Бесстыдство и безмозглость
Бесстыдство и безмозглость
Госдума перестала быть народным представительством уже по статусу тех, кто воссел в депутатские кресла. Большинство депутатов парламента — люди совсем не бедные. В том смысле, что большая часть депутатского корпуса имеет доходы помимо зарплаты. Причем такие, на фоне которых зарплата парламентария оказывается совсем незначительной. Они не понимали интересов страны не потому что богаты. А потому богаты, что переступали через эти интересы.
Не случайно в Думе свили себе гнезда изготовители ювелирных изделий. Однажды в Думе была устроена выставка — продажа ювелирной утвари и оружия. Я приценился к оружию. Ножичек булатный стоит 50.000 рублей, сабелька со всяческим украшательством — 200.000 рублей. Депутатский доход со всеми надбавками и представительскими на тот период составлял около 80.000 рублей. Я отошел от витрины, понимая, что здесь отовариваются коррупционеры и олигархи. Но ошибся. Как потом выяснилось, было скуплено 80 % выставочных экземпляров. На людях, конечно, покупки никто не делал. Их доставляли депутатам на дом. Значит, размеры депутатского жалованья — ничто в сравнении с прочими доходами.
В 2008 году в журнале The Forbes было оценено достояние российского парламента. Оказалось, что на обе палаты парламента приходится 12 миллиардеров, а общее состояние депутатов оценивается в 41 миллиард долларов. Парламент Российской Федерации оказался самым богатым в мире!
Дума — заведение, где интеллекту тесно и тоскливо. Парламентская библиотека безлюдна. Наша команда (депутат + два помощника) представляла собой, вероятно, самых беспокойных библиофилов. Мы заказывали много книг и журналов. Мы вообще много читали. В Думе это не принято. Там принято, в крайнем случае, слушать вполуха. Поэтому когда Парламентскую библиотеку закрыли на ремонт, этого никто не заметил. Никого из депутатов особенно не волновало, что фонды библиотеки находятся Бог знает где, но не в парламенте. Поэтому выполнить заказ на доставку нужной литературы быстро невозможно. Кроме того, странную позицию заняло руководство Государственной библиотеки. По межбиблиотечному обмену книги в парламент зачастую не поступали. Просто их не желали предоставлять. Причины никогда не сообщались. Беспокоило это, вероятно, только нашу команду. Другим было все равно.
В самом начале своей парламентской практики я столкнулся с тем, что законы пишутся чудовищным языком, а их смысла запутывается в бюрократических глупостях. На первой же сессии нового состава Думы в 2004 принимались законы о реформе государственной службы. Познакомившись с аналогичными положениями из Свода законов Российской Империи, я увидел там совсем другой стиль и другой смысл. Попытался обратить на это внимание, написал аналитическую записку и даже каким-то чудом добился, чтобы ее размножили и распространили в зале заседаний. Но оказалось, что мои тревоги — ничто для парламентского большинства. Председательствующая на заседании Слиска просто не позволила сказать ни слова в микрофон на этот счет, а на записку не было никакой реакции. Бюрократический стиль в законах был для меня весь период депутатства признаком глубокой деградации власти.
Законы Российской Империи также не были образцом совершенства. Но в них был стиль, который позволял надеяться, что законодательство будет приобретать все более разумные черты. Именно поэтому я попытался заказать электронную версию Свода законов Российской Империи, который был выложен во внутридумской сети «Интранет», но в крайне неудобном виде — постатейно. Этот материал нельзя было ни продублировать (он был разбит на маленькие фрагменты текста), ни использовать вне Думы. Разработчики не смогли удовлетворить моей просьбы предоставить Свод законов на компактном электронном носителе. Хотя от рядовых сотрудников мне было известно, что переписать материал на компакт-диск вполне возможно. Более чем странный отказ компенсировался тем, что нам удалось найти другой источник — в неофициальном порядке мы получили Свод на электронном носителе, но без помощи Думы. Увы, использовать наследие предков мне так и не довелось. Дума штамповала законы, представляющие собой бюрократическую жвачку, от которой мог быть только вред. Когда-нибудь все эти законы свезут на свалку, проклиная бессмысленность и беспощадность думской бюрократии.
О полном перерождении народного представительства и фальсификации парламентаризма в России свидетельствовали юбилейные мероприятия в честь 100-летия Думы. Конечно же, Дума начала XXI века не имела совершенно никакого отношения к Думе начала XX века. Тем не менее, кому-то было нужно выкачать из бюджета страны огромные суммы на юбилейные мероприятия.
Самозванство грызловской Думы было очевидно даже по юбилейным изданиям. В объемистых томах история разорвана- том на 1906–1917 и том 1993–2006. Никакого столетия нет. Даже на четверть столетия не наскребли. При советской власти, надо думать, у нас парламента не было? А что же тогда расстреляли ельцинские танки в 1993? Идеологическая ангажированность была прямой издевкой над историей. Выставка документов дореволюционной Думы в фойе парламента, которую никто и никогда не разглядывал, имела замечательный документ, в котором созданная Николаем II Дума оценивалась как «гнездо измены». Как-то все старались позабыть, что переворот февраля 1917 года был организован думскими мятежниками. Ими же было создано Временное правительство, которое не удержало ситуацию ни на фронтах, ни внутри страны. И государство рухнуло. Демонстративное размещение в витрине дискредитирующего документа депутатами не было замечено. Эти витрины находились в стороне от депутатских троп.
