5. 1905 год. «Кровавое воскресенье» и русское общество

Шли на приступ. Прямо в грудь Штык наточенный направлен.

А. Блок

Революция 1905-1907 гг. стала следствием противоречий экономического и политического развития страны, возникших после 1861 г., а также нежелания царизма провести последовательные реформы, направленные на модернизацию страны.

Началом революции стала реакция народа и образованного общества на расстрел мирного шествия 140 тыс. петербургских рабочих к Зимнему дворцу 9 января 1905 г. («Кровавое воскресенье»). Его возглавил священник петербургской пересыльной тюрьмы Георгий Гапон. Еще в феврале 1904 г. при содействии столичного градоначальника А. И. Фуллона Гапон создал организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», задача которой виделась в установлении «братских взаимоотношений в процессе труда» между рабочими и предпринимателями. К концу 1904 г. общество имело II отделов, объединявших около 10 тыс. рабочих. В руководстве отделов «Собрания» были и бывшие социал-демократы А. Е. Карелин, Д. В. Кузин, а В. М. Карелина ранее вела революционную пропаганду среди работниц выборгских фабрик. Успех Гапона в создании общества объясняется в значительной степени тем, что его проповеди, содержавшие наскоки на предпринимателей, выражения сочувствия тяжелому положению рабочего класса и проникнутые поначалу упованиями на милость царя, встречали отклик у рабочих.

Петербургские социал-демократы просмотрели рост гапоновских организаций, не сумели составить им серьезную конкуренцию, поскольку были больше заняты выяснением отношений между собой, чем реальной работой в массах. В докладе Петербургского комитета III съезду РСДРП отмечалось, что накануне 9 января столичная большевистская организация находилась «в крайне плачевном состоянии»: среди членов городского комитета партии не было ни одного рабочего, связи с массами были нарушены, дело доходило до избиения рабочими партийных агитаторов и уничтожения листовок комитета. К самому Гапону большевики относились настороженно, считая его «зубатовцем». 5 января 1905 г. секретарь ЦК РСДРП С. И. Гусев писал Ленину, что личность Гапона «не выяснена», хотя и назвал его «наивным идеалистом». Меньшевики шли дальше – они даже подозревали Гапона в провокаторстве.

Г. Гапон и рабочие

В начале января 1905 г. забастовали рабочие Путиловского завода. Вскоре путиловцев поддержал почти весь пролетариат Петербурга, к забастовке присоединились более 400 предприятий (9/10 всех расположенных в столице). Участники гапоновских «собраний» решили обратиться лично к Николаю II, рассказать ему о своей тяжелой доле, надеясь на то, что «царь-батюшка» проникнется сочувствием к их положению, поможет им. Эта идея подачи петиции царю, заимствованная у либералов, получила широкую поддержку среди рабочих, так как соответствовала настроению народных масс, их вековой вере в доброго царя. В составлении петиции участвовало множество людей: Гапон и руководители отделов «Собраний», либералы из «Союза освобождения», социал-демократы, эсеры, простые рабочие. Поэтому в окончательном тексте петиции причудливо переплелись верноподданническая риторика и требования обще-демократического характера (в нее вошла почти вся программа-минимум РСДРП). 7 и 8 января на многолюдных митингах шло обсуждение петиции, под ней было собрано около 100 тыс. подписей. Таким образом, предстоявший поход к царю принял форму массового отчаянного шага.

Военно-полицейские власти, однако, приняли твердое решение не допускать рабочих к Зимнему дворцу, а сам Николай II, дав указание ввести в Петербурге военное положение, уехал с семьей в Царское Село. Накануне кровавых событий на улицах и площадях Петербурга появились войска (8 тыс. пехоты и 3 тыс. кавалерии). В солдатских казармах пустили слух, что среди тех, кто пойдет утром к Зимнему дворцу, есть террористы, мечтающие дворец взорвать, а царя убить. Дядя царя великий князь Владимир Александрович цинично заявил: «Нужно открыть жилы России и сделать ей небольшое кровопускание»[199]. Поздно вечером 8 января делегация писателей и ученых (А. М. Горький, обозреватель «Вестника Европы» и писатель Н. Ф. Анненский, публицист А. В. Пошехонов и др.) пыталась предупредить готовившееся кровопролитие, но министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский ее не принял, а председатель комитета министров С. Ю. Витте заявил, что он бессилен что-либо сделать.

Несмотря на раскол в среде социал-демократов, все они выступали против гапоновской идеи шествия к царю: «Не просить царя, и даже не требовать от него, не унижаться перед нашим заклятым врагом, – писали большевики, – а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку – только таким путем можно завоевать свободу»[200]. Выступая на рабочих собраниях, агитаторы от РСДРП убеждали людей не подавать петицию, указывая на бесперспективность и опасность шествия. Но их не хотели слушать. «Уйдите от нас!», «Не мешайте нам!» – кричали большевикам рабочие. В ночь с 8 на 9 января состоялось заседание Петербургского комитета РСДРП, на котором, после того как выяснилось, что ничто не может заставить массы отказаться от похода к Зимнему дворцу, было принято решение идти вместе с ними. Большевики решили выделить в колонны манифестантов по нескольку членов партии, а в некоторых случаях – и знаменосцев со свернутыми до нужного момента знаменами. Было выдвинуто предложение в случае столкновения с войсками начать строительство баррикад. Листовка, которую большевики подготовили вечером 8 января, заканчивалась по-боевому: «Свобода покупается кровью, завоевывается с оружием в руках. Долой самодержавие!.. Да здравствует вооруженное восстание народа!»[201] В ту же ночь полиция провела массовые аресты. Взяли весь состав городского комитета эсеров и многих социал-демократов.

