ГЛАВА 7 НОВЫЕ БОЕВЫЕ СОЮЗНИКИ

ГЛАВА 7

НОВЫЕ БОЕВЫЕ СОЮЗНИКИ

В конце июня 1997 года духовный лидер Судана Хассан аль-Тураби провел тайную встречу с вождями суннитских террористов у себя дома в аль-Маншия (Хартум). В число участников входили: руководители террористов и суданской разведки; Айман аль-Завахири — доверенное лицо Усамы бин Ладена; два старших командира алжирских «афганцев» (один — из Франции, второй — из Боснии/Италии); командиры моджахедов из нескольких стран Африканского Рога и Восточной Африки.

Участники встречи решили изменить печальное положение исламистского движения, начав усиленный штурм Запада и дружественных ему режимов в мусульманском мире. Во вступительной речи Тураби предупредил, что исламистский джихад опустился так низко из-за «постыдного положения моджахедов, вызванного их расколами, разногласиями и неспособностью рассматривать возможный риск». Если не обратить этот процесс вспять, то исламистское движение ждут неудачи, с которыми оно не сможет справиться. Больше всего Тураби беспокоила утрата Суданом его руководящего положения в суннитском терроризме — эта роль постепенно переходила к активно действующему альянсу Ирана и «афганцев» бин Ладена. Тураби считал, что такое положение дел угрожает самому существованию исламистского Судана.

В принятых на встрече резолюциях отразились опасения и приоритеты Тураби — но в контексте основной исламистской стратегии, сформулированной в Тегеране. Участники пришли к решению вывести КАИН из ее нынешнего состояния «летаргии». Они решили сосредоточиться на практических и оперативных вопросах, проводя для этого раз в три месяца тайную конференцию, участники которой будут отбираться из рядов тех, кто целиком предан «джихаду и экспорту исламской революции». Признавая растущее влияние бин Ладена, участники встречи решили укрепить отношения Хартума с арабскими «афганцами» и «усилить контакты с ними, дабы они могли присоединиться к своим братьям по джихаду в Хартуме — при условии, что суданское правительство предоставит необходимые проездные документы для их отъезда в полной тайне». Все присутствовавшие согласились с выводом Тураби о растущей угрозе для исламистского Судана и о настоятельной необходимости решить проблему посредством джихада — то есть международного терроризма.

Претворение резолюций в жизнь началось практически сразу. Когда в августе Усама бин Ладен проводил инспекторский объезд исламистских лагерей в Судане, там уже были заметны серьезные приготовления. Ознакомившись с оперативными планами, он решил поставить свои отряды и финансовые активы, находящиеся в Афганистане и Пакистане, на службу предстоящему наступлению террористов. На принадлежащей бин Ладену плантации в аль-Дамазине (Судан) был построен специальный лагерь для опытных террористов из числа арабских «афганцев». Абдул-Маджид аль-Зандани, руководивший тогда операциями в Хиязе (западная Саудовская Аравия), тоже прибыл из Йемена, чтобы посовещаться с бин Ладеном и Тураби. Эти трое лидеров решили начать «истинный джихад» против Израиля, Египта и Саудовской Аравии, а также войну, имеющую целью защитить Судан от того, что они считали спровоцированными США заговорами и атаками, средоточием которым была Восточная Африка. Чтобы лучше подготовиться к одновременным террористическим атакам в самом сердце Запада, несколько представителей арабских «боснийцев» и террористов были отозваны с их постов в Западной Европе и прибыли в Хартум для получения консультаций, обучения и подготовки.

Но у исламистов были другие приоритеты, которые затмевали тревоги Тураби насчет Судана. Летом 1997 года исламисты полностью посвятили себя подготовке к проведению эффектных операций на Кубке мира по футболу, который должен был пройти в 1998 году во Франции. С этой целью в начале сентября Завахири примерно на месяц «исчез» в Западной Европе. Он объехал весь континент, использовав по меньшей мере шесть паспортов. Его поездка привела к активизации бездействующих террористических сетей и к восстановлению контактов между исламистскими сетями и ячейками в Испании, Италии, Франции и Бельгии и находящимся в Лондоне командным центром. В Лондоне Завахири встретился по крайней мере с тремя старшими командирами террористов: это Адил Абдул-Маджид (известный также как Абдул-Бари), Ясир Тауфик аль-Сари (Абу-Аммар) и Мустафа Камил (Абу-Хамза). Кроме того, Завахири съездил в Италию, где встречался с шефом местного отделения иранской разведки Махмудом Нурани, ветераном-террористом, который служил в Бейруте в начале и середине 1980-х под началом Али Акбара Монташе-ми — бывшего наблюдателя «Хизбалла». Нурани непосредственно участвовал в создании и руководстве «Хизбалла». В Италии Нурани является главным наблюдателем за деятельностью разведки и террористов в Италии и на Балканах, главным образом в Боснии и Герцеговине и Косово.

