Если дедушка не может купить внуку игрушку, значит, это кому-то нужно?

Если дедушка не может купить внуку игрушку, значит, это кому-то нужно?

Каждый день я вижу их в магазине, на почте, в сберкассе. Старческие лица давно примелькались. Эти люди знают друг друга много лет, живут в соседних домах. Как только в гастроном привезут молоко, сметану или сосиски, а в сбербанке появится наличность, они любезно сообщают по цепочке приятную новость и тут же направляются занимать очередь. Однажды возле почты прямо с машины продавали свежую клубнику, и я видел, как один из моих знакомых старичков попросил продавца взвесить ему сто граммов ягод. На большее не хватало денег.

Пенсионеры считают, что стали первыми жертвами рынка. Они жалуются, что власти жестоко обманули их — не знавших юности, вставших к станкам в 14 — 16 лет, имеющих от 45 до 50 лет трудового стажа. Старый человек, который сегодня не может позволить себе в пору сбора урожая купить кулек ягод, трудился с 15 лет на военном заводе, окончил два института, на пенсию ушел с должности заместителя начальника отдела союзного министерства. Стаж — 52 года, на сберкнижке — 900 рублей. Пенсия — 1200. За квартиру, телефон, коммунальные услуги и другие мелочи платит 400 рублей. Остается 800. На еду и то не хватает. Одежда, обувь, кино — это уже не для него. Донашивает, что было.

Головокружительное повышение цен и ничтожная компенсация — это смерть для людей старшего поколения. А их в Москве более двух миллионов. И вот они оказались лишними, обузой для реформируемого государства. В течение полувека эти люди получали только треть от заработанного, отчисляя остальное государству, создавали основные фонды. Которые сейчас продаются с молотка. Это они оставили запасы товаров и продовольствия, съеденные не создающими, но зато не в меру говорливыми перестройщиками.

Недавно я узнал потрясающую цифру, стыдливо умалчиваемую властями. Знаете, сколько людей пенсионного возраста в России кончают жизнь самоубийством? 60 тысяч человек в год! Это вчетверо больше, чем погибло за девять лет войны Советского Союза в Афганистане. И без учета тех, кто умирает досрочно — из-за нехватки лекарств, отсутствия надлежащего ухода, нормальной пищи.

Кто будет спорить с тем, что любая цель аморальна, если она стоит хотя бы одной слезинки ребенка. Совестливое руководство никогда не допустит и не падет так низко, чтобы отнимать у достойного и честного человека, беззащитного и безголосого в силу своих лет и здоровья, последний кусок хлеба. Рынок же отнял у советских пенсионеров все. Даже надежду, которая умирает последней. Теперь-то они поняли, что позаимствовать атрибутику на Западе — еще не значит жить по-западному. Узнали, что в развитых капиталистических странах с рыночной экономикой население с приличными доходами составляет только 10 — 12 процентов. Обещание щедрых на посулы реформаторов сделать такой же элитой весь 300-миллионный советский народ оказалось утопией, очередным пропагандистским трюком.

Несколько дней назад у роскошного «комка», как здесь называют коммерческие магазины, я увидел плачущего старого человека с орденскими колодками на поношенном пиджаке, того самого, покупавшего сто граммов клубники. У него не хватало денег, чтобы купить самую дешевую детскую игрушку. Впервые он пойдет к внуку на день рождения без подарка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.