором «Уголовного Кодекса» и «Уголовно-Процессуального Кодекса» «Локотской Республики».

М.И. Морозов, ставший бургомистром Брасовского («столичного») района — одной из восьми составляющих частей «Локотской Республики», — был при «товарищах» главным бухгалтером местного потребительского союза (райпотребсоюза).

Среди помощников Воскобойника и Каминьского были и три совершенно уникальных человека: С.Н. Павлюченко, В.И. Королев, К.И. Терешкин.

С.Н. Павлюченко до войны был председателем Брасовского районного исполнительного комитета рабочих и крестьянских депутатов (Райисполкома). В «Локотской Республике» он стал старшим юристом окружного юридического отдела «Локотского Особого Округа».

В.И. Королев был не только членом ВКП(б), но и в период с 1929 года по 1934 год — членом Всесоюзного Центрального Исполнительного Комитета Рабочих и Крестьянских Депутатов (ВЦИК СССР). До войны он занимал пост директора локотской швейной мастерской, а в «Локотской Республике» стал старостой самой столицы этой «Республики» — поселка Локоть.

К.И. Терешкин до войны был председателем колхоза «Авангард». В системе Вооруженных Сил «Локотской Республики» К.И. Терешкин стал командиром Суземской роты самообороны (народного ополчения).

Именно благодаря слаженной работе сплоченной команды единомышленников «Локотская Республика» после разрушений периода начала войны стала стремительно и успешно развиваться и восстанавливаться. Уже через год, во второй половине 1942-го, население «Локотской Республики», по заключению самих германских специалистов и экспертов, жило лучше населения всех областей, оккупированных германским Вермахтом, не говоря уже о советских территориях. Эти эксперты констатировали, что «Локотская Республика» в своей хозяйственной жизни не только живет лучше всех других территорий, но и обходится без каких-либо дотаций от германского рейха и при этом регулярно выполняет все поставки, которые она должна выполнять по имеющимся к ней требованиям германских властей.

*  *  *

Осенью 1942 года, в условиях все более возрастающего накала боевых действий и напрямую связанного с этим роста боевых потерь (в ходе каждой боевой операции силами батальонного звена против «партизан»-диверсантов из НКВД потери РОНА были не менее 40— 100 человек, а эти операции проходили очень часто), Бронислав Каминьский объявил на территории «Особого Локотского Округа» мобилизацию мужского населения 1922—1925 годов рождения. Причем надо иметь в виду, что на территории «Локотской Республики» РОНА за месяц имела в среднем от 46 до 60 столкновений с «партизанами». При этом мобилизация проводилась Каминьским решительно и жестко, с привлечением уклоняющихся от нее к военно-полевому суду, судившему по законам военного времени. Были случаи репрессий к семьям уклоняющихся с целью привести их на сборные пункты. Все эти меры по поводу уклоняющихся на сборные пункты дали поразительный эффект и позволили не только восполнить боевые потери, но и укрепить РОНА количественно и качественно, развернуть дополнительные части и подразделения. При этом в условиях острейшего недостатка в офицерских кадрах по просьбе Каминьского немецкое командование разрешило набрать ему в лагерях военнопленных из числа добровольцев тридцать бывших командиров РККА. Этот небольшой штришок еще раз подчеркивает тот факт, что членом Русской Освободительной Народной Армии — членом РОНА — становились в первую очередь по убеждению, а не в силу жестоких обстоятельств лагерной действительности, когда остро вставал перед человеком страшный вопрос-дилемма: подыхать с голоду или идти на службу к немцам.

Кстати, этот вопрос «подыхать с голоду или идти в прихвостни» вставал перед военнопленными чаще всего именно в первый год войны, в первую военную зиму. И вставал еще и потому, что голод в лагерях военнопленных был вызван неслыханным, небывалым в истории всех войн на свете, каким-то нереальным количеством сдавшихся в плен военнослужащих РККА. Взять в плен в первые несколько месяцев войны почти четыре миллиона (3,7—3,9) военнослужащих вражеской армии — такого не было нигде, никогда и ни с кем. Германские Вооруженные Силы этого не ожидали. Поэтому и не готовились к принятию такого количества военнопленных. Не готовили ни лагерей, ни снабжения, ни охраны такого количества людей. Тем более что власти «Страны Советов» сразу же открестились от попавших в плен соотечественников, объявив их всех, скопом «предателями» и «изменниками».