В самом приблизительном варианте можно было бы отметить 100-летие Царского манифеста о созыве Думы. Я попытался обратить внимание думского руководства на тот факт, что парламент у нас появился волей Царя. Но не вышло. Грызлов отказался поминать Государя как основателя парламентаризма и хоть как-то проявить почтение к Российскому Императорскому Дому, до сих пор находящемуся в изгнании. Мое письмо он переправил в группу чиновников, которые уже разделили бюджет торжеств и поэтому даже не пригласили меня к обсуждению (а это полагалось по закону и статусу депутата). После непристойно организованных торжеств мне сообщили, что мое предложение расценено в этой группе как «нецелесообразное». Было проигнорировано как «нецелесообразное» и мое предложение провести амнистию для тех, кто воевал за Россию — прежде всего, военнослужащих сражавшихся с чеченскими бандами. Зато Дума отметилась созданием картинной галереи думских председателей. Без скромности в этом ряду поместил свой портрет и Грызлов. Как ни старались художники, последняя тройка — Рыбкин, Селезнев, Грызлов выглядела как минимум нелепо, галерея же в целом — просто постыдно.
Депутатам тогда раздали множество печатной продукции к юбилею. Совершенно бессмысленной и бессодержательной. Особенно меня удивил массивный полноцветный том с сотнями протокольных фотографий. Подавляющее их большинство посвящено тому, как Грызлов пожимает кому-то руку. Нулевая художественная ценность, нулевая информационная ценность. Скорее — свидетельство о недееспособности.
Накануне торжественного заседания Думы (которое почему-то решили перенести в Питер) состоялась «раздача слонов» — каждого депутата отметили либо ценным подарком (набор: ручка и часы в коробочке), либо юбилейной медалью (в коробочке), либо нагрудным знаком, либо благодарностью Грызлова за продуктивную законотворческую деятельность. Иным из этих прелестей доставалось что-то одно, иным — два-три подарка. А особо достойным лицам (разумеется, из любимых президентом фракций ЕР и ЛДПР) россыпями раздавали государственные награды. Руководитель «Родины» Дмитрий Рогозин не получил ничего. Грызлов и компания просто боялись хоть чем-то нарушить кремлевское проклятье. Только на излете Думы, когда стало известно об указе Путина о назначении Рогозина постпредом в НАТО, думское начальство быстренько организовало награждение лидера столь нелюбимой им «Родины» думской грамотой.
Присвоенная мне к юбилею Думы грамота за подписью Грызлова — в красивой рамке с золотыми буквами, но зато без даты — была мной воспринята как насмешка. Из моей законотворческой деятельности Грызлов с соратниками не пропустили практически ничего. Эту грамоту я храню как образец позорного состояния народного представительства.
Торжественное заседание я не счел возможным посетить. С какой стати ехать в Санкт-Петербург, если вся работа Думы сосредоточена в Москве? Кому все это надо? Оказалось, что надо. Большим любителям заложить за воротник. Те, кто все же рискнул отправиться в юбилейную поездку, потом поделились впечатлениями. Жуткое дело! Один из депутатов не вынес нагрузки на организм и скончался.
Награды думским бездельникам весь период раздавались с величайшей щедростью. При полном отсутствии каких-либо заслуг. Перед народом заслуг не было, зато были какие-то неведомые заслуги перед «партией власти». Порядок награждения не предусматривал каких-то конкретных дел. На заседании каждого думского Комитета, где большинство составляли «единоросы», проводилось голосование без какого-либо обсуждения. Голосовались самые общие и расплывчатые формулировки. Этого было достаточно, чтобы грудь очередного «героя» была украшена куском металла, объявленным государственной наградой Указом Президента.
В какой-то момент на заседании фракции «Родина» возник вопрос, почему идут беспрерывные награждения других фракций, а наша никак не отмечена? Кто-то предложил выступить с инициативой, чтобы почетная награда была вручена Дмитрию Рогозину, нашему лидеру. Его парламентский стаж был весом и роль в Думе значительна, несмотря на оппозиционный статус. К чести Дмитрия Олеговича, он отказался принимать эту награду. Мне представляется, что награды вручают, а не просят. Полномочные органы должны решать вопрос о вручении награды, а не рассматривать прошения на этот счет. Стыдно все это.
Среди юбилейных мероприятий Дума все же решила провести очередную амнистию. Мое предложение об амнистии было забыто. Вместо него думские плагиаторы придумали свою амнистию. Вовсе никак не отмечавшую особой милостью защитников Отечества и участников борьбы с чеченскими бандами.
Обычно все амнистии к памятным и юбилейным датам (например, к 60-летию Победы) более всего радовали чеченских боевиков, которые не только возвращались к свободной жизни, но сразу из мест заключения принимались в Чечне на государственные должности — чаще всего получая при этом удостоверения сотрудников силовых ведомств и табельное оружие.
