Глава 18 О понаехавших и инородцах – Россия

Глава 18

О понаехавших и инородцах – Россия

Демография России – крышка гроба, которая захлопнется над ее будущим вне зависимости от того, какие страсти будут бушевать в политическом истеблишменте, обществе или прессе по поводу «понаехавших» и «засилья инородцев», если только эти понаехавшие не приедут в страну в достаточном количестве, чтобы восполнить физическую нехватку ее населения. Цифры и факты можно крутить сколько угодно. Если у американского президента-саксофониста Билла Клинтона на стене кабинета в Вашингтоне висело ядовитое напоминание «это экономика, дурак», то президенты России смело могут повесить такую же бумагу по поводу демографии, отправляя всех советующих «закрутить гайки» напрямую по широко известному в стране адресу из нескольких веселых букв. Про качество населения страны и русификацию приезжих – особая статья, тут нужно регулярно гнобить профильных министров, не оставляя их чиновникам шансов украсть и развалить все: пусть не мешают тем, кто может, и пустят в дело хотя бы половину того, что получают. Если уж это слишком смело, то хотя бы треть. Но это – в идеале. В реальности провал количества такой, что не до качества. Страна успешно «стреляла себе в ногу» весь ХIХ и ХХ век, так обеспечив себя войнами, революциями и внутренним террором, что ее рождаемость соответствует лучшим европейским, а смертность худшим африканским образцам. По правде говоря, Россия вымирает. Снобизм политиков в отношении приезжающих в ее просторы киргизов и таджиков, не говоря уже о китайцах, евреях, армянах и азербайджанцах, столь велик, как будто японцы, англичане и французы выстроились в очередь, пытаясь заселить Поволжье и Сибирь. Не выстроились – сами вымирают. Приведенная ниже статистическая выборка из прогноза ООН, произведенного на основании среднего варианта рождаемости – не самого катастрофичного для России и западного мира, но и не самого оптимистичного для мира развивающегося, всем тем, кто удосужится сравнить цифры, скажет многое. Претензии к Господу Богу – он и так за все в ответе.

Понятно, что, имея на старте 1950 года четвертое место в мире по численности населения (Россия – не СССР, в котором жителей было куда больше), а в 2050-м в лучшем случае семнадцатое, восполнить это можно только иммиграцией, тем более что одновременную эмиграцию из страны, которая идет своим чередом, хотя и более низкими, чем в начале 90-х, темпами, никто не отменял. Понятно всем, кто хочет что-нибудь понять, что с иммигрантами проблем будет не меньше, чем в Израиле, Канаде или США. Как именно их разгрести, более-менее известно. Как обойтись без этого – известно тоже. Никак. Спасибо еще, что Россия, несмотря на климат и необустроенность инфраструктуры, пока приезжих привлекает: объем того, что на ее просторах необходимо строить и прокладывать, чтобы хоть как-то довести до кондиции, соответствующей задачам, которые перед собой ставит власть, и потребительским стандартам коренного населения достаточно велик, а состояние экономики позволяет многое. При этом исторический опыт ХХ века у страны в отношениях с ее потенциальными новыми жителями отрицательный: ограничивать законодательно, душить налогами и выгонять их за кордон она умела идеально. Все прочее – большой вопрос. Хотя Екатерина Великая и ее преемники, за исключением последнего Романова, успешно провалившего все то, что выстроили его предки, в страну мозги и руки привлекать еще умели. Но вот распоряжаться национальными кадрами, доставшимися им в острой конкуренции с США, странами Латинской Америки, британскими и французскими колониями, в конце концов разучились окончательно.

