Миф № 62. Репрессии против военных, особенно против командного состава, в 1920-1930-х гг. — сплошная фальсификация ОГПУ и Сталина.

Миф № 62. Репрессии против военных, особенно против командного состава, в 1920-1930-х гг. — сплошная фальсификация ОГПУ и Сталина.

Миф № 63. Дела «Генштабисты» и «Весна» — провокация ОГПУ и Сталина против военных специалистов.

Мифы на эту тему вошли в оборот совсем недавно, от силы лет пятнадцать тому назад. Ныне основной их проводник — военный историк Н.С. Черушев. Имея в своем распоряжении незаурядные материалы, он не дает им объективную оценку. Потому-то все его книги и являются добросовестной хрестоматией. То есть, если в строгом переводе с греческого, «сборником отрывков» из различных следственных и судебных дел в отношении военных того времени. А вот анализа сути явлений того периода — увы, там нет. Потому что его главная задача, как он написал в одной из своих книг, «показать динамику репрессий» и «подвести к выводам». Однако современному читателю — читателю вдумчивому — важна суть событий, а не «динамика репрессий», и «подводить к выводам» его не надо.

Черушев утверждает следующее: «Характерной тенденцией в деятельности ВЧК-ОГПУ в 1920-е годы было стремление «вычистить» из рядов Красной Армии тех военнослужащих, которые в свое время были офицерами царской армии, а также и тех, кто по какой-либо причине служил в армии белых. И это несмотря на то, что большинство из них затем добровольно изъявили желание служить в РККА и все последующие годы были лояльны к советской власти. Однако, как оказалось, все они были "под колпаком" у чекистов, все годы службы в Красной Армии находились под подозрением. Из их числа в первую очередь чекисты формировали всевозможные «контрреволюционные», «террористические», «шпионские», «вредительские» антисоветские организации».[13]

Но ведь, как одна из главнейших силовых структур государства, армия априори должна находиться и потому всегда находилась и всегда будет находиться под наблюдением органов государственной безопасности! Причем в любом государстве вне зависимости от строя, режима и т. п. Потому что армия, подчеркиваю, как один из главнейших силовых институтов государства, одновременно и один из важнейших гарантов государственной независимости, суверенитета и территориальной целостности. А гарант, как жена Цезаря, должен быть вне подозрений. История же российской армии, при всей ее беспрецедентной доблести на полях сражений, далеко не безупречна как раз именно с этой точки зрения. Сколько в истории государства Российского описано заговоров с участием, в том числе и с преимущественным участием, военных, не говоря уже о сугубо военных заговорах — не счесть. Чего же удивляться, что органы государственной безопасности вели наблюдение за военными? Это нормальная, рутинная практика в любом государстве. Там, где этого нет или, по меньшей мере, негласный контроль над вооруженными силами ослаблен — там всегда переворот или как минимум военный заговор. Так что насчет чекистского «колпака» можно было бы и не столь прямолинейно ляпать. Хотя бы для того, чтобы прилюдно не расписываться в элементарном непонимании природы этого контроля. Ведь вопрос-то не в том, что был или не был этот контроль («колпак»), а какие цели он преследовал, в чьих интересах он осуществлялся.

А вот тут-то у непонимающего суть этого контроля Черушева серьезная закавыка, потому что «корень зла» он видит явно в самом факте существования органов государственной безопасности. Но назвал бы он хотя бы одно государство мира, где этого нет. Даже в Ватикане, где папских гвардейцев можно по пальцам сосчитать, — и то есть своя служба безопасности, которая недреманным оком негласно наблюдает за ними. И если что не так, тут же увольняет, а может и к суду привлечь.

Закавыка же у Черушева проистекает из следующего. Он словно не знает того факта, что военная контрразведка, то есть особые отделы, с момента возникновения еще в период Гражданской войны и до 17 сентября 1931 года находилась в прямом ведении высшего военного органа СССР — Реввоенсовета, который все это время и ставил задания органам ГПУ-ОГПУ в военной сфере. Так что, если уж охота ему «проливать крокодилову слезу» в адрес «невинно» репрессированных еще в 1920-х — начале 1930-х гг. военных, то прежде всего ему необходимо было бы бросить увесистый булыжник в адрес Реввоенсовета. Так было бы правильнее. Потому что органы госбезопасности, как особый силовой инструмент государства, действовали по указаниям высших органов власти и, естественно, на основе Конституции, в которой этот высший орган власти прямо указан как высший.

