Буденный и Первая конная
13 декабря 1925 года писатель Михаил Афанасьевич Булгаков записал в дневнике:
«Слышал, что умерла жена Буденного. Потом слух, что самоубийство, а потом, оказывается, он ее убил. Он влюбился, она ему мешала. Рассказывают — она угрожала ему, что выступит с разоблачениями его жестокости с солдатами в царское время, когда он был вахмистром.
Буденный остается совершенно безнаказанным».
Обстоятельства смерти первой жены маршала Буденного породили массу слухов. Семен Михайлович и Надежда поженились в 1903 году. Она служила вместе с ним в Первой конной, заведовала снабжением армии. По словам дочери Буденного от третьего брака, «пистолет мужа, который она взяла в руки, оказался снятым с предохранителя». Удивительная небрежность для женщины, которая хорошо знала, что такое оружие. Но таких странных историй немало в биографии легендарного маршала.
Вдовцом он пробыл недолго. Со своей второй женой познакомился в Кисловодске. Ольга Стефановна Михайлова была певицей. Выступала в Большом театре. Они прожили вместе тринадцать лет. В 1937 году жену Буденного посадили. Маршал не пытался выручать любимую женщину из беды и не обиделся на Сталина, санкционировавшего ее арест, а сразу же вновь женился — на молоденькой родственнице своей жены.
Сам Буденный остался на свободе, хотя в Главном управлении государственной безопасности НКВД из арестованных выбивали показания и на знаменитого маршала. Но Семен Михайлович когда-то понравился Сталину, и эта симпатия сохранилась у вождя на всю жизнь. Может быть, потому что Буденный занимался лошадьми и никогда не лез в политику. Семен Михайлович, рубака и лихой наездник, был замечен большей частью в любовном ухаживании за своим ежиком на голове и за жесткими усами а-ля кайзер Вильгельм.
Никого не оделяли такой громкой славой, как командующего Первой конной армией.
Поскольку почти вся история Гражданской войны связана с именем Троцкого, что подлежало забвению, то Первая конная оказалась чуть ли не единственным разрешенным сюжетом для писателей, поэтов-песенников и кинематографистов. Хотя в годы Гражданской у Первой конной была весьма сомнительная репутация. Но на это закрывали глаза.
В Гражданскую войну Красная армия фактически вошла без конницы. Кавалерию невозможно создать в короткий срок. Для этого требуются подготовленные наездники и обученные лошади. В командный состав кавалерии входили либо отпрыски дворянских семей, либо выходцы из Донской области, с Кубани — словом, из мест, где живут прирожденные наездники. И после революции офицеры-кавалеристы почти все оказались на стороне белой армии. Кавалерийские формирования белых — кубанская конница Шкуро, конница генерала Улагая, конная группа Врангеля — легко прорывали линию фронта и губительным смерчем прокатывались по тылам Красной армии.
«Перевес конницы в первую эпоху борьбы, — писал председатель Реввоенсовета Республики Лев Троцкий, — сослужил Деникину большую службу и дал возможность нанести нам ряд тяжелых ударов… В маневренной войне кавалерия играла огромную, в некоторых случаях решающую роль».
Поэтому конники, перешедшие на сторону красных, оказались на вес золота. Среди них особенно популярны были Филипп Миронов и Борис Думенко.
Филипп Кузьмич Миронов, признанный вождь казачества, был самородком, талантливым военачальником. Он не признавал власти комиссаров, возражал против расказачивания.
Кончилось это мятежом. Троцкий приказал подавить мятеж, но не трогать Миронова.
Председатель Реввоенсовета Республики ценил Миронова.
Сохранился выданный Троцким мандат от 14 марта 1919 года:
«Тов. Миронов — заслуженный боевой командир, оказавший Советской Республике огромные услуги на Донском фронте. По моему вызову он прибыл сюда и хочет воспользоваться случаем для того, чтобы приобрести для своей обобранной и вконец износившейся семьи некоторое количество мануфактуры. Очень прошу соответственные учреждения оказать ему всяческое содействие в этом направлении».
Когда Миронов восстал против притеснения казаков, его арестовал Буденный, тогда еще командир конного корпуса 10-й армии. Воспользовался этим поводом, чтобы уничтожить опасного конкурента.
Столкнулись два человека, между которыми не было ничего общего. Филипп Миронов был скромным человеком, со своими принципами и убеждениями. Он действительно готов был жизнь положить за обездоленных казаков и крестьян. Не позволял своим частям заниматься грабежами. И этим Филипп Кузьмич отличался от Буденного, циника и гуляки. Семен Михайлович мечтал завести конный завод. Не получилось — стал воевать.
Буденный подписал приказ:
«Миронова, объявленного Советским правительством вне закона, расстрелять».