Судить об этом можно на примере даже самой привилегированной национальной группы – немцев, чьи представители на протяжении более чем двух последних веков существования Российской империи вошли в ее торговую, военную и придворную элиту, не говоря уже о колонистах, успешно осваивавших Малороссию, Поволжье и Сибирь. Ограничения и преследования их по этническому принципу часто относят к Первой мировой войне. На самом деле уже в 1910 году отмечена попытка провести в Думе законопроект, ограничивавший права немецких колонистов и их потомков на владение землей в трех губерниях Западного края. Война позволила реализовать все планы борцов с «немецким засильем» с лихвой. 17 и 21 октября 1914 года были обнародованы решения Совета министров о ликвидации немецкой собственности в России и распространении «репрессивных в отношении к германцам и австрийцам распоряжений на все пространство империи». 31 декабря – распоряжение Верховного главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича о «Выселении из Привислинского края всех немецких колонистов». 11 января 1915 года – приказ начальника Генерального штаба генерала Янушкевича о распространении зоны выселения на всю линию фронта. 2 февраля того же года – «Узаконение о прекращении землевладения и землепользования подданных и выходцев из враждующих с Россией государств». Позднейшие сталинские репрессии, когда немецкие территориальные автономии, включая Республику немцев Поволжья, были ликвидированы, а немцы выселены в Казахстан и прочие отдаленные места, имели прочную законодательную базу. Итог – исход из всех республик бывшего СССР, включая Россию, большинства этнических немцев и их потомков. Спасибо, что остались Миллер, Герман Греф и Константин фон Эггерт.

Не меньшие проблемы на другом конце империи, а затем Советского Союза были у корейцев и китайцев. Согласно свидетельствам современников, в начале ХХ века: «Во всем Уссурийском крае едва ли наберется 10 % селений, где не пользовались бы при полевых работах трудами корейцев …сельское хозяйство в этом крае держится главным образом на корейцах» (А.Панов). При этом те же современники отмечали: «Роль безземельных корейцев огромна и… весь Южно-Уссурийский край питается именно их трудом…», но «безземельное корейское население края стоит вне закона, и жизнь его регулируется усмотрением каждого русского, не говоря уже о случайных хозяевах и чинах полиции» (В.Д.Песоцкий). К 1923 году корейская община России составляла более 100 тысяч человек, сосредоточенных преимущественно в районах, граничащих с Кореей. Потомки высланных при Сталине в Среднюю Азию корейцев, из тех, кто не уехал из страны, и сегодня живут в России – но отнюдь не в тех районах, откуда их изгнали при советской власти. Хотя и добиваются признания во всех тех сферах, которыми занимаются. Поклон талантливому и остроумному сверх всякой критики Юлию Черсановичу Киму.

Китайцам пришлось много хуже. Если в 1886 году на Втором Хабаровском съезде губернаторов было провозглашено: «китаец вреден» и «он может быть терпим, лишь пока есть надобность в нем», то 11 августа 1892 года в Благовещенске, а 26 июля 1897 года в Хабаровске были изданы обязательные постановления об отведении особых мест для жительства китайцев. В мировой практике это называется сегрегацией, что, впрочем, ни в чем не отличало тогдашнюю Россию от Соединенных Штатов или стран Европы, использовавших труд китайцев для освоения отдаленных территорий или колоний, отличавшихся особенно вредным климатом и тяжелыми условиями жизни. Марк Твен об этом много написал: его не зря так не любили современники, которым он не стеснялся наступать на мозоли, когда они этого заслуживали. Погром в России – не отличительная привилегия евреев: малоизвестный Благовещенский погром, прошедший без малейшего повода, за исключением совпадения настроений власти, купечества и люмпенов, окончился не менее страшными последствиями, чем в Кишиневе, включая массовые убийства женщин и детей. Хотя к началу ХХ века китайская община в России составляла, как и корейская, более 100 тысяч человек, сегодняшняя ее численность едва ли достигает двух третей исходной, при том, что большинство сохраняет гражданство КНР. В отличие от корейцев, давление власти на которых снизилось со смертью Сталина, постепенно сойдя на нет, китайцы, жившие в СССР, оказались жертвами конфронтации между Москвой и Пекином, начавшейся в 60-х годах и закончившейся лишь в 2000-х, после демаркации российско-китайской границы. Одно из главных достижений Путина во время его первого правления было прохладно воспринято современниками, хотя для тех, кто хоть немного разбирается в происходящем в окружающем Россию мире, служит предметом искреннего восхищения, оправдывая существование МИДа в его высотке на Смоленской.

