Немецкие учебники 1960-х: повторение пройденного

В 1945 году советская Россия как один из победителей заняла восточную часть территории Германии. В этих условиях немецкая русофобия вынуждена была уйти в глубокое подполье. Но с началом холодной войны в 1946 году и в особенности с 1960-х годов, после строительства Берлинской стены, она вновь активизировалась – теперь в форме антикоммунизма.

Разумеется, антикоммунизм отличался от русофобии во многих отношениях. Но основные темы были позаимствованы именно у нее, изменилась лишь терминология (см. об этом в главе VIII, посвященной американской русофобии). Поэтому антикоммунизм часто служил превосходным поводом бороться против России, «сохраняя лицо». Иначе как объяснить тот факт, что русофобия на Западе вспыхнула с новой силой сразу после того, как в 1991 году коммунизм отошел в историю? Если русофобия продолжает бушевать после падения коммунистического режима, приходится признать, что она связана не с коммунизмом, а с Россией. Попытки установить связь между Путиным и Сталиным и сопоставить подъем в России в 2000 году с возрождением сталинской империи являются одновременно бессмыслицей и анахронизмом.

«В некотором смысле, – отмечает американский исследователь Трой Пэддок, – идея русской угрозы не претерпела после Второй мировой войны никаких изменений в немецкой публичной сфере. В результате холодной войны немецкая общественность вновь стала опасаться России как фактического лидера восточной части Германии, угрозы для Федеративной Республики и шире – Европы в целом. <…> Представления о России в немецких школьных учебниках не изменились. Фолькман отмечает, что в 1966–1967 годах результаты опроса учащихся в возрасте 15 лет в Гамбурге показали, что образ России остался прежним. Россия выступала синонимом коммунизма. По словам школьников, русские были примитивными, недалекими, крайне жестокими, кровожадными, злыми, бесчеловечными, алчными и невероятно упрямыми. Но поскольку горькие воспоминания о Восточном фронте были еще свежи, русских также считали сильнейшими воинами, способными на любые зверства. Фолькман приходит к выводу, что Volkerstereotyp (стереотипное представлении о народе) был практически идентичен стереотипному представлению о русских в школах Третьего рейха, если не хуже»[275].