Тут, как говорится в мемуарах самого Буденного, ночью приехал Троцкий:
— Принимаемые вами репрессии в отношении Миронова неправильны. Ваш приказ я отменяю и предлагаю: Миронова и остальных под конвоем отправить по железной дороге в Москву в распоряжение Реввоенсовета Республики.
Троцкий считал необходимым использовать Миронова для завоевания симпатий казачества.
10 октября 1919 года Троцкий предложил:
«Я ставлю в Политбюро ЦЕКА на обсуждение вопрос об изменении политики к донскому казачеству. Мы даем Дону, Кубани полную „автономию“, наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Деникиным».
Троцкий подписал приказ:
«Под страхом строжайшего наказания запрещаю расстрелы пленных рядовых казаков и неприятельских солдат. Близок час, когда трудовое казачество, расправившись со своими контрреволюционными офицерами, объединится под знаменем советской власти».
Председатель Реввоенсовета Республики высоко ценил отряды красного казачества во главе с Филиппом Кузьмичом Мироновым. Отправил ему приветственную телеграмму: «Вся Россия смотрит с ожиданием на Вас». Но Сталин был одним из главных противников сотрудничества с казаками. Писал Ленину, что казаки «не хотят вести решительную борьбу с казачьей контрреволюцией. Миронов намерен получить оружие и увести казачьи полки к генералу Краснову». Хотя именно Миронов сыграет важнейшую роль в разгроме Краснова.
Расказачивание как массовый террор против казаков и попытка растворить их среди переселенных из других районов России крестьян была политикой Донского бюро ЦК во главе с Сергеем Ивановичем Сырцовым, который так нравился Сталину. Вождь сделает его кандидатом в члены политбюро и главой правительства России. Потом, впрочем, расстреляет…
Председатель Реввоенсовета Республики поставил Миронова во главе Второй конной армии.
Но потом Миронова все равно уничтожили. И только 15 ноября 1960 года Военная коллегия Верховного суда реабилитировала Филиппа Кузьмича. Но до конца своей жизни Буденный не позволял сказать правды о Миронове, убийство которого открыло ему дорогу к славе и успеху.
Семена Буденного, который родился на Дону, взяли в армию в двадцать лет, в 1903 году. Он участвовал в войне с Японией, где в первый раз был ранен. После войны его отправили учиться в Петербургскую школу наездников при Высшей офицерской кавалерийской школе. Здесь готовили инструкторов по выездке верховых лошадей. Это занятие Буденному всегда нравилось.
В начале Первой мировой войны унтер-офицер Буденный — в 18-м Северском драгунском полку.
После революции Буденный, полный георгиевский кавалер, приехал на Дон.
Летом 1918 года был сформирован 1-й социалистический кавалерийский полк, командиром стал Думенко, помощником он взял Буденного.
Борис Мокеевич Думенко в царской армии был вахмистром. Одним из первых поддержал советскую власть. Осенью 1918 года Думенко принял под командование сводную кавалерийскую дивизию. 2 марта 1919 года приказом Реввоенсовета Республики его наградили орденом Красного Знамени за номером пять. Но Думенко свалил тиф. Командование дивизией он временно доверил своему помощнику Буденному.
Первым делом новый комдив отправил в штаб армии собственноручно написанное письмо (орфография сохранена):
«Прошу Вашего распоряжения дат мне машину легковую которую вручит тов. Новицкому который прибудет ко мне на фронт а в товарища Думенко отберите она ему совершенно не нужна».
На обороте Семен Михайлович приписал:
«Кроми того прошу Вас зделат мне палто на меху покрыт цвет хыке смерку снят на товарища Новицкого ибо теряю здоровье от того что Вам очевидно. пом начдив Буденный
Вери печати нет Буденный».
Утверждая, что Думенко машина больше не понадобится, Семен Михайлович как в воду смотрел. 25 мая 1919 года Думенко был тяжело ранен в бою у хутора Плетнева. Ему удалили три ребра и одно легкое. Пока он лежал на больничной койке, его дивизию отдали Буденному и на ее основе сформировали 1-й кавкорпус.
В сентябре, выздоровев, Думенко начал формировать 2-й сводный кавалерийский корпус. Но в ночь со 2 на 3 февраля 1920 года вблизи хутора Манычско-Балабинский, где находился полевой штаб корпуса, убили комиссара — Владимира Нестеровича Микеладзе.
Неизвестный всадил в него пулю из браунинга, а затем зарубил шашкой. Проезжавшие мимо двое красноармейцев из 1-го Кубанского полка имели возможность поймать убийцу, но предпочли поживиться. Как сказано в заключении чрезвычайной следственной комиссии, «они немедленно приступили к обычному для красноармейцев конного корпуса мародерству и сняли с убитого сапоги и револьвер».
