О МАССОВОЙ РАБОТЕ В КОЛХОЗАХ И СОВХОЗАХ (ДОКЛАД НА ВСЕРОССИЙСКОМ СОВЕЩАНИИ ПО МАССОВОЙ ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ СЕКТОРЕ ДЕРЕВНИ)

О МАССОВОЙ РАБОТЕ В КОЛХОЗАХ И СОВХОЗАХ

(ДОКЛАД НА ВСЕРОССИЙСКОМ СОВЕЩАНИИ ПО МАССОВОЙ ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ СЕКТОРЕ ДЕРЕВНИ)

Андрей Сергеевич Бубнов «съел весь мой хлеб», и я не буду повторять того, о чем он говорил, а займусь «заеданием хлеба» у товарищей, которые будут выступать после меня.

Все то, о чем говорил т. Бубнов, — это чрезвычайно наболевшие и острые вопросы. Взять, например, вопрос о недостаточном внимании, которое уделяется сейчас культстроительству в деревне. Резолюции мы принимаем, но как только дело доходит до практического применения резолюции, — тут совхозы и правления колхозов порядком грешат. Мы встречаем тут очень часто полное игнорирование тех резолюций, которые принимаются. Вы об этом знаете лучше, чем кто-либо другой.

Возьмите журнал «Совхоз». Там за весь нынешний год помещена только одна статья по культстроительству. И эта статья констатирует, что дело культурное отстает в совхозах. Статья интересная, но только об этом в ней и говорится.

Возьмем журнал «Коллективист». Там кот наплакал статей, которые говорят о культурном строительстве, а между тем пресса — это громадный организующий фактор.

Возьмем газеты. В них довольно много говорится о колхозах и совхозах, но посмотрите, какая ничтожная доля отводится вопросам культурного строительства. Только отдельные придаточные предложения или отдельные факты, а в целом вопрос культурного строительства в социалистическом секторе обсуждается совершенно недостаточно.

Совершенно недостаточно был иллюстрирован такой вопрос, как библиотечный поход. Кого обслуживать в первую очередь, как не социалистический сектор? Наша библиотечная ячейка заключила договор о снабжении библиотеками совхозов и колхозов с Зернотрестом, Хлебоцентром, Колхозцентром и союзом сельскохозяйственных рабочих — словом, с четырьмя организациями. Послали пятьдесят три библиотеки, подобрав их «на ять», переплетя, зарегистрировав. Договор был заключен, что мы посылаем библиотеки, а там дают помещения и библиотекарей. Библиотеки послали, а насчет библиотекарей и помещений дело осталось на бумаге, за исключением национальных колхозов, которые отнеслись к договору добросовестно, — остальные ничего не подумали сделать. Один совхоз вернул даже библиотеку обратно, некоторые передали их служащим — вообще договоров не выполнили. Это, конечно, мелочь, но она характеризует отношение к этому делу.

Недавно мне пришлось наблюдать один совхоз. Там начинается развертывание большой хозяйственной работы, что очень приятно видеть. Но наряду с этим первым делом уничтожается библиотека. А напротив, на горке, стоит колхоз и, можно сказать, глядит на этот совхоз. Я спрашиваю: «Как там обстоит дело насчет библиотек?» Говорят: «Некогда возиться с этим делом». Совхоз не обслуживает колхоза передвижкой. Такое отношение показывает громаднейшее невнимание к этому вопросу. Таких примеров вы сами можете привести уйму, и повторять их не приходится.

Тов. Бубнов достаточно подчеркнул важность того, чтобы сама масса приняла в этом участие. А как с этим обстоит дело в колхозах и совхозах? Есть постановление Колхозцентра относительно культурно-бытовых комиссий колхозов. Там говорится, сколько процентов отчисляется и т. д., — словом, вся формальная сторона учтена, но относительно того, как организуется масса, вопрос остался в тени, а этот вопрос центральный — вопрос, от которого зависит в конечном счете все.

Остановлюсь сейчас на самом важном вопросе. Дело не просто в том, что мы должны повысить грамотность, повысить сумму знаний и т. д. Вопрос стоит о том, чтобы пропитать всю работу политическим содержанием, — и тут мы подходим к вопросу методики этого пропитывания. Недавно на совещании по ликбезу некоторые товарищи говорили, что на ликбезе нужно ввести политчас. Может быть, нужно ввести, но самое важное — так строить преподавание политики в школе ликбеза, чтобы оно захватило массу, чтобы оно было понятно безграмотным. Если начать говорить сразу языком резолюций, если малограмотному говорить о ликвидации кулачества как класса без всяких объяснений — тогда как какая-нибудь домашняя хозяйка, крестьянка, прикованная к домашнему хозяйству, у которой политические представления весьма сужены, даже не знает, что такое «класс», — то из этого ничего не выйдет. Если не суметь как следует разъяснить важные и нужные резолюции, не уметь увязать их с окружающим, показать смысл их на живом примере, то политическая агитация пропадает впустую — колесо будет вертеться и не задевать. Нужно брать конкретные примеры из окружающей жизни и на них объяснять самые основные политические вопросы, увязывая их с постановлениями партии, с оценкой момента. Это необходимо.

