Валерий Гвоздей НА ПАРИТЕТНЫХ УСЛОВИЯХ

Валерий Гвоздей

НА ПАРИТЕТНЫХ УСЛОВИЯХ

Деньги поступили на счёт с некоторой задержкой. Цифры вспыхнули в доходной зоне экрана длинной цепочкой, согрев мне душу.

Я облегчённо вздохнул. Эта была очень рискованная сделка с зеленокожим оптовиком из системы Дарниса, похожим на кактус без колючек, не имеющим органов речи, слуха и зрения. Она завершилась более чем успешно. Кто что ни говори, а язык коммерческой выгоды — универсальное средство общения, в любом секторе галактики, с любой расой.

— Мы сорвали неплохой куш! — Стас потянулся в кресле, а потом звучно хлопнул себя розовой пятернёй по тугому животу, обтянутому сорочкой. — Надо бы встряхнуться, расслабиться. Ты как, Саша?

— В разумных пределах, — усмехнулся я, выключая свой терминал. — Что-нибудь в районе двух процентов от прибыли.

Жизнелюб Стас обожал встряхиваться и расслабляться. А поскольку мы с ним партнёры и бизнес у нас совместный, то мне, волей-неволей, приходилось участвовать в его развлечениях. Я такое участие рассматривал как свой вклад в поддержание рабочего климата в фирме. Не самый тяжёлый случай.

— Ты сам распорядись, — сказал я. — Что-нибудь не очень публичное. А в остальном — всё равно.

Круглое лицо Стаса от неимоверно широкой улыбки приобрело грушевидную форму:

— Договорились! Прямо сейчас и начну!

Его толстые пальцы ловко забегали по виртуальной клавиатуре…

Был вечер субботы. Я сидел в Галактической Сети, на сон грядущий просматривал итоговые сводки за неделю, чтобы уловить тенденции рынка.

Замигал огонёк вызова по выделенной линии. Прервавшись, я тронул сенсор. Весь экран заполнила восторженная физиономия Стаса.

— Мне удалось найти что-то потрясающее!.. — завопил он. — Ты представить не можешь!.. Всё настоящее!..

— Сколько? — ровным тоном спросил я.

Стас замялся:

— Около четырех процентов.

— Но мы же договорились, в районе двух, — нахмурился я.

— Такого у нас ещё не было! Эксклюзив! Отказаться — локти кусать всю жизнь!

— Два процента, — сухо повторил я.

Партнёр вздохнул и пару секунд раздумывал.

— Что сверху — из моей доли, — решился он.

Другой разговор.

Я согласно кивнул. Стас опять заулыбался:

— Вылет завтра, в восемь тридцать, через синий портал. Захвати ботинки на толстой подошве!

Наконец физиономия довольного партнёра исчезла.

Помедлив, я выключил комп. Решил лечь пораньше, если завтра — в дорогу.

Что же он нарыл? Где? Синие порталы обычно работали на самые дальние маршруты, обслуживали Пограничье.

* * *

На Крокусе, неприглядной планете из числа почти не освоенных, Стас затащил меня в пункт галактической связи. Он запер тесную кабинку, предварительно убедившись, что ни одна из местных, довольно подозрительных личностей не околачивается рядом.

Шевельнулась тревога. Партнёр намерен вовлечь меня во что-то противозаконное?..

Сверяясь с наручным компьютером, Стас ввёл код. В голосфере возникла тонкая фигура, закутанная в сиреневый балахон, из которого торчала длинная шея, подпирающая лысую голову, с гротескно человеческим лицом.

Ргенти.

Солнечная Федерация установила отношения с этой расой год назад. Не так уж мало, учитывая нынешние темпы экономического развития. Но обмен товарами и услугами шёл вяло. Расы присматривались друг к другу, изучали возможности рынка. Мне вообще казалось, что ргенти с их специфической, не очень внятной системой ценностей, бесперспективны. Уж лучше зелёные кактусы, тем более что они без колючек.

Электронный переводчик не стал засорять наш слух чужой абракадаброй. Сразу начал говорить по-русски:

— Вы подтверждаете своё намерение участвовать в сафари на паритетных условиях?

— Да! — с готовностью кивнул Стас.

— Вы изучили договор?

— Конечно!

— Услуга не сертифицирована вашим правительством. И мы обязаны воспрепятствовать утечке информации. Вы не сможете ни рассказать, ни забрать трофеи.

— Да!

