Глава одиннадцатая Второй съезд советов и его декреты

25 октября (7 ноября), в 22:45, в разгар начавшегося в Петрограде вооруженного восстания, в здании Смольного института открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.

К открытию съезда насчитывалось 649 делегатов, в том числе 390 большевиков, 160 эсеров и 72 меньшевика.

На первом заседании съезда выступил меньшевик Ю.О. Мартов.

Суханов Николай Николаевич, меньшевик:

«Слова о порядке дня требует Мартов.

– Прежде всего, надо обеспечить мирное разрешение кризиса. На улицах Петербурга льется кровь. Необходимо приостановить военные действия с обеих сторон. Мирное решение кризиса может быть достигнуто созданием власти, которая была бы признана всей демократией. Съезд не может оставаться равнодушным к развертывающейся гражданской войне, результатом которой может быть грозная вспышка контрреволюции».

Мартов Юлий Осипович (настоящая фамилия – Цедербаум (1873–1923) – участник социал-демократического движения с 1892 года. Член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». С 1903 года один из лидеров меньшевиков. С 1920 г. в эмиграции в Германии.

Мартов Юлий Осипович, меньшевик:

«Дело не только в глубокой уверенности, что пытаться насаждать социализм в экономически и культурно отсталой стране – бессмысленная утопия, но и в органической неспособности моей помириться с тем аракчеевским пониманием социализма и пугачевским пониманием классовой борьбы, которые порождаются, конечно, самим тем фактом, что европейский идеал пытаются насадить на азиатской почве <…> Для меня социализм всегда был не отрицанием индивидуальной свободы и индивидуальности, а, напротив, их высшим воплощением».

С ответом Ю.О. Мартову выступил Л.Д. Троцкий.

Суханов Николай Николаевич, меньшевик:

«– Восстание народных масс, – чеканит Троцкий, – не нуждается в оправдании. То, что произошло, это восстание, а не заговор. Мы закаляли революционную энергию петербургских рабочих и солдат. Мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор… Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю: с кем мы должны заключить соглашение? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда или которые делают это предложение. Но ведь мы видели их целиком. Больше за ними нет никого в России. С ними должны заключить соглашение как равноправные стороны миллионы рабочих и крестьян, представленных на этом съезде, которых они не [в] первый и не в последний раз готовы променять на милость буржуазии. Нет, тут соглашение не годится. Тем, кто отсюда ушел и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы – жалкие единицы, вы – банкроты, ваша роль сыграна и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории…

– Тогда мы уходим! – крикнул с трибуны Мартов среди бурных рукоплесканий по адресу Троцкого».

В 3:10 ночи Л.Б. Каменев объявил делегатам съезда о падении Зимнего дворца и аресте министров Временного правительства.

Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:

«Воцарилось на несколько секунд напряженное молчание. Потом пришли аплодисменты, но не бурные, а раздумчивые. Зал переживал и выжидал. Готовясь к борьбе, рабочий класс был охвачен неописуемым энтузиазмом. Когда же мы шагнули через порог власти, нерассуждающий энтузиазм сменился тревожным раздумьем. И в этом сказался правильный исторический инстинкт. Ведь впереди еще может быть величайшее сопротивление старого мира, борьба, голод, холод, разрушение, кровь и смерть. “Осилим ли?” – мысленно спрашивали себя многие. Отсюда минута тревожного раздумья. “Осилим”, – ответили все. Новые опасности маячили в далекой перспективе. А сейчас было чувство великой победы, и это чувство пело в крови. Оно нашло свой выход в бурной встрече, устроенной Ленину, который впервые появился на этом заседании после почти четырехмесячного отсутствия».

После этого съезд принял написанное В.И. Лениным воззвание «К гражданам России».

К гражданам России!

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства – это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

26 октября (8 ноября) в 6:00 утра съезд закрыл свое первое заседание.

В тот же день в 21:00 началось второе заседание съезда, которое шло до 5:15 следующего дня.

