«Китаец»
«Китаец»
Как уже знает читатель, на первых выборах Альберто Фухимори реализовывал одинокий слоган — «защиту простого человека», противопоставив его детально проработанной программе экономического и политического либерализма в духе Чикагской школы, с которой шел на выборы Марио Варгас Льоса. Народ Льосу не любил, потому что: а) великий писатель тратил в нищей стране миллионы долларов на рекламную кампанию, б) показывался на публике исключительно в окружении богатых бледнолицых приятелей, в) открыто призывал к сворачиванию государственных социальных программ помощи бедным слоям населения.
Поскольку бедные слои составляют 90% населения Перу, Льоса выборы проиграл, и президентом стал Альберто Фухимори, про экономическую политику которого было известно только одно — японец «за простого человека». Вернее, не японец, а «китаец» — El Chino — именно так любовно называли Фухимори простосердечные перуанские люди: не потому, что не догадывались о японских корнях своего нового президента, а потому, что называли «китайцами» всех выходцев из Азии. Фухимори радовался: народ видел в нем «своего парня»!
Что же получил в наследство от президента Алана Гарсиа новый руководитель Перу в 1990 году? А получил он такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать: галопирующую гиперинфляцию — вы не поверите! — в 7 649% (21% в день!!!), 50 миллионов долларов ежемесячно только процентной задолженности по международным кредитам (общая сумма превышала 17 миллиардов), половину мирового производства листьев коки, повальное бегство капитала, а главное — две чудовищные марксистские банды, которые 10 лет терроризировали страну от глухих деревушек в Андах до окрестностей президентского дворца в Лиме.
Первая банда носила гордое имя советского колхоза — «Светлый путь» (Sendero Luminoso), хотя по официальным документам проходила скромнее: «Коммунистическая партия Перу». В конце 60-х в воспаленном мозгу Абимаеля Гузмана, бородатого, очкастого и страдающего ожирением преподавателя захолустного университета в Уаманге, родилась идея радикально искоренить мелкобуржуазные привычки крестьянствующих потомков инков по образу и подобию китайской культурной революции. Гузман собрал горстку зомбированных студентов и ушел в подполье, из которого через несколько лет в результате успешной вербовки в столичных трущобах и горных поселениях сформировалась воинственная шобла, по разным подсчетам, численностью от трех до семи тысяч человек.
Начиная с 1980 года «Светлый путь» отправил на тот свет, по версии Комитета по исторической правде и примирению, 31 тысячу 331 человека, действуя с решительностью, подобающей всякому периоду обострения классовой борьбы: расстреливал в затылок на площадях захваченных городов «коллаборационистов», осмеливавшихся сотрудничать с законным перуанским правительством, ставил к стенке и выкашивал автоматными очередями в полном составе жителей несознательных деревень, отрубал пальцы, руки и головы «продажным» судьям и полицейским, размазывал по мостовой и витринам мозги обывателей, очутившихся на свою беду в неурочный час в столичном кафе или автобусе, начиненном центнером взрывчатки.
Поскольку революционную бойню «Светлый путь» финансировал за счет взятых под контроль производства и поставок кокаинового сырца в Колумбию, а проблем с закупкой советского, китайского и кубинского оружия никогда не возникало, банда Абимаеля Гузмана цвела и пахла, открыто издеваясь над всеми попытками президента Алана Гарсиа умерить ее маоистский пыл. В лучшие свои годы «Светлый путь» реально контролировал до половины территории страны!
В тени «Светлого пути» до поры до времени хоронилась вторая террористическая банда — MRTA, Революционное движение имени Тупака Амару, возникшее после слияния Революционной социалистической марксистско-ленинской партии и Движения революционных левых, El Militante. Боевое крещение тупакамаровцев состоялось 31 марта 1982 года, когда пятеро членов Центрального комитета, во главе с Виктором Полаи Кампосом и Хорхе Тальедо Ферией, ограбили банк в столичном районе La Victoria. Хорхе Тальедо загасили по ошибке сами революционеры-экспроприаторы в пылу перестрелки с полицейскими, после чего поклялись нещадно мстить за смерть товарища подлым эксплуататорам и их приспешникам.
Такую вот замечательную страну получил из рук Алана Гарсиа Альберто Фухимори в 1990 году. Менее чем за два года гениальный японец умудрился расправиться практически со всеми напастями: ликвидировал сюрреальную инфляцию, остановил бегство капитала, возродил доверие международных банков, а главное — обезглавил «Светлый путь» и MRTA, арестовав практически одновременно (в июне и сентябре 1992 года) Абимаеля Гузмана и Виктора Полаи!
Экономическое возрождение Перу Альберто Фухимори провел под диктовку «чикагских мальчиков», тех самых, чью программу собирался реализовывать Марио Варгас Льоса. Как можно было догадаться, «защита простого человека» оказалась выборной пустышкой, за которой скрывалась банальная либерализация: Фухимори отменил импортные пошлины, отпустил цены, позволил 100-процентное владение иностранным инвесторам, дал добро на беспрепятственный вывоз деловой выручки, ну и, разумеется, свернул социальные программы. Так по иронии судьбы выборная программа Марио Варгаса Льоса вошла в историю Перу под именем «фухишока».
И все-таки перуанская беднота простила Фухимори радикальное несоответствие предвыборных обещаний реальной экономической политике — лишь потому, что президент вернул мир на улицы перуанских городов и деревень. Жить стало тяжелее, зато спокойнее.
