«НКВД считает целесообразным...»
«НКВД считает целесообразным...»
14 декабря 1942 года народный комиссар внутренних дел СССР Лаврентий Берия написал примечательное письмо. Оно адресовалось лично Сталину и было исполнено в единственном экземпляре.
«Красная армия... – сообщал Берия, – совершенно не занимается забивкой радиостанций противника, действующих на поле боя, несмотря на наличие к этому благоприятных условий.
В частности, нам известно, что радиостанции частей германской армии, окруженных в районе Сталинграда, держат связь со своим руководством, находящимся вне окружения...»
Берия был прав. Попытки нарушения радиосвязи немцев путем создания радиопомех предпринимались под Ельней в сентябре 1941 года, под Сталинградом зимой 1942 года. Однако это были единичные случаи, и они в конечном итоге оказались малоэффективными.
Что же предлагал народный комиссар внутренних дел?
«НКВД СССР, – писал в своем письме Л. Берия, – считает целесообразным организовать в Красной армии специальную службу по забивке немецких радиостанций, действующих на поле боя.
Для осуществления указанных мероприятий необходимо в составе управления войсковой разведки Генерального штаба Красной армии сформировать три специальных радиодивизиона со средствами мешающего действия, рассчитанными для забивки основных радиостанций важнейших группировок противника».
Шла война, и времени на раскачку не было. Уже через два дня, 16 декабря, Государственный Комитет Обороны принял постановление о создании трех специальных частей радиопомех. 17 декабря издается директива заместителя наркома обороны о формировании 130, 131 и 132-го отдельных радиодивизионов СПЕЦНАЗ.
Позже, в июле 1944 года создается еще один дивизион – 226-й.
Работу по формированию первых частей радиопомех возглавил подполковник Михаил Рогаткин. Он стал начальником отдела радиопомех управления войсковой разведки ГРУ.
О Михаиле Ивановиче Рогаткине хотелось бы сказать особо. После войны он станет генерал-майором, лауреатом Ленинской премии, заместителем начальника управления. Вспоминая о нем, генерал Петр Шмырев всякий раз будет подчеркивать, что Рогаткин всегда был крайне чувствителен ко всему новому, передовому, поддерживал это новое, защищал, внедрял в жизнь.
В послевоенные годы именно Рогаткин обосновал необходимость создания нового направления – радиотехнической разведки, главными объектами которой стали радиолокационные и иные средства управления оружием.
В 50-е годы Михаил Иванович доказал своевременность появления самостоятельного органа по руководству радио- и радиотехнической разведкой. Так в 1955 году было организовано 6-е управление ГРУ Рогаткин – инициатор формирования воздушной радиотехнической разведки. Он был одним из первых, кто почувствовал перспективность ведения разведки из космоса и выступал за развертывание Центра космической разведки.
Доктор технических наук, профессор Александр Горелик вспоминает, что именно Рогаткин поддержал его предложения в 1963 году.
«Анализ возможных информационных каналов, – говорит он, – предназначенных для получения информации о распознаваемых космических объектах показал, что кроме радиолокационных и оптических средств... может быть использована и радиотехническая информация.
Автор (А. Горелик. – М. Б.) в конце 1963 года обратился в ГРУ ГШ, так как именно оно занималось проблемами радиотехнической разведки, где нашел (редкий случай!) полную поддержку заместителя начальника управления радио- и радиотехнической разведки генерал-майора Михаила Ивановича Рогаткина».
Но все это будет потом, после войны. И Михаил Иванович по праву останется в истории как создатель и основатель системы радиопомех, которая сегодня носит название службы радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Кстати говоря, служба РЭБ станет первой, которая вырастет «из шинели радиоразведки», отпочкуется от нее и обретет самостоятельность. В 50-е годы таким же образом из недр радиоразведки появится служба специального контроля за ядерными взрывами, а в 60-е – космическая разведка. Но о них рассказ впереди. А сейчас вернемся в 1942 год к дивизионам радиопомех.
Итак, по штату дивизионы СПЕЦНАЗ имели личного состава до 200 человек, в том числе 32 офицера. На вооружении состояли автомобильные радиостанции, оборудованные приставками для создания радиопомех, радиоприемники «Вираж» и «Чайка», радиопеленгаторы «Штопор». Дивизионы также оснащались мощными железнодорожными станциями радиопомех «Пчела».
Части радиопомех не только были рождены радиоразведкой, но и остались с ней своего рода сиамскими близнецами. Без радиоразведки они самостоятельно существовать не могли. Радиоразведка как мать давала им пищу для жизни.
Опыт Великой Отечественной войны показал, что чем ближе и теснее взаимодействие радиоразведки и службы радиопомех, тем эффективнее подавление радиосвязи противника.