Комиссия Реввоенсовета Кавказского фронта пришла к выводу, что убийцы сидят в штабе корпуса. Член Реввоенсовета фронта Ивар Тенисович Смилга и прежде считал Бориса Думенко недостаточно надежным:
«Я думал снять его с корпуса и отправить в тыл. После же бессмысленного убийства комиссара корпуса надо было кончить с Думенко раз и навсегда».
Думенко обвинили в подготовке мятежа. Буденный, Ворошилов и Щаденко дали против него показания. Они утверждали, что Думенко намеревался увести корпус к белым и только ждал подходящего момента. Буденный уверял, что Думенко призывал его выступить против советской власти. 11 мая 1920 года Думенко расстреляли.
Вот поэтому долгое время считалось, что не Думенко, а Буденный организовал первые отряды красной кавалерии, из которых формировались конные армии. И подвиги Миронова тоже достались Семену Михайловичу.
В книге Буденного «Пройденный путь» описывается, как Первая конная в ноябре 1920 года ворвалась в Крым. Семен Михайлович с удовольствием описывал, как они с Ворошиловым ехали по освобожденному их конниками Симферополю. Но архивные документы свидетельствуют о том, что первой в Крым ворвалась Вторая конная армия Миронова и она же освободила Симферополь. А Первая конная Буденного отстала на сутки и появилась в районе Симферополя, когда белые части уже эвакуировались с полуострова.
Военная коллегия Верховного суда отменила 27 августа 1964 года приговор в отношении Думенко и его соратников «за отсутствием в их действиях состава преступления». Взбешенный Буденный позвонил в главную военную прокуратуру:
— А не собираетесь ли вы и Врангеля реабилитировать?
— Нет, не собираемся, — спокойно ответил заместитель главного военного прокурора Борис Алексеевич Викторов.
— Ну смотрите, — с угрозой в голосе произнес маршал.
Троцкий придумал лозунг «Пролетарий, на коня!» и планомерно формировал красную конницу. 17 ноября 1919 года Реввоенсовет Республики рассмотрел предложение Южного фронта создать конную армию. Докладывал командующий фронтом Александр Ильич Егоров, Лев Давидович благословил создание Первой конной.
5 декабря в штаб Первой конной прибыли Егоров и Сталин, назначенный членом Военного совета Южного фронта. Встречали их Буденный и члены военного совета армии Ворошилов и Щаденко. Встретились люди, от которых многие годы будет зависеть судьба армии и страны.
Они и шли по жизни сплоченной группой, сметая соперников и поддерживая друг друга.
Ворошилов станет наркомом обороны, Буденный — первым заместителем наркома, Щаденко — заместителем наркома и начальником главного управления кадров, Егоров — заместителем наркома и начальником Генерального штаба Красной армии. Из пяти участников той встречи трое станут маршалами.
Командиры Первой конной присягнули на верность Сталину и встали на его сторону в борьбе с Троцким, которого и сами от души ненавидели. Сталин тут же решил вопрос о приеме Буденного в партию, написал ему рекомендацию и наградил золотым портсигаром. Сталин взял под свое покровительство Первую конную и командарма Буденного. Если бы не заступничество Сталина, судьба Семена Михайловича сложилась бы куда менее удачно.
Если у белых добровольческие части были лучшими и составили костяк вооруженных сил, то добровольцами в Красную армию часто вступали настоящие бандиты, для которых война стала источником обогащения. Превращение Красной армии в регулярную было для нее благом, бандитский элемент улетучился или был изъят. Впрочем, не во всех частях.
Семен Михайлович, любивший погулять, устраивал вечеринки прямо в штабе, куда вызывали оркестр и приводили женщин легкого поведения (см. «Вопросы истории», № 12/1994). Комиссарам, пытавшимся его урезонить, Буденный, хватаясь за маузер, кричал:
— Я уничтожил Шкуро, Мамонтова и Улагая. Ты будешь меня судить?
В феврале 1920 года один из руководителей ВЧК Ян Христофорович Петерс телеграфировал из Ростова Ленину и Троцкому:
«Армия Буденного разлагается с каждым днем: установлены грабежи, пьянство, пребывание в штабе подозрительных женщин, по слухам, были случаи убийства наиболее сознательных товарищей. Буденный перестает считаться с кем-либо. Бесчинства, творимые им на железной дороге, совершенно невероятны: непрерывные захваты топлива, паровозов, вагонов экстренных поездов, расхищение трофейного имущества. За каждой частью следует хвост вагонов, наполненных женщинами и награбленным имуществом».
Первой конной было приказано после взятия Ростова преследовать противника, чтобы не позволить белым уйти в Крым. Если бы приказ был выполнен, Гражданская война закончилась бы раньше. Но Первая конная, захватив Ростов, дальше не пошла.