На этом заседании меньшевики и правые эсеры осудили большевиков за «незаконный переворот». Они потребовали от съезда начать переговоры с Временным правительством об образовании нового кабинета министров, опирающегося на все слои общества.

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«На состоявшемся вчера ночью заседании Всероссийского Съезда Советов большевики оказались совершенно изолированными, так как все прочие социалистические группы осудили их методы и отказались принимать какое бы то ни было дальнейшее участие в заседаниях съезда».

Не получив одобрения съезда, меньшевики и правые эсеры покинули заседание. В результате к концу съезда стало 625 делегатов, из них большевиков было 390 человек и левых эсеров 179 человек. Таким образом, большевистско-левоэсеровская коалиция получила на съезде более 90 % голосов.

Крупская Надежда Константиновна, революционерка, жена Ленина:

«Левые эсеры со съезда не ушли, не могли уйти, понимая, что уход привел бы к тому, что они потеряли бы всякое влияние в крестьянских массах, но уход 25 октября со съезда правых эсеров и меньшевиков, их выкрики о большевистской авантюре, о захвате власти и т. д. и т. п. очень сильно их волновали <…> Левые эсеры говорили, что они хотят быть посредниками между большевиками и ушедшими со съезда партиями. Большевики не отказывались от переговоров, но Ильич прекрасно понимал, что из этих разговоров ничего не выйдет. Не для того бралась власть, устраивалась революция, чтобы впрячь в советскую телегу лебедя, щуку и рака, создать правительство, неспособное спеться, сдвинуться с места. Сотрудничество с левыми эсерами Ильич считал возможным».

Суханов Николай Николаевич, меньшевик:

«Мы ушли неизвестно куда и зачем, разорвав с Советом, смешав себя с элементами контрреволюции, дискредитировав и унизив себя в глазах масс, подорвав все будущее своей организации и своих принципов. Этого мало: мы ушли, совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции <…> Уходя со съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами и слабой группкой новожизненцев, мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей линии Ленина».

Ленин Владимир Ильич, главный организатор и руководитель Октябрьской революции:

«Говорят, что революция 25 октября дала только “большевистское правительство”. Я мог бы сказать, что в Совете Народных Комиссаров не одни большевики. Те, кто из вас помнит первый съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, должен знать, что большевики тогда были в меньшинстве; и вот теперь, убедившись на опыте, к чему ведет политика соглашательства, народ на Втором съезде Советов рабочих и солдатских депутатов отдал большинство партии большевиков. Когда мне говорят и кричат из враждебной печати, что штыки могут направиться на Советы, я смеюсь. Штыки находятся в руках рабочих, солдат и крестьян и из их рук они никогда не направятся на Советы. И пусть движет контрреволюция штыки против Советов, они им не страшны».

Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов объявил о переходе власти в стране руки Советов. Съезд сформировал первое рабоче-крестьянское правительство (Совет Народных Комиссаров) во главе с В.И. Лениным.

В первый состав Совета Народных Комиссаров вошли:

• председатель СНК – В.И. Ленин;

• нарком по внутренним делам – А.И. Рыков;

• нарком по иностранным делам – Л.Д. Троцкий;

• нарком земледелия – В.П. Милютин;

• нарком труда – А.Г. Шляпников;

• наркомат по военным и морским делам – комитет в составе: В.А. Антонов-Овсеенко, Н.В. Крыленко и П.Е. Дыбенко;

• нарком по делам торговли и промышленности – В.П. Ногин;

• нарком народного просвещения – А.В. Луначарский;

• нарком финансов – И.И. Скворцов (Степанов);

• нарком юстиции – Г.И. Оппоков (Ломов);

• нарком по делам продовольствия – И.А. Теодорович;

• нарком почт и телеграфов – Н.П. Авилов (Глебов);

• нарком по делам национальностей – И.В. Сталин.