В ту пору отсутствовали ведомственные барьеры, взаимодействие осуществлялось на уровне оперативных отделений частей радиоразведки и радиопомех.
«После формирования дивизиона в Москве, в районе Останкино, – вспоминает командир 132-го дивизиона радиопомех полковник в отставке Алексей Бушуев, – мы выехали на фронт. Располагались в деревне Сидоровка, недалеко от ставшей потом знаменитой Прохоровки. Оттуда и вели забивку немецких радиостанций.
Было сложно. Опыт дался не сразу. Надо ведь обнаружить радиосети противника, настроиться и сорвать вражескую связь.
Нас выручала родная радиоразведка. Рядом находился 113-й дивизион ОСНАЗ, которым командовал мой товарищ Петр Костин. Благодаря ему я получал необходимую информацию, он всячески помогал нам.
Вот так создавали помехи. Противник нервничал. Знаете, когда немцы ругались, кричали в эфир: «русские свиньи», для нас это было лучшей похвалой. Значит, наша забивка достигала цели».
Первый опыт применения только что созданных дивизионов радиопомех был осуществлен в ходе операции «Полярная звезда» войсками Северо-Западного фронта против немецкой группы армий «Север». 131-й отдельный дивизион помех прибыл на фронт в феврале 1943 года. Место для развертывания было выбрано в районе поселка Селище. Дивизион создавал помехи радиосвязи штабов группы армий «Север», 16-й и 18-й армий, 6, 9, 10 и 27-го армейских корпусов, а также авиации 1-го воздушного флота и частям зенитной артиллерии.
В течение трех месяцев – с февраля по апрель – дивизион сорвал или затруднил прием около 500 радиограмм и нарушил более тысячи сеансов радиосвязи. 132-й дивизион Алексея Бушуева в ходе Курской биты создавал радиопомехи в районе юго-восточнее Белгорода. Объектами помех была радиосвязь 4-й танковой армии, штабов танковых и пехотных корпусов и дивизий, наступающих на Прохоровку. Операторы помеховых станций срывали за смену до сотни радиосвязей противника.
В ходе последующего наступления дивизион ставил помехи радиосвязи штабов 8-й полевой и 4-й танковой армии, 48-го армейского корпуса, а также забивал связь с авиацией.
В течение Курской битвы и в последующих наступательных операциях 132-й дивизион выставил помехи и сорвал передачу свыше 3500 радиограмм гитлеровцев. Порою передачу некоторых радиограмм немцам приходилось повторять но 15-20 раз. Все это существенно затрудняло управление войсками противника по радиосвязи.
Этот же дивизион подавлял радиосвязь соединений группы армий «Северная Украина» в период проведения Львовско-Сандомирской операции 1-го Украинского фронта в июле – августе 1944 года.
Особенно отличились специалисты части в ходе Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945 года, когда наши войска окружили группировку фашистов в городе-крепости Бреслау и в городе Глогау. Дело в том, что по наблюдению разведки 5-й и 6-й армий, которые взяли в кольцо эти города, снабжение окруженной группировки по воздуху осуществлялось регулярно. Однако радиосвязь применялась ограниченно и шла весьма неактивно.
Представитель отдела радиоразведки ГРУ Александр Устименко, который в это время находился в 132-м дивизионе, и командир дивизиона Алексей Бушуев пытались найти разгадку этому явлению. Проанализировав все обстоятельства, они пришли к выводу: враг кроме радио применяет другие средства связи. Но какие?
Разгадку удалось найти в Москве, обнаружив у специалистов схему подземно-кабельных коммуникаций Бреслау.
Вот как об этом вспоминал сам Александр Устименко: «При изучении схемы стало ясно, что крепость Бреслау располагала разветвленной телефонной и телеграфной подземно-кабельной связью со многими городами Германии. С ее помощью окруженный гарнизон имел возможность поддерживать взаимодействие с авиацией, которая снабжала его всем необходимым.
С этой схемой я срочно вылетел на фронт к Бушуеву. Вскоре разведчики 5-й и 6-й армий вывели из строя кабели на 45 участках. Как мы и ожидали, тотчас с небывалой активностью заработали радиостанции врага. Но специалисты дивизиона радиопомех мастерски подавили эти станции: вражеские радисты предпринимали множество попыток наладить радиосвязь, но безуспешно.
Вскоре 40-тысячный гарнизон капитулировал».
Надо сказать, что спецам дивизиона удалось взломать код гитлеровских артиллеристов, и они успешно раскрывали боевые задания немцев на обстрел наших целей. К началу артобстрела советское командование выводило войска и технику из-под удара. Фашисты яростно обрабатывали пустые квадраты. 130-й дивизион радиопомех Центрального фронта под командованием капитана В. Лукачера, потом майора Е. Шергина, силы которого были развернуты юго-восточнее Мценска, «забивали» радиосвязь штабов группы армий «Центр», 2-й танковой, 9-й армий, 41-го, 47-го танковых и 23-го армейского корпусов.