— Bor пространственные и временные координаты портала. Он разовый и функционирует в течение минуты. В случае опоздания контракт считается расторгнутым. Внесённая сумма возвращается, но с вычетом издержек.

— Мы согласны!

— Поспешите. У вас полчаса.

Экран погас.

Разовый портал. Очень дорого.

Хотя — если большую часть суммы внёс партнёр…

— Так мы едем на охоту?.. — спросил я, когда побитый гравилёт, взятый нами в аренду, выскочил за пределы чумазого посёлка.

— Эксклюзив! — улыбнулся партнёр, закладывая крутой вираж. — Услуга позиционируется как развлечение для пресыщенных индивидов. Это про нас.

— А что значит «на паритетных условиях»?

— Всё по-настоящему, у зверя и у тебя равные шансы. Реальная охота. Щекочет нервы?

— Щекочет, — буркнул я.

Стас хохотнул, предвкушая «настоящее»:

— У нас такого не сыщешь. Мы изнежены, мы избалованы техногенной цивилизацией.

— Есть в договоре описание зверей? Надо знать их повадки, уязвимые точки.

— Зверей изучать придётся на ходу. Они могут быть из какой угодно части Вселенной… Крутая фишка.

Сначала я почувствовал лёгкую оторопь, затем — озноб:

— Ничего себе — эксклюзив… Ты что, свихнулся? Надоело жить?.. Поворачивай оглобли, я не хочу в этом участвовать!

Партнёр коротко взглянул на меня, лавируя среди голых скал:

— Санек, да брось ты! Никто из людей не бывал там! Мы первые! Ну, разве не интересно? Оба не раз охотились, на травоядных зверей и на хищных, реально и виртуально, оба хорошо стреляем. Нам ли зверей бояться?.. Неужели ты не хочешь попробовать настоящего, узнать, чего стоишь?

— Чтобы узнать, чего я стою, мне достаточно увидеть мой счёт в банке. Тормози. Мы не явимся к порталу в назначенное время, он закроется. Контракт будет считаться расторгнутым. Нам вернут большую часть суммы.

— Ошибаешься.

— Ргенти сказал определённо — за вычетом издержек.

— А ты знаешь, на какое расстояние им пришлось кинуть портал? Знаешь, где находятся охотничьи угодья? Знаешь, откуда пришлось везти животных? Согласно прейскуранту, нам вернут только плату за питание, аренду снаряжения, транспорта и оружия. Шесть процентов от внесённой суммы.

— Что?!

А в самом деле. Чего мы только не пробовали. Кажется, всё пробовали — кроме сафари на паритетных условиях.

— Нас ждёт приключение, Саша!.. — воскликнул партнёр, сообразив, что поворачивать оглобли уже не требуется.

* * *

Планета походила на Крокус.

Выданное устроителями снаряжение и оружие не слишком отличались от привычных. Разница была в деталях. Всё подбирали, исходя из сведений о клиенте. Во всяком случае, так показалось в те полчаса, что мы торчали в центральном офисе этой фирмы, на вид довольно скромном.

Тощий ргенти, вероятно, главный в конторе, изложил правила. Нам дали сутки на то, чтобы выследить живность, какую найдём, завалить её и вернуться в лагерь. Услуги проводника не предлагались: всё по-настоящему…

Камуфлированный шагоход замер на вершине холма, расставив коленчатые ноги. Стас повёл кабиной из стороны в сторону, как зверь головой, чтоб охватить взглядом каменистую, выжженную долину.

Пусто. Никакой живности.

Около полудня. Возможно, в сумерках биологическая активность повысится.

— Давай отдохнём, — предложил Стас. — Посмотрим, что за еду нам подсунули. Да и пить хочется…

В кабине работал кондиционер, жары мы не ощущали, но мне тоже хотелось пить:

— Давай.

Как я и ожидал, выданный рацион вполне соответствовал общему духу конторы: метаболизму соответствует, есть можно, а получать удовольствие — нет.

Я жевал бутерброд из чего-то, напоминающего хлеб, и чего-то, напоминающего колбасу. Морщась, запивал чем-то, напоминающим кофе. Оглядывал горизонт. И — зарекался идти на поводу у своего эксцентричного партнёра.

Хватит. Никаких сафари, никаких приключений. Уже давно, казалось бы, не дети. Пора вести себя как взрослые, ответственные люди, серьёзные бизнесмены.

— Глянь-ка! — Стас указывал на экран датчика биологической активности. — Два сигнала у подножия вон той белой скалы!