Пост народного комиссара по железнодорожным делам остался временно вакантным, и его позднее занял М.Т. Елизаров. Также позднее наркомом государственного призрения была назначена А.М. Коллонтай – первая в мире женщина-министр. А наркомом госконтроля был назначен Э.Э. Эссен.

Милютин Владимир Павлович (1884–1937) – государственный деятель, член РСДРП(б) с 1910 года, народный комиссар земледелия в первом советском правительстве. Автор работ по экономике, в том числе «Истории экономического развития СССР» (1928). В 1937 году арестован и расстрелян.

Милютин Владимир Павлович, народный комиссар земледелия:

«Дело было 24 октября после 12 часов ночи в 36-й комнате на 1-м этаже Смольного. В комнате Ленин, Троцкий, Сталин, Смигла, Милютин, Каменев, Зиновьев. Я предложил составить список будущего правительства. Взял карандаш, листок бумаги. И тут возник вопрос: как назвать новое правительство, его членов. “Временное правительство” всем показалось затасканным, и потом само слово “временное” – отнюдь не отвечало нашим видам. Все, конечно, на свете “временно”, но мы не хотели придавать новому правительству того специфического значения, как это делали сначала кн[язь] Львов и компания и затем Керенский с друзьями. Название членов правительства “министрами” еще более отдавало бюрократической затхлостью. И тут Троцкий нашел то слово, на котором сразу все сошлись: “народный комиссар”.

– Да, это хорошо, – сейчас же подхватил Ленин, – это пахнет революцией.

– А правительство назвать “Советом народных комиссаров”, – подхватил Каменев».

Крупская Надежда Константиновна, революционерка, жена Ленина:

«Перед Советской властью, во главе которой встал теперь Ильич, стояла задача построить невиданный еще в мире тип государственного аппарата, опирающийся на самые широкие массы трудящихся, по-новому, по-социалистически перестраивающий всю общественную ткань, все человеческие отношения».

Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:

«Центральный Комитет нашей партии сделал попытку достигнуть соглашения с левыми [эсерами]. Им было предложено принять участие в образовании Советской власти. Они колебались, ссылаясь на то, что, по их мысли, власть должна иметь коалиционный характер в пределах советских партий. Но меньшевики и правые [эсеры] порвали связь со съездом Советов <…> Нам ничего не оставалось, как предоставить партии левых [эсеров] убеждать своих соседей справа вернуться в лагерь революции; а пока они занимались этим безнадежным делом, мы считали себя обязанными взять ответственность за власть целиком на нашу партию. Список Народных Комиссаров был составлен исключительно из большевиков. В этом была несомненно известная политическая опасность <…> Но иного выбора не было. Другие советские группы колебались и уклонялись, предпочитая занять выжидательную позицию. В конце концов, мы не сомневались в том, что только наша партия способна создать революционную власть».

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«Большевики составляли компактное меньшинство решительных людей, которые знали, чего они хотели и как этого достигнуть. Кроме того, на их стороне было превосходство ума, а с помощью своих германских покровителей они проявили организационный талант, которого у них сначала не предполагали. Как ни велико мое отвращение к их террористическим методам, и как ни оплакиваю я разрушение и нищету, в которую они ввергли свою страну, однако я охотно соглашаюсь с тем, что и Ленин, и Троцкий – необыкновенные люди. Министры, в руки которых Россия отдала свою судьбу, оказались все слабыми и неспособными, а теперь, в силу какого-то жестокого поворота судьбы, единственные два действительно сильные человека, которых она создала в течение войны, были предназначены для того, чтобы довершить ее разорение. Однако когда они пришли к власти, то они были еще неизвестными величинами, и никто не ожидал, что они долго продержатся на своих постах. Перспективы были столь темны, что можно было только пробираться ощупью, во тьме».

Будберг Алексей Павлович, генерал:

«Во всех частях великое ликование по поводу свержения Керенского (как недолговечна слава всех революционных кумиров!) и перехода власти к Советам. Но, несмотря на всю большевистскую обработку, большинство солдат против того, чтобы власть была большевистская, а стоит только за то, чтобы власть была отдана Центральному исполнительному Комитету Совета с[олдатских] и р[абочих] депутатов.

