2.1. Несостоятельные наследники
2.1. Несостоятельные наследники
2.1.1. управлял страной очень долго с 1924 года по 1953 год. Но только в середине 30-х годов он избавился от необходимости вести борьбу со своими соперниками. В основном уже после этого он заложил базу советской системы управления, решил самые важные задачи, оставив в наследство эффективное государство, которое нужно было совершенствовать и модернизировать в соответствии с велениями постоянно изменяющегося времени. Железом и кровью он отстоял независимость и создал щит, позволяющий защитить страну. Все остальное должно было бы приложиться почти само собой. Быть добреньким было бы уже легче. Правда, государственная мудрость нужна была и в этом случае.
В стране была тогда гордость за великие победы и вера в то, что преодолеть можно все, а светлое будущее не за горами. Это позволяло ещё какое-то время правит, используя терпение народа.
Сталинские наследники могли бы уже расслабиться и позволить быть менее жёсткими. Нужно только не растерять созданное, и преумножить капитал. Всего лишь. Но и на это нужна мудрость государственного управления. А вот её то порой так не хватает наследникам. Впрочем, расслабиться они сумели, не сумели только преумножить капитал.
«…Любая сила, любая мощь, сколь бы несокрушимой она ни казалась, бессмысленна, если утеряна её способность к развитию и быстрому приспособлению к новым обстоятельствам…».[58]
2.1.2. И снова обратимся к французскому историческому роману. Морис Дрюон написал: «Целых тридцать лет наследники Филиппа Красивого с усердием, достойным лучшего применения, разрушали дело его рук, тридцать лет чередовались на троне непомерно раздутое честолюбие и предельное ничтожество — в итоге страна оказалась открыта для чужеземных вторжений, общество захлестнула анархия, а народ был доведён до последней степени нищеты и отчаяния».[59]
Что же это как наваждение? И там тридцать лет и у нас почти тридцать лет. С 1953 по 1985 год, когда к власти пришёл «меченый» генеральный секретарь ЦК КПСС, сумевший окончательно всего за шесть лет развалить супердержаву.
Резкие суждения звучать так: «Пользуясь наследием, мы вышли в космос и в Мировой Океан, совершили титанические прорывы в технологии, имели 300-миллионную Империю и долго-долго жили, не боясь никакой межнациональной резни, никакой Чечни, безработицы или падения курса рубля. Пока не скурвилась наша правящая верхушка. Пока не пришли разрушители Империи и треклятые „реформаторы“. Пока не была расчленена Империя».[60]
Менее резкие отличались только тональностью. Например, бывший заместитель председателя КГБ СССР констатировал: «Десятилетия после смерти во главе партии — за исключением очень короткого периода, когда пост Генерального секретаря ЦК занимал, — стояли люди, для которых политика нередко служила только фразой. Некомпетентность не позволяла прогнозировать события, опираясь на данные серьёзных учёных: социологов, философов, политологов и историков».[61]
Может быть, кто-то скажет, что пристрастен к любимому председателю КГБ СССР. Что же вполне возможно. Но ведь дело в том, что так считали многие другие знающие люди, не говоря уже о многих миллионах простых людей, которые симпатизировали. Впрочем, об этом позже (см. пункт настоящей книги).
2.1.3. сменили серенькие личности, чудачеством и дуростью они ещё могли удивлять, но ума, силы воли и настойчивости у них уже было гораздо меньше.
«Они по инерции что-то делали. Но их работа шла по ниспадающей кривой. Они не были политиками в широком смысле этого слова, они выросли на партийных интригах и выше интриги подняться не могли».[62]
Началось все с. Он ведь стал символом антисталинизма. Нет, автор настоящей книги не о том, что не нужно было сокращать роль государственного принуждения. Эта было очевидная необходимость.
Свои жёсткие задачи государственное принуждение при выполнило (если ещё сильно не переборщило). Выполнило, не смотря на неоднократные перегибы и перекосы. Нужно было начать переходить к более спокойному правлению с использованием экономической заинтересованности. Даже в окружении к концу его правления это уже начинали понимать.
Хуже было то, что нового руководителя страны бросало из одной крайности в другую.[63] И так практически во всем.
