На одном терпении можно уехать очень далеко

На одном терпении можно уехать очень далеко

Чартерный рейс из любого дешевого испанского курорта в лондонский Стэнстед никогда не вылетал вовремя. Хуже всего, если у вас вылет в 23:30. Это значит, что весь день у вас пойдет наперекосяк. И разумеется, когда мы приехали в аэропорт, самолет был еще в Эссексе.

Я взъярился. С какой стати? Что на этот раз? Технические неисправности? Плохой воздух? Листопад? Нет, сказал представитель авиакомпании. Капитан самолета застрял в пробке на Ml.

О да. Из-за того, что этот конченый кретин не смог вовремя приехать на работу, я должен торчать в душном, битком набитом зале ожидания, где одних детей младше восьми маялось семьдесят штук, и при этом ни один из них не был моим. Отлично.

Не знаю вас лично, капитан, но надеюсь, вы большой поклонник тайских трансвеститов и все ваши коллеги об этом однажды узнают. Я человек незлой, но я хочу, чтобы отныне все, что у вас чешется, вы уже почесать не смогли. Пусть кто-нибудь выстрижет у вас на газоне перед домом что-нибудь похабное.

Чтобы погасить назревающее недовольство, нам пообещали бесплатные напитки и закуски. Наврали. Нам дали что-то горячее в пенопластовой чашке. Это мог быть и суп из бычьих хвостов, и чай. На закуску принесли кусок хлеба с чем-то розовым, тонким, как слой краски на кузове Lancia 1979 года. Затем я обнаружил, что на моем GameBoy сели батарейки.

Сидевшая слева от меня семья в спортивных костюмах Adidas где-то раздобыла чипсов. Удивительная удача, ведь все магазины тут уже закрыты. Такие люди даже на четвертом спутнике Юпитера через пятнадцать минут вернутся с пивом и чипсами.

Справа от меня сидела более худая семья, правда, тоже вся сплошь в адидасовских трениках. Они пытались уснуть, положив под голову майки Manchester United. Но уснуть было сложно, потому что каждые пять минут из громкоговорителя раздавался голос короля Испании Хуана Карлоса, который лично напоминал, что своим королевским указом запрещает курение в общественных местах.

А потом уснуть стало еще сложнее, потому что испанские уборщики очнулись от сиесты и пришли чистить под нами полы. Делали они это при помощи армады чистящих машин, которые изобрели русские в пятидесятые годы и которые с тех пор стояли на вооружении ВВС Анголы.

В полвторого ночи по местному времени я дошел до того, что стал читать инструкции к огнетушителям и был уже готов затеять неплохую драку. Но пришлось отказаться от этой мысли, потому что наши халявные сандвичи были слишком черствыми и могли убить кого-нибудь, а их содержимое было слишком легким, чтобы им можно было в кого-нибудь кинуть.

В 1:45 Хуан Карлос объявил посадку в автобусы. Похоже, мы ему здорово надоели. Ура. Наш капитан Джеймс Берк наконец-то появился. Мы ехали домой.

Но нет, мы не ехали. Мы сначала простояли в автобусе пятнадцать минут, а потом еще пятьдесят в самолете без кондиционера. При этом никто не извинился и даже не объяснил, в чем дело.

И только когда мы взлетели и уже начали засыпать, капитан вышел на связь и сообщил, в чем дело. Оказывается, воздух был слишком горячий, чтобы взлетать. Поэтому пришлось избавиться от части багажа.

Отлично. Вы прилетаете на четыре часа позже, без багажа, и вам даже не сказали «извините», а потом еще и хамят. Чертов недоумок, как может быть слишком жарко, если благодаря тебе мы вылетаем в три часа ночи?

При всем при этом я чаще всего держал себя в руках, ибо знал, что вернусь домой, напишу эти строки и попорчу ему кровь так же, как он попортил ее мне.

Больше всего меня поразило терпение пассажиров. Они ни разу не жаловались. Они тихо стояли в автобусе и потели. Они тихо сидели в аэропорту и жевали сандвичи. Они даже не вскрикивали, когда стюардесса проливала на них кипяток и вообще обращалась с ними так, как будто они крысы, забравшиеся к ней на борт.

Все потому, что мы покорно ожидаем такого отношения. Мы ждем, что небольшой кусок дороги, где нет пробок, обязательно будет утыкан камерами, чтобы мы не разгонялись. Мы ждем, что поезд опоздает. Мы ждем, что в метро взорвется бомба. Мы ждем, что самолет сделает непредвиденную посадку в Боготе, и если мы выразим недовольство, нас тут же пристрелят.

Мы готовы к тому, что чартер опоздает на четыре часа, потому что компания эта – спонсор феноменально никчемной команды Minardi на Formula-1. Насколько помню, они пришли последними в 1983 году на Grand Prix во Франции.