Необходимо также, чтобы в дальнейшем вся наша школа была проникнута политикой. Что дают наши колхозные университеты? Они вводят подготовку к профессии, создают разные курсы, обучают огородничеству, скотоводству и этим часто ограничиваются, не связывая этого никак с теми задачами, которые стоят перед совхозами или колхозами, не связывая с общими задачами колхозного движения. Часто неумение подойти конкретно дает такой результат, что обучаются ряду практических навыков, а потом не умеют использовать то, что приобретено, применить как следует, потому что многие политические вопросы остаются совершенно непонятными и незнакомыми.

Если возьмем наши другие формы работы — читку, лозунги, — то т. Бубнов уже говорил, что они очень часто совершенно не пропитаны политическим содержанием. Правда, тут необходима максимальная популярность, но это требование популярности не должно затемнять необходимости глубоко ставить вопросы, глубоко их освещать. Например, ликвидаторы неграмотности иногда думают, что написали слово «трактор» или «Наум пошел в колхоз», — это и есть политика.

В области политической жизни страна столько пережила, у населения, немало сложных политических запросов, вся наша жизнь пропитана насквозь политикой, и так наивно, первобытно ставить вопросы нельзя, прямо смешно. Должна быть гораздо более глубокая политическая пропаганда, хотя должна она вестись на простом, ясном языке.

Вопрос всеобуча имеет огромное политическое значение. Что значит «у нас всеобщее обязательное обучение»? Возьмем пример. У нас до сих пор имеются громадные «ножницы» в грамотности между мужчинами и женщинами, в особенности в деревне. Ликвидация неграмотности помогает ликвидировать эти «ножницы», но до конца это будет сделано только тогда, когда будет действительно проведен всеобуч, потому что у нас школа совместного воспитания — она в одинаковой мере подготовляет и мальчиков и девочек. Если у нас будет проведено всеобщее обязательное обучение, если нельзя будет не пустить в школу ни одной девочки, когда за это будут отвечать те, кто задерживает девочку дома, то тем самым постепенно создается предпосылка для устранения фактического неравноправия между мужчиной и женщиной.

Затем у нас существуют большие «ножницы» между культурой города и культурой деревни. Всеобщее обучение сделает четырехлетку обязательной для самой глухой деревни, для самых отсталых национальных областей — и это очень важно. Мне вчера рассказывал товарищ из Мордовской национальной области о том, что у них 85 % неграмотных мужчин и 95 % неграмотных женщин. Если там пройдет всеобщее обязательное обучение, то это поднимет всю область на громадную высоту. Деревня будет вытащена из темноты, ее культурный уровень будет приближен к городскому.

Все эти вопросы приобретают особенно большое значение. Наша школа антирелигиозна, она дает материалистическую установку, материалистический подход ко всем явлениям природы, и если будет проведено всеобщее обязательное обучение, то оно ликвидирует религиозность населения, школа будет растить с малых лет безбожников. В этом году всерьез поставлен вопрос о всеобщем обязательном обучении, идет большая организационная работа, колесо завертелось — и это имеет громадное политическое значение. На этом примере важно показать самым отсталым слоям, что значит всеобщее обязательное обучение и как нужно его строить.

Вокруг этого вопроса идет острая классовая борьба, открытая и прикрытая. Изыскивается масса предлогов для того, чтобы ребят не посылать в школу, и к этому относятся часто формально. Тут нужна большая общественная борьба, и этот вопрос нужно связать с вопросом политическим; мы не можем ставить его чисто культурнически, а должны насквозь пропитать его политическим содержанием.

