Глава 3. Ответный удар «Цитадели». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова

Глава 3. Ответный удар «Цитадели». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова

Сцена из фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2. Цитадель»

Н. С. Михалков утверждает: «Мочить «Утомленных солнцем-2» киносайты начали за восемь месяцев до появления первой копии».[15]

Режиссер абсолютно точен. Однако нас в первую очередь интересует реакция не с киносайтов, форумы которых представляют часто большую помойку, а реакция так называемых критиков.

Вообще Н. С. Михалков к здоровой критике относится не просто положительно, но даже с какой-то признательностью, о чем сам неоднократно говорил:

«Я достаточно трезво отношусь к критике. Когда со мной ведут серьезный разговор, с наслаждением готов слушать любую точку зрения».[16] Но то, что началось после выхода «Утомленные солнцем-2», а еще ранее – «Сибирского цирюльника», критикой назвать нельзя. Н. Михалков назвал это явление «насаживанием червяка на крючок».

«Сегодня модно и выгодно ругать Михалкова, – говорил Никита Сергеевич в одном из интервью в 2004 года, – обвинять его во всех смертных грехах. Но я вас удивлю: чем чаще обо мне ложь и пакости пишут, тем больше я, Божьей милостию, прихожу к выводу, что я не зря живу, значит, я делаю что-то такое, что раздражает тех, кто хочет разрушать».[17]

Проведенный анализ позволяет утверждать, что большая часть так называемой «критики» исходит именно от тех, кто хочет разрушать нашу страну, наше государство, нашу нравственность. Эта мнимая критика вызвана не художественными, а идеологическими и политическими причинами. Она была организована для сознательного шельмования не только фильма Н. С. Михалкова «Утомленные солнцем-2», но и всего его творчества.

Режиссер Никита Михалков выступает перед началом премьеры своего фильма «Утомленные солнцем-2. Цитадель»

Одной из главных претензий, выдвигаемых Михалкову, было то, что факты, показанные в его фильме, полностью расходятся с исторической действительностью.

Сам режиссер признавал: «Историографы, знатоки военных действий, найдут большое количество неточностей. «Михалков сошел с ума! – скажут мне. – Повесил на немецкие танки какие-то транспаранты!»

Но тут же Никита Сергеевич предупреждает: «Господа хорошие, за каждый факт, описанный в картине, я отвечаю – он подтвержден документально».[18]

Это не значит, что документальный факт приводится в картине со стопроцентной точностью. Художник на то и художник, а тем более такой мастер, как Н. С. Михалков, чтобы придавать этому факту художественный образ. Иначе это будет уже не художественное произведение, а документалистика.

Но в том, что все исторические факты его картины имели в той или иной степени место во время войны, сомневаться не приходится. Сколько развязных насмешек слышали мы о пустых бочках, которые немцы сбрасывали на наши позиции! Один безграмотный, но наглый сетевой «тролль», с претензиями на оригинальность (речь о нем еще впереди) не уставал ерничать:

«Никита Михалков рассказал, что цивилизованные немцы сбрасывали на советские войска дырявые бочки. Дескать, надырявят супостаты бочек, подвесят к самолетам, прилетят к нашим позициям и давай сбрасывать. Фашистские бочки летят вниз и страшно воют. И от фашистского воя, дескать, советские солдаты в ужасе разбегались – тоже с воем. Мол, есть свидетельства очевидцев».

Откроем читателю тайну, что этот сетевой тролль в своей жизни работал шофером самосвала, слесарем, сантехником, кузнецом, техником, наконец, опером в тюрьме. Службу в армии закончил в звании ефрейтора. Это не мешает ему с апломбом ерничать о вещах, в которых он ничего не понимает. Особенно забавно звучит фраза, «мол, есть свидетельства». Да, свидетельства есть, и причем, как говорится, «убойные».

Вот воспоминания дважды Героя Советского Союза генерала армии П. И. Батова, участника обороны Крыма, Сталинградской битвы:

«В двенадцатичасовом бою за Щемиловку и крепость полк поредел. Большие потери понес от нескончаемых бомбежек с воздуха. Деталь: к ночи авианалеты не затихли, но многие самолеты сбрасывали не только настоящие, но и цементные учебные бомбы, бочки с камнями, колеса плугов. Об этом рассказывали и товарищи из 417-го полка, и разведчики, и артиллеристы. Подполковник А. Н. Бабушкин шел один по ровной местности. За ним стал гоняться немецкий самолет. Хочешь не хочешь – ложись. Несколько очередей. Оглушительно грохнуло рядом, но взрыва не последовало. Встал и увидел рядом измятую ударом пустую канистру. «До того стало обидно! – говорил подполковник. – Мерзавец! Пустые банки в командира швыряет!..»[19]

Воспоминания Героя Советского Союза маршала В. И. Чуйкова, командующего 62-й армией, оборонявшей Сталинград:

«С утра 28 сентября противник начал яростные атаки пехотой и танками. Его авиация наносила непрерывно массированные удары по боевым порядкам наших войск, по переправам, по командному пункту армии. Немецкие самолеты сбрасывали не только бомбы, но и куски металла, плуги, тракторные колеса, бороны, пустые железные бочки, которые со свистом и шумом летели на головы наших бойцов».[20]

Заместитель Главкома Сухопутных войск СССР, бывший во время Битвы под Москвой командиром стрелкового взвода в звании лейтенанта, М. Г. Хомуло вспоминал:

«Три захода сделали фашистские летчики. Во время первого они сбрасывали бомбы, во втором, включив сирены, высыпали на позиции батальонов полка рельсы, гири, бочки и другие металлические предметы, которые, кстати, издавали в полете мотающие нервы воющие звуки, а в третьем – обстреливали нас из пулеметов».[21]