Ну и, конечно, даже наикратчайшее описание положения меньшинств в России и СССР не может обойтись без евреев – любимого предмета заботы всех погромщиков и ксенофобов страны, вне зависимости от степени присущей конкретному персонажу густопсовости, охотнорядчества, фальшивого либерализма, охранительного рвения или иных достойных качеств. Большой привет Александру Солженицыну, при всем его несомненном таланте, ничем особым не отличившемуся в этом ряду, что занудные по форме, печальные по содержанию и сомнительные по источникам «Двести лет вместе» и подтвердили, скорее всего, вопреки желанию их автора. Хотя ранние сюжеты еврейской истории на территории России восходят к античности, когда славян просто не существовало, а потомки евреев Хазарского каганата, населявшие в стольном граде Киеве «жидовский конец», с соответственно называвшимися городскими воротами, которые туда вели, судя по данным историков, были уничтожены в Припятских болотах только в разгар хмельнитчины, за исключением темных сюжетов об участниках секты «жидовствующих», евреи как таковые на Руси отсутствовали. Что и заставило Ивана Грозного после взятия польского Полоцка, где они, как и по всей Речи Посполитой, жили, решать вопрос, что ему с ними делать. Тогдашнее решение могло бы обрадовать и самых пристрастных нынешних отечественных «жидоморов», вместе с Бен Ладеном и Верховным аятоллой Хаменеи: евреев утопили в проруби, предвосхитив позднейшие идеи цивилизованной Европы об окончательном решении еврейского вопроса. Как показало дальнейшее развитие событий, совершенно зря. Победа над временно занявшими Москву поляками русского ополчения, во главе с классово чуждым тогдашней государственной элите крещеным татарином из Нижнего Новгорода купцом Кузьмой Мининым и классово близким ей князем Дмитрием Пожарским, обеспечила Россию не только династией Романовых, но и евреями из числа польских военнопленных. Последовавшие затем три раздела Польши превратили евреев в третью по численности национальную группу империи. Распространение ее на Крым, Кавказ, Закавказье и Среднюю Азию дополнило евреев-ашкеназов крымчаками, караимами, грузинскими, бухарскими и горскими евреями. И это даже если забыть о таких экзотических группах, как евреи курдские и афганские на совсем уж пограничной периферии. Что не стало предметом счастья ни для кого из тогдашних властителей страны.

Петр Великий все вопросы решал просто: в Голландии он евреев видел, ничего против них не имел и с охотой использовал, в том числе на самых высоких постах, евреев крещеных: французских, португальских и тех же голландских. Наличие среди купцов евреев некрещеных «не замечалось» мудрой высшей властью, тем более что других проблем в стране было полно. Да и реформа Церкви с отменой патриаршества и созданием подконтрольного императору Синода заняла и трон, и клир, и паству более насущными вопросами. Елизавета, «дщерь Петрова», разгребая наследие отца, мимоходом сообщила, отвечая на запрос о возможности евреям торговать с Россией, что «от врагов веры Христовой не желает интересной прибыли», на чем свернула тему. Екатерина, оправдав репутацию немцев, как народа «орднунга», определила для евреев их «черту оседлости», чем не решила, но увековечила проблему. Впрочем, караимы Крыма свой вопрос решили. За десять тысяч ефимков звонкой монетой, переданных шевалье Де Рибасу, увековеченному центральным променадом Одессы, секретарю Светлейшего князя Григория Потемкина, их признали особым народом, с правом проживания вне означенной евреям черты. Правда, дворянства, о котором тоже было запрошено, не дали. Сумма была маловата или императрица понимала, что этот рынок надо сохранить для будущих поколений, история умалчивает. Впрочем, кто не рискует, тот не выигрывает, а кто не спрашивает, тому не ответят.

