ВЫСЕЛКИ

ВЫСЕЛКИ

ВЫСЕЛКИ

Александр Синцов

ВЫСЕЛКИ

И во времена сельских общин выселяли, сселяли сирых, неблагонадежных, чужаков, пришельцев куда подальше, на неудоби, на бездорожье, с глаз долой. Жестоковыйные времена повторяются в мегаполисе, набитом автомобилями и всяческой снедью. Целый район Москвы — Капотня — попала под выселки. Выбрали местечко как для захоронения, могильник для скота. Если и не пустырь, то улицы имен не имеют. Адрес такой: Капотня, квартал 1, строение 7. Как в лагере, на зоне.

Пятиэтажки там стоят кирпичные, дохрущобные. Кварталы строились после войны для рабочих нефтезавода. За рекой — дворцы Марьино. Вот там ни беды, ни нужды. Хотя, конечно, богатые тоже плачут. Тоже все в заботах и хлопотах. Квартиры куплены по 1000 долларов за метр. Нанята обслуга, все огорожено высоким забором. А здесь, на этом берегу, — тлен. Живут гастарбайтеры, а также бывшие лимитчики, состарившиеся теперь до неузнаваемости. Захожу в подъезд. На этаже около сорока жилых комнат. Две ванные. Два туалета на всех. Общага. Ночлежка. Стучусь в комнаты. Ищу живую душу. Нахожу вполне приличную пенсионерку. В одиночестве доживает свой век бывшая ударница комтруда, оператор ректификационной колонны тетя Вера.

Сначала она угощает чаем. Потом ведет на экскурсию, глядеть первого выселенного сюда неплательщика. Но сначала в санузел, в готовочную. Я вижу битые унитазы, желтую от времени ванну, залитый нечистотами пол. Душа нет, даже такого, чтобы сверху из трубы с обыкновенным вентилем. Тут недалеко и комната, в которую заселили первую ласточку реформы ЖКХ. Тетя Вера стучит и кричит: "Алексей!".

Показывается мужик, можно даже сказать, не старый, если бы не опухшее лицо и заплывшие глаза. Держится тоже вроде бы с достоинством, если бы не покачивало его. И прежде чем я успеваю что— либо спросить, он опережает вежливейше: "Простите, вы не могли бы одолжить мне четыре рубля?" Сбитый с толку, высыпаю ему в ладонь всю мелочь из кармана. Опять он что-то изысканно говорит под громогласные нравоучительные возгласы тети Веры. Алексей добродушно и твердо глядя на нее, запирается в свою комнату шесть на шесть. Общение с новоселом на том и закончилось. Косвенную информацию о нем добавила тетя Вера: “Пытала я его, пока в сознании был. Баловнем у родителей рос. Родители померли — он с пути сбился. Сначала комнату в родительской квартире сдавал. Потом уже к нему никто не соглашался в жильцы. Платить перестал лет пять назад. Ну ему и устроили показательной выселение. В газете пропечатали на весь район. Других таких же на испуг взяли”.

Тут надо сказать, что, вчитываясь в новый Жилищный кодекс, я понял, что чиновникам так и предписывается действовать. Если за полгода кто-то не оплатил коммунальных услуг, его имя появляется в местной газете, которая разносится бесплатно по почтовым ящикам. Затем выписывается иск. Например, в одном только Юго-Восточном округ, куда входит Капотня, направлены в суды уже около 8 тысяч исков. И хотя до Капотни доехал пока только один Алексей, в префектуре все равно потирают руки — подействовало, почти восемьдесят процентов неплательщиков под страхом выселения нашли средства и погасили долг. Но оставшиеся двадцать процентов — это больше тысячи. Не один такой "отстойник" надо организовывать. А потом все это огораживать высокой кирпичной стеной с пулеметными вышками на углах.