Из воспоминаний рядовых красноармейцев и командиров, участников обороны Ленинграда:

«Над головами кружили 15–20 самолетов и сбрасывали дырявые бочки, рельсы. Среди молодых начиналась страшная паника – повинуясь инстинкту самосохранения, все бросались врассыпную, а немецкие самолеты начинали сбрасывать бомбы. Потери были велики – погибли почти 200 человек».[22]

Никита Михалков ничего не выдумывал с танками-парусами. Он просто творчески развил реальный исторический факт

А вот воспоминания жителя села Завидово, тогда Калининской области, А. А. Ломакова, который в 1941 года был подростком:

«Во время войны станция Завидово попала в зону оккупации гитлеровских войск. Сначала несколько месяцев и день и ночь шли беженцы, отступавшие и раненые. Немцы их постоянно убивали – бомбили и расстреливали с самолетов. Страшно было, когда немцы пустые дырявые бочки скидывали с самолетов – они чрезвычайно громко выли. Народ все бросал и с криками разбегался по окрестностям и прятался кто куда».[23]

Достаточно свидетельств, когда немцы сбрасывали на головы наших бойцов всякий хлам исключительно с издевательской целью. То, о чем говорит Н. Михалков:

«Презрение – вот что это означало, вот от чего плакал Котов в середине картины, когда их засыпали алюминиевыми ложками. Такая поддельная атака выражала беспредельное презрение немцев к русским свиньям, которые не умеют ни одеться, ни оружие сделать».[24]

Вот что пишет в своем исследовании на основе солдатских воспоминаний С. М. Зарубин:

«Однажды низко летевший бомбардировщик разгрузился недалеко от блиндажей, где жили снайперы. На снег посыпалась рваная русская обувь всех размеров, только на правую ногу. В каждом ботинке или сапоге была бумажка с коротеньким текстом: «Ваше дело правое».[25]

Из воспоминаний майора Ф. С. Федотова:

«Вскоре появилась вторая волна бомбардировщиков. Эти разгрузились над западной окраиной. С воем, свистом летели вниз какие-то странные по форме предметы, а взрывов не было. Оказывается, фашисты сбрасывали пустые бочки из-под бензина, тележные колеса, кладбищенские кресты, связки консервных банок, даже кастрюли»[26] (выделено мной. – П. М.).

Как мы помним, настоящую истерию у нашей «критики» вызвал факт бомбардировки дырявыми ложками с надписью «Иван, иди домой!». Но зададимся вопросом: почему Михалков как художник не мог заменить ботинки с надписью «Ваше дело правое», или связку консервов, или кастрюли на алюминиевые ложки? Что это в корне меняет? В чем здесь несоответствие истории? И кто может поручиться, что немцы действительно не скидывали с самолетов именно ложки?

Теперь насчет танков «с парусами», лошадей в «противогазах» и т. д. Еще раз напоминаем, что Н. Михалков – художник, а не историк! Он имеет полное право подводить реальное событие под те замыслы, которые он хочет раскрыть в том или ином художественном образе. Но при этом он не изменяет исторической достоверности.

Перед нами несколько изображений захваченного немцами нашего танка «Т-34». Как мы видим, на его люке закреплен флаг со свастикой. Когда люк находится в открытом состоянии, он производит полное ощущение развернутого полотнища. А теперь представим, что таких танков не один, а десять-двадцать?

То же самое можно сказать и про кавалеристов в противогазах. Для начала укажем, что в начальный период Великой Отечественной войны взаимодействие кавалерии и танковых частей считалось весьма эффективным. Причем как с нашей, так и с немецкой стороны. Полевой устав 1939 года РККА указывал:

«Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией – впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании. Кавалерийские соединения способны закрепить свой успех и удержать местность. Однако при первой возможности их нужно освобождать от выполнения этой задачи, чтобы сохранить их для маневра. Действия кавалерийского соединения должны быть во всех случаях надежно прикрыты с воздуха».[27]

Поэтому Н. Михалков вполне исторично изобразил одновременное движение танков и пехоты. Использовали немцы на Восточном фронте и противогазы. Вот перед нами немецкий кавалерист, сидящий на коне, на котором противогаз. А вот немецкие кавалеристы справляют нужду тоже в противогазах. Опять-таки Н. С. Михалков имел полное право поместить этих кавалеристов позади танков со свастиками.

Кстати, есть такой белорусский художественный фильм «Днепровский рубеж». В отличие от «Утомленных солнцем-2», фильм сугубо документальный, безо всякой художественной идеи, причем это сделано сознательно. Такой добротный фильм-реконструкция. Так вот в нем показано, как под Могилевом немцы разворачиваются в «психическую атаку» с развернутыми знаменами. Насколько известно, такой атаки никогда не было. Однако что-то мы не слышим ни проклятий в адрес режиссера, ни бесконечного глумления на форумах и в блогах.

Затем в «Днепровском рубеже» комиссар предлагает командарму проводить «соцсоревнование» между бойцами. Вновь мы не слышим возмущенных криков, что режиссер глумится над Красной армией. А когда Михалков показал пьяную скотину генерала Мелешко, посылающего бойцов на верную смерть по своему самодурству, режиссера обвинили чуть ли не в коллаборационизме.

А что, у нас не было таких мелешек? Да были они, и не один. Составляли ли эти мелешки большинство нашего командного состава? Нет, не составляли, были скорее исключением, и Мелешко – их собирательный образ. К тому же, в фильме высшая власть в лице Сталина Мелешку никак не поддержала, наоборот, за его «художества» разжаловала в рядовые.