В сорок втором году положение с военнопленными изменилось к лучшему. В том смысле, что в плен стало попадать немного меньше, чем в сорок первом году (хотя и в сорок втором году их было также нереально много). И еды стало немного больше. И бараков понастроили. И охраны наготовили. Причем последних — в немалом количестве из самих граждан Советского Союза. Из украинцев, латышей, эстонцев, литовцев, русских.

*  *  *

Начальником штаба бригады РОНА, получившим чин подполковника Русской Освободительной Народной Армии, стал бывший капитан РККА И.П. Шавыкин, чей родной брат воевал против «Локотской Республики», командуя партизанским отрядом им. Тимошенко.

Начальником оперативного отдела штаба в звании майора РОНА стал бывший капитан РККА И. Фролов. Тот самый Фролов, который уже через два года, в августе 1944 года, в звании оберштурмбаннфюрера СС возглавил сводную двухтысячную добровольческую группировку РОНА, принимавшую участие в подавлении Варшавского восстания. Кстати, в мае 1942 года И. Фролов был арестован Навлинской полицией за связь с «партизанами» и, после того как был полностью «расколот» следователем Н. Грековым, встал на путь активного исправления собственных заблуждений и ошибок. Фролов предложил свое участие в оперативной игре, был выпущен на свободу и в недалеком будущем при его активном участии и с его помощью в третьем полку РОНА была ликвидирована подпольная коммунистическая организация. В результате этой операции И. Фролов был реабилитирован и полностью восстановлен в своих правах — «коммунистическая дурь» у него из головы вышла.

Начальником разведки бригады в звании майора РОНА стал бывший капитан РККА Костенко, а контрразведку бригады возглавил в чине капитана РОНА бывший капитан РККА Фарид Капкаев. Заместителем командира бригады в чине подполковника РОНА стал бывший лейтенант РККА Балашов, а адъютантом командира бригады в чине лейтенанта РОНА — бывший младший политрук РККА Г.Д. Белай. Но эти бывшие командиры Красной Армии, недавние военнопленные, были, скорее, исключением из правил, нежели самим правилом. В основном среди командиров полков и батальонов преобладали бывшие младшие командирыРККА в звании лейтенантов и младших лейтенантов. Зачастую среди командиров звена «полк—батальон» можно было встретить и бывших старших сержантов РККА, что не шло на пользу Русской Освободительной Народной Армии. Но других попросту не было в силу вышеприведенных причин.

*  *  *

К этому времени внутренняя инфраструктура «Локотской Республики» получила дальнейшее развитие й совершенствование. Только в Локоте в течение 1942— 1943 годов были полностью восстановлены и открыты кожевенный завод и несколько валяльных мастерских, призванные полностью обеспечить потребности населения «Республики» в зимней обуви и одежде. Вовсю работали две электростанции, отремонтированные и восстановленные «локотчанами» после их уничтожения отступавшей Красной Армией. Были оперативно пущены в. работу две механические мастерские, где полностью ремонтировались и подготавливались к боям захваченные или подобранные на месте прошлых боев регулярной армии РККА с Вермахтом танки, бронемашины, орудия, стрелковое вооружение, а также I автомобили и трактора. Кузница при спиртзаводе была развернута и преобразована в литейный и кузнечный цехи. Имелись также колесная, санная, шорная, бондарная, сапожная, мебельная мастерские. В «Республике» работали паровые мельницы, мыловаренный, кирпичный, крахмальный, сушильный, известковый заводы, многочисленные просорушки, салотопки. Крупный лопандинский сахарный завод, на котором после уничтожения его Красной Армией при ее отступлении были проведены большие восстановительные работы, начал выдавать продукцию в полном объеме. Душой всех этих работ на комбинате были его директор Костюков, механик Клим и техник-строитель Колкутин. Под их руководством и при их непосредственном участии были произведены сборочные работы на машинах и оборудовании, вновь отстроены взорванные корпуса, восстановлена плотина, на которой теперь установили гидроэлектростанцию, восстановлены водоснабжение (с заново отстроенной водонапорной башней, также взорванной неутомимыми красными при их поспешном бегстве — если бы они также лихо воевали против немцев, как уничтожали при своем отступлении отстроенное народом) и электричество на комбинате и в поселке. Более того, под руководством и при активном участии неутомимой троицы на территории комбината были заново отстроены и открыты кузнечная, слесарная, токарная, столярная и сапожная мастерские, устроена своя лесопилка, производившая пиломатериалы для нужд комбината и его работников. А рабочие комбината, помимо зарплаты, стали получать продовольственный паек, и нуждающиеся в жилье обеспечивались квартирами за счет комбината, который, имея теперь лесопилку и многочисленные мастерские, начал строительство жилья для своих работников.