Осенью 1943 года специалисты дивизиона радиопомех применили новый тактический прием: вместо излучения непрерывных колебаний или передачи цифровых групп станций радиопомех стали имитировать работу радиостанций противника. Этим они загружали радиолинии, вводили немцев в заблуждение.
В составе 1-го Белорусского фронта участвовал в наступательной операции «Багратион» в июне – августе 1944 года, ставил помехи соединениям 9-й армии гитлеровцев в районе Бобруйска, войска которой, как стало известно из перехваченных радиограмм, готовились к прорыву из окружения.
Позже 130-й дивизион радиопомех совместно с 131-м дивизионом нарушал связь штабов соединений 105-тысячной группировки немцев, окруженной восточнее Минска.
В Висло-Одерской операции 130-й ОРД СПЕЦНАЗ «забивал» радиостанции окруженной группировки фашистов в Познани. Во время взятия Берлина нашими войсками спецы дивизиона активно подавляли радиосвязь штабов армий «Висла». 131-й дивизион под руководством майора В. Петрова участвовал в Смоленской наступательной операции Западного и Калининского фронтов.
В августе – сентябре 1943 года этот дивизион радиопомех, развернувшись в районе Дорогобужа, «забивал» радиосвязь штабов группы армий Центр, 4-й и 9-й армий, действовавших на смоленском и могилевском направлениях, 15-й группы ближней авиаразведки.
За месяц с небольшим дивизион сорвал прием более 3000 радиограмм, стараясь нарушить устойчивость оперативного управления войсками противника.
В Белорусской операции дивизион создавал помехи радиосвязи противника из районов северо-западнее Орши. 226-й ОРД СПЕЦНАЗ, которым командовал майор И. Константинов в стратегической операции 2-го Прибалтийского фронта в августе – октябре 1944 года, создавал помехи радиосетям управления и взаимодействия штабов группы армий «Север». Эффективность подавления значительно возросла после того, как под ударами наших войск противнику пришлось отказаться от проводной связи и перейти на радиосвязь. 131-й и 226-й дивизионы радиопомех умело действовали в ходе Восточно-Прусской операции в январе – апреле 1945 года. В 30 радиосетях противника, объединяющих 175 радиостанций, были созданы эффективные помехи, препятствующие противнику в управлении войсками.
Радиопомехи были направлены на нарушение радиосетей штабов 3-й и 4-й армий, армейских корпусов и дивизий, а также радиосетей войск, окруженных юго-западнее Кёнигсберга и военного гарнизона самой крепости.
В период штурма нашими войсками города-крепости Кёнигсберг с 6 по 9 апреля 1945 года основная радиостанция осажденного гарнизона пыталась вести связь последовательно на 43 радиоволнах. Однако все они подавлялись радиопомехами. 9 апреля эта станция открытым текстом передала приказ командующего генерал-полковника О. Ляша о капитуляции.
На допросе О. Ляш показал: «В результате ужасающей артиллерийской подготовки проводная связь в крепости была выведена из строя. Я надеялся на радиосвязь с Курляндией, с Земландской группой войск и с Центральной Германией. Но эффективные действия забивочных средств русских не дали возможности использовать радиосредства для передачи радиограмм, и мои действия не могли координироваться со ставкой Верховного командования. Это послужило одной из причин моей капитуляции».
Рассказав об успешной деятельности наших немногочисленных частей радиопомех в годы Великой Отечественной войны, безусловно отдавая должное мастерству и самоотверженности специалистов дивизионов СПЕЦНАЗ, следует отметить, что немецко-фашистский Генеральный штаб допустил крупный просчет при выборе диапазона средних и длинных волн для основной радиосети оперативно-стратегического управления войсками.
Да, такая радиосвязь была устойчивой и независящей от времени суток и года. Обеспечивалась оперативность, позволяющая любому соединению связаться с вышестоящим командованием вплоть до Генерального штаба. Но в то же время такую связь было трудно защитить от помех. В этом диапазоне радиоволн прием любой радиопередачи в пределах фронтовой зоны легко подавляется. Иное дело короткие волны.
Откровенно говоря, трудно поверить, что немецкие радиоспециалисты, достаточно опытные и умелые, пожалуй, на тот период самые передовые, не подозревали об уязвимости диапазона средних и длинных волн. Скорее всего, они переоценили свои силы. Все в германской армии было подчинено идее блицкрига: посчитали, что захват будет происходить быстро, и тут уж Красной армии не до противоборства в эфире. Но действительность опрокинула их планы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.