Почему же Михалкову предъявляются такие претензии, будто он опорочил всю Красную армию? То же можно сказать и о сотрудниках НКВД. Есть там и палачи из застенков, которые разбивают пальцы молотками, а есть и герой С. Маковецкого, который с риском, по меньшей мере, для своей свободы, старается помочь Котову, а затем идет вслед за ним в смертельную атаку на «Цитадель». У Михалкова нет примитивных образов: они все глубоки и собирательны.

Теперь о главной сцене: об атаке «черной пехоты». Мы уже постарались раскрыть художественный символический образ этой сцены. Однако в литературе и документах мы можем встретить немало эпизодов, схожих по смыслу с атакой «черной пехоты».

Например, в августе—сентябре 1943 года на освобожденном Левобережье Днепра советское командование мобилизовало около 300 тысяч человек. Это были и те, кого немцы отпустили из плена по домам, чтобы было кому собрать богатый урожай (в 1941-м немцы освободили 318 тысяч военнопленных, из них 277 тысяч – украинцев), и те, кто дезертировал из рядов отступающей Красной армии. Неподготовленных и плохо вооруженных, новомобилизованных почти сразу бросали в бой – фактически, как бойцов штрафных батальонов. Как правило, их поначалу даже не брали на военный учет и не переодевали в военную форму. Поэтому их называли «фуфаечниками», «черносвиточниками», «пиджачниками».

С. Бондаренко на основе воспоминаний очевидцев пишет в своей статье:

«Их называли «пиджаками», «чорносвытниками» (от украинского «свыта» – верхняя одежда), просто «свытками», «черной пехотой». Еще в начале 1942 года Ставка ВГК Красной армии разрешила полевым частям мобилизовать мужское население освобожденных от немцев территорий без привлечения военкоматов. Но особенно активно эту практику армейские части применили во время зимнего наступления 1943 года. После длительного наступления, начавшегося в районе Сталинграда, человеческие потери Красной армии были огромны, в то же время из Ставки требовали продолжения наступления. Именно в это время и заработали так называемые «полевые военкоматы», которые часто просто мобилизовали все мужское население занятого села, даже непризывных возрастов, исключая разве что стариков и подростков.

Раздав оружие, не переодев в военную форму, в обычной гражданской одежде, их сразу же без подготовки бросали в атаку. Отсюда и название «свитки» (или «пиджаки») – в них были одеты большинство мобилизованных селян. В атаках «пиджаков» не жалели – в Красной армии вообще не принято было оглядываться на потери рядовых солдат. К тому же сталинский режим ставил на каждого побывавшего под немецкой оккупацией клеймо чуть ли не предателя с ограниченными правами, а уж таких жалеть было вообще не принято.

«Искупите вину кровью», – говорили им, отправляя под немецкие пулеметы».[28]

Сейчас этот трагический факт с удовольствием используют в своей пропаганде необандеровцы, стремясь доказать, что это был «геноцид украинцев». Это, конечно, ложь. Но ведь сам факт использования гражданского населения в боевых действиях имел место! Почему же Михалков не мог использовать этот факт для раскрытия замысла своего фильма?

То, что Сталин ради спасения своего режима и государства мог жертвовать людьми в любом количестве, что ему была безразлична их жизнь, их возраст и пол, хорошо понятно из сталинских приказов времен Великой Отечественной войны. Вот один из них от 21 сентября 1941 г.:

«Секретно. Экз. 1. Говорят, что немецкие мерзавцы, идя на Ленинград, посылают впереди своих войск стариков, старух, женщин и детей, делегатов от занятых ими районов с просьбой к большевикам сдать Ленинград и установить мир. Говорят, что среди ленинградских большевиков нашлись люди, которые не считают возможным применить оружие к такого рода делегатам. Я считаю, что если такие люди имеются среди большевиков, то их надо уничтожать в первую очередь, ибо они опаснее немецких фашистов. Мой совет: не сентиментальничать, а бить врага и его пособников, вольных или невольных, по зубам. Война неумолима, и она приносит поражение в первую очередь тем, кто проявил слабость и допустил колебания. Если кто-либо в наших рядах допустит колебания, тот будет основным виновником падения Ленинграда. Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно, являются ли они вольными или невольными врагами. Никакой пощады ни немецким мерзавцам, ни их делегатам, кто бы они ни были. Просьба довести до сведения командиров и комиссаров дивизий и полков, а также до Военного Совета Балтийского Флота и командиров и комиссаров кораблей. И. Сталин».[29]

Очевидно, что если Сталин мог отдавать приказы об уничтожении «пособников врага» женщин, детей и стариков, то тем более он мог послать на смерть других «пособников врага» – «пиджачников», только потому, что полагал это целесообразным и полезным для решения своих задач.

То, что критика Михалкова носит характер сугубо политической и идеологической кампании, становится понятным, если проследить, с чего эта кампания началась. А началась она с фильма «Сибирский цирюльник», которого «критика» упустила из виду: она просто оказалась не готовой к нему. Однако, что называется вдогонку, была запущена книга А. В. Кибовского «Сибирский цирюльник». Правда и вымыслы киноэпопеи».[30] Прекрасно изданная, на хорошей бумаге и богато иллюстрированная книга, чье издание должно было обойтись издательству не в одну тысячу евро, призвана убедить читателя в исторической недостоверности картины, фактически в «фальсификации» Н. Михалковым истории.

Г-н Кибовский негодует:

«Статьей 44 Конституции Российской Федерации гарантировано, что «каждый имеет право на участие в культурной жизни», а также что «каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия». Творческие фальсификаторы, наносящие прямой ущерб исторической и культурной памяти народа, об этом, видимо, забывают. Меж тем граждане имеют все основания воспользоваться своим конституционным правом и потребовать от режиссеров и продюсеров сохранения исторического наследия на кино-, видео– и телеэкранах».[31]

Ну что ж, воспользуемся этим конституционным правом и мы.