Вот она, жилищная программа в действии!

Программа, о которой (с обязательством решить ее в течение последующих пятнадцати лет, причем обязательство это не было выполнено) победившие в войне коммунисты объявили только через тридцать-сорок лет после окончания войны и которую так и не смогли выполнить и закончить. А «локотчане» — во время войны и жестоких боевых действий, во время нехватки всего самого необходимого, во время блокады и нападений спецотрядов НКВД, в условиях необходимости выполнения больших военных сборов на нужды Вермахта и собственной немалой армии — успешно выполняли. В Комаричском районе были полностью восстановлены и работали кирпичный завод и крупный сахарный комбинат.

В Навлинском районе также был полностью восстановлен сожженный советскими войсками при отступлении лесопильный завод, а также две слесарные, сапожная, шорная, санная, колесная мастерские.

В качестве одного небольшого примера подлинного расцвета свободной инициативы местного населения, больше не связанного по рукам и по ногам коммунистическими запретами на частное предпринимательство, можно привести несколько строчек из локотской окружной газеты «Голос народа», которая издавалась и распространялась на всей территории «Локотской Республики», от 26 октября 1942 года. Прошел только один год после рождения Локотского самоуправления, позднее выросшего в Локотский уезд и только летом 1942 года развернутого в «Особый Локотский Округ» — «Локотскую Республику». Всего лишь менее пяти месяцев назад Дмитриев-Льговский район Курской области вошел в состав этой «Республики». И уже 26 октября 1942 года газета «Голос народа» в статье П.Н. Корнюшина «Возрожденный район» с законной гордостью констатирует, что: «...Город Дмитриев вновь начинает процветать. За сравнительно короткое время там организовано четыре магазина, восемь ларьков, две столовые, ресторан, две парикмахерские, две бани, дом для приезжающих, базары.

Восстановлены и работают начальная и средняя школы, а также радиоузел, больница и разные мелкие промышленные предприятия (это как раз те самые — сапожные, слесарные, шорные, бондарные, санные, колесные мастерские, о которых упоминалось выше. — С. В.). Предстоит организовать детсад.

Город чистый. Рано утром тротуары центральных улиц убираются, мусор вывозится в определенное место; на некоторых улицах тротуары асфальтируются (выделено автором. — С. В.)...

Торговля в Дмитриеве исключительно денежная. На базаре можно встретить самые различные товары, начиная от кондитерских и галантерейных и кончая мукой, зерном, пшеном.

В магазинах также торгуют за деньги, хотя цены очень высокие. Ассортимент товаров чрезвычайно разнообразный: обувь, платья, железные изделия, школьные принадлежности, табак, спички, булочные изделия и проч.

В Дмитриеве имеется дом для приезжих. Он хорошо обставлен. Имеются койки с постельными принадлежностями, мягкие диваны, шкафы, столы, стулья. Есть электричество. Соблюдается чистота. Оплата в доме умеренная — 5 рублей в сутки...

В городских школах — также порядок. Школы светлые, хорошо оборудованы, укомплектованы опытным учительским персоналом; школы располагают библиотеками, географическими картами, атласами и другими пособиями. Бумагой ученики обеспечены. Работают школы в две смены. В недалеком будущем занятия будут проводиться в одну смену.

В средней школе организованы кружки самодеятельности: хоровой, драматический, музыкальный. Вместе с актерами гортеатра ученики выступают на сцене...»