Мы очень много говорим о политехнизме. Политехнизм для взрослых — это прежде всего производственная пропаганда, освещение вопроса, как выглядит то или другое производство на фоне всего народного хозяйства. На фабриках и заводах проводятся «вводные курсы в производство», и хорошо, если бы в колхозах и совхозах проводили тоже такие «вводные курсы в производство», но ставили бы их не узко — говорили бы не только о том, какая плата за какую работу и т. д., — а ставили бы их так, чтобы каждый приходящий в колхоз и совхоз понял политическое значение этого колхоза и совхоза. Эти курсы не нужно ставить учебным образом, формально, нельзя вновь влившихся в колхозы крестьян заставлять проходить какой-то учебный курс. Важно так организовать эти «вводные курсы в производство»: указать, что такое совхозное и колхозное строительство; простым и ясным языком рассказать вновь влившимся в колхозы и совхозы крестьянам и крестьянкам, что значит коллективизация (сознательное отношение к труду и т. д.); затем, на ряде примеров показом убедить, втянуть всех в соцсоревнование.

Недавно ко мне в Рязани на вокзале подошел железнодорожный рабочий и говорит: «Что мне делать с моей женой: она не понимает, что такое колхоз?» Я ему говорю: «Съезди с ней в колхоз, там ей на примере покажут, что такое коллективизация; колхозницы расскажут ей это лучше, чем кто другой».

Конечно, освещение общего вопроса о соцстроительстве в колхозах и совхозах надо связать с обучением целому ряду практических приемов, необходимых в производстве. Сейчас не такой уж момент, когда колхозное движение только что начиналось; у колхозного движения есть уже опыт — опыт перегибов и опыт хозяйственный.

Сейчас колхоз не представляет собой простого собрания людей, которые не знают, с какого конца им приняться за дело. Сейчас имеется уже большой организационный опыт и нужно в «вводных курсах в производство» этот опыт понятно и ясно осветить.

Кроме того, по отдельным вопросам в колхозе и совхозе происходят производственные совещания, и надо, чтобы избы-читальни, школы подготовляли к этим производственным совещаниям колхозников, а то бывает, что говорит один агроном по существу дела, а крестьяне говорят о другом — о том, что им нужно, чего у них не хватает и т. п., и производственного совещания не выходит. Нужно, чтобы в избе-читальне, в школе создавались бы кружки производственного характера, которые подготовляли бы колхозников к этим производственным совещаниям.

Из разных описаний совхозной и колхозной работы видно, что зачатки производственной пропаганды есть, но ее нужно шире ставить, чтобы расширить горизонт совхозников и колхозников. Связь сельского хозяйства с индустриализацией страны очень часто для многих крестьян и крестьянок еще не до конца понятна. Нам, живущим в городе, часто кажется, что все так ясно и понятно, — понятна индустриализация: строятся громадные, гигантские предприятия; но ведь деревня часто ничего не знает об этом строительстве. Недаром одна американка обратила мое внимание на выражение «глухая деревня». Все мы употребляем это выражение и не обращаем внимания на смысл его, а ее поразило это слово: «Значит деревня не слышит, что кругом делается?» Это очень характерно для старой деревни: кругом бурлит, кипит жизнь, а деревня ничего не слышит. Эта «глухота» должна быть изжита, деревня должна научиться слышать и прислушиваться к политической и производственной жизни. Знакомство с производственной жизнью страны имеет колоссальное значение, и вот в школе крестьянской молодежи мы ставим вопрос о политехнизации школы. Вы знаете, что сейчас громадный интерес к вопросам политехнического образования. Почему же возник такой большой интерес к этому вопросу?

Недавно я перечитывала статью Владимира Ильича, написанную им в 1897 г., — «Перлы народнического прожектерства», где он возражает народнику Южакову на предложение устроить гимназии для крестьян, в которых учащиеся отрабатывали бы за свое учение. Владимир Ильич пишет, что труд должен быть обязательным для всех — не только для крестьян. Он ставил этот вопрос политически. Почему сейчас возник вопрос об обязательном обучении труду? Мы видим страшный недостаток рабочей силы. Производственная практика студентов — это тоже обязательный труд. Так ставится вопрос в вузах, а в детские и подростковые школы вводится политехническое обучение труду. Мы начинаем вплотную подходить к этому вопросу, мы должны все молодое поколение научить труду, научить работать по-новому. Это тоже вопрос, связанный со всеобучем, — вопрос, который имеет очень большое политическое значение. Политехнизм нужно проводить и в школе, и в колхозах, и в совхозах. Там есть, например, машинно-тракторные станции, есть возможность поставить этот вопрос серьезно и по-новому.