Действительно. А я-то начал думать, что улетим назад, даже не расчехлив винтовки.

Но сигналы какие-то слабые, для такого расстояния… Или животные зарылись в землю, сидят в норах, пережидая зной?

— Двигаем. — Я отложил бутерброд и потянулся к чехлам.

— Осторожнее, так, чтобы не спугнуть.

— Учи меня!.. — фыркнул Стас.

Он вёл машину, используя крупные валуны как естественные укрытия. Посторонний мог, наверное, принять шагоход за крадущегося хищника.

Увеличив изображение белой скалы, я не удержался от возгласа:

— Ого!..

У подножия таился ящер, пятнистый, жуткий, огромный, с зубчатым гребнем.

Вот так сюрприз. Электронные сигналы настраивали на ожидание чего-то поменьше.

Зверюга. Привезти бы назад голову ящера, на стенку повесить. Ну почему наши козлы не сертифицировали охоту ргенти?

У Стаса глаза вспыхнули. Он заряжал винтовку, его руки дрожали от возбуждения — так ему хотелось завалить ящера.

Мы оставили шагоход в тени валуна и стали подкрадываться на своих двоих, то и дело прячась за камнями, за колючими растениями. Дальше — никаких технических средств. Только винтовка и — охотничий фарт.

Сигналов два. Может, неподалёку другой ящер?

Было жарко, но воздух сносный. А если удастся подстрелить ящера, то не жалко и денег. Оно того стоило, как мне казалось.

— Надо разделиться, — прошептал Стас. — Я зайду справа, а ты слева… Как бы тварь не ускользнула… Чур — голова моя!..

— Кто подстрелит — того и голова, — не согласился я. — Хитрый какой…

Это Стасу не понравилось, он решил опередить меня и заспешил к белой скале.

Я забеспокоился. И… с огорчением вспомнил, что вывезти голову не дадут.

Всё равно, следовало найти хорошую позицию и сделать выстрел, опередив Стаса хоть на мгновение. Или я не мужик? Или у меня с тестостероном проблемы?

Убить такого монстра, даже из мощной снайперской винтовки, непросто. Лучше стрелять в височную область, но ящер стоит неудобно. Хорошо бы сместиться…

Переползая от укрытия к укрытию, посматривая через электронно-оптический прицел, из опасения, что зверь скроется, я продвигался вперёд.

Ящеры любят на солнышке понежиться. Авось, не уйдёт.

До хорошей позиции оставалось метров сорок, когда отчётливо щёлкнул выстрел.

Я выглянул из-за кустов, скрипя зубами от огорчения. Стас неплохо стреляет. Он мог вырвать трофей у меня из рук.

Монстр не шелохнулся. Да живой ли он? Кажется, у ящериц нет слуха. Или есть?

Откуда стрелял в ящера Стас? Из той щели, меж двух камней?

Промахнулся? Тогда почему не стреляет опять?

* * *

Неожиданно Стас поднялся над своим укрытием, прижимая к груди обе руки. Лицо у него было изумлённое. А из-под ладоней проступала кровь, расползаясь на футболке цвета хаки.

Уронил винтовку, и она выстрелила?..

Я хотел броситься к нему.

Тут щёлкнул ещё один выстрел, кажется — из россыпи валунов, заросшей кустарником.

Стас покачнулся, разжал окровавленные руки и упал ничком.

Нервно сглотнув, я снова посмотрел на россыпь валунов. Другие охотники?.. В договоре ни слова о них.

Растерянный, оторопевший, я был готов кричать, вскочить на ноги — лишь бы этот бред кончился. Наверное, и закричал бы, и вскочил бы. Но в следующую секунду пуля ударила в камень, за которым я скрывался.

Да что происходит? Кто на кого охотится?

В камень снова ударила пуля, выбив крошку, заставив съёжиться.

Мне стало ясно, что нужно действовать. Иначе лягу на землю носом вниз, как Стас пару секунд назад, с куском свинца в груди.

Лихорадочно сменив позицию, загнав патрон в ствол, я поднял винтовку и внимательно оглядел сектор, из которого мне грозила опасность. Сразу после выстрела там сверкнул блик, скорее всего — от прицельной оптики. Трудно, располагая оптикой, не разглядеть человека. Значит, хотели убить. Зачем, почему — разбираться будем, если выживем.

С минуту я не двигался, надеясь, что противник обнаружит себя.

Так и вышло. Из зарослей осторожно высунулась голова, обтянутая морщинистой кожей, и несколько раз повернулась туда-сюда, оглядываясь.