Председателю ВЧК Дзержинскому Ян Петерс сообщал:
«Армия Буденного, вместо того чтобы преследовать бежавшего противника, начала заниматься грабежами, пьянством в Ростове. О погромах буденновцев местные товарищи рассказывают ужасы. Но это еще не так важно, как поведение самого Буденного — он ни с кем не может больше разговаривать и страдает манией величия».
Членом Реввоенсовета фронта сделали Серго Орджоникидзе. Он был человеком Сталина и к компании Буденного благоволил. 17 февраля 1920 года Орджоникидзе бодро доложил Ленину:
«Крики о разложении в смысле потери боеспособности неосновательны. Пьянство и грабежи у них старое явление».
Одной из дивизий в Первой конной командовал Александр Яковлевич Пархоменко. В Великую Отечественную о нем сняли фильм. Ленту «Александр Пархоменко» поставил один из самых талантливых советских режиссеров Леонид Давидович Луков, тот самый, который снял трогательную ленту «Два бойца» с Борисом Андреевым и Марком Бернесом.
Автор сценария — Всеволод Вячеславович Иванов. Всесоюзную славу ему принесла повесть, а затем и пьеса «Бронепоезд 14–69» о Гражданской войне. Его ценило начальство, при этом он оставался очень порядочным человеком.
Даже у такого ценимого начальством автора работа над сценарием фильма шла тяжело. Я читал дневники Всеволода Иванова. Октябрь 1939 года. В Европе уже полыхает Вторая мировая война. Иванов записывает:
«Когда я думаю о смерти, то самое приятное — думать, что уже никакие редакторы не будут тебе досаждать, не потребуют переделки, не нужно будет записывать какую-то чепуху, которую они тебе говорят. Сценарий „Пархоменко“ переделывали раз пятнадцать. Падали империи, разрушили половину Лондона, а „Пархоменко“ все еще доделывали».
В реальности начальник дивизии Александр Пархоменко участвовал во взятии Ростова и был назначен комендантом города. За погромы и грабежи его отдали под суд и приговорили к расстрелу. Но Буденный написал слезное письмо Ленину. Бросился за помощью к Сталину и Орджоникидзе. Сталин спас Пархоменко. Пархоменко помиловали.
Командиры Первой конной именно на войне зажили полноценной жизнью. Они пьянствовали, грабили, набивали тачанки одеждой и драгоценностями.
«Доношу, — писал 2 октября 1920 года начальник 8-й кавалерийской дивизии червонного казачества Виталий Маркович Примаков, — что вчера и сегодня через расположение вверенной мне дивизии проходила 6-я дивизия Первой конной армии, которая по пути производит массовые грабежи, убийства и погромы. Вчера убиты свыше тридцати человек в местечке Сальница, убит председатель ревкома и его семейство; в местечке Любар свыше пятидесяти человек убиты».
Начальник особого отдела Первой конной докладывал своему начальству:
«В армии бандитизм не изведется до тех пор, пока существует такая личность, как Ворошилов, ибо человек с такими тенденциями является лицом, в котором находили поддержку все эти полупартизаны-полубандиты».
Особиста убрали из Первой конной.
6 октября командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе (будущий военный министр) сообщил Ленину:
«Обращаю внимание на необходимость серьезных мер по приведению в порядок в политическом отношении Первой конной армии. Полагаю, что в лице ее мы имеем большую угрозу для нашего спокойствия в ближайшем будущем».
Грабить приятнее, чем воевать. В феврале 1920 года к Нестору Махно перешел из Первой конной целый полк. В мае к полякам перебежали три эскадрона из Первой конной, в июле — полк. В октябре из Первой конной дезертировали тысяча двести бойцов.
Что представлял собой Буденный и его армия, Ленин прекрасно понимал, но сделать ничего не мог. Другой кавалерии в его распоряжении не было. А наказывать лично Буденного, пользовавшегося полной поддержкой Сталина, ему тем более не хотелось.
Выходцы из Первой конной армии руководили обороной страны в течение четверти века: маршал Ворошилов был наркомом обороны с 1925 по 1940 год, маршал Тимошенко возглавил военное ведомство перед самой войной, в 1940-1941-м, маршал Гречко — в 1967–1976 годах. В общей сложности из Первой конной вышли восемь маршалов Советского Союза, девять маршалов родов войск и генералов армии.
В Гражданскую кавалерия играла огромную, а в некоторых случаях решающую роль.
Поэтому генералы-кавалеристы до самой Второй мировой войны уверенно говорили, что танки будут сражаться между собой, а коня не заменят! Танки не способны делать то, что может лошадь. Генералы рассуждали о танках как об экспериментальном оружии, еще недостаточно испытанном, которое нуждается в топливе, запасных частях, обслуживании и которое, возможно, будет легко уничтожаться новым противотанковым оружием. И разве танк способен заменить коня!..
И Сталин, окруженный такими выдающимися полководцами, как Буденный и Ворошилов, верил, что конница сохранит свое значение и в будущей войне.