Карфаген должен быть разрушен!

Карфаген должен быть разрушен!

Знаменитая латинская фраза Carthago delenda est! известна каждому прилежному школьнику. Как известно из курса античной истории, римский полководец и государственный деятель Катон Старший заканчивал ею все свои речи в сенате. Историк Гай Веллей Патеркул спустя несколько столетий так комментировал этот извечный девиз: «Рим, покорив уже весь мир, не мог быть в безопасности, пока не будет уничтожен Карфаген».

Карфаген и в самом деле был злейшим врагом Рима в IV–II веках до нашей эры. Этот гигантский город-государство с почти миллионным населением, лежавший на африканском побережье Средиземного моря, близ современного Туниса, был основан финикийцами и являлся столицей торговой империи, бросившей вызов Риму. Свою монополию на торговлю Карфаген поддерживал с помощью большого военного флота и мощного наемного войска. Но несмотря на то, что в основе противостояния лежали те же принципы, что и сейчас, то есть борьба за ресурсы и рынки сбыта, антагонизм между крупнейшими империями Древнего мира обострялся различием верований и, как модно сейчас говорить, менталитетом двух наций. Римская империя дохристианского периода отличалась значительной веротерпимостью и позволяла спокойно сосуществовать различным религиям. Но, несмотря на это и на общую жестокость нравов в те времена, античные авторы не раз с ненавистью и проклятьями рассказывали о том, как в Карфагене казнили детей, стремясь почтить своих кровожадных богов.

Так что же мы узнаем от древних хронистов об этой темной стороне жизни карфагенского общества?

Дело в том, что Карфаген унаследовал древние обычаи финикийцев, давно изжитые на Ближнем Востоке. А обычаи эти были мрачные. Они до сих пор приводят в содрогание всех, кто интересуется древней историей. В одном из отрывков, приписываемых Санхунйатону, финикийскому историку XII–XI веков до н. э., сказано, что «во время великих бедствий, происходивших либо от войн, либо от засух или моровой язвы, финикийцы приносили кого-нибудь из самых дорогих людей в жертву». Принесение в жертву сына, в особенности первенца, считалось подвигом благочестия, совершавшимся во имя бога и, как правило, ради блага родного города. Часто жертвовали детей из знатных семейств; это был долг тех, кто возглавлял город, – отдать самое дорогое, чтобы заручиться милостью народа. В подобных случаях расположение божества считалось наверняка обеспеченным. Финикийцы полагали, что души убиенных детей поднимаются прямо к богу и отныне защищают родину и семью. Впоследствии в Карфагене знатные люди стали покупать чужих детей, отдавая их жрецам под видом собственных.

Для римлян античного периода убийство не было чем-то из ряда вон выходящим. Десятки и сотни гладиаторов убивали друг друга на цирковых аренах, чтобы потешить публику. Интриги, заговоры и убийства были обычной практикой императорского Рима. И все же карфагенская практика жертвоприношений вызывала омерзение и ужас как у плебеев, так и у патрициев.

Верховным божеством финикийцев и их потомков был Баал (Ваал) – громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего. Ему же поклонялись в Ассирии, Вавилоне, Древнем Израильском царстве, Иудее, Ханаане и Сирии. Именно ему приносились кровавые жертвы. Конечно, человеческие жертвоприношения были распространены у многих древних народов, но у религиозных фанатиков Карфагена ритуальное убийство невинного ребенка превратилось в отвратительное садистское действо. Темное начало первобытной магии в пунической (карфагенской) религии сочеталось с изощренной жестокостью дряхлеющей цивилизации.

На центральной площади Карфагена стоял громадный пустотелый идол из меди с головой быка – тотемного животного Баала. Под ним разжигали костер. Как свидетельствует историк I века до н. э. Диодор Сицилийский, детей, выбранных для жертвы, подводили к раскаленной статуе и клали на ее медные руки, по которым те соскальзывали вниз, в огонь.