Появление во главе нового правительства товарища Ленина ошарашило большинство инертных солдат; эта фигура настолько одиозна своим германским штемпелем, что даже большевистская агитация оказалась бессильной заставить с ней помириться. В нашем корпусном комитете лидер наших большевиков, ветеринарный фельдшер, взволнованно заявил начальнику штаба: “Да неужели же Ленин? Да разве это возможно? Да что же тогда будет?” Истинное чувство пробилось в этих словах через корку разных насвистанных с чужого голоса пустобрехов».

Устрялов Николай Васильевич (1890–1937) – правовед, философ, политический деятель, основоположник русского национал-большевизма. В 1916–1918 гг. – приват-доцент Московского и Пермского университетов. В годы Гражданской войны председатель Восточного отдела ЦК партии кадетов.

Устрялов Николай Васильевич, политический деятель и публицист:

«В живой драме всемирной истории это был один из типичных великих людей, определяющих собой целые эпохи.

Он [Ленин – В.Р.] был, прежде всего, великий революционер. Он – не только вождь, но и воплощение русской революции. Воистину, он был воплощенной стихией революции, медиумом революционного гения. В нем жила эта стихия со всеми ее качествами, увлекательными и отталкивающими, творческими и разрушительными. Как стихия, он был по ту сторону добра и зла. Его хотят судить современники; напрасно: его по плечу судить только истории.

В нем было что-то от Микельанжело, от нашего Льва Толстого. По размаху своих дерзаний, по напряженности, масштабам, внутренней логике своей мечты он им подобен, им равен. Его гений – того же стиля, той же структуры. Но мало еще сказать, что он был великий исторический деятель и великий революционер. Он был кроме того глубочайшим выразителем русской стихии в ее основных чертах. Он был, несомненно, русским с головы до ног.

Пройдут годы, сменится нынешнее поколение, и затихнут горькие обиды, страшные личные удары, которые наносил этот фатальный, в ореоле крови над Россией взошедший человек миллионам страдающих и чувствующих русских людей. И умрет личная злоба, и “наступит история”. И тогда уже все навсегда и окончательно поймут, что Ленин – наш, что Ленин – подлинный сын России, ее национальный герой – рядом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Толстым».

Керенский Александр Федорович, политический деятель:

«Он [Ленин – В.Р.] был великим организатором. Его сила была в умении организовывать. С другой стороны – и это очень важно знать, – ему не были ведомы в политической жизни такие понятия, как уважение к другим, сдержанность, верность политической линии. Он был готов на что угодно, если в этом нуждались партия и “мировая революция”. Если бы вы встретили его на улице, никогда бы не подумали, что в этом человеке есть что-то необычное. Ленин был сторонником беспощадного террора, без малейшего снисхождения. Только так меньшинство может навязать свою власть большинству, стране. Когда, уже будучи в эмиграции, я спрашивал друзей Ленина из членов левых партий Европы или из меньшевиков о различиях между Лениным и Сталиным, все говорили: в отношении к террору различий между ними не было».

Высшим органом Советской власти стал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) во главе с председателем Л.Б. Каменевым. Из 101 члена ВЦИК 62 человека были большевиками и 29 – левыми эсерами.

26 октября (8 ноября) в 22:30 Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов принял декрет о мире.

ДЕКРЕТ О МИРЕ

Рабочее и Крестьянское правительство, созданное революцией 24–25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире.

Справедливым или демократическим миром, которого жаждет подавляющее большинство истощенных, измученных и истерзанных войной рабочих и трудящихся классов всех воюющих стран, – миром, которого самым определенным и настойчивым образом требовали русские рабочие и крестьяне после свержения царской монархии, – таким миром правительство считает немедленный мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций.