Ведь в списках на иски о погашение долга значатся даже вовсе и не пенсионеры, а люди вполне еще крепкие, но опустившиеся. Тем более дикой выглядит история о вот уже двухгодичном судебном преследовании за недоплату коммунальных платежей достойного отца одиннадцати разумных детей, конфискация пианино, гитары и даже балалайки из его жилища в счет погашения долга, угроза взлома дверей квартиры судебными приставами. И это при том, что его дети — золотые медалисты, гордость Одинцовского района. Дома целая коллекция преподнесённых администрацией района дипломов, медалек и книжек. Удивительно, но судебный исполнитель Емельянова отказалась оценить всё это "золотое" имущество хотя бы в несколько рублей, чтобы включить их в опись вещей, подлежащих конфискации. Малоценными посчитала. Отказалась она включить в опись описываемого имущества и новенькие, не бывшие в употреблении счётчики тепловой энергии горячей и холодной воды, приобретённые в своё время многодетным отцом под воздействием лживого пиара администрации, по справедливому учёту воды. А пианино, гитару, балалайку и скрипку конфисковала. Хотя перечисленные музыкальные инструменты являются подарками родственников детям, собственностью детей.

Я не мог не встретиться с отцом этого славного семейства. Его зовут Владимир Николаевич Чекушин. Об остальном он поведает сам.

"Я — коренной русский человек. Прослеживаю свои истоки с XVII века. Не многие из крестьянского сословия могут этим похвастаться. И крепостных в предках нет, и голубых кровей. Зато есть казаки. Староверы. Все семьи нашего колена были многодетные. Мне известны четыре моих прадеда. Один погиб в Первую мировую войну. Второй, будучи батюшкой, расстрелян на Иргизе в гражданскую. Два других раскулачены. Если одним словом, то все предки — хлеборобы.

О кулаках сейчас идет слава, демократы и либералы их восхваляют. Если их послушать, то все кулаки были или власовцы, или полицаи при немцах. Но из Заполярья, с места ссылок на фронт Великой Отечественной у меня пошли из родни семнадцать человек. Бог миловал, в плен никто не попал. Трое погибли смертью храбрых. Из рядовых все, как один, стали командирами — вплоть до батальонных. Хотя партией никто не восторгался. Но за Родину бились все.

И у всех предков было минимум семь детей, а максимум — тринадцать.

И у самого меня одиннадцать детей. Уже семь внуков. И меня со всем моим семейством преследуют якобы за неуплату коммунальных услуг. Четыре года идет тяжба. С момента принятия нового Жилищного кодекса она крайне обострилась. Хотя, понимая всю абсурдность моего преследования, глава Одинцовской администрации Гладышев предлагает мне пойти на попятную, согласиться с судом, и даже погасить из бюджетных сумм так называемый долг. Но это значит, что пострадают пенсионеры — от них отнимут. Мне такой подачки не надо. Я намерен биться до конца. И моя борьба в какой— то степени превращается уже в борьбу политическую.

На протяжении двух лет судебного сутяжничества, затеянного против моей семьи, практически во всех 52 судебных заседаниях я пытался поставить вопрос о юридической несостоятельности и абсолютной абсурдности предъявленного мне иска в системе взаимоотношений покупатель — продавец, соответственно поставщик — потребитель в области коммунальных услуг.

Всеми шестью судьями, приложившими руку к делу, с завидным единодушием отвергались мои любые попытки опереться на Конституцию и на Закон о защите прав потребителей. Ни одним из судей и ни в каком контексте Конституция как правовой документ не воспринимается. Ссылки на неё игнорируются с явным сарказмом и называются не иначе как демагогией. Закон же о защите прав потребителей однозначно с порога отвергается, как не имеющий никакого отношения к взаимоотношениям, складывающимся в системе жилищно-коммунального хозяйства.

Вопросы объёма, качества и цены поставляемых услуг судами не рассматриваются и отметаются с порога. На любые аргументы следует тысячекратно повторённый автоматический ответ: "Есть установленные тарифы — все обязаны платить". (Единственно за исключением бомжей, которые лишены крыши.)

