Главка одиннадцатая

Главка одиннадцатая

11

Всегда ли цифры красноречивее букв? Отнюдь. Тем более, если это цифры телевизионных опросов. Я вот никогда в жизни ни в одном таком опросе не участвовал, и вообще писем на радио типа «дорогая передача» не посылал. Более того, не видел ни одного живого, так сказать, корреспондента, который решился бы стать воплощением реальной связи с органом информации. Это публика специальная, хотя на безрыбье эмигрантского бытия с головой рыбака многое может произойти.

Но все равно кажется, что телевизионная аудитория, да и еще общественно беспокойная, это тебе не интернет-юзеры, у которых своя голова на плечах. Увы, и здесь нас ждет та же голубятня. Я уже приводил данные интернет-опроса международного ресурса Media International Group, где у реципиентов спрашивали: возможен ли мирный договор Израиля с палестинской автономией? И ответы: «да» – 9 процентов (но только с ФАТХом), «нет» – 19 (с оговоркой: пока идет война группировок в автономии), и «нет» абсолютное (с приговором: нацию террористов следует уничтожить) – 71 процент. Нация террористов - это такой изысканный эвфемизм для обозначения палестинских арабов. Если сложить откровенных нацистов (71 процент) и просто ястребов (17), то получим искомые 90.

Это наводит на мысль, что с общественным мнением в Израиле, как, в общем-то, и в русской Америке, работают профессионалы. То есть сделать из националиста нациста – на два пальца нассать при наличии соответствующих электронных средств. И то, что какая-то черта еще не перейдена – это, скажем глубокомысленно, заслуга именно правительства. То есть я далек от пушкинской идеи, мол, единственный европеец (а Израиль во многом родственная нам страна) и все такое прочее. Просто управлять теми, кто с катушек слетел окончательно, немного сложнее, чем с теми, кто слететь готов в любую минуту, но ждет горна. Так как обратно на катушку сознание уже не навертеть. Но готовность номер один: «К национал-социализму готов? – Всегда готов!» - присутствует. И это сделало именно правительство в самом широком смысле слова, вместе с общественными организациями, СМИ и т.д.

Кстати, в России тоже борются некоторые за политическую вменяемость драгоценного электората, но ему в себя после сталинской эпохи прийти пока не удается. Старается вроде электорат, стараются как бы пастухи, но кроме козы по имени КПСС из партийного строительства пока ничего не выходит.

С другой стороны, люфт вправо холодит необъятными возможностями спину. А ну как спустить с поводка сволочную натура челдобрека: ату, араб, ату, черножопые! Какая жизнь может начаться на целые десять-двенадцать лет! Но потом опять эта тоска, это уныние под названием Нюрнберг. Короче, последний штрих - пока еще символический апостроф, он в памяти, и шанс выпасть в кровавой осадок - только в потенции, настороже, как сперматозоид до соития. Зорко спит себе на подушке в яйцах и ждет своего часа.

Однако вклад в общее дело русского тиви в Америке достоин того, чтобы быть специально отмеченным. RTN особенно богат на подробности, там мракобесов с таким уровнем профессионализма, что их не пустили бы эфир даже поселкового телевидения в окрестностях Мариуполя, пруд пруди. И заниматься селекцией, то есть разглядыванием лиц – занятие малоплодотворное. Зато на RTVi есть экземпляры, заслуживающие отдельного взгляда. У меня есть любимец – Володя Козловский. Если мой дом вздрагивает примерно в 7 часов 8 минут вечера в четверг или в пятницу, это значит, я ору: «Где, твою мать, мое мокрое весло, я хочу это уебище им пиздить!» Затем моя жена кричит из кухни, что она со мной разведется, если я не перестану пугать наших американских соседей своей русской ментальностью, но в скором времени сама приходит, стоит в дверях и слушает, что Володя на этот раз скажет.

У меня есть просто совершенно любимые козлевические гэги. Так, говоря об идеях Обамы по поводу реформировании армии и ситуации в Ираке, он сказал, что какой, мол, из Обамы военный, если он в руках никакого другого оружия, кроме прокламации против призыва в армию и фаллоимитатора, не держал. То есть понятно, что Володя Козловский – это мракобес-республиканец, этакое интеллигентное воплощение русско-еврейского консерватизма с крайне правым уклоном. И очень часто, когда он кроет черных или сразу Обаму, или призывает бомбить Гуантанамо, или пытать железом и водой террористов, я не сомневаюсь, что вежливая и политкорректная Америка даже не представляет, какое ксенофобское чмо правит бал у нее под боком, в русском комьюните. То есть просто ни один из членов многочисленных правозащитных организаций типа Human Rights First и Amnesty International не знает нашего великого и могучего; а если и знает со словарем, то в страшном сне представляет себе, чтобы он/она, от нечего делать, включает один из русских каналов и быстрыми шагами, торопясь, словно с полными штанами, идет в гости в избушку к дяде Геббельсу.