Знакомясь с биографией «защитника» культуры от Н. Михалкова, узнаем, что сам он, к. ист. н. А. Кибовский, с 6 июня 2008 года по 1 ноября 2010 года работал руководителем Росохранкультуры. Пресса писала, что Кибовский являлся «кадровым крестником» в Министерстве культуры бывшего министра М. Швыдкого.[32] За те годы, что А. Кибовский был главным «охранителем» культурного наследия столицы, Москва потеряла 8 памятников культурного наследия, среди которых Теплые торговые ряды, дом Всеволожских, дача Муромцева и др.

С 1 ноября 2010 года г-н Кибовский возглавляет департамент по культурному наследию Москвы. Московская общественность полагает, что глава департамента скорее уничтожает это самое культурное наследие, чем его охраняет.

29 июля 2013 г. градозащитники направили мэру Москвы С. С. Собянину письмо следующего содержания:

«Уважаемый Сергей Семенович! Мы обращаемся к Вам с требованием отстранить главу Департамента культурного наследия Москвы (Мосгорнаследие) Кибовского А. В. в связи с несоответствием занимаемой должности.

Вот список причин, вынудивших нас обратиться с этим требованием:

1. Порноскандал, разразившийся в связи с обнаружением в московских памятниках культуры нескольких сексуально ориентированных коммерческих притонов. Так, в Нижнем Кисловском переулке, д. 6 был выявлен объект культурного значения (театр «Секретарева»), используемый под сауну, клуб группового секса и массажный салон. Данное здание принадлежит городу Москве, земельный участок находится в бессрочном пользовании у Департамента культурного наследия города Москвы. Более того, для устройства сауны в памятнике архитектуры была проведена перепланировка и произведены строительные работы, в т. ч. земляные. В подвале был вырыт бассейн, устроена парная сауны. Заметим, что сайты сауны, свинг-клуба, массажного салона и клуба группового секса, действующих по данному адресу, существуют в Интернете в открытом доступе.

Можно с уверенностью утверждать, что бездействие Департамента культурного наследия вызвано либо некомпетентностью, либо осознанным умыслом.

Усугубляется ситуация тем, что в этом же доме расположена редакция издаваемого фондом «Русские витязи» журнала «Старый Цейхгауз», где руководитель Департамента культурного наследия г-н Кибовский является заместителем главного редактора. Поэтому не представлять себе состояние, в котором находится данный памятник архитектуры, какие повреждения ему нанесены и как он эксплуатируется, г-н Кибовский не мог.

Данный случай не единичен. Аналогичная ситуация сложилась по адресу Маросейка, 2/15, стр. 1. В памятнике культуры, расположенном по данному адресу («особняк Разумовской»), функционирует так называемый Клуб тантрического секса. В реальности данная организация оказывает платные услуги сексуального характера. Так же, как и задание в Нижнем Кисловском переулке, здание по адресу Маросейка, 2/15, стр. 1. находится в городской собственности.

А. Кибовский, который точно подсчитал количество звездочек на американском флаге в «Сибирском цирюльнике»

Власти Москвы проверят сообщения СМИ о ненадлежащем использовании помещений исторического особняка XIX века в Нижнем Кисловодском переулке Москвы, помещения которого использовались как сауна, интимный салон и свинг-клуб

2. Системная неспособность противостоять действиям по незаконному разрушению памятников культурного наследия. Только в течение двух летних месяцев безо всяких согласований и документов снесен ряд исторических зданий и памятников культурного наследия. В частности: Дом Болконского на Воздвиженке, Круговое депо Николаевской ж/д, корпуса Новаекатерининской больницы, доходный дом конца XIX в. на ул. Образцова, 30, корпуса Дорогомиловских бань, дом XIX века на Космодамианской набережной, были попытки сносов исторических зданий в Электрическом пер., д. 10 (усадьба архитектора Соколова) и на 1-й Тверской-Ямской, д. 22 (дом Прошиных), корпуса Донских бань, усадьба Яковлевых на Пятницкой, д. 58, дом Мануйлова на ул. Достоевского, д. 19.

При том что Департамент культурного наследия имеет систему получающих зарплату инспекторов, он показал полную неспособность отслеживать начало незаконных работ. Практически все случаи незаконного сноса исторических зданий выявлены волонтерами городских градозащитных организаций. Более того, ни в одном случае Департамент культурного наследия не смог добиться какого-либо наказания для организаторов незаконных сносов, а в некоторых случаях (как, к примеру, с ситуации с особняком по адресу Электрический, 10) даже вставал на их сторону, заявляя, что нанесенный зданию ущерб является основанием для полного сноса этого здания.

Деятельность господина Кибовского говорит о том, что ему глубоко безразлично московское культурное наследие. И практически во всех случаях он занимает позицию не защиты культурного наследия, а отстаивания интересов различных коммерческих структур, имеющих виды на московские памятники культуры.

Деятельность господина Кибовского и его нахождение на должности главы Департамента культурного наследия дискредитирует всю систему городской власти и сводит на нет все декларируемые Вами как мэром города слова о необходимости защищать культурное наследие столицы.

В связи с вышеизложенным, требуем отстранить г-на Кибовского от занимаемой должности, как ей не соответствующего».[33]

Так что, говоря словами великого баснописца, «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?». Тем более что г-н Кибовский был историческим консультантом картины В. Хотиненко «1612», которая является образцом исторического фэнтези. Но в этом случае г-на Кибовского ничего не возмутило, и книжек никаких по этому поводу он не писал.

