Глава 2 Вредоносные мифы

Глава 2

Вредоносные мифы

Прежде чем говорить о том, как следует развивать российскую экономику, надо разобраться в тех неправильных установках, которые навязаны сегодня нашему обществу.

У меня есть друг, его зовут Юрий Кошеленко. Он всемирно известный альпинист, который совершил не одно восхождение, считавшееся до этого в принципе невозможным. Так вот он говорит, что если хочешь сделать невозможное, если нацелен на преодоление серьезных препятствий, то преодолей их сперва в своем мозгу, а уже потом физически. Главное препятствие – у тебя в голове.

Если спросить жителя России: назови фрукт! Ответит: яблоко. Назови поэта! – Пушкин. Назови экономиста! Назовет Кудрина, Грефа, Чубайса, возможно, еще Ясина. Эти люди, а также их последователи занимают важнейшие государственные командные посты. Это один круг, который руководит экономикой не первый год. Установки, которыми они руководствуются, полезны и приемлемы далеко не для всех, но нет никакой возможности на этих людей повлиять.

Помню не столь уж давнее заседание Генерального совета объединения «Деловая Россия», на нем выступал ближайший соратник Чубайса в РАО ЕЭС. Он говорил о тех проблемах, которые мешают развитию России, и было понятно, что мешают две вещи. Первое – это низкая цена на энергоресурсы на внутреннем рынке, особенно низкие цены на электроэнергию и на газ. Решение о повышении внутренних цен принято, но оно проходит слишком медленно из-за косности общества.

А второе – проблема экстремизма. Вот у Чубайса никак не получается избавиться от репутации врага общества, он вынужден ездить в бронированном «Мерседесе», его многие не любят.

И в РАО ЕЭС задаются вопросом: что же сделать, чтобы переменить такое отношение?

Я ему сказал: ответ заключен в вашем выступлении – не повышайте цену на энергоносители, не препятствуйте развитию промышленности, и у людей будет возможность работать и зарабатывать, они по-другому станут к вам относиться. Содержательного ответа я не получил и не думаю, что побудил его о чем-то задуматься.

Примерно три года назад я был на экономическом форуме в Петербурге. Большой зал, в президиуме сидят министры. Форум начался, министры прочитали свои доклады, встали и ушли («А вы тут, ребята, сидите дальше»). Обсуждение им не нужно.

Это – модель отношений чиновников и предпринимателей. Печально констатировать, но ни министр финансов, ни министр экономического развития, ни один из их заместителей за 8 лет не нашли времени посетить какое-либо российское предприятие сельхозмашиностроения, не поинтересовались проблемами отрасли. А ведь именно они принимают ключевые решения в отношении экономики.

Так в чем же заключается проводимая этими людьми политика?

Первое – это вступление России в ВТО. Второе – борьба с инфляцией. Третье – наращивание добычи и экспорта энергосырья. И четвертое – все вырученные деньги собрать в Стабфонд и отправить на Запад, лучше – в Америку. Вот реальная политика, проводимая годами, и стоит порассуждать, насколько она верна.

Начнем со вступления в ВТО, ради которого совершено много насилия в отношении российской экономики. Что такое ВТО сегодня? Это организация, предназначенная для продвижения интересов развитых стран. Главное устремление развитых стран – лидеров ВТО – это открытие рынков промышленных товаров и регулирование, закрытие рынков продовольствия.

И такая позиция противоречит интересам развивающихся стран.

Рынок продовольствия – это сельское хозяйство, то есть как раз та отрасль, которая могла бы обеспечивать основной прирост экономики развивающихся стран. Но позиция ВТО не дает ему развиваться. Например, Греф и его переговорщики согласовали с ВТО условия нашего вступления в эту организацию. Запрашиваемая ими от имени России сумма поддержки сельского хозяйства составила $10 млрд в год. Для сравнения необходимо привести следующие цифры. Допустимый ежегодный уровень поддержки сельского хозяйства в ЕС – $90 млрд. Вторая страна по объему поддержки АПК – Япония ($38 млрд в год). На третьем месте США с разрешенным уровнем поддержки $30 млрд. В пересчете на гектар земли размер российских дотаций в 40 раз ниже, чем в Европе.

На случай, если гигантская разница в уровнях дотации сельского хозяйства окажется недостаточным фактором защиты производителей, развитые страны зарезервировали себе возможность закрывать рынок с помощью квот и пошлин. Так, в 2007 году пошлина на ввоз российского зерна в страны ЕС составляла € 100 за тонну, то есть 100% от ее стоимости. Для России возможности эффективно защищать рынок продовольствия не предусмотрены.

Такие условия способны зафиксировать депрессивное состояние российского села, и это – сверхдостаточная причина для того, чтобы разорвать эти договоренности.