Такой мир предлагает правительство России заключить всем воюющим народам немедленно, выражая готовность сделать без малейшей оттяжки тотчас же все решительные шаги впредь до окончательного утверждения всех условий такого мира полномочными собраниями народных представителей всех стран и всех наций <…>

Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных, равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях <…>

Правительство предлагает всем правительствам и народам всех воюющих стран немедленно заключить перемирие, причем со своей стороны считает желательным, чтобы это перемирие было заключено не меньше как на три месяца, т. е. на такой срок, в течение которого вполне возможно как завершение переговоров о мире с участием представителей всех без изъятия народностей или наций, втянутых в войну или вынужденных к участию в ней, так равно и созыв полномочных собраний народных представителей всех стран для окончательного утверждения условий мира <…>

Председатель Совета Народных Комиссаров

Владимир Ульянов-Ленин

27 октября (9 ноября) Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов принял декрет о земле, предусматривавший национализацию всей земли и передачу помещичьих имений в распоряжение земельных комитетов и уездных советов крестьянских депутатов.

ДЕКРЕТ О ЗЕМЛЕ

Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа.

Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, впредь до Учредительного собрания <…>

Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково:

Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля <…> отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней <…>

Все недра земли: руда, нефть, уголь, соль и т. д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, переходят в исключительное пользование государства <…>

Весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мертвый, переходит в исключительное пользование государства или общины, в зависимости от величины и значения их, без выкупа <…>

Право пользования землей получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи или в товариществе, и только до той поры, пока они в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается <…>

Земледельцы, вследствие старости или инвалидности утратившие навсегда возможность лично обрабатывать землю, теряют право на пользование ею, но взамен того получают от государства пенсионное обеспечение <…>

Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением ее между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями <…>

Земля выбывающих членов поступает обратно в земельный фонд, причем преимущественное право на получение участков выбывших членов получают ближайшие родственники их и лица по указанию выбывших <…>

Если в отдельных местностях наличный земельный фонд окажется недостаточным для удовлетворения всего местного населения, то избыток населения подлежит переселению <…>

Все содержащееся в этом наказе, как выражение безусловной воли огромного большинства сознательных крестьян всей России, объявляется временным законом, который впредь до Учредительного собрания проводится в жизнь по возможности немедленно, а в известных своих частях с той необходимой постепенностью, которая должна определяться уездными Советами крестьянских депутатов.

Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются.

Председатель Совета Народных Комиссаров

Владимир Ульянов-Ленин

Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич, ближайший помощник В.И. Ленина:

«Наконец все дела закончены, и поздно-поздно ночью мы двинулись ко мне на квартиру на ночевку. Поужинав кое-чем, я постарался предоставить все для отдыха Владимира Ильича, который хотя и был возбужден, но, видимо, крайне переутомлен. Я еле уговорил его занять мою постель, и лишь подействовал тот аргумент, что я спал в отдельной небольшой комнате, где к его услугам был письменный стол, бумага, чернила и библиотека.

Наконец, Владимир Ильич согласился, и мы разошлись. Я лег в соседней комнате на диване и твердо решил заснуть только лишь тогда, когда вполне удостоверюсь, что Владимир Ильич уже спит <…> Наконец, я потушил электрическую лампочку. Владимир Ильич у себя в комнате погасил ранее меня. Прислушиваюсь: спит ли? Ничего не слышно. Начинаю дремать, и когда вот-вот должен был заснуть, вдруг блеснул свет там, у Владимира Ильича. Я насторожился. Слышу, почти бесшумно встал он с кровати, тихонько притворил дверь ко мне и, удостоверившись, что я сплю, еле слышными шагами, на цыпочках, подошел к письменному столу, чтобы никого не разбудить. Сел за стол, открыл чернильницу и углубился в работу, разложив какие-то бумаги.