Однако вернемся к самой книге А. Кибовского, посвященной «Сибирскому цирюльнику». Начнем с того, что искать в художественной картине фотографию исторической действительности – вещь не только неблагодарная, но и попросту абсурдная. Так как понятно, что художественный фильм – это не документальное кино и, тем более, не историческое исследование.

Между тем то, чем занялся в своей книге А. Кибовский, не может не поражать. Так, стремясь доказать «неисторичность» «Сибирского цирюльника», он не поленился сосчитать звездочки на государственном флаге США в фильме и сравнить его с тем флагом, который был в Америке в начале ХХ века. При этом г-н Кибовский обнаружил, что в начале ХХ века на флаге было 45 звездочек, а сегодня – 50. Кроме того, г-н Кибовский сообщил, что шапки, шаровары, погоны, шинели, кокарды и башлыки, представленные в картине, частично или полностью отличаются от таковых в реальности.

В отличие от черных мундиров Мюллера и Штирлица из фильма «Семнадцать мгновений весны», реальные мундиры офицеров и генералов СС в конце войны выглядели по-другому

Наконец, г-н Кибовский узнал и торжествующе сообщил читателю, что император Александр III никогда в Москву на производство офицеров не приезжал! Но какое отношение имеют эти сведения к самому фильму, спросим мы? Правильно, никакого. В художественном произведении, будь то изобразительное искусство, литература, спектакль или кинематограф, мы найдем массу таких «неточностей», которые никак не влияют на художественное достоинство этих произведений. Примеров тому множество. Во время Первой итальянской кампании Наполеон переходил Альпы на муле, а на картине художника Ж.-Л. Давида он мчится по горам на белом коне. Царь Иоанн Грозный не убивал своего сына царевича Иоанна, а И. Репин на основе этого ложного сюжета выдумал целую кровавую сцену, которую изобразил на своей картине. Сталин, как мы уже писали, тайно проехал в Потсдам на поезде, а у Чиаурели в «Падении Берлина» он спускается на самолете с неба на землю и тысячные толпы бегут к нему.

Вот как выглядели реальные мундиры генералов и офицеров СС

Если мы будем оценивать великие «Семнадцать мгновений весны» с точки зрения исторической действительности, то мы найдем массу неточностей: эсесовцы с 1936 года не носили черной формы, у гестапо были не удостоверения личности, а жетоны, на членов НСДАП не составлялись характеристики, РСХА было засекреченной организацией и его отделы находились в разных зданиях и районах Берлина, женщины не служили на аттестованных должностях в СС, радиоигрой занималась гестапо, а не СД и т. д.

Но разве все это умаляет грандиозность картины? Разве зрителя вообще волнуют эти детали? Разумеется, нет. Никакая историческая неточность не сможет заставить померкнуть блистательную игру артистов В. В. Тихонова, Л. С. Броневого, Р. Я. Плятта, Е. А. Евстигнеева, создавших образы Штирлица, Мюллера, пастора Шлага, профессора Плейшнера, которые собрала воедино и в которые вдохнула жизнь режиссер Т. М. Лиознова.

Мог ли этого не понимать А. В. Кибовский, когда атаковал «Сибирского цирюльника» с позиций его несоответствия исторической действительности? Конечно, нет. Известно, что он человек неглупый и хорошо образованный. Значит, им при написании книги руководили иные мотивы и стимулы. Н. С. Михалков назвал их «дорогим заказом людей, которые не могут примириться с надеждой на возрождение самосознания нашего народа».

Сцена из фильма «Семнадцать мгновений весны». В действительности Барбара Крайн не могла служить в СС, так как женщин туда на аттестованнные долж ности просто не брали

Журналист В. Малов полагает следующее:

«Пожалуй, один раз в жизни Александр Владимирович допустил серьезный промах, опубликовав в 2002 году книгу «Сибирский цирюльник: Правда и вымыслы киноэпопеи». В ней Александр подверг разносу Никиту Михалкова, указав на недостоверность военных костюмов, использовавшихся при съемках фильма. Затем Александр не раз пытался исправить оплошность и сожалел в интервью, что «сегодня он бы такую книжку выпускать не стал, а фильм Никиты Сергеевича – просто шедевр, поскольку снять абсолютную правду невозможно в принципе».[34]

Так выглядели вольнонаемные женщины на службе в СС

Сам А. Кибовский 15 апреля 2010 года уверял:

«…Ни копейки ни за эту книжку, ни за другие мои книги не получил. Ни от темных сил, ни от светлых. Эту работу я сделал из любви к искусству. Другое дело, что сегодня я бы такую книжку выпускать не стал. Тогда наше кино только начинало выходить на промышленные рельсы, и была надежда этой работой как-то попытаться ситуацию переломить. Попытка осталась только попыткой. Потому что почти все, что было снято после этого, окончательно девальвировало саму идею о кинодостоверности. На фоне последовавших «творений», фильм Никиты Сергеевича – просто шедевр».[35]

Однако мотивы атаки г-на Кибовского на «Сибирского цирюльника», на наш взгляд, далеки от трогательной заботы о российском кинематографе. Не следует забывать, что критика фильма «Утомленные солнцем-2» самым непосредственным образом связана с критикой «Сибирского цирюльника». Некоторые критики напрямую увязывают «неудачу» «Предстояния» и «Цитадели» с «Сибирским цирюльником». Так, кинокритик В. Кичин, участник кинофестиваля в Каннах-2010, утверждал, что плохой прием «Предстояния» объясняется тем, что репутацию режиссера «подмочил «Сибирский цирюльник», когда-то открывавший Каннский фестиваль и признанный прессой худшим фильмом-открытием за всю историю Канн».[36]

Сцена из фильма Никиты Михалкова «Сибирский цирюльник»

Причину острого неприятия «Сибирского цирюльника» достаточно откровенно объяснил в статье «The Washington Post» Уильямс:

«До сих пор российские фильмы были преимущественно посвящены мрачным сторонам повседневной жизни: экономическим трудностям, мафиозным разборкам, коррумпированным русским, пришедшим в упадок городам. Но в фильме «Сибирский цирюльник» все русские благородны, все всех любят, а Россия, по крайней мере, такая, какой она была в XIX столетии, – красива, как на открытке.