Самым ярким политическими выступлением некоторые признают выступления против культа личности на XX и XXII съездах КПСС. Однако при этом почитатели предпочитали не замечать:
— знаменитые выступления на партийных съездах полны неточностей, некоторые факты вообще, похоже, подтасованы, а выводы не основаны на реальности. Его выступления носят скорее характер политической демагогии, чем серьёзного расследования;
— сам «играл одну из главный ролей в организации массовых репрессий в Москве и на Украине».[64] Естественно, это он скрывал от народа и членов той самой партии, которую он воспитывал в духе антисталинизма. Мало того, уместно будет предположить, что хрущёвские разоблачения «культа личности» носили не столько общественный характер, сколько личный;
— своей неуёмной критикой и сталинизма расшатал позиции Советского Союза в странах союзниках. Это кончилось (с его указания) подавлением восстания в Венгрии в 1956 году и резко стимулировало отход китайского руководства от сотрудничества с Москвой, не говоря уже о более мелких внешнеполитических проблемах.[65] Это ли не перевешивает некоторый положительный результат бестолковой критики сталинизм?
— в своей практической деятельности внутри страны допускал проведение массовых расстрелов (например, Новочеркасск в 1962 году) и необоснованных репрессий, когда расшатанные им государственные устои неэффективные способы управления, вызвали народные возмущения. А уж за пределами страны массовые расстрелы были ещё по круче (например, Венгрия в 1956 году);
«разоблачил культ, и тут же возникает культ[66] самого ».[67]
И тут нужно ещё раз повторить для непонимающих дураков и понимающих (но делающих вид, что не понимают) умных: нет, автор настоящей книги не против снижению роли принуждения в управлении государством, не против серьёзного разговора о сущности сталинского периода отечественной истории, не против ещё много чего. Но нельзя же забывать об истине и государственной пользе.
Вообще, даже беглый анализ, например внешнеполитической деятельности, говорит о многих проблемах, которые он создавал, не думая о последствиях.
Но не меньше проблем создавало его «мудрое» правление внутри страны.[68] Перечислять его закидоны просто места не хватит. Впрочем, дураков в России, как и плохих дорог, было всегда достаточно. Удивляет не это. Удивляет какой должна быть правящая партия, которая так долго (годами) терпела выходки своего лидера. Правда, к её чести не вечно терпела.
Да и в области идеологии он прославился не с лучшей стороны. Что стоит только одна Программа КПСС, принятая в 1961 году. Только круглый идиот не мог увидеть глупости, которыми она буквально была напичкана. С хрущёвским размахом нам было обещано построить коммунизм к 1980 году. Все что вскоре будет в нашей стране было расписано в той программе, наобещано и … естественно, не выполнено. Хотя бы уже потому, что многое и невозможно было выполнить.[69]
Шараханья вызвали такой большое недовольство у простого населения и у руководства КПСС. Без особого труда его сместили в 1964 году. Никто за нег о не вступился.
Но даже через много лет выходки не забывались. «Ради объективности следует сказать, что у руководителей старшего поколения были опасения и тревоги за судьбу Отечества, — писал о ситуации 1984 года. — Пережив историю с, фигурой неоднозначной по своим качествам, политическим целям и делам, они опасались прихода к власти человека авантюрного склада, непредсказуемого, способного совершить действия с далеко идущими отрицательными последствиями для государства. Ведь именно внёс немалый вклад в начало разрушения государственности и Союза».[70]
Кстати, нанёс он удар и по системе отечественной разведки. «В пятидесятые годы практически все основные аспекты деятельности английских, западногерманских и французских, а также в значительной мере американских спецслужб находились под контролем советской разведки.
Крах начался после измены одного за другим нескольких офицеров КГБ, бежавших на Запад, и предательства агентуры в США, позволившей ФБР выявить сеть помощников КГБ в различных американских ведомствах. Последовавшая волна шпиономании захлестнула не только США, но и Европу. XX съезд КПСС и разоблачение преступлений сталинской клики внесли полнейшую сумятицу в ряды тех, кто служил резервуаром, пополнявшим агентурный аппарат разведки. Массовое бегство рядовых коммунистов сопровождалось расколом многих партий, оттоком попутчиков, усилением антисоветских проявлений в различных слоях общества. С точки зрения приобретения новых источников резидентуры оказались у разбитого корыта».[71]
Такие вот закидоны были при этом руководителе КПСС. К счастью все кончается, даже правление таких правителей.
2.1.4. Вместо непредсказуемого пришёл предсказуемый. Номенклатура вздохнула, шараханий не стало. Но и ничего особенно не делалось. Стабильность кадров стала называться залогом успешного развития.
После сталинского правления, который как Пётр Первый, эксплуатировал дворян на всю катушку, после хрущёвского правления, который как бестолковые наследники Петра Первого, устраивал переделки и перестройки, наступило спокойное брежневское правление.