Что же до столь любимого Черушевым и многими авторами «конька» — беспрестанного перемывания истории дел «Генштабисты» и особенно «Весна», — необходимо по меньшей мере хотя бы минимально знать, что это за время было и какие внутренние и внешние события происходили.

Прежде всего нельзя забывать, что история военных заговоров в СССР началась еще тогда, когда и СССР еще не был провозглашен. Первый такой случай имел место еще весной 1922 г. и связан он с заговором командующего Петроградским военным округом Гиттиса. А если еще точнее, то в 1920 году, когда верные Троцкому архаровцы из числа военных едва не «замочили» дражайшего Ильича во время охоты в Завидово в августе 1920 года. Нельзя забывать о подготовке Троцким в конце 1923 года военного путча, о котором в письменном виде проболтался его ярый сторонник Антонов-Овсеенко, угрожавший этим путчем ЦК партии. Нельзя забывать о том, что даже в траурные дни похорон Ленина Дзержинский вынужден был докладывать на Политбюро тревожные сведения о заговоре военных. Нельзя забывать о том, что троцкистская оппозиция постоянно провоцировала националистическое подполье на проявления националистического сепаратизма, в том числе создавая военизированные организации, где первую скрипку играли именно военные. Такие организации создавались на Украине — «Украинская войсковая организация», в Закавказье — «Азербайджанский национальный центр» и т. д.

Нельзя забывать, что против Советского Союза чрезвычайно активно работали разведки ведущих стран Запада, особенно британская, французская, германская, что у них в услужении находились разведки прибалтийских лимитрофов, польская, румынская и финская разведки. Опираясь на старые связи — ведь многие офицеры, оказавшиеся по разные стороны баррикад, тем не менее не потеряли личных отношений между собой, не говоря уже о том, что нередко и родственных, — указанные разведки активно использовали эти обстоятельства в вербовочной и подрывной деятельности против СССР. Любая разведка активно использует такие ситуации. Кстати, и российская разведка тоже, причем в те времена особенно. Во все времена это используется и будет использоваться. Естественно, что использовалось и тогда. Так что не надо удивляться тому, что были вскрыты те или иные шпионские резидентуры или вредительские организации, связанные с заграницей. Британская разведка, к примеру, традиционно была очень активна в отношении военно-морских сил Советского Союза. Еще со времен революции и интервенции насадила серьезные агентурные сети на этом направлении.

Чего же удивляться, что в 1926 г. была разгромлена контрреволюционная монархическая организация на Балтийском флоте, а через несколько лет аналогичную организацию выявили на Черноморском флоте. Эти флоты — давние объекты британской разведки. В годы революции и Гражданской войны британской разведке так и не удалось уничтожить эти флоты, дабы лишить Россию морской силы, хотя усилия прилагались отчаянные. Один Троцкий наворотил с этими флотами такого, что ему и десяти ледорубов по его проклятому черепу было бы мало. Чего удивляться, что в 1930 г. была разоблачена вредительская организация в Морских силах РКК. У Черушева едва ли не смех вызывает то обстоятельство, что среди предъявленных по этому делу обвинений фигурировало «проведение линии на отрыв морских сил от сухопутной армии», «торможение постройки доступного нам флота». Увы, зашоренность антисталинизмом — не лучшая методика в исследовании истории. Что смешного он увидел в «проведении линии на отрыв морских сил от сухопутной армии», если это один из серьезных козырей в организации военного поражения на смешанном театре военных действий? То есть там, где сухопутные войска априори должны взаимодействовать с военным флотом, поддерживая друг друга. В начале Великой Отечественной войны у нас именно так и происходило в Крыму.