В середине сентября 1997 года высшие эшелоны иранского руководства собрались, чтобы обсудить новый курс антиамериканской борьбы. Среди участников были как опытные государственные деятели, так и новички — такие как духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. Присутствовали также недавно избранный президент Мохаммад Хатами, имевший на Западе репутацию человека с довольно умеренными взглядами, — несмотря на его участие в государственной поддержке терроризма и в закупке оружия массового поражения, — и предыдущий президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, активно участвовавший в помощи террористам. Это была первая крупная конференция, которую посетил новый министр разведки Ирана, уверенный в себе и квалифицированный сотрудник, Корбан Али Дари Наджафаби. Другими важными участниками этой конференции были: генерал Рахим Сафави, главнокомандующий ИРГК; генерал Мохсен Резаи, бывший главнокомандующий ИРГК, отвечающий теперь за реорганизацию иранских органов безопасности и их сетей; министр разведки Корбан Али Наджаф-Абади; бывший министр разведки Али Фалахиан (не подтверждено); бывший министр разведки Мохаммад Мохаммади Райшахри, являющийся в настоящее время личным советником Хаменеи по делам разведки; Хоссейн Шейх-ол-Ислам, бывший заместитель иранского министра иностранных дел и директор министерства освободительных движений; Али Акбар Мохташеми; генерал Дия Сайфи, командующий силами ИРГК в Ливане; а также члены Верховного совета национальной безопасности и руководящие лица ИРГК и разведки.

На встрече иранские лидеры решили, что если они собираются изменить стратегическую карту Ближнего Востока, им потребуется извлечь выгоду из отчаяния и раздражения, которые вызывали в арабском мире Израиль и Соединенные Штаты. Конференция постановила рассылать «воинственные и угрожающие» послания, которые потрясли бы мир. Она одобрила — с легкими изменениями — «план конфронтации, подготовленный несколько месяцев назад» и поручила Верховному совету По национальной безопасности приступить к осуществлению «планов по насильственному экспорту [исламской] революции», используя подконтрольные Ирану силы террористов — особенно отделения «Хизбалла» и арабских «афганцев», уже находящихся на Западе. Согласно высокопоставленному иранскому источнику, «иранские лидеры были единодушны в том, что важнейшие завоевания исламской революции и силы Ирана заключались в способности Тегерана запугивать своих врагов и в обладании им средствами, угрожающими безопасности и стабильности в [Персидском] заливе, на Ближнем Востоке и во всем мире».

Эта формулировка основных направлений террористической кампании была не проявлением простого рвения, но обдуманной уверенностью в том, что терроризм является наиболее подходящим методом для достижения стратегических целей Ирана. Высокопоставленный иранский источник пояснял, что Тегеран решил «сообщить всем заинтересованным сторонам о том, что Иран в состоянии устроить революцию и распространить террор на территории любой страны, которая поставит под сомнение его положение главной силы в регионе». Учитывая плачевное состояние экономики и внутренние проблемы страны, Тегеран признавал, что «доблесть Ирана заключается главным образом в его способности сеять ужас и в обладании средствами, представляющими угрозу странам Персидского залива и стабильности и безопасности в мире». Это прагматическое определение национальных стратегических задач — и особенно обеспечение положения «главной силы в регионе» — делало объектом первоочередного внимания террористов Восточную Африку. Тегеран решил, что поддержка стратегических задач Судана отвечает его собственным интересам. Это совпадение интересов Судана и Ирана сделает непосредственный вклад в успех эффектных терактов в августе 1998 года — взрывах американских посольств в Найроби (Кения) и Дар-эс-Саламе (Танзания).

20–23 сентября 1997 года иранская разведка организовала крупную встречу лидеров террористов со всего мира — якобы в ознаменование годовщины начала ирано-иракской войны. И опять список участников был впечатляющим: Имад Муханиях и Абдул-Хади Хаммади — руководители отдела особых операций «Хизбалла»; Айман аль-Завахири и еще один командир египетских «афганцев», прибывшие из Лондона; Ахмад Джибрил — руководитель верховного командования Народного фронта освобождения Палестины; Усама Абу-Хамдан и Имад аль-Алами от ХАМАС; Рамадан аль-Шалах — руководитель палестинского «Исламского джихада» и три командира, представляющих отделения «Хизбалла» в странах Персидского залива.