Ибо если сравнить опросы общественного мнения по всей Америке и по русской Америке, то они отличаются, как сторонники «Яблока» отличаются от сторонников ЛДПР начала незабвенных 90-х. То есть если сегодня, когда к власти пришел Обама, американское общественное мнение более всего похоже на мысли вслух Григория Алексеевича Явлинского, то вот русская Америка лежит в объятиях с генералом Макашовым и еще постоянно ворчит: что-то ты, старый хрен, совсем слабоват стал, только воздух портить горазд, а как ручки приложить, так идти к покойному Лебедю на поклон, так, что ли?

Для мракобесия русского ТВ в Америке нет аналогов. Что там «Нью-Йорк пост» с карикатурами на застреленную обезьяну, которая в республиканском раже олицетворяла того же Обаму, ведь газетке после этого надо было извиняться, извиняться и еще раз извиняться. На русском же экране за откровенно расистский базар никто не отвечает.

При этом самое главное, Володя Козловский – наш человек. Думаете, у меня веко дергается, и я так на пятый пункт намекаю? Ничуть. Володя Козловский из нашей второкультурной среды, я знаю его близких приятелей по андеграунду, я тридцать лет назад читал его замечательные письма, в которых он описывал первые впечатления от Амерички – круто, умно, вставляет. До сих пор помню, как он изобретательно интерпретировал ситуацию с незакрывающимися в Америке дверями: мол, лежит он как-то днем, типа читает во время сиесты, вдруг открывается дверь, и молча входит какой-то пидор угрюмый и небритый, который начинает ходить по комнатам, вроде что-то ищет. И герой думает, эти мысли как бы рассказаны, а спросить ему что-то у пидора или не спросить, а вдруг у него резьба уже слетела, и он за ножницы начнет хвататься? Короче, решил продолжить читать. Тот еще минут пятнадцать побродил какой-то отрешенный, что-то сделал в ванной, кажется, вода льется, пошелестел на кухне, пошептал что-то себе под нос явно не по-русски, а потом подходит к двери, и со словами «Ну, я пошел», уходит. Я потерял графику, описывая картинку, но в воспоминаниях она есть: жирная и тонкая, штриховая и пуантелистская. И то, что автор превратился в мракобеса, увы, не столько его беда, сколько проблема среды. С волками жить, и козленок по-волчьи завоет.

Надо ли говорить, что человечество пока не изобрело противоядия против вируса национализма. Или, что почти то же самое – имперского или какого-либо другого патриотизма. И на месте немцев могли оказаться (да и оказываются) кто угодно, хоть русский, хоть еврей, хоть друг степей калмык. Понятно, что уровень интеллекта и культурной вменяемости кое-что, подчас много, дает, эдакая дамба на пути половодья, потому что эта морковка, прежде всего, для слабых духом (как там еще – ленивых и нелюбопытных) и придумана. Но все равно даже самый крепкий ум здесь – тоже не гондон от СПИДа. Так, противозачаточная пилюля с кончившимся сроком хранения, которая может сработать, а можно и в полный сайз залететь. Хотя примеры (о нашем несчастном Володе Козловском по неубедительности калибра можно забыть) таких изощренных вроде бы умов, как тот же Хайдеггер, если говорить о расовом телячьем восторге, или, скажем, Пастернак, если о подростковой жажде единения с силой большинства, являются грустным напоминанием. Слаб человек и беззащитен перед обаянием утопии.

Конечно, можно представить самый радикальный пример и сказать, что только идеализм – есть естественная среда для всяческих символических, в том числе национальных или имперских обольщений. Да, материалиста, конечно, заарканить идеей символического превосходства над Другим (Эдварду Саиду мой пламенный привет) куда сложнее, и вроде бы так и просится сказать, что лучшим противоядием является марксизм. Кабы не история, которая убедительно показала, что самый что ни есть марксизм (хоть ничего марксистского в СССР не было, кроме сисек в частушках и имени автора на корешках его книг) может получить любое утопическое истолкование, и стать столь же тоталитарным, как то же почвенничество или расизм.

А вот от идеализма спасения уже нет. То бишь есть, конечно, но это такая болезненная процедура, когда из сознания изгоняется все иллюзорное, что представить себе человечество, состоящее хоть из немцев, хотя из казаков Запорожской сечи, живущих без доли самообмана, это все та же утопия. Прожить без обмана другого еще можно, не обманывая себя – запаришься занозы из души таскать.