Читая эти строки, Уважаемый Читатель, Вы только не забывайте гневно и сурово осуждать тех, кто это все для детишек устраивает, ну там елки всякие, кружки самодеятельности, выступления на сцене вместе с актерами. Почему? Да потому, что это все фашистские прихвостни. Нет чтобы Володей Дубининых да Лень Голиковых с Зинами Портновыми из этих детишек готовить, чтобы с гранатами на фашистов бросаться или под их поганые танки! А они им кружки, сцены... Одним словом, прихвостни и есть.

В этой статье, помимо всей прочей чрезвычайно интересной и дающей много пищи для пытливого ума информации, автор в первую очередь обратил внимание на то, что в Дмитриеве асфальтировали улицы. Это факт поразительный. Ведь если асфальтируют улицы, значит, работает асфальтобетонный завод. А для того, чтобы он работал, нужно еще, чтобы работали песчаный и щебеночный карьеры, а также завод по производству минерального порошка. Потому что без песка, щебня и минерального порошка асфальтобетонной смеси не сваришь. Плюс прибавьте автомашины, на которых с карьеров на завод должны перевозиться песок, щебень и минеральный порошок. И совсем уму непостижимо: а где во время войны «фашистские прихвостни» взяли битум? Ведь битум — это вязкая фракция нефти. Той самой нефти, которой катастрофически не хватало германскому рейху.

В конце концов все это фашисты делали для себя (в будущем) с применением дешевой рабочей силы, а не для угнетенного советской властью русского народа.

«Тысячелетнему рейху» не хватало, а каким-то «фашистским прихвостням» в какой-то «Локотской Республике» хватало, чтобы держать во время войны, в непосредственном тылу люто сражающегося фронта исправно работающий асфальтобетонный заводик. Да еще и асфальтировать тротуары даже не столицы своей — Локотя, а какого-то захолустного райцентра — Дмитриев-Льговского, одного из восьми райцентров Локотщины.

sis      Ц:      If:

Интересно, а в столице нашей Родины - городе-герое Москве — в это же самое время асфальтировалось чего-нибудь? Ну, не в районе Кремля и «дома на набережной», а где-нибудь на тогдашних окраинах, в районе Сокольников, к примеру?

Вряд ли, судя по тому, что уже в двадцать первом веке, через шестьдесят лет после окончания войны, автор, проезжая на машине в районе этих самых Сокольников (которые уже давным-давно перестали быть городской окраиной), под железнодорожным мостом на Русаковской улице, с интервалом в полгода порвал «насмерть» две новенькие импортные шины — зимнюю шипованную «Nokian Hakkapeliita-2» и летнюю «Continental» (знающий автолюбитель поймет, что это такое, и посочувствует автору) — на одной и той же дырке!

*  *  *

Только в Севском районе «Локотской Республики» регулярно работали сорок три мельницы и восемь просушек, были восстановлены уничтоженные Красной Армией при своем отступлении и выдавали продукцию в полном, довоенном объеме — маслозавод, крахмальный, сушильный, известковый заводы, электростанция, многочисленные мастерские МТС. В древнем городе Севске — райцентре, крупном городе уездного значения, были восстановлены водопровод и электричество и заканчивал свое восстановление крупный кирпичный завод. И все это в условиях войны, тотального дефицита в запчастях и материалах, которых неоткуда было привезти взамен уничтоженных и вышедших из строя, в условиях острой нехватки в металле, не только цветном, но и черном (металла не хватало самому «третьему рейху» — куда там какой-то «Локотской Республике»)! Все это делалось только за счет скудных местных ресурсов да смекалки и умения русского народа, который, почувствовав, глотнув немного свободы, развил такую предприимчивость, работоспособность, такие хитроумные и остроумные одновременно технические изобретения начал выдавать на гора, что все росло, как на дрожжах. На глазах поднимались заводские корпуса, из ничего создавались сложнейшие детали, и вдруг начинало оживать, работать, выдавать продукцию взорванное оборудование!

Была также организована и налажена система здравоохранения, включавшая в себя девять больниц и тридцать семь медпунктов-амбулаторий! И это, несмотря на постоянный дефицит медицинских работников и медикаментов.