Конечно, я не спал. Сердце мое сжалось, забилось, и я подумал: “Вот он, творец революции, истинный революционер, умеющий совершенно забывать себя для блага нашей страны. Как устал он! Какой был напряженный день, полный тревог и волнений! И вот он превозмог себя, откинул всю неимоверную усталость и силой несокрушимой воли поднял себя с постели и отогнал сон, так нужный ему теперь. Вероятно, что-либо особо важное засел он писать, когда не нашел возможным даже дать себе вполне законный отдых”.

И он писал, перечеркивал, читал, делал выписки, опять писал и наконец, видимо, стал переписывать начисто. Уже светало, стало сереть позднее петроградское осеннее утро, когда наконец Владимир Ильич потушил огонь и лег в постель и тихо-тихо заснул, или задремал, так что его совсем не было слышно. Забылся и я.

Утром, когда надо было встать, я предупредил всех домашних, что надо быть потише, так как Владимир Ильич работал всю ночь и, несомненно, крайне утомлен. Наконец он, когда его еще никто не ждал, вдруг показался из комнаты совершенно одетый, энергичный, свежий, бодрый, радостный, шутливый.

– С первым днем социалистической революции! – поздравлял он всех, и на его лице не было заметно никакой усталости, как будто он великолепно выспался, а на самом деле спал-то он разве два-три часа, самое большее, после такого ужасного, двадцатичасового трудового дня. Когда собрались все пить чай и вышла Надежда Константиновна, ночевавшая у нас, Владимир Ильич вынул из кармана чистенько переписанные листки и прочел нам свой знаменитый “Декрет о земле”».

Крупская Надежда Константиновна, революционерка, жена Ленина:

«Запомнилось, как делал доклад Ильич, обосновывая декрет о земле, говорил спокойно. Аудитория напряженно слушала. Во время чтения декрета о земле мне бросилось в глаза выражение лица одного из делегатов, сидевшего неподалеку от меня. Это был немолодой уже крестьянского вида человек. Его лицо от волнения стало каким-то прозрачным, точно восковым, глаза светились каким-то особенным блеском».

Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:

«Декреты о земле и о мире, утвержденные съездом, печатались в огромных количествах и через делегатов с фронта, через приезжавших из деревень крестьянских ходоков, через агитаторов, которых мы отправляли в провинцию и в окопы, распространялись по всей стране. Одновременно шла работа по организации и вооружению Красной гвардии. Вместе со старым гарнизоном и матросами она несла тяжелую караульную службу. Совет Народных Комиссаров завладевал одним правительственным учреждением за другим, но всюду наталкивался на пассивное сопротивление высшего и среднего чиновничества. Прежние советские партии прилагали все усилия к тому, чтобы найти в этом слое опору и организовать саботаж новой власти. Наши враги были уверены, что дело идет об эпизоде, что завтра-послезавтра, через неделю, Советская власть будет сброшена <…>

В городе царил полный порядок. Матросы, солдаты, красногвардейцы держали себя в эти первые дни с превосходной дисциплиной и поддерживали режим сурового революционного порядка».

Шульгин Василий Витальевич, политический деятель:

«Какие-то военные части ночевали у нас в большом Екатерининском зале <…> Его Величество народ во всей его красе. Блестящие паркеты покрылись толстым слоем грязи. Колонны обшарпаны и побиты, стены засалены, меблировка испорчена, – в манеж превращен знаменитый Екатерининский зал.

Все, что можно было испакостить, испакощено, и это – символ. Я ясно понял, что революция сделает с Россией: все залепит грязью, а поверх грязи положит валяющуюся солдатню».

25 октября начал работу Второй съезд Советов, большинство депутатов которого составляли большевики и левые эсеры. Съезд провозгласил установление советской власти в стране и принял важнейшие декреты о мире и о земле: первый призывал воющие страны заключить мир без аннексий и контрибуций, второй провозгласил отмену частной собственности на землю, запретил использование наемного труда, объявил о конфискации земли помещиков и крупных собственников, национализации всей земли и ее недр. Кроме того, на съезде было создано однопартийное большевистское правительство (Совет Народных Комиссаров), которое возглавил В.И. Ленин.