Участники встречи рассмотрели возможность исламистов резко усилить борьбу против Запада во главе с США. На встрече выступили с речью несколько высокопоставленных иранских чиновников, которые наказали лидерам террористов «быть готовыми к началу беспрецедентной международной террористической кампании». К примеру, Мохсен Резаи предупредил, что антииранская кампания США «сделает моджахедов сиротами и разрушит их мечты об Исламской нации, если мы не объявим повсеместный джихад». Согласно иранским и арабским источникам, на встрече был принят чрезвычайный план, посвященный Соединенным Штатам, Израилю и Турции. Главной задачей террористов стало «начало нападений на дипломатические миссии и торговые представительства, а также убийства представителей этих трех стран». Турция стала мишенью исламистов в 1997 году, когда демократически избранное исламистское правительство было свергнуто военной силой. Главным вопросом этой конференции — одной из важнейших встреч террористов за последние годы — стала «безотлагательность» «начала всемирной и беспрецедентной кампании террора».

Чтобы преодолеть оперативные и организационные недостатки, отмеченные рядом присутствующих на встрече командиров, Тегеран подготовил лагеря для продвинутой тренировки в Иране и долине Бекаа. Особую важность имели специализированные учебные сессии, проводимые для арабских «афганцев» и «боснийцев», живущих на Западе (главным образом в Европе), под руководством Ахмада Абрари (сотрудника главного учебного отделения ИРГК) в школе «аль-Имам аль-Мун-тазар», также находящейся в долине Бекаа.

В конце сентября 1997 года иранское руководство снова собралось, чтобы обсудить ход предстоящей активизации террористов в свете решений только что закончившейся международной встречи в Тегеране. Кроме того, они получили последние сведения о положении исламистских террористических организаций в Западной Европе и в других странах.

В начале октября в Афганистане и Пакистане начались серьезные приготовления к эскалации исламистского терроризма во всем мире. При этом имели место несколько ключевых событий.

Во-первых, опытные и хорошо подготовленные арабские «афганцы» были отозваны из Кашмира и с других локальных фронтов в учебные лагеря в Пакистане (в основном в районе Лахора, где МВР готовит людей для операций на Западе) и Афганистане (в основном в районах Ховста и Кандагара) для продвинутой подготовки и приготовлений к «активизации их операций против врагов арабов и ислама на Ближнем Востоке». Тем временем новые кадры — кашмирцы (индийские и пакистанские), индийские мусульмане и арабы — готовились к началу «истинной интифады» в Индии. Причина изменения стратегии поддерживающих исламизм государств в отношении вооруженной борьбы в Кашмире и Индии в целом заключалась в том, что Исламабад осознал, что поддержка им терроризма в Кашмире вскоре станет очень заметной. А «интифада» должна была выглядеть как действительно народное движение.

Во-вторых, Усама бин Ладен провел в Кандагаре военный совет со старшими командирами исламистов со всего мира, чтобы обсудить предстоящие операции, имеющие целью подорвать влияние США на Ближнем Востоке. На этой встрече присутствовал и Айман аль-Завахири, тайно вернувшийся из Западной Европы. Участники конференции постановили сосредоточить усилия на поражении объектов, имеющих отношение к США, где бы они ни находились. При этом особое внимание уделялось поражению объектов, чье разрушение должно серьезно помешать Соединенным Штатам проводить свою политику и стратегию. Признавая центральное положение египетских «афганцев», Завахири назначили ответственным за операции, направленные на свержение правительства Мубарака.

Наконец, Нурани был назначен ответственным за группу террористов с Ближнего Востока, которая позже, зимой 1997–1998 года, должна была тайно приехать в Италию через небольшой албанский порт Сендейн, находящийся к северу от Дурреса, и (или) через Боснию и Герцеговину. Нурани должен был провезти их в Западную Европу, воспользовавшись помощью ячеек алжирских и тунисских «афганцев» в Милане, Болонье и других итальянских городах.

В конце октября 1997 года иранское руководство провело окончательное заседание, чтобы изучить ход приготовлений к эскалации международного терроризма. На эту тайную конференцию, проводимую под эгидой Министерства разведки, собрались представители двадцати-тридцати террористических организаций — преимущественно исламистских, но также и не мусульманских. Среди участников были «ХАМАС», палестинский «Джихад», «аль-Джамаа аль-Исламия» и связанные с ней етипетцкие организации, иракский «Верховный совет исламской революции», «Рабочая партия Курдистана», «Алжирская вооруженная исламская группа» и марокканские исламисты. Присутствовали также и неисламские экстремистские организации, такие как армянская «Тайная армия», греческое «Движение 17 ноября» и несколько организаций из Латинской Америки.

Вскоре после завершения конференции в Тегеране состоялась встреча избранных руководителей исламистов в Куме. На этой встрече иранские официальные лица пытались оценить, насколько хорошо отдельные мусульманские организации смогут противостоять акциям возмездия, которые последуют после подъема волны терроризма. На встрече в Тегеране также было решено использовать в качестве рупора предстоящей кампании не-иранские исламистские организации — чтобы придать ей панисламский характер.