Африка обладает огромным потенциалом развития собственного сельского хозяйства. Но политика Запада не дает ему развиваться: ну что же вы, африканцы, все воюете, голодаете, вот вам дешевое продовольствие. Запад не дает развиваться африканским фермерам, и продолжающиеся войны в Африке – следствие того, что не работает ее экономика.

Развитые страны – лидеры ВТО декларируют отсутствие поддержки производителей промышленных товаров, но на деле их поддерживают.

Мы знаем о многомиллиардных субсидиях производителям самолетов, кораблей, автомобилей. Мы знаем и о том, что развитые страны защищают свой рынок.

Недавно в Евросоюзе вышла директива, запрещающая покупку техники, произведенной с использованием вредных и токсичных веществ. Европейским производителям сертификат соответствия этим требованиям выдадут автоматически, у других на испытания и сбор доказательств уйдет куча времени и денег.

Аналогичная ситуация с техническими требованиями к технике. Например, вопрос о ширине комбайнов. В Америке дороги шире европейских и, следовательно, шире машины. Но европейцы ввели новые требования, и теперь Европа не пускает американские комбайны на свой рынок под предлогом того, что они слишком широки для европейских дорог. Конечно, американцы рано или поздно обойдут это ограничение, сделав комбайны y?же. Но время и деньги на этом потеряют.

Не стоит сбрасывать со счетов и патриотизм местного потребителя. Европейскому или американскому покупателю не все равно, чей товар он приобретает. Если выбор будет стоять между российским, китайским, европейским и американским товарами, то преимущество всегда будет отдаваться своим. У нас подобного патриотизма нет, наш потребитель предпочитает импорт.

Я привел примеры поддержки своих производителей странами – членами ВТО.

Это крупицы, выхваченные из океана открытых, а чаще – скрытых форм поддержки производителей товаров, защиты своей экономики. Развитые страны умеют пользоваться ими лучше, нежели развивающиеся. Только они умеют предоставлять такие юридически грамотные дотации, создавать эффективные системы поддержки фермеров, закрывать рынок с помощью сертификатов на ядовитость и испытаний. У нас нет опыта такой поддержки своих производителей и защиты рынков, нет для этого юридической базы, и вступление в ВТО российским производителям промышленной продукции никак не поможет.

Каждое из приведенных ограничений ВТО само по себе не является непреодолимым. Если постараться, можно и сертификат по ядовитости получить, и испытания пройти. Но связанные в комплекс, в систему, они становятся практически непроходимым препятствием. Тем более когда речь заходит о такой сложной отрасли, как машиностроение.

Ни одна компания – производитель сельхозтехники из Америки не преуспела на европейском рынке, и наоборот, производители Европы не смогли завоевать рынок США. Это лучший пример того, насколько грамотно развитые страны умеют защищать свои рынки. Что можно говорить о перспективах российских промышленников в Европе и Америке? На их рынки можно проникать только через инвестиции в производство, через покупку местных игроков. Прямой экспорт из России нереален.

Даже сами переговоры по ВТО команда Минэкономразвития (начиная с Грефа) выстроила неправильно. Мы сразу же, с самого начала, были готовы идти на любые уступки, чтобы вступить в ВТО, – Западу оставалось только указывать: вот тут откройте рынок, вот здесь не субсидируйте экспорт, вот вам максимальный размер дотаций сельского хозяйства. При этом сам Запад на себя никаких обязательств не берет – он лишь тянет, тянет, тянет. Обязательства с нашей стороны выполняются, мы теряем деньги, теряем высокотехнологичные отрасли, но ничего не имеем взамен.

Выиграет российское сельское хозяйство от вступления в ВТО? Проиграет. Выиграет авиастроение? Проиграет. Автомобилестроение? Проиграет. Никто нам внятно так и не объяснил, зачем Россия стремится в ВТО, какие преимущества мы получим. Вероятно, потому, что реальных плюсов просто нет. Минусы же очевидны.

Зачем же мы туда стремимся? Это что-то из области иррационального.

Я беседовал на эту тему с несколькими чиновниками. Обычный ответ: во многом ты прав, да-да-да, но Россия уже вступает в ВТО. Это неизбежно. И остановить этот процесс нельзя.

Интересно посмотреть на опыт других стран. Украина стала членом ВТО и сразу же столкнулась с трудностями: разрешенный размер поддержки сельского хозяйства ограничен ничтожной суммой – $ 800 млн, и при этом парламентский комитет не смог принять правительственный законопроект о внесении изменений в законы «Об НДС» и «О налогообложении прибыли предприятий» (относительно амортизации), сохраняющий налоговые льготы для аграрного сектора, так как он противоречит условиям ВТО, а ведь крестьянам этот закон необходим как воздух!

Киргизия вступила в ВТО – и мы слышим лишь о социальных потрясениях в Киргизии.

Казахстан заявил, что он не готов к вступлению в ВТО, – и динамично развивается.