Номенклатура почувствовала себя как российское дворянство, когда был принят Указ о вольности дворянства: хочешь служи, хочешь не служи. Жить стало спокойней и немного прибыльней. Это уже хорошо. За годы брежневского правления номенклатура окончательно устаканилась как правящий класс.
Нельзя не согласиться со следующим утверждением о : «Человек этот был типичен для верхушки тогдашней политической элиты».[72] Они устраивали друг друга и в этом одна из причин его долгого правления. «В отличие от или не обладал яркими личностными характеристиками. Его трудно было назвать крупным политическим деятелем. Он был человеком аппарата и, по существу, слугой аппарата».[73]
Они устраивали друг друга, правитель и его аппарат, дополнявшие друг друга.
2.1.5. Время правления принято называть «застоем». Правление вполне заурядного, по-своему доброго и положительного человека. Вот только для нашей страны нужны не столько добрые, сколько умные. И не столько умные, сколько способные управлять страной. Добрый царь — предел народных мечтаний, для страны нужен царь, способный ею управлять. Управлять эффективно, а не просто удерживать власть. Это две разные вещи.
Силён был, прежде всего, в аппаратных играх. «…Он был особенно искушён, даже изощрён, хитёр и изобретателен в аппаратной борьбе. В общем, он сумел, пусть медленно, но, не рискуя конфликтами и срывами, вытеснить, „выжать“ из руководства всех своих соперников и недоброжелателей. И без кровавых репрессий, как, и даже без публичного словесного уничтожения, как, он обеспечил полное послушание, покорность и даже вселил страх в души своих соратников… очень ловко манипулировал властью, удерживая каждого на том месте, на котором, по его мнению, тот или иной человек ему был удобен»[74]
Но аппаратные игры обычно важны на время укрепления личной власти. А потом что?
2.1.6. «…Дальше стал разрушаться, разваливаться как личность и как политик. Всякая власть портит, абсолютная власть портить абсолютно. Но то, что раньше было трагедией, теперь стало фарсом. Неумеренное славословие принимало гротескные формы. Обилие наград и званий превысило все допустимые „нормативы“.[75]
В глубине души многие либо смеялись, либо плакали. Но только так чтобы никто посторонний не видел.
«И самая поразительная и вместе с тем неприглядная гримаса истории состояла в том, что при всех его негативных качествах, в том числе в долгий период его угасания, в общем-то, маразма, у него не оказалось соперника, страна, партия, руководство не смогли выдвинуть никого лучшего».[76]
Позже экс-председатель КГБ СССР констатировал: «Страна хотя и медленно, но верно катилась под гору. Не все, надо сказать, делалось так уж плохо, но тем не менее самая верхняя часть государственной пирамиды была парализована, и это не могло не сказаться на ситуации в стране».[77]
Деградировала «руководящая и направляющая сила советского общества». «…Партия как инструмент власти с 50-х годов деградировала, постепенно превращаясь из рычага власти (или дубинки, мы ведь говорим безоценочно) в сборище карьеристов, в богадельню для интеллектуальных и нравственных инвалидов (доказательством этому служит её бесславный конец)».[78]
Многие думающие люди осознанно или на уровне подсознания понимали, что дальше так нельзя. В обществе нарастала, с одной стороны — апатия, а с другой — ожидание перемен.
2.1.7. Бремя военных расходов становилось все более и более непосильным для страны. Гонка вооружений изматывала Советский Союз.
Все это налагалось на опасные для СССР события в Польше, где рабочие объединились в независимый профсоюз «Солидарность», приобретший сильное влияние в стране. Впервые в авангарде оппозиции оказались рабочие, что ещё раз подрывало ложный тезис о классовой природе социализма. Ох, уж эта Польша вечно она проблемы для России создаёт.
Руководство Польши вынуждено было пойти на введение военного положения. Стало ещё раз очевидно, что европейские союзники обходятся не дёшево для «первого в мире государства рабочих и крестьян». Это на западных границах Советского Союза.
На южных в конце 1979 года руководство страны неразумно влезло в Афганистан, и стала повторяться ситуация, с которой столкнулись США во Вьетнаме. Только теперь в этой роли оказался Советский Союз. На Родину стали прибывать трупы убитых солдат и офицеров. Это, не говоря уже о экономических затратах.
Ухудшились советско-американские отношения. Оставались напряжёнными советско-китайские.
Все бы это было, впрочем, не так и важно. Хуже было с экономической ситуацией.