Не человек.

Ладно. Каков привет, таков и ответ. На паритетных условиях.

Я поймал голову в прицел. Тронул спуск.

Винтовка дёрнулась. Голова тоже дёрнулась. Пропала из виду.

Один был у нас со Стасом противник, или тварей несколько?

Вокруг ни звука, ни движения.

Выждав минут десять, я начал пробираться к зарослям. Винтовку держал наготове, прислушиваясь ко всему и приглядываясь, чуть ли не принюхиваясь.

Через какое-то время достиг зарослей.

Тишина.

Я рискнул встать.

Мерзавец неведомой расы лежал мордой вверх, с винтовкой, похожей на мою. Кожа у него была, как у ящера. Посредине лба чернело пулевое отверстие.

Выследить живность, какую найдём, завалить её и вернуться в лагерь.

Оставалось только вернуться.

С тяжёлым сердцем я пошёл к Стасу.

Его тела я не обнаружил. На земле увидел следы — партнёра волокли к белой скале.

Я глянул в том направлении. У скалы никого не было. Ящер исчез.

А может, и не ящер вовсе, а — шагоход, вроде нашего? И на нём отбыл второй мерзавец, утащив Стаса?..

Что-то висело в небе, как раз надо мной, отсвечивая стеклом, что-то не живое.

Приглядевшись, я понял: летающая камера. Нас снимали.

Хотелось пальнуть в камеру, но я сдержался. Побрёл назад, к шагоходу.

Забравшись в кабину, вынул из папки договор. Нашёл соответствующий пункт, которому утром не придал значения: «Устроитель имеет право наблюдать за ходом сафари с помощью технических средств, а также использовать материалы наблюдений по своему усмотрению».

И вот тоже, нечто: «Животным предоставляются равные права».

Такой пункт кажется нелепым. Но формально человек — животное, хоть это и не нравится кому-то. И не важно, что он разумное существо, всё равно — животное.

В общем, не придерёшься.

Говорил строгий папа: договоры читай внимательно, читай сам, не передоверяй никому. А ещё он говорил — не будь дураком…

Охота на паритетных условиях.

Устроители сафари подбирают цель, равную стрелку по интеллекту, наделяют равными возможностями, в частности — оружием. Устраивают реалити-шоу, в котором выживает сильнейший. Получают деньги за трансляцию. Попутно изучают расы, помещая их представителей в экстремальные обстоятельства. Наверное, доходный бизнес. Или он дотируется правительством?

Я погрузил убитого чужака в багажный отсек и отправился в обратный путь.

* * *

Вернувшись в лагерь, я сразу поспешил в офис. Думал — устроители помогут вызволить тело Стаса. Как бы не так. Согласно договору, охотник может делать с трофеем всё, что пожелает. Тощий ргенти сказал, что хигет, добывший Стаса, местный житель и пожелал забрать трофей себе домой.

Я начал орать. Тощий ргенти и ухом не повёл. Рассудительно заметил:

— Вы тоже можете реализовать своё право на трофей и делать с добытым хигетом всё, что вам заблагорассудится, на паритетных условиях. Но вывозить нельзя, по известным причинам. Вас предупреждали.

— Согласен. — Я уже отдышался. — Хочу обменять свой трофей — на тело партнёра. Это разрешается?

— Да. Если хигет, добывший землянина, даст согласие. Мы с ним свяжемся.

Ответ пришёл сразу. Тощий ргенти покачал лысой головой:

— Хигет не согласен. Ваш трофей не представляет для него ценности. А вот землянин — напротив, способен украсить коллекцию. Хигет признаёт ваше право на трофей. И ожидает, что вы признаете его право. На паритетных условиях.

Мои челюсти свело, зубы скрипнули.

Что поделаешь…

Стоя у окна, я следил, как тело Стаса упаковали в переносной холодильник и засунули в гравилёт. Наверное, сделают чучело. Хозяин будет гордо показывать гостям новый трофей.

Гравилёт хигета умчался.

Эх, знал бы Стас, на что подписывается…

А я?

Как я объясню исчезновение партнёра? Уехал с ним, а вернулся без него. Рассказать не получится — ргенти поставит в моём сознании блок. Ещё и такой пункт есть в договоре.

Сафари закончилось, но захватывающие приключения, кажется, только начинались.

Удружил партнёр…

С этой мыслью, далёкой от оптимизма, я ступил в силовое кольцо портала.