Месяц спустя Авангард победы и группа «Джихад», возглавляемые Айманом аль-Завахири, опубликовали пространное заявление, в котором объявлялось о грядущем террористическом джихаде. «Исламский джихад против всемирного господства Америки, международного влияния евреев и оккупации США мусульманских стран будет продолжаться, — гласило заявление. — Соединенные Штаты понимают, что настоящий их враг, как то неоднократно заявлялось, — исламский экстремизм, под которым понимается исламский джихад — джихад всей мусульманской нации против мирового господства Америки, международного влияния евреев и оккупации США мусульманских стран. Исламский джихад ведется против расхищения богатств мусульманской нации — этого омерзительного воровства, подобного которому не знает история». Чтобы избежать обещанной волны насилия против США и их союзников на Ближнем Востоке, Соединенные Штаты должны были уйти из региона и признать учреждение исламских правительств. В противном случае исламисты обещали беспощадную террористическую кампанию против Соединенных Штатов. Завершалось заявление дерзким повторением утверждения об исламизме как главном враге Соединенных Штатов. «Да, враг Америки — это исламский экстремизм, то есть исламский джихад против превосходства Америки… Исламский джихад, противостоящий еврейской экспансии».

И это не были пустые угрозы. 17 ноября 1997 года люди Завахири устроили кровавую бойню в Луксоре (Египет) — погибло почти семьдесят западноевропейских туристов, а ранено было несколько сотен. А 6 декабря 1997 года по всей Индии прокатилась волна взрывов и других террористических актов — якобы в ознаменование годовщины разрушения воинствующими индусскими экстремистами в декабре 1992 года мечети Бабри в Айодхье (Индия). В Пакистане лидеры исламистов подчеркивали, что эти события были началом «интифады».

Тегеран продолжал активно готовиться к новой кампании эффектных террористических операций. Во второй половине ноября 1997 года Хаменеи провел встречу с Сафави и Ахмадом Вахиди — бывшим командиром «Отрядов аль-Кудс», главной силы иранских террористов, — чтобы обсудить создание нового элитного террористического отряда, который должен наносить зрелищные, но при этом «безымянные» террористические удары против Соединенных Штатов и Запада. Для отряда были созданы специальные тренировочные базы в Машхаде. Первая боевая команда из шестидесяти террористов была сформирована из «непорочных» мусульман и «афганцев» из Чечни, Голландии, Бельгии, Германии и Франции. Они были тайно переправлены в Иран через Пакистан и Афганистан; здесь они были разбиты на пять ударных отрядов по двенадцать человек и в таком составе и проходили подготовку. Первые задания эти террористы должны были выполнить в Аргентине и Франции. 2 декабря Хаменеи и его приближенные лица получили свежие сообщения о ходе подготовки к этим операциям. Они одобрили осуществление отдельных оперативных планов, включая две операции против Аргентины и Франции. Новый террористический отряд получил официальное название «Герои исламского джихада». Тегеран также приказал начать кампанию по идеологической обработке, чтобы мобилизовать мусульманскую нацию. Аргентинская операция вскоре была отменена — команда террористов оказалась неподготовленной к операции. А операция во Франции — террористические акты на чемпионате мира по футболу— была отменена в 1998 году, когда в Бельгии была раскрыта штаб-квартира террористов.

Исламистское руководство подчеркивало, что события осени 1997 года были лишь началом крупного столкновения с Западом. В начале декабря группа «Джихад» решила, что судьбоносное противостояние между Соединенными Штатами и воинствующим исламом, ради которого «Джихад» намеревался «пожертвовать мучениками», неизбежно и совсем близко. «Конфликт между мусульманской нацией и Соединенными Штатами неизбежен. По сути, у нас нет другого выбора, кроме как противостоять атеизму и его главарю, Соединенным Штатам, которые противостоят нам повсюду. С Божьей помощью мы хорошо изучили Соединенные Штаты, — гласил бюллетень «Джихада», — мы знаем также и их слабые места». В бюллетене подчеркивалось, что «лучший способ уязвить Соединенные Штаты и Израиль — посылать им тела их сыновей». Следовательно, заявлял «Джихад», «мы будем бросать им в лицо мясо их сыновей, нарубленное и поджаренное. Соединенные Штаты заплатят за все и заплатят сполна». «Джихад» не оставлял никаких сомнений по поводу конечной задачи грядущей конфронтации: «Сами американцы уже признали половину правды, когда сказали, что первейший враг Соединенных Штатов — это исламский экстремизм. Но есть и вторая половина — а именно, что разрушение Соединенных Штатов осуществится руками мусульман».

В то время как террористы публиковали свои предупреждения, Завахири, бин Ладен и высшие эшелоны международного исламистского терроризма были заняты одним из важнейших, но так еще и не понятым, событием — тайной сделкой между исламистскими террористами и администрацией Клинтона, из-за которой Египет фактически вступил в союз с поддерживающими терроризм странами против Соединенных Штатов.