Были созданы и активно работали отделы социального обеспечения, усилиями которых были открыты детские (социальные) дома для детей-сирот, чьих родителей убили «партизаны»-диверсанты из НКВД и ГРУ. Сначала был открыт только один социальный дом для детей-сирот — в Севске, но «товарищи» свой хлеб отрабатывали и за страх, и за совесть, число сирот росло и множилось, так как при налетах на села «партизаны» казнили не только «фашистских прихвостней» из числа мужчин, способных держать в своих руках оружие. Нет, они казнили всех взрослых «пособников оккупантов» поголовно. И старых, и молодых, и мужчин, и стариков, и жен, и матерей. Никого после себя не оставляли в живых «товарищи».

Нет, оставляли. Сирот малых оставляли: такие вот они жалостливые были, «партизаны», «народные мстители».

Поэтому, несколько позднее, когда Севский детский дом стал переполненным и детей девать было некуда, в Дмитровске-Орловском открыли второй такой социальный дом для детей-сирот, а потом и третий — в Дмитриеве-Льговском...

Отделы социального обеспечения открывали не только детские дома, заботились они и о стариках. В городах Локоте и Дмитровске-Орловском были открыты дома престарелых.

В начале 1943 года система социального обеспечения получила свое дальнейшее развитие, и во всех районных центрах, так же как и в самом Локоте, были созданы и начали свою работу Врачебно-Трудовые Экспертные Комиссии (ВТЭК). Эти комиссии проводили свою работу на основе специально разработанного и утвержденного приказом руководителя «Локотской Республики» Бронислава Владиславовича Каминьского Положения о врачебно-трудовых экспертных комиссиях. Людям, признанным этими комиссиями инвалидами и нетрудоспособными, присваивались степени инвалидности, назначались и выплачивались соответствующие пенсии.

Кстати, несмотря на передачу колхозной собственности в руки народа и всемерное поощрение и развитие частной собственности и инициативы на земле, в «Локотской Республике» сохранилось также и шесть госхозов на базе бывших колхозов, которые были перепрофилированы на выпуск определенных видов продукции земледелия и скотоводства. Сами же колхозы не везде моментально «раздавались на руки» жителям, а, преобразованные в земельные общества, постепенно распределялись среди сельских жителей, передаваясь им в настоящую частную собственность.

В то же время подавляющая часть колхозов уже к концу 1941 года была распущена и распределена между селянами. Все эти меры позволили в наступившем 1942 году сделать размер подушного участка земли равным примерно 10 га.

В этих условиях практически каждая сельская семья в «Локотской Республике» имела одну или несколько коров, не говоря уже о свиньях и овцах. Многие хозяйства для обработки земли и других насущных сельских нужд держали лошадей (и не одну, а несколько).

Вдумайтесь, Уважаемый Читатель. В условиях: мировой войны, то есть в условиях жесточайшей изоляции, жесточайшего партизанского террора и гражданской войны (вспомните о целых трех «социальных домах для детей-сирот, лишившихся родителей в результате налетов»), отсутствия каких-либо дотаций от оккупационных властей и одновременно при выполнении в 100%-ном объеме всех обязательных поставок тем самым оккупационным властям, каждая локотская сельская семья имела одну или несколько коров, свиней, овец, а то и одну или несколько лошадей и плюс до десяти гектаров земли на душу!

Вот сейчас, Уважаемый Читатель, спустя 60 лет после великой победы, можно ли найти в победившей стране хотя бы один (автор начал только печатать слово «Субъект Федерации», но рука сама собой метнулась и стерла нереальные, фантастические буквы с экрана компьютера) ну не субъект — ясно, что это глупость, хотя бы один район в какой-нибудь области (ну самой-самой благополучной), где каждая сельская семья имела бы одну или несколько коров, свиней, овец, а то и одну или несколько лошадей и до десяти гектаров земли на душу?

Ответ прост и короток: нет.

А ведь сегодня вроде и изоляции нет, и войны давно уже нет, и партизаны в лесах повывелись, и оккупантам ничего платить и поставлять не надо. Да вроде и оккупантов уже нет давно. Там, наверху, все «наши», «родные».

А село вымирает.

