Тиль Уленшпигель

Верю в вечную молодость, в магию книги.

И века, словно строки, пошли вперекос:

Снова нищих на приступ ведёт Уленшпигель,

Нестареющий, неунывающий гёз.

И кострам и ветрам снова сердце открыто,

Снова время приходит бокалам звенеть,

Прогибается море перед гордым бушпритом,

Подминая песчаного берега медь.

Вот он, вот он — бродяга,

Не скопивший за вечную жизнь

Ничего.

Только фляга

И шпага

На боку у него.

Потому-то всегда он и молод и весел,

Что для отдыха дома себе не обрёл.

Если Тиля когда-нибудь всё же повесят,

Я возьму на себя его трудную роль.

Вот я, вот я — бродяга,

Не скопивший за вечную жизнь

Ни хрена.

Только фляга

И шпага

На боку у меня.

Поднимусь я на скользкую палубу,

Дам команду: «Залп левым бортом!»

Прохриплю на последок: «Эх, бабу бы!

Нет — вина бы! А бабу — потом!»

Захлебнусь я кровавою пеной.

Вот и всё — моей вахте шабаш.

Эй, кто там? Выходи мне на смену,

Брось промедливших на абордаж!

Где ты, новый бродяга?..