Это событие и определило отношение Египта к политике США на Ближнем Востоке — равно как и реакцию более и менее серьезных сил региона на роль США в иракском кризисе февраля 1998 года. Тогда администрация Клинтона попыталась создать себе поддержку, чтобы применить силу против Ирака в ответ на отказ Багдада сотрудничать с наблюдателями ООН. На отношение всех заинтересованных сторон к иракскому кризису и к администрации Клинтона, в частности, повлияли и более серьезные политические процессы на Ближнем Востоке. Правительство Мубарака эффективно помешало США получить поддержку арабов.

Позицию официального Каира во время кризиса в начале 1998 года сформировала скорее переоценка Мубараком роли и положения Соединенных Штатов в регионе и в мусульманском мире в целом, чем его реакция на разворачивающийся иракский кризис. Перемены в локальной расстановке сил, которые все еще продолжаются, были непосредственно вызваны так называемым «случаем Абу-Умара аль-Амрики», имевшим место в конце осени 1997 года.

Если верить очень высокопоставленным руководителям исламистских террористов, то администрация Клинтона была готова смириться со свержением в Египте правительства Мубарака и установлением вместо него исламистского государства. Она считала это приемлемой ценой за предотвращение террористической угрозы для войск США в Боснии и Герцеговине. Эта сделка обсуждалась на встрече лидера египетских террористов Аймана аль-Завахири и американца арабского происхождения, который, насколько известно, был представителем ЦРУ и американского правительства в целом. Президент Египта Хосни Мубарак был убежден в том, что информация об этой встрече достоверна, и предпринял серьезные контрмеры.

В первой половине ноября 1997 года Айман аль-Завахири встретился в лагере возле Пешавара, на пакистанско-афганской границе, с человеком по имени Абу-Умар аль-Амрики (аль-Амрики значит «американец»). Высокопоставленные исламистские лидеры утверждают, что на этой встрече Абу-Умар аль-Амрики сделал аль-Завахири предложение: Соединенные Штаты не будут вмешиваться и препятствовать приходу исламистов к власти в Египте, если моджахеды, находящиеся в Боснии и Герцеговине, воздержатся от нападений на американские отряды. Более того, Абу-Умар аль-Амрики пообещал пожертвование в размере 50 миллионов долларов (от анонимных источников) на благотворительную деятельность исламистов в Египте и других странах.

Это была не первая встреча Абу-Умара аль-Амрики с Завахири. Еще в 1980-х годах Абу-Умар аль-Амрики открыто сотрудничал как представитель ЦРУ с различными движениями арабских исламистов — включая группы Аззама, бин Ладена и Завахири, — которые тогда действовали под эгидой Афганского джихада. На некоторых из встреч в середине 1980-х Завахири и Абу-Умар аль-Амрики обсуждали будущее Египта и роль самого Завахири в исламистском Египте. В конце 1980-х, на одной из встреч с Завахири, Абу-Умар аль-Амрики намекнул, что Завахири потребуется «50 миллионов долларов, чтобы управлять Египтом». Тогда Завахири истолковал это заявление как намек, что Вашингтон смирится с его приходом к власти, если он сможет добыть эти деньги.

Осенью 1997 года у Соединенных Штатов появились причины беспокоиться из-за планов и намерений Завахири. Пока администрация Клинтона отчаянно пыталась убедить конгресс и американский народ в необходимости пребывания американских войск в Боснии и по истечении установленного срока (июнь 1998 года) — несмотря на данное конгрессу обещание, — поддерживаемое США правительство в Сараево активно готовилось к военному конфликту с целью установления контроля над Республикой Сербской (контролируемой сербскими частями Боснии) с помощью оружия и подготовки, предоставленных Соединенными Штатами в рамках программы «Обучение и экипировка». Одним из сценариев, которые рассматривали в Сараево, было использование террористической войны исламистов против США в случае, если администрация Клинтона откажется от поддержки военных действий боснийских мусульман. Наиболее опытные и опасные исламистские террористы в Боснии находились под командованием Завахири.

В середине декабря 1997 года официальный Каир узнал об эпизоде с аль-Амрики. Египетские официальные лица подтвердили, что они знают о его деятельности в роли представителя ЦРУ еще с 1980-х годов. А спустя несколько дней после этого газета египетского правительства «аль-Джумхурия» опубликовала статью, начинавшуюся так: «Недавно органы безопасности получили информацию о том, как иностранцы используют в своих целях террористов. Информация указывает на общую заинтересованность террористов как в Египте, так и за его пределами в дестабилизации обстановки в стране и разрушении ее экономики. Источник сообщил, что представитель одной из западных разведок имел встречу с Айманом аль-Завахири, руководителем организации «аль-Джихад», в лагере в Пешаваре, на границе Пакистана с Афганистаном». Далее подробно рассказывалось о встречах Завахири с Абу-Умаром аль-Амрики, «который выступал как посредник со стороны ЦРУ», еще в 80-х годах, во время войны в Афганистане. Эта статья служила предупреждением тем, кто знал гораздо больше, о том, что официальный Каир теперь тоже более осведомлен о последних событиях.