*  *  *

В «Локотской Республике» была также налажена и стала нормально функционировать и финансовая система, открылись и стали регулировать «финансовое кровообращение» государственный банк, финансовые отделы, районные кассы. При этом в ходу была, как ни парадоксально это звучит, советская валюта, советские рубли. И что самое удивительное, курс этой валюты был прямо пропорционален успехам советских войск на фронте.

При этом еженедельные воскресные базары, которые регулярно функционировали во всех районах «Локотской Республики», уже с середины 1942 года работали на условиях исключительно товарно-денежного, а не натурального товарообмена. За строгим соблюдением этого принципа бдительно следили как местные финансовые отделы, так и подчинявшаяся им в этом вопросе местная полиция правопорядка из числа местных жителей. Эта мера упорядочивала хозяйственную жизнь «Локотской Республики», вводила ее экономическую жизнь в нормальное русло.

В результате всех этих мероприятий, а также благодаря отраслевому планированию экономической жизни «Республики», которое осуществлялось на основе разрабатывавшихся планово-экономическим отделом Управления «Локотской Республики» отраслевых планов и неуклонно проводившихся в жизнь руководством «Республики», на территории «Локотской Республики» было обеспечено бесперебойное снабжение населения в требуемых количествах всеми необходимыми товарами как продовольствия, так и непродовольственной группы, и в первую очередь такими «золотыми» в условиях войны товарами, как спички, мыло, соль, а также одежда, обувь, махорка и даже папиросы.

Не стояла на месте и культурная жизнь «Локотской Республики». 15 ноября 1942 года в Локоте открылся Художественно-драматический театр имени К.П. Воско-бойника под руководством Г.А. Капусты (впоследствии его сменил Д.А. Нетесин). Коллектив только творческих работников театра насчитывал более ста человек: 38 человек драматической труппы, 22 человека большого симфонического оркестра, 20 человек хора, 15 человек балетной труппы, 15 человек акробатическо-физкультурной труппы. А с учетом хозяйственного персонала коллектив театра насчитывал более двухсот человек. По своей численности локотский театр был самым большим среди театров, организовавшихся на освобожденных от коммунистов территориях советской России. Театр работал ежедневно, давая в день не менее двух представлений. Кроме того, театр регулярно выезжал на гастроли в другие города «Локотской Республики». Среди репертуара театра были как классические произведения («Не все коту масленица», «Праздничный сон до обеда» А.Н. Островского, «Женитьба» Н.В. Гоголя, «Два брата» М.Ю. Лермонтова), так и произведения зарубежных авторов, такие, как «Привидение» Г. Ибсена.

Из современных пьес ставили «Волк» и «Синее небо», написанные смоленским журналистом Шишковым и пользовавшиеся неизменным успехом у зрителей.

В первой пьесе рассказывалось о судьбе молодого красноармейца Бывалова, ставшего после разгрома его части «партизаном» (в спектакле это называлось проще — «членом бандитской шайки»). Мучимый сомнениями в правильности своего жизненного выбора, Бывалое, выполняя задание вместе с еще одним «партизаном» — бывшим секретарем райкома партии Ползунковым, пробирается в свое родное село, где встречает невесту Надежду и после разговоров с ней принимает окончательное решение: уйти из «партизан» и остаться в селе. В это же время староста села, пожилой, уважаемый всеми человек, заподозрив в переодетом под простого крестьянина Ползункове врага, требует у того предъявить документы, а вместо документов получает нож в спину. Добить старосту не дает появившийся Бывалов, который тут же при помощи Нади связывает Ползункова и доставляет его в тюрьму.

Простой русский человек Бывалов сделал свой выбор. Во втором спектакле описывались недавние события повседневной жизни в советской России: бесчинство осатаневших работников НКВД, кровавые подвалы Лубянки, невинные жертвы из числа русских интеллигентов, размышляющие перед казнью и в перерывах между пытками о путях России и выборе русского народа. Наибольшим успехом, всегда вызывавшим бурные овации зала, пользовались слова главного героя спектакля Степанова: «Я не хочу такой Родины, как Советский Союз! Я не считаю СССР своей родиной, своим родным домом! Моя родина — свободная Россия, за которую я буду биться с проклятым большевизмом!» (выделено автором. — С. В.)

