7. СОВСЕМ ИНОЕ И ТО ЖЕ САМОЕ
7. СОВСЕМ ИНОЕ И ТО ЖЕ САМОЕ
Просыпается и смотрит: что изменилось, что не менялось?
Изменения-то заметить несложно. Изменения сразу бросаются в глаза, ослепляют, оглушают, ошеломляют. Возьмем хотя бы последний прыжок – из 1880 года в 1980-й. Ведь города совершенно иначе выглядели сто лет назад: ни асфальта, ни автомашин, экипажи на улицах, лошади цокают копытами. Ни телевизоров, ни телефонов, даже и электрических лампочек не было в квартирах. Свалившись из девятнадцатого в наш грохочущий век, бедный Клеонт опоминаться будет целый месяц, если сразу с ума не сойдет.
Все-таки удивительно выносливые мы люди.
И даже в те давнишние времена, когда Клеонт совершит свой первый столетний бросок, перемены будут потрясающие. Одежда другая, язык не совсем такой же, политическая карта совершенно иная.
Конечно, прежде всего Клеонт заинтересуется: разобрались ли диадохи, кому командовать империей Александра. Нет, не разобрались. На ее обломках добрый десяток монархий выкроился из бывшей Персии: Египет, Селевкия, Понт, Вифиния, Пергам, Каппадокия, Пафлагония, о некоторых из них никто и не слыхал сто лет назад, и в каждой свой царек, старающийся превзойти всех прочих пышностью. Среди всех них Македония – рядовое государство, ничем не выделяющееся. И Греция перестала быть светочем культуры, Афины держатся только на былой славе, средоточие же мысли, пожалуй, в Александрии, Александром основанной новой столице нового Египта
Все иначе.
А Сиракузы? Сиракузы ведут борьбу за владычество в Западном Средиземноморье. Борьбу ведут с Карфагеном и этрусками. И ведут чужими руками, в английском духе (насчет Англии это я забежал вперед). Этрусков разгромили римляне, дикари в недавнем прошлом, но дикари, привлекательные своим мужеством, стойкостью, неприхотливостью и – главное – гражданственностью, – такая противоположность изнеженному, эгоистичному, равнодушному к судьбам империи персидскому Востоку, противоположность и безвольно покорному, подавленному и приниженному индийскому.
Так вот, за сто лет, пока Клеонт спал, «дикари» эти создали могучее государство. И всю Великую Грецию проглотили, и большую часть Сицилии, и уже победили один раз Карфаген, а сейчас вступили в решительную борьбу. Кто кого? Карфаген или Рим? Вышколенная армия или дружный народ? И Сиракузы мечутся в этой борьбе. Стоит вопрос: не чьими руками воевать, а на чью сторону встать?
Пожалуй, Клеонт сочувствовал римлянам. Дикари, но близкие по духу, учились у эллинов, в колониях, обсидевших берега Южной Италии, у тех же Сиракуз. А Карфаген – финикийский город, форпост восточной угрозы, против которой Клеонт столько лет сражался, крепко держась за пятиметровое копье. В 220 году еще нельзя было сказать, кто победит. Но из истории нам известно, а Клеонт узнал об этом при следующем пробуждении, что Сиракузы прогадали. Им показалось, что Карфаген возьмет верх, они выступили против Рима и горько поплатились за свою ошибку. Римляне взяли город, разрушили, вывезли все ценное… От того грабежа приобрели вкус к греческому искусству.
Впрочем, в дальнейшем все города они проглотили, враждебные и союзные, покорные и непокорные. И Карфаген целиком, и Грецию всю, и Македонию всю, и Эпир, и половину Малой Азии.
Но об этом Клеонт узнал уже в 120 году.
Все изменилось за сто лет!
Все? Все ли меняется?