Касательно разговоров о том, что правление Фухимори способствовало возрождению перуанской экономики, то, конечно же, все это была пропагандистская мякина, на которой сегодня никого уже не проведешь. Умопомрачительные проценты роста ВВП, колоссальные инвестиции из-за рубежа, броская реклама транснациональных корпораций, заполонившая уличные билборды и телеканалы, — все это не могло скрыть очевидного: на празднике молниеносного жирования рядом с иностранцами непосредственно от перуанского народа засветилась лишь горстка госчиновников, политиков и особо приближенных к властной кормушке олигархов. Многомиллионная нищая братия Перу после либеральных реформ еще глубже погрузилась в болото безысходности.
Политика Альберто Фухимори по жесткому наведению порядка в стране пользовалась безоговорочной поддержкой армии и народа и подвергалась не менее безоговорочному осуждению со стороны местной пятой колонны — либеральной интеллигенции. Интеллигенции не нравилось, что Фухимори, эффективно сворачивая шею банде очкастого Абимаеля Гузмана, не проявляет должного уважения к Священной Корове Демократии. Так, весной 1992 года, отчаявшись добиться от Конгресса и судейской братии законов, необходимых для реализации антитеррористической программы правительства, Фухимори пошел на «самопутч» (autogolpe) — распустил парламент, судейский корпус и приостановил действие конституции.
Напрасно Фухимори убеждал интеллигенцию, что гражданские судьи повсеместно выносят схваченным бандитам оправдательные приговоры потому, что элементарно боятся угроз, поступающих от их сообщников. «Передача военным судам расследования дел по статьям о терроризме недемократична!» — захлебывались от праведного гнева столичные газеты и телеканалы. «Вооружение групп гражданской самообороны противоправно!» — подыгрывали пятой колонне международные правозащитные организации.
Несмотря на то что «самопутч» закончился хэппи-эндом — уже в конце 1992 года президент провел выборы Конституционного собрания, которое выработало новую конституцию и сформировало Конгресс, а обезглавленные коммунистические банды перешли от тотальной войны к камерным вылазкам — Альберто Фухимори и его «авторитарное правление» не забыли: 30 лет тюремного заключения, которые светят сегодня опальному народному герою, почти целиком вытекают из «пренебрежения правами человека» в первые два года правления.
Второй президентский срок Альберто Фухимори получил в 1995 году после триумфальной победы над идеологическим близнецом Марио Варгаса Льоса — Пересом де Куэльяром. Казалось, утомленный славой бывший генсек ООН, постоянно проживающий в Париже, всем своим видом стремился продемонстрировать, как далеко он оторвался от народа и народных чаяний. Стоит ли удивляться, что японский Спаситель Отечества одержал победу уже в первом туре выборов без всяких кирпичей и самурайских мечей (64% голосов за Фухимори и 22% — за элитного дипломата)?
Единственным событием, омрачившим пребывание Фухимори у власти в период с 1995-го по 2000 годы, явился захват заложников 17 декабря 1996-го неожиданно материализовавшейся из небытия бандой тупакамаровцев. Когда четыре месяца спустя Альберто Фухимори с ликованием прогуливался в бронежилете по развалинам японского посольства в Лиме, только что освобожденного в результате фантастической операции спецслужб, президент даже не догадывался, каким пирровым боком обернется эта победа.
Акция MRTA носила откровенно символический характер: 14 боевиков захватили более 700 дипломатов, высокопоставленных чиновников, министров и высших армейских чинов, которые собрались на празднование дня рождения японского императора! Япония была не просто исторической родиной президента, но и главным финансовым донором Перу, доброжелательным торговым партнером и защитником на международных форумах. Плевок получился в самую душу!
Тем триумфальнее, однако, была и победа: перуанские спецслужбы разработали и реализовали уникальный план по освобождению заложников, проведя подкоп под зданием посольства таким образом, что тупакамаровцы, на вооружении которых находился полный арсенал, от гранатометов и ПТУРСов до мин и лазерных датчиков вторжения, оказались совершенно не способными дать действенный отпор в момент штурма. Потери: один заложник и два спецназовца! Едва ли не самая блестящая антитеррористическая операция в истории!
Перуанский народ ликовал вместе с президентом, а либеральная интеллигенция горько оплакивала очередное надругательство над чистотой демократической идеи: уже через пару дней после освобождения заложников газеты запестрели сенсационными разоблачениями — правительство сначала обещало передать тела террористов (все они были уничтожены во время штурма) родственникам, а затем передумало и захоронило их в безымянных могилах в неизвестном месте! Дальше больше: по столице поползли слухи, что несколько юных тупакамаровцев искренне хотели сдаться во время штурма, но спецназовцы — о, ужас! — их хладнокровно расстреляли!
Напрасно эксперты объясняли правозащитникам, что при штурме в плен никого никогда не берут по соображениям безопасности — стремительность действия элементарно не позволяет определять, кто из террористов реально сдается, а кто прибегает к военной хитрости. Какое там! Истерики о попрании демократии «кровавым тираном» Фухимори ни разу так и не утихали с апреля 1997 года. Кончилось тем, что приказ «никого в плен не брать», якобы отданный президентом, занимает сегодня самое почетное место в списке выдвинутых против Фухимори обвинений.