У Михалкова русские любят пошутить, они наивны и, в принципе, добродушны; офицеры и порывисто-восторженные в его изображении юнкера предстают перед зрителем словно герои из русской сказки. Царь Александр III, которого играет сам Михалков, – это ходячая статуя героя. Кого волнует, что на самом деле это был непреклонный самодержец? На подобное мифотворчество здесь, возможно, не обратили бы особого внимания, если бы не то обстоятельство, что Россия сейчас занята трудными поисками своего предназначения и роли в постсоветскую эпоху.

Создана даже парламентская комиссия, которая должна представить «национальную идею». Сюжет Михалкова тут же становится одним из ее вариантов».[37]

Сцена из фильма «Сибирский цирюльник»

Итак, по мнению «The Washington Post», русские показаны у Михалкова «неправильно», то есть как нормальные люди, а не как рабы, пьяницы и варвары. В фильме нет «экономических трудностей и мафиозных разборок». Александр III представлен как герой, а для западной идеологии показать русского царя героем – это вызов, нечто крамольное. Но самое страшное, по мнению американской газеты, – это то, что «михалковский миф» о России, то есть образ России как мощной благородной державы, станет вновь национальной идеей! Иногда случались оговорки, что называется, «по Фрейду».

Так, Юлия Рахаева, буквально захлебываясь от ненависти, обрушивалась на Михалкова, обвиняя его в нагнетании… антиамериканизма! «Премьера «Сибирского цирюльника», – писала она в журнале «Знамя» осенью 1999 года, – состоялась в конце февраля. Не знаю, как то, о чем я скажу ниже, воспринималось тогда – и еще в течение двух недель. А в середине марта американцы начали бомбить суверенную Югославию. И случилась в России американофобия. И как кстати тут оказался «Сибирский цирюльник»! Снятый, как нам объяснили, по большей части не на российские деньги, фильм с огромной теплотой показал именно россиян, от царя и до последнего кулачного бойца, и с откровенной неприязнью – всех нероссиян. Судите сами: во-первых, главная героиня, Джейн, лживая дрянь, из-за которой страдают прекрасные русские люди. Во-вторых, ее папенька-отчим-любовник, сумасшедший изобретатель мерзопакостнейшей машины, от которой в ужасе бегут куда глаза глядят прекрасные русские люди. В-третьих, капрал и сослуживцы нашего знакомого юноши, «положившие» на самого Моцарта! Но, могут возразить мне, а сам-то замечательный юноша – он-то ведь американец! Да, легко соглашусь я, но – русского, заметьте, происхождения. С папенькиными генами и маменькиным чувством раскаяния за содеянное (что-то хорошее должно ведь быть и в ней, иначе вовсе уж, кроме козней, нечем объяснить любовь к ней опять-таки прекрасных русских людей). Американцы, несущие зло – что России, что Сербии. Провидец вы наш, Никита Сергеевич!».[38]

По мнению г-жи Рахаевой, Михалков допустил страшный «грех»: он осмелился показать русских людей, и даже (о, ужас!) самого царя, с симпатией. Но что еще страшнее, и от этого г-жа Рахаева испытывает прямо-таки священный ужас туземца, племенного божка, которого только что подвергли оскорблению, Михалков осмелился утверждать, что «американцы несут зло – что России, что Сербии».

На самом деле, это, конечно, абсурд, и ничего подобного в «Сибирском цирюльнике» нет и в помине. Но этот абсурд, конечно, «случайно» подхватило французское авторитетное культурное издание «Vari?t?», назвавшее картину «шовинистической, плохо сыгранной чепухой». Данную реплику «Vari?t?» можно понимать следующим образом: все, что не несет в себе русофобию, – есть шовинизм.

Президент РФ Владимир Путин в гостях у режиссера Никиты Михалкова

Однако нападки на «Сибирского цирюльника» непосредственно после его выхода на экраны были все же довольно слабыми. Тогда силы, которые могли бы превратить эти нападки в кампанию по дискредитации фильма, упустили шанс это сделать. Картина была восторженно встречена большинством зрителей, в 2000 году была удостоена Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1999 года. Почему же через три года после выхода «Сибирского цирюльника» появилась книга А. Кибовского, а западные СМИ, будто опомнившись, принялись «мочить» «Сибирского цирюльника»?

Главная причина атаки на «Сибирского цирюльника», а потом и на «Утомленных солнцем-2» заключается в политической составляющей. 2002–2011 годы были временем активных действий Запада по дискредитации Владимира Путина и его политики. К 2010 году главной целью этой борьбы стало недопущение избрания президентом Путина на выборах 2012 года.