Эти слова из спектакля были, пожалуй, своего рода девизом, кредо «локотчан». Потому-то спектакль имел большой успех на всех подмостках и сценах «Локотской Республики».

Помимо Локотя, театры были открыты также и в других райцентрах «Локотской Республики». В театрах, кстати, помимо спектаклей давались также благотворительные концерты, рождественские елки для детворы с раздачей бесплатных подарков от руководства «Локотской Республики». Выступали в театрах «Локотской Республики» также и заезжие знаменитости, такие, как заслуженный артист РСФСР, солист Ленинградского государственного Театра оперы и балета имени СМ. Кирова (того самого Кострикова-Кирова — любимца Кобы-Сталина-Джугашвили), награжденный многими орденами советского государства, бывший партнер знаменитой советской балерины Галины Улановой Михаил Андреевич Дудко и знаменитый оперный певец, народный артист РСФСР, кавалер ордена Ленина и также солист Ленинградского государственного Театра оперы и балета Николай Константинович Печковский.

Появился у «локотчан» своеобразный гимн — «Походная песня», которая впервые была опубликована в войсковой газете Русской Освободительной Народной Армии «Боевой путь» в феврале 1943 года и которая сразу стала широко популярна среди бойцов РОНА:

Не быть нам рабами! На битву с врагами

Готовы и ночью, и днем.

Сквозь тучи и пламя народное знамя

Мы твердой рукой понесем.

Дорогой открытой, печалью повитой,

В дыму и огне батарей,

В походе и битве с одною молитвой

О счастье России своей.

Кто верит, кто смеет, в ком кровь пламенеет,

Кто гнет и позор не забыл,

Те спаяны вместе великою местью

За пепел родимых могил.

Мы горем платили за то, что любили,

За муки отцов и детей.

Мы им не простили, позор не забыли

Страданьем задушенных дней.

В сплоченных колоннах идут легионы

На бой, на великую месть.

Несут миллионы на светлых знаменах

Свободу народа и честь.

Дорогой открытой, печалью повитой,

В дыму и огне батарей,

В походе и битве с одною молитвой

О счастье России своей.

Религиозная жизнь в «Локотской Республике» также начала оживать и расцветать с первых дней освобождения ее территории от власти коммунистов. Повсеместно тут же начали ремонтироваться церкви. Население делало это добровольно, за счет собственных средств и возможностей. Позже руководитель «Локотской Республики» Бронислав Владиславович Каминьский подкрепил эту деятельность специальным приказом, вменив проведение этих работ в обязанности церковных старост и старшин. Обладал Бронислав Владиславович и таким качеством, как веротерпимость. Он не препятствовал осуществлению богослужений на территории «Локотской Республики» обществам «баптистов» и «пятидесятников» («евангельских христиан»).

Особое внимание в «Локотской Республике» уделялось подрастающему поколению — детям. Приказом Каминьского среднее образование в объеме семи классов средней школы было объявлено обязательным, а старостам сел вменялось в обязанность организовать и обеспечивать подвоз детей в школы и обратно за счет средств сельских общин, а если какие-либо дети жили на расстоянии более чем трех километров от школы, то для таких детей старосты сел должны были при школах организовать специальные интернаты. И все это в условиях войны и постоянных террористических налетов «партизан»-диверсантов из НКВД на все элементы инфраструктуры «Локотской Республики». Только на одни эти цели, на обеспечение решения только одной этой задачи постоянно, каждодневно отвлекались огромные силы, средства, материальные ресурсы: ведь учились в «Локотской Республике» многие десятки тысяч детей, а школ были многие сотни. И на всех этих детей нужно было найти и обеспечить тысячи и тысячи подвод и саней с лошадьми, с возницами и вооруженной охраной, которой также нужны были подводы, и сани, и возницы. А на все это нужно было отвлечь огромное количество стройматериалов, огромное количество дров зимой на отопление этих школ и интернатов. Всех этих людей надо было не только найти и организовать, но и платить им зарплату, чтобы они могли прокормиться сами и прокормить свои семьи. И все это в условиях войны, партизанских подлых налетов, в условиях дефицита всего и вся,

И находили! И людей находили, и средства находили, и еду для этих людей, и для детей в интернатах находили! Все находили! И не голодал народ в условиях войны, постоянных боевых действий, партизанских налетов.