Экспертные комиссии, решавшие еврейский вопрос, возглавляли выдающиеся люди, среди которых можно особо выделить Державина и Сперанского. Решалось трудно. К началу XIX века около 30 % евреев «черты оседлости» жили в сельской местности. Как следствие, изданное в 1804 году «Положение об устройстве евреев» содержало запрет для них с 1808 года содержать молочные фермы, винокурни, трактиры, постоялые дворы, почтовые станции, магазины, кредитные учреждения, а также проживать в селах. Только когда при Александре II политика ассимиляции под давлением сменилась реформами, стимулировавшими получение образования, и началась взрывная интеграция евреев в российское общество. Что немедленно, как и в Европе, породило жесткую конкуренцию, политический антисемитизм и борьбу за вытеснение евреев обратно в гетто. Так, до 70-х годов XIX века купцов-евреев запрещалось возводить в почетное гражданство и разрешать им участвовать в городском самоуправлении. Касалось это не только центральных губерний, но и такого малонаселенного региона России, как Сибирь. Сегодняшние отечественные ксенофобия и антисемитизм имеют прочные корни: в 1878 году газета «Сибирь» писала по поводу захолустного Верхнеудинска: «Эксплуатация города и округа евреями и китайцами принимает все более и более обширные размеры. Нет деревушки из 10 домов без китайца и жида». На самом деле ссыльные евреи, их потомки, а кое-где и вольные поселенцы в ряде населенных пунктов составляли не просто значимую, но критическую для их экономического выживания величину. В городе Баргузин в 1894 году 45 % населения были евреями, которые, держа рыбные промыслы на Байкале, и были теми, кто «пошевеливал вал».

В 1895 году проверка окружным начальником жалобы городского старосты Кузнецова на скупку евреями хлеба и искусственное поднятие на него цен выявила, что хлеб скупал сам староста. В донесении было честно отмечено: «…нет таких евреев, которые занимались бы скупкой хлеба… (они) занимаются полезным трудом и… только вредят своей конкуренцией в торговле некоторым из членов собрания уполномоченных». В 1899 и 1900 годах была по рапорту окружного начальника произведена попытка выселения еврейских торговцев для предотвращения «возможности эксплуатировать тунгуса». Ответ тунгусов начальству примечателен: «…с появлением… Григория Рейхбаума… цена на пушнину очень повысилась, а отпускаемые из лавок припасы и товары ценностью… весьма понизились… Рейхбаумом мы остаемся довольны и единогласно решаем, чтобы этот торговец и впредь будущие годы посещал наши торжки». В 1900 году была запрещена действовавшая более 50 лет развозная торговля евреев с бурятскими улусами. Панический рапорт местных властей губернатору Надарову отметил, что «все это грозит уходом рабочих с приисков и полнейшим разорением золотодобытчиков и купцов». Впрочем, в самой Сибири предпринимательская деятельность евреев была запрещена, за исключением ссыльных и их детей «по месту приписки». В Алтайском горном округе, как личном владении императора, было запрещено даже временное пребывание евреев. В северных округах Тобольской губернии с начала ХХ века запрещено пребывание евреев-купцов из потомков ссыльных – в итоге разорились рыбные промыслы в низовьях Оби. Свидетельства сибирских авторов противоречат властным новациям с точностью до обратного. «…Еврей делается образцом и примером для неподвижного сибиряка горожанина, которому есть чему у него поучиться. Для Сибири еврей пригоден и полезен» (С.В.Максимов). «Евреи, являясь деятельным и предприимчивым элементом, при отсутствии ограничительных мер, несомненно, еще в большей степени оживили бы слабо развитую сибирскую промышленность, от чего прежде всего государство бы выиграло» (Ю.Островский). Впрочем, этими источниками Александр Исаевич не пользовался. Руки не дошли или его изначальной концепции они уж больно противоречили – кого это теперь волнует.