Н. Михалков никогда не скрывал своих симпатий к Путину:

«Он обаятельный, мощный, умный – с потрясающей реакцией и прекрасным юмором – настоящий, одним словом, лидер!»[39]

Никита Михалков осмелился показать положительный образ русского царя, что вызвало на Западе взрыв негодования

Михалков искреннее говорил, что считает возвращение Путина в президентское кресло единственным возможным благоприятным развитием событий для России. Другие перспективы представлялись режиссеру «ошибочными и совершенно непредсказуемыми по результатам».[40] Михалков уверен: Путин – один из немногих, кто реально смотрит на вещи. Кто не только слушает, но и слышит. А услышав, оперативно реагирует. Михалков не скрывал также и своего отношения к оппозиции: «У нас ведь, в сущности, нет оппозиции. Протестовать – протестуют, но ничего не предлагают».[41]

Таким образом, Н. Михалков своим творчеством и своей гражданской позицией становился мощной идеологической поддержкой Путину и всем здоровым силам, которые хотели возрождения России и не хотели возвращения ее ни в коммунистическое, ни в либеральное время. На фоне обаятельного и мужественного Михалкова деятели «оппозиции» и ее глашатаи, всевозможные быковы, немцовы, новодворские, касьяновы, белковские смотрелись особенно карикатурно.

Поэтому не вызывает сомнений, что начавшаяся и постепенно все более набирающая обороты кампания против Н. Михалкова имела, в первую очередь, своей целью удар по Владимиру Путину. Можно с уверенностью сказать, что Болотная площадь и «Путин должен уйти» обкатывались на травле фильмов Н. Михалкова. Именно она явилась частью общего плана компрометации курса на сильное Российское государство.

Это было тонко подмечено журналисткой Е. Ямпольской: «Предстояние» – больше, чем кино, вот откуда все проблемы. Война, объявленная ему в канун и во время Каннского фестиваля французской прессой, не может рассматриваться как череда совпадений. Войны случайными не бывают. По заказу из России или по собственному почину журналисты «Монд», «Нувель обсерватер», агентства Франс Пресс несли такую невежественную галиматью, что отлакированный фасад «свободных западных СМИ» трещал и рушился на глазах».[42]

Конечно, не все, кто участвовал в нападках на творчество мастера, были сознательными противниками Путина. Вполне можно допустить, что г-н Кибовский написал свой труд «за долю малую» или стремясь продемонстрировать свои профессиональные знания. Но не вызывает сомнений тот факт, что его книга стала частью хорошо продуманной и организованной антимихалковской и антипутинской кампании, которая была организована на Западе.

26 мая 2010 года в газете «Le Monde» кинокритик Сесиль Вессье писала:

«Михалков снял «Сибирского цирюльника», в котором, и в этом многие русские увидели символ, он сыграл царя. Не просто какого-либо царя, а Александра III, гарцующего на белом коне, держащего на руках белокурого ребенка. В жизни же есть другой «ниспосланный Провидением» человек – Владимир Путин, который претендует на роль «спасителя России». Крайний реакционер Александр III прервал грандиозные реформы, проводимые его отцом Александром II, прозванным Освободителем. Путин, в свою очередь, серьезно ограничил предоставленные Ельциным российскому обществу свободу слова и предпринимательства».[43]

Примечательно при этом, что статья Вессье называлась «Русская кинематографическая среда и Никита Михалков: что им не нравится». Напомним читателю, что речь шла о так называемом воззвании двух десятков деятелей российского кинематографа под заголовком «Нам не нравится», в котором они заявили о намерении создать альтернативу Союзу кинематографистов, возглавляемому Н. С. Михалковым.

Вчитаемся в строки этого послания:

«Нам не нравится вертикаль самодержавной власти внутри профессионального сообщества. Нам не нравится тоталитарный стиль руководства нашим Союзом, когда один человек назначает на все выборные места угодных себе людей, с которыми затем принимает ключевые решения на выездных сессиях при закрытых дверях, куда нас не пускают и где нашим мнением не интересуются. Нам не нравится маниакальный поиск внутреннего врага и изгнание непокорных. А главное – нам не нравится, что вольная дискуссия, столкновение взглядов, дух свободы и демократии давно покинули стены нашего Союза, а вместо них насаждаются единомыслие, казенный патриотизм и холуйство».[44]

Не правда ли, дорогой читатель, как это похоже на западную «кинокритику»? И «самодержавную власть» приплели, и «тоталитарный стиль руководства», и «маниакальный поиск внутреннего врага». Становится абсолютно ясно, что эти господа выполняли определенный заказ, целью которого являлся не только Михалков, но и русская история, и русские цари, и, конечно, Владимир Путин.

Говоря о Каннском фестивале 2010 года, «Liberation» в статье «Тучи полемики вокруг (Каннского) фестиваля» писала:

«Присутствие Никиты Михалкова с его фильмом «Утомленные солнцем-2» серьезно испортило дипломатическую и артистическую атмосферу фестиваля. В Год России во Франции не смогли обойтись без самого одиозного официального представителя режима Путина».[45]

Примечательно, что грубая травля, которой подверглись фильмы Н. С. Михалкова, особенно поразительна на фоне реакции западного сообщества на другие российские исторические фильмы, вышедшие за последние годы.

В этом контексте особенно хочется сказать о киноподелке П. Лунгина «Царь». Опровергать фильмы, подобные лунгинскому «Царю», с точки зрения истории – вещь совершенно бессмысленная. Историческая правда Лунгина не интересует. У него совершенно иная политическая сверхзадача. Эта задача определяется названием фильма: «Царь».

Заметим, Лунгин мог бы назвать свой фильм «Иван Грозный», или «Царь и Митрополит», но назвал именно «Царь». То есть образ Ивана Грозного в исполнении Петра Мамонова – собирательный образ русского Царя. Образ отталкивающий и ужасный. Под стать царю изображен и русский народ: скопище грязных рабов с мазохистскими наклонностями.