Афганский мулла использует любые условия для проповедей и молитв

В исламской стране неявка на молитву уже считается преступлением

55-метровая статуя Будды, самая большая в мире, была вырублена в скале в III веке нашей эры

И вот что от нее осталось после обстрела фанатиками из движения «Талибан»

Так были расстреляны бамианские колоссы

Мулла Мухаммад Омар, лидер движения «Талибан», не любит фотографироваться. Талибы считают, что это противоречит догмам ислама

А воины ислама любят позировать перед фотокамерой

Воины «Талибана» в перерыве между боями

Талибские солдаты празднуют очередную победу (17.09.2001 г.)

Многие афганские подростки брали в руки оружие, подражая взрослым

Разрушенный Кабул после американских бомбардировок

14-летний мальчик, получивший увечья под Джелалабадом в результате американских бомбардировок

Солдаты Северного альянса на башне закамуфлированной боевой машины

Солдат Северного альянса показывает обломки радара талибских ПВО, уничтоженного американской авиацией

Президент Египта Мухаммед Хосни Сеид Мубарак своим сотрудничеством с Западом внес раскол в ряды руководителей исламских стран. За это он был приговорен бин Ладеном к смерти и чудом спасся в результате нескольких покушений

Бывшая премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто

Гульбедцин Хекматиар — руководитель террористической организации «Хизб-и-Ислами»

Король Саудовской Аравии Фахд бин Абдул Азиз

Принц Тюрки аль-Фейсал, руководитель разведки Саудовской Аравии

Военный диктатор и президент Пакистана генерал Мушарраф

Бывший король Афганистана Мохаммед Захир-шах, живущий в изгнании в Риме

Хасан Абдулла аль-Тураби, духовный лидер Судана и крупная фигура воинственного суннизма.

^{Выступление аль-Тураби в Хартуме}

По некоторым сведениям до 70 % населения Герата и Кандагара нашли убежище в Пакистане и Иране

Попытка примирения между талибами и Северным альянсом в Исламабаде.

^{Справа — один из лидеров движения «Талибан», министр иностранных дел администрации талибов Вакиль Ахмад Мутавакиль Хан, слева — руководитель делегации Альянса Фейсал Хади Шинвари}

Церемония подписания мирного соглашения между афганскими лидерами в присутствии представителей Пакистана, Ирана и Саудовской Аравии

Абделькарим Хуссейн Мохамед аль-Нассер подозревается в осуществлении терактов 25 июня 1996 года

Доктор Айман аль-Завахири (правая рука бин Ладена) обвиняется в участии во взрывах посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Абдулла Ахмед Абдулла разыскивается за участие в терактах против посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Мухсин Муса Матвалли Атвах разыскивается за участие в терактах против посольств США в Танзании и Кении

Анас аль-Либи разыскивается в связи со взрывами американских посольств 7 августа 1998 года

Али Атва разыскивается за участие в угоне самолета 14 июня 1985 года, в результате которого погиб гражданин

Хасан Из-аль-Дин разыскивается за участие в угоне самолета 14 июня 1985 года

Ахмед Гаилани подозревается в участии во взрывах посольств США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Ахмед Мохаммед Хамед Али разыскивается в связи со взрывами в посольствах США в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Фазул Абдулла Мохамед подозревается в участии во взрывах в американских посольствах в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Имад Файез Мугния обвиняется в подготовке и участии в угоне самолета 14 июня 1998 года

Шейх Ахмед Салим Сведан разыскивается за участие в подготовке взрывов посольств США 7 августа 1998 года

Абдул Рахман Язин обвиняется в подготовке взрыва Всемирного торгового центра в Нью-Йорке 26 февраля 1993 года

Фахид Мохаммед Мсалам обвиняется в подготовке взрывов американских посольств в Танзании и Кении 7 августа 1998 года

Саиф аль-Адель разыскивается в связи со взрывами американских посольств в Танзании и Кении

Халид Шейх Мохаммед обвиняется в подготовке терактов против авиарейсов из Филиппин в США

В начале 1996 года Мубарак решил, что Соединенным Штатам нельзя позволять влиять на ситуацию на Ближнем Востоке. В середине 1996 года египетские вооруженные силы начали активные приготовления к возможной войне с Израилем. Летом, во время короткого визита Мубарака в Дамаск, Египет присоединился к локальному военному альянсу, который возглавлял Иран и куда входили Сирия, Ирак и ООП.