«Родина» попыталась хотя бы в какой-то части сделать амнистию к 100-летию Думы осмысленной. Мы быстро сформировали свой проект, который серьезно отличался от трех других, внезапно появившихся на свет, — как будто кто-то стремился присвоить себе славу народолюбцев. Ради этого «Единая Россия» готова была развязать очередную межфакционную грызню. И потом прославить себя отчетами в СМИ о проделанной работе.
Из стенограммы 19 апреля 2006, О проекте постановления «Об объявлении амнистии в связи со 100-летием учреждения Государственной Думы в России»
Савельев А. Н. (…) Партия власти предлагает быть милосердными только к тем, кто совершил незначительные преступления или преступления средней тяжести. Мы предлагаем целый ряд условий, в том числе и относительно того, чтобы те, кто совершил преступления средней тяжести, тяжкие преступления, особой тяжести, также имели бы возможность получить право на амнистию. Естественно, с огромным количеством оговорок, которые также имеются и в проекте «партии власти».
Проект «Единой России» затрагивает всего две с половиной тысячи лиц, находящихся в заключении. Из восьмисот сорока тысяч! Насколько существенно будет наше милосердие, если мы пойдём по такому пути? Может быть, немножко смягчиться? В последнее время количество осуждённых у нас заметно увеличилось. В местах лишения свободы за последний год прибавилось шестьдесят тысяч человек, а мы всего две с половиной тысячи амнистируем. Не маловато ли будет? Кроме того, в последнее время за тяжкие и особо тяжкие преступления осуждают, согласно оценкам экспертов, до 70 процентов всех лиц, привлечённых к ответственности. Это значит, что правоохранительная система сместилась в репрессивную область, — те преступления, которые раньше оценивались мягче, сегодня оцениваются жёстче. Мы должны быть милосердны к тем, кто испытывает на себе подавляющую силу правоохранительных органов, которые в ряде случаев теряют всякий стыд и используют систему наказаний вовсе не для борьбы с преступностью, а для расправы с неугодными. Таких примеров очень много, не время сегодня говорить о них подробно.
Мы должны думать о том, что на нас лежит ответственность за обстановку в стране. Ведь мы толкаем людей на преступления теми законами, которые разрушают социальную среду. Самая главная причина преступлений — ужасающая нищета и распад морально-нравственных основ нашего общества. А это происходит, в том числе, и под влиянием тех законов, которые мы принимаем. Призывая вас к милосердию, я предлагаю задуматься и переосмыслить собственную деятельность в Государственной Думе. Так ли уж мы милосердны в законах, которые мы принимаем?
Наш проект постановления по амнистии отличается тем, что мы выдвигаем целый ряд категорий, которые, с нашей точки зрения, подлежат амнистии. В нашем проекте постановления об амнистии присутствуют такие категории осуждённых, как женщины, имеющие детей-инвалидов, инвалиды первой и второй группы, больные туберкулёзом первой и второй группы диспансерного учёта, независимо от тяжести совершённых ими преступлений. В проекте партии власти эти категории отсутствуют. Мы считаем, что амнистии должны подлежать осуждённые с остатком срока менее одного года. Этой категории также нет в проекте «Единой России». Мы предлагаем амнистию для впервые осуждённых за преступления небольшой и средней тяжести. Этой категории также нет в проекте «Единой России».
В связи с этим, поскольку мы понимаем, что сегодня, безусловно, будет в первом чтении поддержан проект парламентского большинства, мы предлагаем этому большинству те категории, которые я перечислил, принять в качестве поправок, проявить милосердие к ним. (…) Я призываю к тому, чтобы осмыслить акт амнистии как благосклонность власти по отношению к народу. Этой благосклонности нам очень часто не хватает. Наши умозрительные представления о жизни и о том, как должно быть устроено право, порой затмевают представления о том, что необходимо народу, что необходимо для выживания государства.
Депутаты «Единой России» оказались глухи к призыву быть милосердными. Амнистия оказалась фиктивной, практически не затронув подавляющее большинство осужденных. Она была совершенно лишена смысла. Все наши попытки сделать решение Думы более человечным, разбились о прямое заявление главного куратора подготовки данного решения Павла Крашенинникова — ельцинского министра юстиции, одного из самых последовательных русофобов. На пленарном заседании после его доклада, я задал в микрофон вопрос: рассматривают ли авторы проекта «партии власти» и лично Крашенников хоть какую-то потенциальную возможность поработать над нашими предложениями в качестве поправок к их проекту? Ответ был вполне прямой. Из него следовало, что нам не стоит тратить силы. Никакие доводы фальсификаторов парламентаризма не волновали. Они выдавали план по числу решений в единицу времени, а свой вариант амнистии хотели принять немедленно.
Будучи немилосердными в своем бюрократическом тупоумии, сторонники фиктивной амнистии навлекли на себя в будущем такое же немилосердие. Их будут судить таким же судом. Желательно, конечно, чтобы этот суд свершился как можно быстрее.