Утром 9 января от отделений гапоновского «Собрания» к центру двинулись рабочие колонны. Мужчины, женщины, старики и дети шли с иконами и царскими портретами, с пением церковных молитв. Шли с голыми руками, оставив дома по распоряжению Гапона даже перочинные ножи. Точно так же всех предупредили, чтобы в колоннах не было красных флагов и революционных лозунгов. Шедшую от Путиловского завода колонну сопровождали чины местной полиции, которые так и не узнали о запрещении шествия. У Нарвских ворот толпу встретили залпами солдаты и кавалерийский отряд с шашками наголо. Расстрел и избиение беззащитных людей произошли также за Невской заставой, на Васильевском острове, на Невском проспекте и в других частях города. Несмотря на полицейские кордоны, несколько тысяч рабочих пробились на Дворцовую площадь. Здесь войска стреляли в упор. Избиение людей продолжалось до вечера. Свидетельства очевидцев рисуют картину невероятной жестокости: только в Обуховскую больницу было доставлено 7 детских трупов, и среди них тело пятилетнего ребенка с семью штыковыми ранами. Согласно правительственному сообщению, на улицах города в этот день погибло 96 и было ранено 333 человека, но комиссия столичных присяжных поверенных, опросив очевидцев событий, работников больниц и посетив столичные кладбища, установила, что было убито 1200 и ранено свыше 3 тыс. человек. Характерно, что ни один солдат или офицер в эти дни не погиб.

9 января 1905 г. Фрагмент картины В. Маковского

Самого Гапона спасли рабочие. Весь день он перебирался с квартиры на квартиру, боясь быть опознанным и арестованным. На квартире Горького его переодели и сбрили бороду. Через два дня Гапона отправили в Финляндию.

«Кровавое воскресенье» развеяло верноподданнические настроения в рабочей среде, разорвало «священную связь» царя с народом, которую сам Николай II считал основной опорой трона. А. М. Горький передает слова С. Т. Морозова, сказанные в разгар событий: «Революция обеспечена! Годы пропаганды не дали бы того, что достигнуто в один день»[202]. Уже вечером того дня в некоторых районах Петербурга появились баррикады и листовки революционного содержания.

На Васильевском острове шли настоящие баррикадные бои. Неизвестный студент, державший в руках красное знамя, обратился к солдатам с призывом перейти на сторону народа. Он говорил до тех пор, пока солдаты не закололи его штыками. А. М. Горький, участвовавший в демонстрации 9 января, в тот же день написал воззвание «Всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств», в котором разоблачал убийц. За это он был заключен в Петропавловскую крепость. В России началась народная революция, которая продолжалась 875 дней – с 9 января 1905 г. до 3 июня 1907 г.

Власть, допустившая «кровопускание», не могла не отреагировать на всеобщее возмущение народа. Николай II дал отставку Святополку-Мирскому, с именем которого связывалась «либеральная весна». Министром внутренних дел был назначен А. Г. Булыгин. Агенты охранки отобрали 34 наиболее «благонамеренных» рабочих, которых доставили в Царское Село. Царь обратился к ним с речью: «Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшать и упорядочивать, но имейте терпение». Возвращаясь к событиям 9 января, он сказал им, что «мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах преступно». Николай II «простил» рабочим их «вину» и велел выдать 50 тыс. рублей для помощи пострадавшим. Рабочие столицы с возмущением встретили известие о делегации и отказались принять царскую подачку. Правительство приказало расклеить объявления о том, что англичане и японцы подкупили русских рабочих за 48 млн рублей. Разоблачая эту клевету, Московский комитет РСДРП писал в своей листовке: «Тот, кто растоптал народные права, – вот кто изменник; тот, кто дал народу камень вместо хлеба, – вот кто изменник; тот, кто предал трудящийся люд богачам и чиновникам, – вот кто Иуда Искариот, тот, кто ради власти не задумался расстрелять тысячи безоружных людей, – вот кто продажный убийца. Имя этого изменника, Иуды, убийцы – царское правительство, Николай II»[203].

Провалом закончилась попытка правительства организовать работу комиссии из представителей промышленников и рабочих для урегулирования их взаимоотношений. Председателем комиссии был назначен сенатор Н. В. Шидловский. Представители рабочих согласны были участвовать в работе комиссии только при условии удовлетворения их требований: освобождения арестованных, свободы слова, неприкосновенности жилищ, личной неприкосновенности рабочих и т. д. Эти условия, выработанные на совещании Петербургского комитета РСДРП с представителями 45 крупнейших предприятий, не были приняты. 18 февраля Николай II подписал манифест с призывом к «искоренению крамолы» во имя «укрепления истинного самодержавия» и одновременно рескрипт на имя министра внутренних дел Булыгина о подготовке к созыву в будущем законосовещательной Думы.