Затем вопрос об общеобразовательной подготовке. Тов. Бубнов приводил статью т. Ленина, в которой он говорил о важности работы для крестьянства. Он говорил, что необходимо, чтобы каждый крестьянин умел читать, разобраться в любой книге. Важна не только поголовная грамотность, но важно каждого подвести к тому, чтобы он мог самостоятельно найти нужную ему книгу, разыскать в газете то, что ему нужно, чтобы он мог дальше самостоятельно учиться. Когда мы говорили на конференции по ликвидации неграмотности, то касались вопроса о том, что нам надо над годом ликвидации неграмотности построить школу двухгодичную, которая бы давала знания в объеме четырехлетки, давала бы запас знаний по родному языку, математике, давала бы привычку пользоваться библиотекой, заочными курсами, которая бы вооружила массу известной суммой знаний. Понадобятся еще годы, чтобы всех пропустить через техникумы или среднюю школу, но в гораздо более быстрое время мы можем подготовить массу, чтобы она могла самостоятельно дальше работать. Эта образовательная работа требует очень большого напряжения.

Затем вопрос художественной работы. Колхозы и совхозы должны показать окружающим крестьянам не только хорошо поставленную хозяйственную работу, но они должны показать, что жизнь в колхозе интересна. Часто бывает так, что крестьянки-колхозницы пишут и говорят, что жить в колхозе скучнее, чем в деревне. Это показывает, что жизнь организована неинтересно. Если мы возьмем искусство, то оно имеет громадное организующее значение. Всякое искусство делает жизнь красочной, и в этом направлении надо развернуть широкую работу.

Я не буду говорить об антирелигиозной пропаганде — об этом будет особый доклад, — не буду говорить о бытовой стороне, но вся эта сумма вопросов показывает, какую громадную работу нам нужно развернуть.

Основное — это то, что нужно втянуть массы в это дело. Но спрашивается: как организовать это? Тов. Бубнов приводил уже постановление насчет культуполномоченных. В прошлом году, в марте, Московская область провела выборы культуполномоченных по 101 району Московской области. Одновременно проводились выборы уполномоченных от актива политпросветучреждений. Необходимо, чтобы около изб-читален, библиотек и прочего был организованный актив, ибо один избач бессилен, очень мало что может сделать. Если есть организованный актив, тогда не столь уж трагично будет, если избач уедет по другому общественному делу, — изба-читальня не будет стоять на запоре, а актив позаботится о том, чтобы она непрерывно работала. Точно также и всякое учреждение должно обрастать активом. По Московской области происходили выборы актива — культармейцев. Выбрано 35 тысяч культармейцев всякого рода по 101 району, которые работают в Московской области над культработой.

Нам важно втянуть побольше людей в эти организации. Необходимо, чтобы в каждой партячейке был человек, который занимался бы культработой и держал бы всю организацию в курсе дела. Человек, который занимается в ячейке культурным делом, должен осведомлять об этой работе всю ячейку и обсуждать работу вместе с ячейкой. Часто бывает так, что в деревне есть партячейка, но вопросами культуры не интересуется. Профорганизации, находящиеся в деревне, до сих пор весьма мало заботятся о культработе. Например, имеется ячейка строителей, и нужно было бы позаботиться, чтобы зимой в ней была развернута работа, а заботы этой нет. Необходимо, чтобы в каждом поселке культ-уполномоченный или культорганизатор был прикреплен к определенному числу дворов, культорганизаторы должны составлять поселковую организацию, которая и должна обсуждать все культвопросы. Такая поселковая организация должна быть органически связана с сельсоветом. Сейчас у нас даже в районе нет просвещенческих аппаратов, а есть только три инспектора, из них один старший, — отдельного органа по народному образованию нет. Правда, Ленинградская область ввела у себя районо, но по РСФСР в целом вместо районо имеются лишь инспектора. Поэтому особенно важно именно сейчас, когда нет районо, чтобы секции сельсоветов, райисполкомы обращали особое внимание на культработу.

Совхозы и колхозы часто считают, что они сами по себе, а сельсоветы и райисполкомы — сами по себе. Это довольно общее явление. Точно также в городе профсоюзы часто смотрят свысока на горсоветы, и нужна большая борьба, чтобы профорганизации работали по-настоящему в горсоветах, а в деревнях необходимо, чтобы культурно-бытовые секции сельсоветов росли и крепли и чтобы они шире опирались на организованное население. Если разделить колхозное население на участки, то каждый участок будет иметь своего уполномоченного; если ячейки будут на это дело обращать внимание, то сельсовет будет опираться на массу по-настоящему.

