Созидание против редкости

Созидание против редкости

Некоторые непоследовательности и проблемы с теориями ИС, построенными на основе концепции естественного права, были показаны выше. В данном разделе обсуждаются некоторые дальнейшие проблемы этой аргументации в свете предыдущей дискуссии о значении редкости благ.

Как замечено раньше, некоторые либертарианские защитники ИС, такие как Рэнд, утверждают, что право созидателя является основой прав собственности.[69] Это искажает понимание природы и оснований прав собственности, которые лежат в несомненном факте редкости благ. Факт редкости и сопутствующая ему возможность конфликта по поводу использования ресурсов обходятся путем распределения прав собственности на ресурсы между индивидами, что устанавливает мир и кооперацию в обществе. Цель прав собственности определяется природой правил распределения собственности. Если они работают как объективные правила, с которыми согласны, они не могут быть расплывчатыми и произвольными.[70] Поэтому ничейные ресурсы поступают во владение или присваиваются первым пользователем.[71]

Общее правило, следовательно, состоит в том, что собственником редкого ресурса становится тот, кто его первый занял. Существует множество способов завладеть или занять ресурс, и множество способов показать или доказать факт завладения, зависящих от природы ресурса и возможностей его использования. Так, я могу огородить участок под ферму, или посадить на участке яблони. Иногда говорят, что одной из форм завладения является «развитие» или «создание» вещи.[72] К примеру, индивид может вытесать статую из куска гранита или отковать меч из куска металла, или «создать» ферму на участке земли.

Из этих примеров мы можем видеть, что «создание» здесь важно для ответа на вопрос о собственности на «созданный» редкий ресурс — статую, меч или ферму — только в той степени, в какой оно является актом завладения, или показывает очевидность завладения. Сам по себе акт «созидания» не определяет собственность на вещь — он ни необходим, ни достаточен. Никто не сможет создать что-либо из указанного выше, не имея ресурсов — сырых материалов, необходимых для изготовления вещи. Но эти материалы сами по себе обладают редкостью, и либо индивид владеет ими, либо нет. Если нет, то не будет и собственности на конечный продукт. Если же да, то сам факт владения сырьем ведет к владению результатами его трансформации.

Представьте себе изготовление меча. Если индивид владеет сырым металлом (потому что добыл его из земли), то он продолжает владеть тем же металлом, но уже в форме меча. Ни в каких ссылках на факт созидания нет необходимости для доказательства владения мечом, с другой стороны, владение факторами, использованными для производства меча, однозначно определяет владение мечом.[73] Никакого «созидания» не требуется и для оправдания собственности на факторы производства, так как индивид завладел ими путем добычи из земли и, соответственно, стал первым пользователем. С другой стороны, если один индивид изготовит меч из металла, принадлежащего другому, он не станет его владельцем, а, напротив, может получить от второго индивида претензии за несанкционированное преобразование его собственности.

Создание следовательно, ни необходимо, ни достаточно для установления собственности. Фокус на создании отвлекает от ключевой роли первого завладения в правиле распределения собственности на редкие ресурсы. Первое завладение, а не создание или труд, является и необходимым и достаточным условием для присвоения ничейных редких ресурсов.

Одной из причин для чрезмерного значения, придаваемого некоторыми созиданию как источнику прав собственности является приложение труда, необходимое для завладения ничейными ресурсами. Сторонники этой точки зрения приводят аргумент о том, что когда индивид завладевает ничейной собственностью, он смешивает с ней свой труд, которым сам владеет. Однако, как верно отмечает Палмер, «завладение, а не приложение труда, является основой превращения внешних вещей в собственность».[74] Фокусировка на первом завладении, а не на труде, как основе возникновения права собственности, отбрасывает необходимость привлекать дополнительные факторы, такие как созидание, как делают объективисты и многие другие. Вместо этого, для присвоения прав собственности и исключения вечной проблемы конфликта вокруг редких ресурсов, вполне достаточно распознать индивида (или его представителя), который первым занял ресурс. Созидание само по себе ни необходимо, ни достаточно для приобретения прав на ничейные ресурсы. Далее, отпадает необходимость и в защите странной точки зрения о том, что индивид «владеет» собственным трудом, примененным для завладения ресурсами, которые первым занимает. Труд — это вид деятельности, а деятельность не может находиться во владении; скорее это путь, которым материальные объекты (в т.ч. тела) действуют в реальности.

Проблема защиты прав ИС на основе естественного права лежит в аргументе, что вследствие того, что автор/изобретатель «создает» некую «вещь», он, «следовательно», владеет ею. В этом аргументе считается доказанным, что идеальные объекты в принципе могут быть собственностью; как только это утверждение принимается, становится легко утверждать, что «создатель» данного объекта и будет его естественным собственником. Между тем, идеальные объекты не могут быть собственностью.

В рамках либертарианского подхода, когда в наличии имеется редкий (могущий стать собственностью) ресурс, мы распознаем его собственника путем определения, кто первый занял, завладел ресурсом. В случаях «созданных» благ (скульптур, ферм и т.д.), иногда можно предположить, что создатель является еще и первым, кто завладел исходным сырьем путем его сбора, а затем совершил акт творения (придал материи форму, создал из нее артефакт и т.д.). Но, как было указано ранее, не созидание само по себе создает право собственности.[75] Локковская идея «смешения труда» с редким ресурсом релевантна только потому, что она требует, чтобы пользователь владел этим ресурсом (так как для приложения труда к ресурсу необходимо им владеть). Так происходит не потому, что труд должен быть вознагражден, и не потому, что мы «владеем» трудом, и, «следовательно», его плодами. Иными словами, созидание из ресурса или смешение труда с ресурсом требует, чтобы индивид предварительно завладел этим редким ресурсом[76].

Фокусируясь на созидании и труде как источниках прав собственности, вместо правила первого завладения редкими ресурсами, защитники прав ИС вынуждены все больше внимания уделять «вознаграждению» труда создателя, а этот путь ведет их к неверной трудовой теории ценности Адама Смита, и далее, вслед за Марксом, к еще более неверной коммунистической теории эксплуатации.[77] Как отмечено выше, для Рэнд смысл прав ИС — в вознаграждении за производительный труд. Рэнд и другие сторонники ИС, апеллирующие к естественному праву, похоже, пытаются ввести смешанное естественное право, добавив к нему утилитаристское обоснование того, что индивид, инвестировавший свои время и усилия, должен получить вознаграждение в виде прямой или косвенной выгоды (в частности, Рэнд выступает против вечных патентов и авторских прав на основании того, что потомки не приложили труда к созданию работ своих предков, и поэтому не заслужили вознаграждения).[78]

В дополнение к этой странной смеси естественного права и утилитаризма, подход к правам ИС на основе естественного права подразумевает, что для того, чтобы объект мог стать собственностью, достаточно того, чтобы он имел ценность. Но как определенно показал Хоппе, право собственности индивида не распространяется на ценность объекта, но только на его физическую неприкосновенность.[79] Более того, множество произвольно выбранных вещей могут приобрести ценность, если правительство дарует монопольные права на использование вещи, особенно если она ранее не была редким ресурсом (к примеру, монопольное право Почтовой службе на доставку первоклассных отправлений).

Таким образом, вследствие того, что идеи не являются редкими ресурсами в смысле опасности конфликта по поводу их использования, они не могут быть объектами прав собственности, возникших ранее для разрешения этого конфликта.