ОУН-М и ОУН-Б Большие разногласия

«Немецко-польская война в сентябре 1939 года застала меня в Бресте над Бугом… — вспоминал подробности своего «чудесного» освобождения из тюремного заключения Бандера. — 13 сентября, когда положение польских войск на этом направлении стало критическим из-за опасности окружения, тюремная администрация поспешно эвакуировалась, и я вместе с другими узниками, в том числе и украинскими националистами, вышел на свободу — меня освободили заключенные-националисты, которые как-то узнали, что я сижу в одиночной камере»[222]. Из Бреста Бандера двинулся проселками на Львов.

В начале 1940 г. Владимир Тымчий-Лопатинский и Степан Бандера приехали в Рим к руководителю ОУН Андрею Мельнику с рядом требований, состав которых оспаривается с разных сторон по сей день. Но все сходятся на том, что пара, в частности, требовала серьезных кадровых перестановок и увольнений в Проводе по обвинениям различной степени тяжести. Сам Бандера потом утверждал, что «после смерти основоположника и проводника ОУН полковника Е. Коновальца сложились ненормальные отношения между краевым Проводом и активом организации… Причиной этого было, с одной стороны, недоверие к некоторым ближайшим сотрудникам полковника А. Мельника, в частности к Ярославу Бареновскому… С другой стороны, вырастала настороженность краевого актива к политике заграничного Провода»[223].

Мельник отказал в удовлетворении требований, в частности, не согласился отстранить Барановского с ключевого поста.

Был и еще один принципиально важный для противостояния двух частей ОУН фактор — отношения с Германией. По свидетельству разных источников, Мельник хотел опереться на нее, а Бандера категорически возражал[224]. Как вспоминал впоследствии сам Бандера, «А. Мельник не принял нашего требования, чтобы планировать революционно-освободительную большевистскую борьбу без связи с Германией, не делая ее зависимой от немецких военных планов»[225].

В результате уже 10 февраля 1941 г. на сходке в Кракове Бандеру избирают главой нового «революционного» Провода. И началось. Бандеровцы захватывают штаб ЦК мельниковского ОУН в Кракове. Полковник Сушко со своими сторонниками этот штаб отбивает, в ответ нападает на штаб бандеровцев, и конфликт переходит в стадию уличной перестрелки. Абвер Канариса безуспешно пытается помирить оба крыла националистов…

В это время в поддержку Провода Мельника однозначно высказывается базировавшееся на территории Германии Украинское национальное объединение (УНО) во главе с полковником Тымошем Омельченко: в этом объединении, между прочим, к 1940 г. состояло около 11 000 эмигрантов[226], и оно пользовалось значительным авторитетом.

Не сбавляли оборотов и сторонники нового, молодежного Провода, который в марте 1941 г. созвал генеральную конференцию ОУН-Б. В противостоянии с Проводом Мельника бандеровцы оперировали обвинением в том, что Мельник со товарищи, засидевшись в эмиграции, забыли об истинных целях движения, и они, бандеровцы, сейчас берутся за их реализацию. А поскольку опасности подстерегали новых лидеров ОУН повсюду, в том числе из-за спины, от бывших товарищей по организации, потребовалось создание службы безопасности, руководить которой взялся Николай Лебедь, прославившийся впоследствии жестокостью в ходе реализации различных акций ОУН-Б. Бандера доверял этому своему товарищу как мало еще кому, поскольку провел годы и освободился вместе с ним из одной и той же тюрьмы в 1939 г.

Между тем следует также учитывать, что само «тело» разросшегося до настоящей войны внутреннего конфликта ОУН вполне могло возникнуть и под воздействием одной из разведок — советской или германской, а может быть и их обеих: и немцам, и русским конфликт внутри ОУН был выгоден для достижения собственных целей — обеспечения поддержки войскам в будущей войне.