Раньше планы Мубарака о заключении Египтом стратегических союзов не давали исламистам повода прекратить террористическую и подрывную деятельность — сильное средство оказания давления на Мубарака, — а также в них не было формального повода разорвать тесные отношения Каира с Вашингтоном. Теперь же, после случая Абу-Умара аль-Амрики, разрешились оба этих вопроса. У Каира теперь были «доказательства» американского заговора против президента Мубарака — то есть законный повод для разрыва отношений с США и для пересмотра отношений Египта и Судана: теперь можно было пресекать на корню любой план Тураби, имеющий целью поддержку его протеже в Каире — Завахири. Этот эпизод еще раз укрепил растущую уверенность Мубарака в том, что будущее Египта — в присоединении к стратегическому альянсу, возглавляемому Ираном, и в участии в любых последующих конфликтах с Израилем.

В начале 1998 года, когда кризис в Ираке начал обостряться, Каир отказался от сотрудничества с Соединенными Штатами и начал устанавливать контакты с исламистами. «Случай Абу-Умара аль-Амрики» стал последней каплей для Мубарака, который поспешно начал устанавливать добрые отношения с Тураби и, через него, с Тегераном. Для Тураби и официального Тегерана эти признаки улучшения отношений между Египтом и Суданом послужат серьезным фактором при принятии решения о нападении на посольства США в Кении и Танзании.

Египту не удалось избежать повсеместной народной оппозиции американскому вмешательству в Ираке. Каир сотрясали народные демонстрации в поддержку Ирака — демонстрации, организованные исламистами. К примеру, 13 февраля примерно 7000 человек, и не только студентов, собрались у Университета аль-Азхар — цитадели воинственного ислама, — чтобы потребовать начала мусульманского джихада против США из-за их угроз Ираку. А 17 февраля Адиль Хусейн, активист националистической Трудовой партии, к чьей поддержке прибег Мубарак для восстановления отношений с Хартумом, произнес перед многочисленной толпой яростную антиамериканскую речь. В своей речи Хусейн назвал американцев «трусами» за то, что они «воюют с помощью ракет и самолетов». Он поклялся, что возмездие джихада достигнет Америки. Толпа приветствовала его речь призывами к джихаду и возмездию.

Исламисты умело воспользовались этой волной возмущения. Группа «Исламский джихад» выпустила к пятничным молитва (20 февраля) свой бюллетень «Слово истины». В нем «Исламский джихад» оценивал антиамериканские выступления в мечети университета аль-Азхар как «бастион народного исламского сопротивления в Египте». Бюллетень требовал, чтобы улема аль-Азхара «резко выступила против унижений, которым подвергаются ее люди в средствах массовой информации, где они изображаются как шуты и фигляры». «Исламский джихад» также настоял, чтобы улема требовала «восстановления Верховного совета улемов, уважения к взглядам аль-Азхара на судебную систему, к ее праву запрещать вредные для ислама публикации, к ее финансовой и административной независимости от правительства и к отмене официального запрета на критику имамами правительственных законов и постановлений».

Этот бюллетень имел огромное значение. Расположенный в Каире университет аль-Азхар считается самым важным и престижным вузом в мусульманском мире. Несмотря на то что его преподавательский состав склонен трактовать теологические положения Ислама в духе исламистов и Братьев-мусульман, аль-Азхар не противостоит правительству Египта и его политике. Поэтому принятие университетским руководством антиамериканской позиции, поддерживаемой «Исламским джихадом», не могло произойти без предварительного благословения правительства Мубарака. По-прежнему сильно зависимое от щедрой помощи Соединенных Штатов, правительство Мубарака все активнее использует такие авторитетные учреждения, как университет аль-Азхар, для распространения своих политических взглядов в случае, если оно не может выразить их открыто.

В начале февраля 1998 года сформировался новый международный исламистский фронт. Общины арабских и мусульманских эмигрантов в Западной Европе отреагировали на пропаганду, изображавшую кризис в Ираке как нападение США на мусульманское государство, осмелившееся противостоять западному давлению, тем, что перешло от пассивного протеста в рамках закона к радикальной деятельностью. Несколько местных исламистских лидеров начали подготовку к подрывной деятельности в поддержку Ирака и исламизма в целом. К примеру, в Германии Федеральная прокуратура начала следствие по делу Метина Каплана, руководителя кельнского отделения «Ассоциации исламских обществ и общин» (АИОО), по подозрению в «создании террористической организации».

По мере того, как радикализация и недовольство эмигрантских сообществ нарастали, руководители международного исламизма старались узаконить призыв к джихаду. Огромное значение имела призывающая к джихаду фатва, опубликованная от имени базирующейся в Лондоне группы «аль-Мухад-жирун» — одной из организаций, поддерживающих бин Ладена и управляемой из британской штаб-квартиры исламистов. Эта фатва была опубликована при подстрекательстве Хартума и Тегерана. Она имела целью проверить реакцию Запада, а также создать массовую поддержку террористам, не компрометируя государства-спонсоры в случае, если европейские органы безопасности быстро выйдут на террористические организации. Выбор Лондона был не случайным. Еще в середине 1990-х годов бин Ладен организовал в Лондоне множество исламистских ячеек, а Завахири координировал их деятельность, когда находился в Англии в сентябре 1997 года.