Во время жертвоприношения запрещалось плакать. Считалось, что любая слезинка, любой вздох умаляют ценность жертвы. Глядя на смерть детей, их родители должны были радоваться, облачившись в яркие, нарядные одежды. По мнению некоторых историков, так якобы требовали боги. Другие, например Юстин, живший во II веке, были уверены, что «такими злодеяниями карфагеняне отвратили от себя богов».

Известный в христианской религии Вельзевул – один из злых духов, подручный дьявола, нередко с ним и отождествляемый, – является не кем иным, как Баалом, точнее, одним из олицетворений этого древнего божества. Бааль-Зевув означает «повелитель мух» или «повелитель летающих вещей».

«Едва очутившись на краю отверстия, жертвы исчезали, как капли воды на раскаленном металле, и белый дым поднимался среди багрового пламени, – так, пользуясь античными источниками, описывал казнь во славу чудовищного божества Гюстав Флобер в романе “Саламбо”. – Длилось это долго, бесконечно долго, до самого вечера. Внутренние стенки отделений покраснели, стало видно горящее мясо. Некоторым даже казалось, что они различают волосы, отдельные члены, все тело жертв».

Как римляне и греки античных времен, так и европейцы XIX века не понимали и не принимали такого жесткого обычая. С подобными богами мог бы стерпеться, пожалуй, лишь век двадцатый – век массовых казней, гибели миллионов людей в войнах, газовых камерах, печах концентрационных лагерей…

Трижды воевал Рим с Карфагеном, пока не сбылось то, о чем мечтал Катон. Римские войска наконец подошли к стенам Карфагена.

И началось бедствие. Огонь двинулся на город. Он перелетал с этажа на этаж, и сильный жар сжигал людей, прятавшихся под крышами. Кто проклинал богов, кто – врагов, но их голоса гасли, когда новое здание, выжженное дотла, падало, перегораживая улицу и убивая бежавших. Раненые еще кричали из-под камней, но их уже никто не слышал.

На крышах других домов кипел бой. Летали копья, стрелы и камни. Один за другим падали люди. Если в проеме улицы показывались всадники, они убивали мечами бегущих, а кони ударами копыт разбивали головы раненых.

А потом выходили из своих укрытий сборщики и крючьями волокли и мертвых, и еще живых в яму. Люди, точно мусор, заполняли рвы.

Трубили трубы, воодушевляя победителей и насылая великий страх на гибнущий город. Громко кричали центурионы, созывая воинов, быстро передвигались войска, уверенные в победе. Всеми владели безумие и свирепость.

Часть жителей закрылась в храме Эшмуна и сгорела в нем заживо. После шести дней уличных боев около 50 тысяч изнуренных голодом защитников Карфагена сдались на милость римских солдат. Одних казнили, других продали в рабство.

Так в 146 году до н. э. пал Карфаген. Заканчивалась третья Пуническая война. Теперь говорить о нем можно было только в прошедшем времени. Город исчез, был стерт с лица земли. Его территорию вспахали и засыпали солью, чтобы и трава там не росла. Уничтожили все памятники искусства, рукописные книги, архитектурные сооружения, чтобы ничто не напоминало потомкам о презренных пунах.

Впрочем, лет через сто город стал возрождаться, но уже под римским владычеством. На его месте теперь стали возводиться римские храмы и общественные здания, построили цирк на 60 тысяч зрителей, театр, амфитеатр, огромные термы (бани) и 132-километровый акведук. В римские времена Карфаген насчитывал около 300 тысяч жителей и соперничал с Александрией по богатству и уровню просвещения.

В 439 году он был захвачен и разграблен вандалами, через столетие покорился византийскому полководцу Велизарию и сделался резиденцией константинопольского наместника. А в самом конце VII века арабы-мусульмане с непостижимой быстротой завоевали почти всю Северную Африку. В 698 году город был взят арабами, и его камни послужили материалом для строительства города Туниса. В следующие столетия мрамор и гранит, когда-то украшавшие римский город, были вывезены из страны. По некоторым свидетельствам, их использовали для строительства соборов в Генуе, Пизе, а также Кентерберийского собора в Британии. Город с тысячелетней историей, наводивший ужас на весь античный мир, был снова стерт с лица земли и больше уже не возродился.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.