А с какой стати надо было ерничать насчет «торможения постройки доступного флота»? Что, не видели мы в последние пятнадцать лет, как «демократы» не давали развивать флот, уничтожая даже то, что имелось? И тогда было то же самое. Действительно пытались доказать руководству страны, что не нужен нам флот. Хотя в это время наши морские богатства грабили все, кому было не лень. Одна только Норвегия награбила наших рыбных богатств столько, что вправлять ей мозги по части приличного поведения в международном сообществе пришлось вновь созданным лично Сталиным Северным флотом. То же самое происходило и на Тихом океане, где пользовавшиеся слабостью нашего Тихоокеанского флота японцы не только вовсю хамили, но и грабили наши морские богатства. А товарищ Тухачевский в это время убеждал Сталина, что нам не нужен мощный флот, достаточно москитного флота и тяжелых бомбардировщиков.

Черушев указывает на даты, но не понимает, что за этим стоит. Вот тот же разгром вредительской организации в морских силах произошел в 1930 году. А ведь в то время действительно готовилась вооруженная интервенция против Советского Союза, в которой ударную роль должны были играть вооруженные силы как раз государства Балтийского моря — Германии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии. А их действия должны были поддерживать британский флот и французская авиация. И что же, разведки этих стран, равно как и военное командование этих государств, так желали нарваться на серьезный вооруженный отпор со стороны Советского Союза? Потому и делали ставку на различных негодяев в погонах, чтобы с минимальными потерями добиться успеха при вооруженном нападении. Чего тут смеяться или ерничать, когда вся мировая, не говоря уже о российской, история войн чрезмерно изобилует примерами такого предательства. Кстати говоря, с угрозой военной интервенции связано и дело «Весна». Оно ведь тоже пришлось на 1930 год, и это тоже не случайность. А не случайность по следующей причине.

У нас до сих пор ходят безумные легенды о неких исключительных полководческих способностях Тухачевского и К^о. Однако в действительности они не были ни гениальными, ни бездарными стратегами. Они были всего лишь заурядными, главным образом нахватавшимися верхушек военных знаний военачальниками. Кто-то лучше, кто-то хуже, однако общий уровень их способностей был таков, что всерьез называть это стратегическими талантами просто нельзя. Вся их так называемая слава полководцев пошла со времен Гражданской войны. Однако, как свидетельствуют серьезные исследования, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич, И.Э. Якир, В.К. Блюхер, И.Ф. Федько, П.Е. Дыбенко, А.И. Егоров и т. д., включая таких полуштатских «героев» Гражданской войны, как ГЛ. Сокольников, М.М. Лашевич, И.Т. Смилга, Н.И. Муралов, С В. Мрачковский и т. п., не проявили себя серьезными, по-настоящему талантливыми полководцами. Всеми своими успехами они обязаны кадровым царским офицерам, пришедшим на службу в Красную Армию!

Их приход в Красную Армию был обусловлен не принуждением, хотя отдельные случаи подобного насилия действительно имели место, а мощным всплеском русского патриотизма, вызванным растущим вмешательством Антанты в Гражданскую войну. Очень многие бывшие царские генералы и офицеры отлично понимали, что от покровительствовавшей всевозможным националистическим сепаратистам и ярым врагам России Антанты ничего хорошего ждать не приходилось. Перешедшие на сторону Красной Армии бывшие царские генералы и офицеры стремились служить в сильнрй и независимой от иностранцев русской армии, хотя и с чуждой им идеологией. Они не желали служить если и не в марионеточных в полном смысле слова, то тем не менее в полностью подконтрольных иностранным державам армиях Колчака, Деникина, Юденича, Миллера, гетмана Скоропадского, Петлюры, Бермондт-Авалова, Врангеля и т. п.

По данным А.Г. Кавтарадзе, автора уникальной монографии «Военные специалисты на службе Республики Советов.1917–1920 гг.»(М., 1988), в Красной Армии к концу Гражданской войны служили примерно 75 тысяч военспецов. Их число было огромно в звене младшего и среднего командного состава, но особенно велико среди старшего и высшего комсостава. В период Гражданской войны все главкомы Красной Армии являлись военными специалистами. К примеру, из 20 командующих фронтами 17 являлись военспецами, то есть 85 %, среди командующих армиями — 82 %, среди начальников штабов армий — 90 %, среди начальников штабов дивизий — 70 %. Однако здесь следует иметь в виду, что из 75 тысяч военспецов в Красной Армии 65 тысяч являлись офицерами военного времени. То есть сугубо кадровыми, обладавшими высшим военным образованием в Красной Армии офицерами были всего 10 тысяч человек. Это столько же, сколько их было у Колчака, но в два раза больше чем, например, у Миллера или Юденича, однако в три раза меньше, чем у Деникина, кадровый офицерский состав армии которого насчитывал 30 тысяч человек. Преобладание среди военспецов офицеров военного времени прежде всего объясняется тем, что они представляли более демократические слои российского общества, чем кастовое кадровое офицерство.

