Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОВЕТА[254] ПО ДОКЛАДУ ЦЕРЕТЕЛИ О СОВМЕСТНОМ ЗАСЕДАНИИ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА С ДЕЛЕГАЦИЕЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОВЕЩАНИЯ (23 сентября)[255]

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОВЕТА[254] ПО ДОКЛАДУ ЦЕРЕТЕЛИ О СОВМЕСТНОМ ЗАСЕДАНИИ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА С ДЕЛЕГАЦИЕЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОВЕЩАНИЯ (23 сентября)[255]

Доклад тов. Церетели произвел на меня и, думаю, на многих других несколько странное впечатление. Можно было подумать, что докладчик старается больше убедить себя, чем других, или, может быть, считает, что если собрание сделает из его заявления вывод, противоположный задаче его доклада, то он сам с этим примирится, как с неизбежностью. Скажу точнее: убежденности и уверенности в тоне доклада и в аргументах не было. И было бы настоящим чудом, если бы Церетели мог сказать нам что-нибудь убедительное в пользу новых экспериментов на том же пути после всех проделанных опытов.

Прежде всего, я думаю, приходится констатировать, что комиссия, которой вы поручили известную работу, отступила от тех норм, которые вы ей предписали.

Демократическое Совещание отвергло коалицию с кадетами – это есть факт, которого не изменили никакие дальнейшие голосования.

Другой принцип, который был также установлен, это необходимость раз и навсегда прекратить безответственную личную власть Керенского, как верховного супер-арбитра между разными партиями и классами.

Оба эти принципа, установленные на Демократическом Совещании, были демонстративно нарушены комиссией при выполнении ею той задачи, которую вы ей поручили. Произошло совещание, на котором в качестве контрагентов выступали представители демократии, с одной стороны, промышленников и кадет – с другой, под верховным руководством привычного супер-арбитра Керенского.

Это показывает нам снова, что, когда демократия ставит себе абсолютно не подлежащую пересмотру и нарушению заповедь коалиции с кадетами, то на принципах демократии приходится поставить крест.

В. М. Чернов говорил о том, что теперь задача упрощается – у нас есть программа 14 августа, мы ее предъявляем общественному вниманию и говорим: жив человек, отзовись!

Что было на самом деле? Церетели рассказал нам об этом. Говорили об одном, говорили о другом пункте программы, говорили о контроле – между прочим, о контроле над производством. Коновалов (не знаю, впрочем, был ли это Коновалов или Третьяков, у них разные псевдонимы) – заявил, что это рабочий контроль. Церетели разъяснил ему, что это общедемократический контроль. А, общедемократический контроль! – это мы принимаем.

Мы в кулуарах по этому поводу вспомнили, что Скобелев сидел с Коноваловым в одном министерстве довольно долго и имел достаточно времени выяснить Коновалову, что такое контроль: рабочий и демократический. Но плохой ли педагог Скобелев или тут произошло недоразумение, но Коновалов ушел из министерства.

Когда же Церетели выяснил ему, что это демократический контроль, а не рабочий контроль, Коновалов ответил: мы принимаем программу 14 августа.

Мы находим, что тут что-то гнило, гражданин Церетели, и строить на таком основании не приходится.

Нужно идти на чистоту и сказать прямо: отбросим всякие программы, отбросим резолюции и постановления нашего собственного Демократического Совещания, которое запрещает нам коалицию с кадетами, – потому что положение таково, что мы должны составить власть с кадетами. Это будет по совести. Такие-то дипломаты, такие-то посольства, финансисты не велят нам обходиться без кадет. Это будет понятно, будет понятна эта позиция банковских газет и банковских прислужников. Это другое дело, но демократия этого взгляда не может разделять. И Церетели, надо думать, не разделяет. Но тогда надо другие доводы привести; надо сказать, что мы действуем под дамокловым мечом, что у нас иного выхода нет. Зачем нам самим себя обманывать…

(Церетели с места: «Я так и говорил».)

Нет, не совсем так вы говорили, гражданин Церетели. Вы сказали, что осуществление программы гарантировано, – вместо того, чтобы сказать открыто, что кадеты и промышленники достаточно убедились, что никакая программа ни в чем их не стесняет, что они могут свободно входить или выходить из министерства. Программа остается целиком не реализованной, они это достаточно поняли, чтобы издеваться над нами и, издеваясь над нами, принимать эти программы.

Вот это надо было сказать. Вы этого не сказали.

Я надеюсь, что вы никого не введете в заблуждение здесь, где все мы достаточно опытные политические люди. Но, за стенами этого здания, другие могут быть введены в заблуждение. Наша партия не хочет этого, и мы призываем широкие массы не доверять всем этим переговорам.

Я не буду развивать точку зрения нашей партии на очередные задачи международной политики, в 10 минут я этого не скажу. Тот путь, на который нас теперь зовут, испробован. Он испробован до конца, и попытка уверить здесь нас, представителей рабочих, солдат и крестьян, что это есть коалиция всех живых сил страны, после того как мы знаем, как высказались действительно демократические организации на местах, партийные организации, профессиональные союзы, по вопросу о коалиции с кадетами – эта попытка есть покушение с негодными средствами. После того, как даже Демократическое Совещание, состав которого мы знаем и которое нас глубоко не удовлетворяет, высказалось большинством 100 голосов против коалиции с кадетами, можно ли еще говорить о том, что эта коалиция есть союз живых сил страны? Теперь коалиция – издевательство над нашей трагической действительностью, эта коалиция есть союз части верхов так называемой демократии с кадетами против рабочих, против солдат и против революционного крестьянства.

Тов. Троцкий заканчивает свою речь оглашением следующей резолюции:

«Мы, фракция Р. С.-Д. Р. П. (большевиков), констатируем, что официальные представители Демократического Совещания, в полном противоречии со своими собственными заявлениями на Совещании и решениями этого последнего, предлагают демократии: 1) фактический отказ от революционных прав на власть, 2) принципиальное признание безответственности Керенского и 3) коалицию с цензово-кадетскими элементами. Мы заявляем, что принятие этих условий означало бы открытое попрание воли тех самых народных масс, на которые Демократическое Совещание хочет опираться и от имени которых оно хочет говорить. Петроградский Совет Р. и С. Д., Московский Совет Р. и С. Д., Кавказский Краевой Совет Р., С. и К. Д., Финляндский Областной Совет Р. и С. Д., Уральский Областной Совет Р. и С. Д., Советы Кронштадта, Одессы, Екатеринбурга, Донецкого бассейна, Баку, Ревеля, Киева, почти всей Сибири, Петроградский Совет профессиональных союзов, многочисленные Советы крестьянских депутатов и многие другие органы революции подавляющим большинством членов заявили, что считают недопустимой коалицию с контрреволюционной буржуазией, которая сейчас вся стоит под знаменем кадетской партии. Коалиционное министерство означало бы решительную победу кадетской партии над революцией и народом. Принимать в этих условиях коалицию значило бы брать на себя ответственность за ситуацию, которая неизбежно будет толкать отчаявшиеся народные массы на стихийные выступления, значит провоцировать гражданскую войну. Вместе со всеми Советами Рабочих и Солдатских Депутатов, вместе с миллионами рабочих, солдат и крестьян, наша партия откажет коалиционному правительству в какой бы то ни было поддержке и будет во главе народных масс вести борьбу за создание народного правительства, опирающегося на Советы в центре и на местах. А посему мы предлагаем Демократическому Совету: 1) прервать ведущиеся под руководством Керенского переговоры с цензовой буржуазией и 2) приступить к созданию истинно-революционной власти».

«Известия» N 181, 26 сентября 1917 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.