Вопросы организации у нас очень мало проработаны, и потому задача нашего совещания — особенно внимательно проработать организационные вопросы. Я высказываю только общие соображения, а вы на практике знаете лучше взаимоотношения сельсоветов с райисполкомами, знаете все трудности — и вы можете дать богатейший материал; надо сообща обдумать до конца, как в колхозе и совхозе организовать массу на культфронте. Важно, чтобы культуполномоченные и работники колхоза и совхоза принимали участие в сельсовете, а то обычно в сельсоветах принимают участие лишь единоличники. Через Советы передовая масса должна влиять на более отсталую массу. Когда профсоюзы идут в Советы, то там они влияют на неорганизованные массы трудящихся. В еще большей степени важно, чтобы в секции сельсовета колхозники влияли определенным образом на единоличников, с тем чтобы сегодняшний единоличник стал завтра колхозником. Такой процесс происходит, но важно, чтобы дело шло не стихийно, а на основе систематической работы. Нужно развернуть очень большую пропагандистскую и агитационную работу и нужно добиться, чтобы уполномоченные в сельсовете, которые идут от социалистического сектора, влияли на тех, кто еще в колхоз не пошел.

Это средство влиять на широкие массы и добиваться массового прилива в колхозы, быстрой организации влившихся колхозников — это вопрос организационный. Советы могут сыграть тут очень большую роль.

Затем вопрос о методах работы. В чем суть культпохода? Несколько лет назад я писала брошюру по ликвидации неграмотности[191] — писала о том, что у нас неграмотность стабилизировалась, а потом, когда масса сама взялась за это дело и организовалась, то мы увидели громадный сдвиг, который превзошел все ожидания. Мы увидели настоящий ледоход. Весь вопрос в том, чтобы двинулась сама масса. Важно организационные вопросы связать с методическими. Когда масса сама взялась за дело ликвидации безграмотности, сразу же стало уделяться внимание безграмотным. Раньше, пока дело шло лишь формальным путем, а сама масса не примыкала к этому делу, то не обращали внимания на то, что представляет собой безграмотная женщина, не создавались такие условия, чтобы она могла освободиться от ребят и пойти на учебу. Когда масса взялась за это, то она выявила все эти мелочи, она сумела индивидуализировать подход и в каждом случае найти, что мешает ликвидации неграмотности. В этом ценность этой работы. Этот метод, умение подойти к тому, кого мы обслуживаем — к малограмотному, к только что вошедшему в колхоз, — очень важны. Иногда некоторые товарищи говорят, что если знаешь один колхоз, — значит знаешь и все. Между тем мы знаем, что колхозы имеют совершенно различное лицо. Степной колхоз или колхоз Центрально-Черноземной области совершенно различны. Разве можно сравнивать новые совхозы со старыми, возникшими на основе бывших помещичьих имений? Нужно прекрасно знать все условия. Внимательный учет всех данных — это одно из условий успешности работы. Разобраться в вопросе, как все народное образование превратить в массовое, как возбудить активность, как организовать ее, — все это является нашей основной задачей. Рядом стоит другая задача — прийти на помощь развертывающейся самодеятельности масс. Тут важен весь характер построения сети. Очень важно создание Домов социалистической культуры. У нас есть Краснополянский гигант — там построен Дом социалистической культуры и при нем и общежитие, чтобы представители всех поселков могли приезжать туда. В этом Доме культуры идет постоянная переподготовка и подготовка новых работников, культармейцев, уполномоченных, актива, который должен быть около избы-читальни, библиотеки и т. д. Этот Дом культуры периодически проводит всякие курсы, у него есть интересный опыт с культармейцами. Он не просто обучает, а на примыкающих участках показывает, как нужно образцово построить работу. Все это до чрезвычайности поднимает культактив. У нас на политехническом съезде был крестьянин из Краснополянска, и он рассказывал, что они уже подошли к этому вопросу, что у них есть уже «трудовые избы» при школах — избы, где имеются станочки, машины, где идет политехническая подготовка. Мы часто невнимательно относимся к таким мелочам, а между тем это творчество, которое наблюдается в процессе строительства, должно тщательно учитываться. Орловский округ, например, в связи с ликвидацией неграмотности проводил особый вид дошкольной работы — создал целый ряд «дошкольных изб». Это особенно внимательно должен учитывать социалистический сектор, потому что он должен быть впереди, он должен вести за собой всю основную массу крестьянства.

С самого начала, когда организовались совхозы, то в резолюции по этому поводу было сказано, что они должны обслуживать окружающее крестьянство. Мы жили в то время в Горках, и Владимир Ильич спросил заведующего совхозом, что делается для соседнего крестьянства. Тот подумал и сказал: «Капусту продаем». Владимир Ильич улыбнулся и потом сказал мне: «Он даже вопроса не понял». Правда, это было давно, с тех пор прошло десять лет, но я боюсь, что еще во многих совхозах «продают капусту», а настоящей помощи нет. Надо, чтобы социалистический сектор был показательным не только в хозяйственном отношении, но и в культурном отношении.

На этом позвольте закончить,

1930 г.