Однако десятитысячный корпус кадровых офицеров оказался очень внушительной силой. Занимая посты начальников штабов и помощников командующих, именно они и были подлинными руководителями фронтов, армий, корпусов и дивизий. Именно они и являлись организаторами побед Красной Армии в Гражданской войне. И, повторяю, именно им так называемые герои Гражданской войны обязаны своей славой военачальников.

Так вот именно от них, блестяще владевших стратегией и тактикой армий европейских государств, обладавших колоссальным боевым опытом как Первой мировой, так и Гражданской войн бывших царских офицеров и генералов, и решили избавиться «герои» Гражданской войны. Избавиться в канун ожидавшегося вооруженного нападения с Запада. Потому что все эти «герои» готовили поражение своей страны. А бывшие золотопогонники могли всерьез помешать им. Они-то всегда были за Россию. Вот и весь сказ. Д а, чуть было не забыл. Именно из рядов бывших золотопогонников впервые, кстати, в том же 1930 г. стали поступать сигналы о военном заговоре во главе с Тухачевским. Правда, тогда ему удалось отвертеться.

То есть это была не случайная акция. Целенаправленно репрессировались или в лучшем случае просто изгонялись из вооруженных сил наиболее сильные, образованные, обладавшие колоссальным боевым опытом, отлично знавшие стратегию и тактику европейских армий офицеры и генералы. Изгонялись также и наиболее сильные военные педагоги из числа бывших царских офицеров. Потому что сохранение таких преподавателей гарантировало высокий класс подготовки будущих старших и высших офицеров. Изгонялись те бывшие царские военные, которые имели отличные от взглядов «героев»-верхоглядов точки зрения на принципы обороны России, хотя бы и Советской. Особенно ярко это проявилось в деле выдающегося русского военного теоретика генерала Свечина — сторонника стратегической обороны. Против него-то и выступали Тухачевский и K°, которые, напротив, пропагандировали безумные идеи превентивного нападения на соседние государства. Кстати говоря, Свечина спас — вытащил из тюрьмы — именно Ворошилов.

Изложенное, конечно же, не означает, что все изгнанные из рядов РККА бывшие золотопогонники были невинны аки агнцы Божьи. Утверждать подобное было бы глупо. Часть из них действительно участвовала в различных контрреволюционных организациях. По меньшей мере вследствие того, что всякие подпоручики типа Тухачевских, Якиров, Уборевичей и прочих Фельдманов, Корков и Примаковых занимали высшие посты в военной иерархии, а обеспечившие им грандиозную победу в Гражданской войне — остались с носом. Как были на своих второстепенных должностях, так и за полтора десятилетия никак не были повышены ни в должностях, ни званиях. Подобные ситуации неизбежно порождают не только недовольство, но и соответствующие действия, не всегда приветствуемые Уголовным кодексом.

И еще один момент. Очень часто в упомянутых делах пытаются услышать эхо знаменитой операции «Трест». Мол, чекисты нарвались на бумеранг — сами же раньше легендировали всякие антисоветские настроения и организации среди высших военных, а затем стали получать такие порочившие военных данные уже от собственной агентуры из-за границы. Подобные утверждения не стоят и выеденного яйца. Потому что легендирование участия военных в этих вымышленных организациях, особенно Тухачевского и K°, было прекращено еще в самом начале 1924 года. Более того, дела «Генштабисты» и «Весна» заводились по указаниям одних и тех же руководящих работников ГПУ-ОГПУ, которые начинали и вели операции «Трест» и «Синдикат». Уж кто-кто, но они-то прекрасно знали, где плевелы их собственной дезинформации, а где никак с ними не связанная новейшая агентурная информация из-за границы, которая свидетельствовала об организации некоей «военной партии» из числа высших советских военачальников. Потому и были заведены эти дела.

Как видите, если отойти от «динамики репрессий», но вникнуть в элементарную суть дела, то картина получается совсем иная. Принципиально иная.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.