Как бы то ни было, в 1914 году, в рамках выполнения распоряжения Верховного главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича о выселении в 24 часа всех евреев из зоны военных действий или губерний, расположенных вблизи нее (Польша, Галиция, Литва), было выселено первоначально до 600 тысяч человек. В развитие распоряжения – до 2 миллионов. И это при том, что до 1917 года для ограничения «еврейского капитала» право выезда «за черту» имели только торговцы, не менее 5 лет состоявшие в 1-й гильдии, а право свободного места проживания – не менее 10 лет состоящие в ней. Это к вопросу об апартеиде. А также о «России, которую мы потеряли». Кто что терял. Вообще-то, несмотря на позднейшие зверства новых властей, тюрьмой народов рухнувшую в революцию Российскую империю современники называли не случайно. Она ею была. Возможно, перестань она ею быть – и уцелела бы страна, а может быть, и правившая ею династия. Сохранились же монархии в Западной Европе. Последующие события, от революции до холокоста и от убийства Михоэлса до Большой Алии 90-х, известны хорошо. Имеет смысл остановиться лишь на широко распространенном мифе о том, что уничтожение евреев немцами, румынами и их местными коллаборационистами на оккупированных территориях было спровоцировано гиперактивной ролью местных евреев в установлении советской власти и проведении предвоенных репрессий.

Реальное положение дел хорошо характеризует положение евреев в Советской Литве в 1939–1941 годах. Там жила самая крупная еврейская община в Прибалтике и одна из самых крупных не только на присоединенных к СССР территориях, но и в Европе в целом. В Народном сейме, провозгласившем Литву советской республикой с просьбой принять ее в СССР, участвовало 78 депутатов, из которых евреями были 4 человека, или 5,1 % из примерно 7 %, которые они составляли в населении. В ходе земельной реформы 1940 года число претендентов на землю раскулаченных было равно 201 700 семей. Ни одной еврейской. Госкомиссия состояла из 8 человек. В составе уездных и волостных комиссий работало около 1500 человек. Ни одного еврея. В землемерных бригадах из 2900 человек евреев – ноль. В органах власти в Литве на 1941 год из 56 секретарей комитетов республиканской Компартии евреев было 3 человека. Из 119 волостных парторгов евреев – 5. Из 54 руководителей уездных и городских исполкомов – ни одного. Наконец, в числе 44 руководителей уездных и городских отделов НКВД был 1 еврей. Зато в числе репрессированных они заметно выделялись. 2600 евреев, подвергшихся репрессиям в Литве, составили 8,9 % от общего числа арестованных, с постепенным нарастанием их удельной доли в общем потоке. Так, в июне 1941 года, перед самой войной, эта доля составляла уже 13,5 % от общего числа арестованных – напомним, при общем числе евреев в Литве около 7 % населения. Ну, а уж что касается извлеченной ими из репрессий выгоды… В республике было национализировано 986 промышленных предприятий, в том числе 560, принадлежащих евреям, – 57 %. 1600 торговых предприятий, из которых евреям принадлежало 1320 – 83 %. Около 14 000 домов, из которых большинство – еврейские.

Так что холокост только завершил то, что начала советская власть. Ну, а после войны советская власть постепенно закончила то, что столь успешно делал Третий рейх. Искренняя благодарность от недобитых евреев Прибалтики новым демократическим властям за парады ветеранов СС. Впрочем, большого счастья от исчезновения евреев аборигены не ощутили. Как было сказано ученым в рамках полевого исследования, посвященного отношению местного населения Украины и Белоруссии к последствиям их исчезновения: «У нас… и цвому не дадут житии… як прытеснялы еурэеу, шо прытеснялы спецыяльно… И оказывается, еурэи особо розумнийши були люды и… способствовал Господь йим за то, шобы… давау йим у голову то, шо не могло даты мужикови». О. Белова, В. Петрухин – респонденты местные, исследователи российские.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.