Власть как высшая форма собственности

Власть как высшая форма собственности

Прошло чуть больше полгода с тех пор, как Егор Гайдар покинул после своей отставки Кремль. Телевизионные кадры о последних минутах пребывания за Кремлевской стеной обошли весь мир. Опущенная голова, поникшие плечи.

— Мы будем заниматься наукой.

Еще две недели его имя не сходило с первых полос газет, а облик — с экранов телевизоров. Ему сочувствовали: аппаратчики задушили романтику реформ. Им восхищались: этот человек умел говорить по-английски. И по-русски у него неплохо получалось, вспомните, как он произносил слово «отнюдь», умилялись поклонницы Егора Тимуровича.

Недолго Гайдар занимался наукой. В сентябре он провел пресс-конференцию, на которой дал понять, что готов вступить в предвыборную борьбу. Речь идет о депутатском месте в российском парламенте. Но это только начало. Егор Тимурович и бывший министр его кабинета Андрей Нечаев, тоже участвовавший в пресс-конференции, отвечали на вопросы так, что всем было ясно: экс-премьер и его министр экономики к власти вернуться готовы. И что немаловажно, хотят этого.

Подготовка идет по многим направлениям. Сколочен предвыборный блок, названный «Выбор России». Он опирается на финансовую поддержку Ассоциации частных и приватизированных предприятий. У руля этой ассоциации стоит Гайдар.

Наука, наверное, благословенное занятие, но что может быть слаще власти на Руси? Особенно, если уже однажды вкусил ее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.