Вторая генеральная идея наших экономических руководителей – борьба с инфляцией. Любая, самая неразумная, не поддающаяся логике мера оправдывается у нас борьбой с инфляцией. Мы вводим запретительные пошлины на экспорт зерна, чтобы не росла инфляция. Импортируем дешевое субсидированное продовольствие, душим наше сельское хозяйство, чтобы не росла инфляция. Не строим дороги, чтобы не росла инфляция. В науку не вкладываем из-за возможности инфляции. Не повышаем зарплату учителям и врачам, опасаясь инфляции. Не снижаем налоги, складываем деньги в Стабфонд и отправляем их на Запад по той же причине. Вот цены на нефть, на газ в России можно повышать – это к инфляции не приведет. Все идет к тому, что в России убьют, наконец, несырьевой сектор, и тогда и инфляции, наверное, тоже не будет.

Инфляция – это лишь следствие, признак больной экономики. Сама по себе она ничего не значит. Нам надо развивать несырьевой сектор, промышленное производство, бороться с инфляцией через инвестиции в промышленность. Если деньги, которые мы сейчас отправляем на Запад, будут работать в России, то люди смогут работать здесь и зарабатывать здесь, уровень их благосостояния будет повышаться, а инфляции (как отрицательного явления) не будет.

Будет лишь инфляция как положительное явление. Ведь инфляция возникает, если денег в стране больше, чем товаров, которые можно на них купить. Соответственно, если накопленные деньги вкладывать в реальный сектор, его модернизацию и развитие, то инфляция будет носить краткосрочный характер, так как товаров будет производиться все больше и больше, и их количество будет догонять количество денег. Как сказал известный американский экономист М. Фридман, ни одно экономически полезное действие не может произойти без инфляции.

Борьбой с инфляцией оправдывается также существование Стабфонда. Я не могу понять, почему деньги должны работать в других странах, а не здесь.

Опять история из опыта компании Buhler Industries. Долго у фирмы были хорошие времена, а когда настали плохие (производство упало на 20%), канадское правительство выдало ему беспроцентный кредит на $ 20 млн сроком на двадцать лет. На Buhler работали те самые деньги, которые с российских налогоплательщиков собрали, назвали Стабфондом и отправили на Запад. Они попали в Канаду, на Buhler, там работали, и теперь канадские тракторы совершеннее российских. Поэтому нам пришлось инвестировать в покупку этого актива, дополнительно финансировать канадскую экономику.

Кудрин (когда еще был министром финансов) недавно договорился до того, что инвестиции в Россию следует, наоборот, ограничить, поскольку наша экономика перегревается.

Я участвовал тогда в одной из конференций в Торгово-промышленной палате. Я выступил и сказал, что следует инвестировать здесь, что надо создавать для этого условия, снижать налоги, поддерживать экспорт, вкладывать в науку, образование и т. д.

Потом я сел на свое место, и мой сосед, между прочим премьер-министр одного богатого сырьем сибирского региона, говорит: «А чего ты хочешь? Я смотрю и убеждаюсь: это сознательно проводимая политика – навсегда превратить Россию в сырьевую страну. Проводится она грамотно и последовательно. Снимаю шляпу, потому что это делается очень эффективно».

Вызывает печаль также то, что мы придерживаемся политики наращивания добычи и экспорта сырья. Это один из приоритетов – идет снижение налогов для нефтяных компаний, их стимулируют производить и экспортировать больше. Нефть дорожает и будет дорожать. Зачем надо добывать ее, экспортировать, отправить вырученные деньги за рубеж, назвав заботой о будущих поколениях? Нефти уже в земле не будет, когда это поколение придет. Не логичнее ли ему передать не запись в банковских документах – мы знаем, насколько эта ценность неустойчива, – а либо на заработанные деньги дороги построить, либо нефть в недрах передать, чтобы это поколение как-то более эффективно ею распорядилось? Непонятно, зачем надо строить эти трубопроводы, все гнать, гнать сырье на продажу.

Министры говорят, что хотят сделать Россию частью мировой экономики, ратуют за глобальное разделение труда, наше участие в мировых процессах. Но даже с Киргизией и Белоруссией договориться не могут. Мы им предлагали: давайте сначала договоримся с нашими соседями, наладим с ними нормальную торговлю, а потом уже будем выходить на более серьезный уровень, мировой. Безрезультатно.

Один из девизов политики партии и правительства – рост благосостояния населения. Сейчас у правительства есть очень простая возможность улучшить благосостояние населения – повысить зарплаты без создания условий развития для производства, а это еще больше ослабит нашу экономику, это путь в никуда. Рост благосостояния населения должен быть не самоцелью, а следствием развития экономики и повышения производительности труда.

Надо отбросить те неверные установки, которые сегодня сидят в наших головах, и начать борьбу за реальные ценности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.