Еще одно важное событие произошло несколько дней спустя, после случайной авиакатастрофы, в которой погиб вице-президент Судана аль-Зубайр Мухаммад Салих и многие другие высокопоставленные лица. Усама бин Ладен воспользовался этим случаем, чтобы отправить письмо Тураби, в котором требовал от него санкционировать настоящую террористическую кампанию на принципах, установленных самим же Тураби летом 1997 года. «Эта трагедия [авиакатастрофа] случилась как раз в то время, когда крестовый поход международного христианства обрушился на Судан и на сердце исламского мира», — писал бин Ладен. Далее он подчеркивал, что флотилии христиан «бороздят моря ислама. Они осаждают и блокируют людей всего региона, совершенно забыв обо всех обещаниях и соглашениях; они оскверняют святые места и расхищают национальные богатства, а мечеть аль-Акса остается заложником этого христианско-еврейского альянса». (Под «христианско-еврейским альянсом» бин Ладен подразумевает Запад во всех его политических, религиозных, этических и культурных аспектах.) Это послание послужило поводом для начала консультаций с Тураби о практических мерах по возрождению терроризма.

В начале 1998 года бин Ладен и его ближайшие помощники провели несколько встреч с командирами террористов, действующих за границей. Одним из них был Ахмад Ибрагим аль-Наджар, руководитель «Исламского джихада» в Албании. (Вскоре по возвращении в Албанию из Пакистана Наджар был схвачен при помощи ЦРУ и теперь находится в тюрьме в Египте.) Как рассказывал Наджар, на встрече бин Ладен требовал ведения партизанской войны против интересов Израиля и Америки не только в арабских и мусульманских странах, но и во всем мире. «Бин Ладен верил, что еврейское лобби дергало за веревочки политиков в Соединенных Штатах, стояло за ослаблением мусульманских стран и что этой гегемонии следовало положить конец», — пояснял Наджар.

15 февраля 1998 года делегация высших официальных лиц Ирана во главе с генералом Сафави встретилась с бин Ладеном, Завахири и несколькими ведущими лидерами исламистских террористов. Иранцы представили свой долгосрочный план террористических актов и обрисовали роли исламистских террористов в осуществлении этого плана. Чтобы обеспечить Ирану достоверную «легенду», на встрече было решено создать новую суннитскую организацию-ширму — позже она получит название «Всемирный исламский фронт джихада против евреев и крестоносцев». Участники встречи пришли к соглашению объединить усилия в поддержке вооруженного восстания в Косово и усилении основной базы исламистов в Зенице (Босния и Герцеговина).

20 февраля ознаменовало начало нового теологического процесса: придания законной силы и одобрения повсеместного террористического джихада против Запада — причем не только как протест против иракского кризиса. В Лондоне организация Аззам — поддерживающая «афганцев» и «боснийцев», а также исламистских террористов из числа эмигрантов на Западе, — опубликовала дуа (молитва-проповедь, наставляющая верующего, как следует выполнять требования ислама), чтобы ее читали в мечетях по всему миру во время пятничной молитвы. В дуа подчеркивалась тяжесть текущей ситуации. «В то время, когда мусульманскую нацию поглотила очередная волна притеснений, многие мусульмане плачут, кричат и публикуют бессодержательные декларации». Согласно шариату, мусульмане могли сделать три вещи: принять участие в джихаде, делать пожертвования на благо джихада или солидаризироваться и молиться за успех джихада. Все эти три дела были важны, потому что сплачивали людей в преследовании общей священной цели. «Аллах знает лучше, к какой из этих категорий относится дуа, но каждый мусульманин может и должен это делать. Другими словами, мы просим мусульман всего мира, всех моджахедов, всех праведных ученых, находящихся в заточении, всех угнетенных мусульман, всех слабых и бедных мусульман присоединиться к нам и прочесть дуа Аллаху против захватчиков».

Вслед за этим последовала серия фатв от руководителей основных групп и организаций, которые действительно могли воплотить в жизнь призыв к оружию и бескомпромиссному джихаду. Они обрисовывали в общих чертах совместные цели исламистского руководства в Хартуме, Тегеране, Исламабаде и Лондоне. Важнейшую из этих фатв составили главным образом Усама бин Ладен, Айман аль-Завахири и Рифаи Ахмад Таха (Абу-Ясир). Она стала крупным прорывом в достижении военного единства исламистов, несмотря на идеологические и религиозные разногласия между Завахири и Таха. Призыв к насилию перекликался с утверждением дуа о том, что мир неверных угрожает всему мусульманскому миру и исламистскому возрождению. Теперь исламисты имели полное право выбирать мишени для джихада по всему миру.