Кровь и сокровенное

Кровь и сокровенное

В связи с делом Бейлиса еврейский депутат Неелович поднялся на трибуну Государственной Думы и процитировал торжественное заявление 216 раввинов: «Еврейское учение не знает ни одного взгляда, разрешающего поступать с неевреями так, как не позволено поступать с евреями».

Слышите дрожащий от «праведного гнева» голос? Проверенный прием клятвенных заявлений уже десятилетиями действовал на имперскую администрацию безотказно. И чиновничья воля отменяла результаты следствия и решения суда.

Но дорого ли стоило это и ему подобные заявления? Дорого ли стоит клятва, когда ежегодно происходит «волшебный» праздник очищения Йом-Кипур? В этот день, раз от раза повышая голос, хазан торжественно читает в синагоге (а каждый из присутствующих повторяет за ним) такой поразительный текст: «Во всех обетах и запретах (которые человек сам принял на себя), и клятвах, и заверениях (в отказе от пользования своим или чужим имуществом), и самоограничениях (в пользовании чем-либо, что человек уподобляет приносимой в храм жертве), и наказаниях (которым человек сам себя подвергает), и обещаниях (данных в любых формулировках; во всем, что мы, не подумав, принимаем на себя) в форме обетов, клятв, заверений, запретов, — от одного дня Йом-Кипур до следующего дня Йом-Кипур, пусть он принесет нам добро, — во всем этом мы раскаиваемся, пусть будут они упразднены (по желанию нашему), отменены, (пусть) станут недействительными, (пусть будут) полностью аннулированы, (пусть) утратят свою силу и перестанут существовать, пусть обеты наши не будут обетами, запреты наши — запретами и клятвы — клятвами».

Со временем эти особенности праздника стали известны «гоям». Тогда иудеи изобрели «объяснение»: имеется в виду, дескать, не прощение грехов перед другими людьми, а прощение грехов перед Богом. Правда, подробности текста (он приводится из книги «Махзор на Йом-Кипур»), связанные в том числе с имущественными вопросами, ясно говорят, что нельзя верить и этим оправданиям.

О подобных проблемах судопроизводства позапрошлого века писал и Флавиан Бренье: «Эта еврейская особенность прежде была столь общеизвестной, что суды не принимали еврейской клятвы иначе, как если бы она была произносима «тоге judaico», т.е. сопровождалась страшными заклятиями, которыми синагога окружает принятие присяги между евреями. Намерение, диктовавшее это вполне целесообразное обыкновение, было прекрасно, но мы того мнения, что этого все же недостаточно для обеспечения правдивости присяги, принимаемой евреем. И, действительно, в талмуде заключаются советы и примеры такого рода, что сыны Израиля могут с чистой совестью и, после клятвы «тоге judaico», осудить невиновного христианина и оправдать виновного еврея». Одна из многочисленных хитростей на этот счет состоит вот в чем: «Каждая синагога старается иметь у себя не только экземпляр совершенно правильно написанной Библии (кошер), но и экземпляры, в которых находятся ошибки (фушер), также хранятся там. Если еврей присягает на Библии, то он может врать, сколько душе угодно, если только экземпляр, на котором он присягает, разнится хотя бы одной точкой от канонического».[103]

Меж тем пожар вокруг «дела Бейлиса» разгорался. XI Венский сионистский конгресс заявил уже не в обиженной, а очень даже решительной тональности: «...как смеют бросать это сумасшедшее обвинение в лицо еврейского народа, проживающего три тысячелетия в атмосфере величайшей человеческой культуры, даровавшего всему человечеству законы гуманности и просветившего мир учением любви к ближнему!»

Да, сколько уже раз крючковатый палец старого иудейского начетчика судорожно тыкался в слова «Шулхан-Аруха»: «Если в яйце находится капля крови, то удали кровь и съешь остальное, но только в том случае, если кровь была в белке. Если же она находилась в желтке, то запрещено все яйцо». Тут указующий палец торжественно взмывал вверх. Кровь не позволена!

Есть такие слова в «Шулхан-Арухе». Но есть и другие — из книги монаха Неофита. Тоже о яйце. О реальной практике. «Евреи пользуются христианской кровью при обрезании, браке, в опресноках Пасхи, при погребениях, и в своем плаче о разрушении Иерусалима.... Когда между евреями заключается брак, то жених и невеста приготовляются к нему строгим постом в течение суток, воздерживаясь даже от воды до захода солнца. Тогда именно является раввин. Он берет только что испеченное яйцо, облупляет его и разделяет пополам. Затем он посыпает его не солью, а особым пеплом. Так, посыпанное яйцо брачующиеся едят, а раввин читает молитву, смысл которой таков: «Да приобретут эти супруги доблесть убивать христиан или, по крайней мере, беспрестанно обманывать их и захватывать все их богатства и плоды их трудов». Указанный пепел употребляется не вместо соли, а вместо свежей христианской крови, будучи на самом деле измененною христианскою кровью. Именно кровью, оставшейся от совершенных для праздника опресноков жертвоприношений, — чем больше, тем лучше, — раввины пропитывают соответствующее количество льняной или хлопковой пряжи, затем они ее высушивают и сжигают. Пепел сохраняется в бутылках, тщательно сохраняемых и вверяемых казначею синагоги».

Отец Павел Флоренский писал Василию Розанову: «Кровь, изъятая из обращения кулинарного, изъята именно потому, что сохраняется для моментов священнейших... Так, во многих культах известное животное безусловно возбраняется верующим и окружено всяческими запретами: его нельзя убивать, его нельзя употреблять в пищу. Но в известные времена и сроки оно священно заколается и священно поедается... Кровь гоев, тоже животных, вероятно надо рассматривать как именно такой род в обычное время запретной пищи».

...«Кровь» и «сокровенное» — от одного корня. Обычно кровь не видна. Но только до той поры, пока в дело не вступает нож.