Вот интересно сейчас, спустя шестьдесят лет после окончания войны, после великой победы у нас сельские школы и учителя бедствуют, чуть ли не голодают, с учетом того, что «новые русские» на свои многочисленные свадьбы, презентации и прочие тусовки каждый раз расходуют чуть ли не по нескольку миллионов долларов (то есть по доброй сотне миллионов рублей)! А в «Локотской Республике» во время войны, блокады, всеобщего дефицита, отвлечения огромного количества мужских рук на оборону территории, почти ежедневных партизанских налетов и разбоев — учителя и школы не бедствовали. И еды им, детишкам да учителям с их семьями, благодаря усилиям руководства «Локотской Республики» хватало. Всего хватало: и дров зимой, и обслуживающего персонала, и необходимого количества лошадей, повозок и возниц, чтоб каждый день возить детишек из дальних сел в школу (и денег, чтобы этих возниц с их семьями кормить сытно, чтобы не роптали и в лес, к «народным мстителям», не убегали), и охраны вооруженной, чтобы детишек и возниц каждый день (!) от «народных мстителей» охранять.

А сейчас не хватает. Ни еды, чтобы детишек бесплатными завтраками, не говоря уж об обедах, кормить, ни дров — зимой выстуженные школы отопить, ни обслуживающего персонала, ни денег на зарплаты для вырождающихся, как мамонты, сельских учителей . да изможденного обслуживающего персонала. Я уж не говорю о бесплатном транспорте, чтоб детишек из отдаленных деревенек да хуторов в школу возили. При коммунистах такого вообще никогда не было: ни до, ни во время, ни после войны. А об интернатах, также, заметьте, бесплатных, и говорить нечего. Это сейчас фантастика, причем ненаучная фантастика. На презентации многомиллионные да на тусовки, где сходящая с ума, взбесившаяся от ожирения и запредельного количества попавших в руки народных средств «новая русская сволочь», засевшая на Рублевке да Николиной горе, тратит сотни тысяч долларов (!) только на фейерверки из живых африканских бабочек по 60 долларов за штуку, которых вместо салютов (салюты — это уже для них отсталость, вчерашний день) выпускают в подмосковное небо тысячами и десятками тысяч штук (!), — на это хватает! Выпустил десять тысяч таких огромных, экзотических, красочных, только сегодня привезенных чартерным рейсом откуда-нибудь из Мадагаскара бабочек в небо, и шестисот тысяч долларов как не бывало! И ничего, и не жужжим-с!

А чтобы подвозить детишек из деревень в школы на автобусах, или грузовиках, или телегах с лошадьми, черт их подери, — вот на это денег, людей, лошадей и тому подобное не хватает. И никогда при советской власти не хватало.

А у «фашистских пособников» да в военное время хватало. На все хватало.

*  *  *

Уже к началу нового учебного года (1942—1943) на территории «Локотской Республики» были открыты и функционировали 345 школ (в том числе 10 средних), в которых работали 1338 человек только педагогического персонала (а с техническим — до 3000 человек). Всего в этих школах в этот учебный год пошли учиться 43 422 учащихся.

И это был не предел. Весной 1943 года Каминьский поставил перед своими подчиненными задачу: удвоить количество учащиеся в школах и в полтора раза увеличить количество самих школ, отстроив новые взамен уничтоженных как в ходе боевых действий в период отступления Красной Армии в 1941 году, так и в результате последующих действий «народных мстителей» — «советских патриотов» в погонах НКВД. Для «народных мстителей» нормально работающие школы постоянно представляли одну из главных мишеней. И... одну из лакомых целей: охрана слабая, но, спалив школу и выбив учителей, можно смело отчитаться в «центр», что ликвидировано еще одно «фашистское учреждение». Ребятишки ничему не должны обучаться у «фашистских пособников». Никоим образом и ни в коем случае. Лучше пусть они все идут в Вали Котики, в Володи Дубинины и в Лени Голиковы. Они, тринадцати-, четырнадцати-, пятнадцатилетние дети, должны убивать и убивать как можно больше «немецко-фашистских оккупантов» и «фашистских прихвостней» с «фашистскими пособниками». И умирать во славу советской родины.