То есть цель Лунгина можно определить следующим образом: вам говорят, что монархия была благом для России, что она создала Россию. Вот вам ваша монархия! Вот вам ваши цари! Кровавые тираны, безумные маньяки, одержимые жаждой крови. Вы хотите такой власти? Вы хотите быть той серой толпой, которую порют, казнят, вешают на дыбу, травят медведями? Цель фильма, чтобы на этот вопрос большинство людей сказало бы: нет! Не хотим![46]

Неудивительно, что лунгинский фильм не только не вызвал на Западе никакой критики, но, наоборот, удостоился самых высоких эпитетов. Французская пресса писала о «Царе»:

«Это политическая трагедия, духовно наполненная, сделанная в ярких красках. Это также и размышления о деспотизме по-русски, рассмотренном через фигуру Иоанна Грозного» («Le Figaroscop»);

«Это крупное произведение поддерживает русскую драму, верную традиции Достоевского» («Le Monde»).

Совершенно очевидно, что фильмы, рисующие русских как бесправных рабов, а русских царей как безумных тиранов, будут неизменно получать поддержку Запада, какими бы слабыми в художественном плане они ни были.

Н. Михалков недаром говорил, что в Союзе кинематографистов есть «глубинные слои», поддерживаемые Фондом Сороса и другими зарубежными фондами.[47] В «Сибирском цирюльнике» они почувствовали идеологическую опасность, в «Утомленных солнцем-2» она стала для них очевидной.

Однако не стоит считать, что опасность Михалкова для псевдолиберальной пятой колонны и ее западных покровителей определяется только его художественным творчеством. Осенью 2010 года Н. Михалков громко заявил о себе как яркий общественно-политический деятель, предав гласности свой «Манифест просвещенного консерватизма».

В нем, в частности, говорилось:

«Любовь к Отечеству воспитывается не патриотическими выкриками, а глубоким чувством и знанием родной истории. В том числе «близкой истории»: истории области, города, района, улицы, дома, в котором мы живем, в котором до нас жили предки, а после нас будут жить потомки.

Любовь к Отечеству требует от каждого из нас ежедневного ученичества, личного труда познания нашей Родины.

Просвещенный консерватизм – не слепое сохранение отжившего и смертного. Наша цель – борьба с распадом, органический рост, передача смысла через преемственность поколений.

История понимается нами как единство прошлого, настоящего и будущего времени. Мы убеждены, что утверждение нового не должно превращаться в кровавый разрыв со старым. «Созидай, не разрушая!» – наш исторический девиз.

Народы и люди, забывшие свою историю, обречены на исчезновение. И не следует забывать, что мы осознаем себя русскими, а не немцами, французами или англичанами, прежде всего благодаря нашему прошлому».[48]

Такой образ русского царя и народа всегда мил и понятен на Западе

По мнению Михалкова, «люди устали внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики», а «все важнейшие реформы, направленные на модернизацию, успешно осуществлялись только в том случае, если они проводились государственными, общественными и церковными деятелями России центристской, просвещенно-консервативной ориентации».

Режиссер считает, что «разруху в стране и головах», принесшую и приносящую России тяготы, невзгоды и испытания, творили и творят проповедники радикального прогресса и неистовые вожди либеральных буржуазно-демократических и пролетарских революций.

«Современный общественный строй, – приходит к выводу он, – представляющий собой гремучую смесь из догоняющей Запад либеральной модернизации, произвола «местных начальников», всепроникающей коррупции, не устраивает большинство россиян. За «парадом» экономических реформ и «фасадом» либеральных институтов по-прежнему скрываются традиционные, архаичные общественные отношения».[49]

Это был смелый вызов либеральной группировке, которая тогда мечтала о реванше за 2000 год и представители которой занимали многие важные должности в государстве. Следует отметить, что эти деятели как раз ничего, кроме разрушения, делать не умели и не умеют. Во многом поэтому их реакция на михалковский «Манифест» была вполне схожа с реакцией на его фильмы.

Лидер «Яблока», если кто помнит, была некогда такая политическая партия, Сергей Митрохин, заявил, что у Михалкова «каша в голове и незнание истории», а документ вреден и толкает к уничтожению и развалу страны.

Глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский счел, что «Манифест» носит антидемократический характер и направлен против модернизации. (В те годы быть против модернизации означало почти то же самое, что в советские годы быть против «генеральной линии партии».)

Глава регионального общественного фонда «Информатика для демократии» (ИНДЕМ) Георгий Сатаров заявил, что не увидел в «Манифесте» «признаков просвещенности»:

«Мое отношение к этому манифесту – скорее клиническое».

Мнение «либеральных мэтров» незамедлительно поддержали их блогосферские кликуши, большая часть которых открыто признавала, что «Манифест» они даже не читали, но в своих нападках прочно увязывали его «провал» с «провалом» «Утомленных солнцем-2».

Один из таких блогеров пишет:

«Целиком манифеста Никиты Михалкова я не осилил и стал читать выжимку, подготовленную коллегами. Мне ее хватило: это феерический, конечно, звездец. Провал последнего кино подействовал на мэтра разрушающе».

То есть существо, которое написало этот отзыв, открыто признает, что его умственные способности не дают возможности прочитать 63 страницы текста, а потому его коллеги (Сатаров? Быков? Митрохин?) подготовили выжимку, на основе которой существо делает глобальные выводы. Убежден, что подобные типы никогда не смотрели до конца ни «Утомленные солнцем-2», ни «Цитадель».

Однако, несмотря на это либеральное единодушие, во всей этой истерике чувствовался неподдельный страх. Ведь «Манифест» Михалкова давал реальное идеологическое оружие русским консерваторам. Открывалась альтернатива так называемому либеральному курсу. Поэтому травля Михалкова качественно возросла. Главный удар был направлен, конечно, по «Утомленным солнцем».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.