По сути, "крыша" стала ключевым понятием реформы ЖКХ. "Крышевание", с которого начался весь наш капитализм, вступило в высшую завершающую стадию. Криминально-компрадорские структуры, сформировавшиеся на месте государственной власти, заявили себя "крышей" для подданных. Соответственно со всякого, у кого есть вполне натуральная крыша над головой, возникла обязанность отстёгивать подать. Правообразующими факторами для исчисления податей стали квадратные метры пола, вернее — потолка, ещё вернее — крыши, и поштучный, поголовный пересчёт пока ещё живых душ без разбора — младенцев, иждивенцев, инвалидов. По той же самой системе, что и при Чингисхане (тогда это называлось "с каждой души и с каждого дыма"). Тогда это было подушное обложение безжалостным завоевателем обречённых на истребление побеждённых. Тогда татаро-монголы не скрывали своей цели отбить у русских охоту рожать детей. (Когда и как мы проспали новое иго? И где прячется тот, кто, как ночной тать, бесшумно и вкрадчиво нас завоевал и также бесшумно нас уничтожает?).

Судебная тяжба одинцовских властей против меня и моей семьи сделала абсолютно очевидным тот факт, что полная общественная дискредитация и маргинализация многодетных семей является одной из основных целей реформы ЖКХ.

Самое страшное в нашей нынешней жизни — всё обволакивающая виртуальная ложь, подмена понятий, иносказательное судопроизводство. Если судами коммунальные платежи рассматриваются как подать, а именно и только так они ими и рассматриваются, как подать за право жить под крышей государства, как государственное "крышевание", об этом надо ясно заявить на государственном уровне. Подать, она и в Африке подать. В то время как весь цивилизованный мир давно перешёл от людоедски-варварского подушевого и подымного обложения к прогрессивному налогообложению доходов и собственности. Нигде в цивилизованном мире ставки муниципальных налогов не превышают ставки налогов на доходы и собственность, и уж само собой разумеется, что суммы минимальной пенсии, равно и минимальной заработной платы, в любом нормальном обществе должно хватать для оплаты всех налогов, в том числе и муниципальных. Законодательно установленной минимальной заработной платы должно с лихвой хватать на оплату коммунальных платежей. Если установленные законом коммунальные платежи превышают сумму доходов плательщика, то эти законодательные нормы установлены бандитами. Лишь в практике африканских людоедов может существовать такое соотношение доходов и налогов, минимальной заработной платы и уровня коммунальных платежей. Это уже вам не человеконенавистнический лик капитализма, который живописали классики марксизма. Для К.Маркса звериная сущность капитализма как в зеркале отражалась в понятии капиталистической зарплаты, количественно возмещающей стоимость товара рабочая сила, позволяющих рабочему иметь пищу, одежду, жилище, семью, причём обеспечивая своё самовоспроизводство, т.е. выращивая детей (для нормального воспроизводства — не менее двоих-троих на семью).

Реформа ЖКХ — реформа налоговая. Новым подушным налогом облагается всё население страны на том основании, что всё оно живёт под крышей. Налогом в равной мере облагаются иждивенцы, младенцы, инвалиды и недееспособные граждане. Ставки налога неизмеримо выше ставок налогов на собственность и доходы. Налог направлен против иждивенцев и в первую очередь против будущего страны — детей. Из-под лживого пиара, прикрывающего реформу ЖКХ, торчат ослиные уши программы планирования семьи, навязываемой нам Западом и ставящей целью сокращение русского населения вдвое.

Особенно подлая роль во всём этом лохотроне отводится системе субсидий. Гражданам великой страны, своим трудом создавшим её богатство и могущество, внушается мысль о собственной ущербности, несостоятельности, невозможности обеспечить себя собственным трудом, без субсидий — милостыни, подачки — для получения которой, причём регулярно, периодически, нужно проходить унизительную процедуру, документально подтверждая перед "благодетелями" свою несостоятельность, никчёмность, нежизнеспособность. С определённого момента повышение тарифов на коммунальные услуги, сочетающееся с одновременным увеличением субсидий, служит уже не столько задаче дальнейшего ограбления населения, сколько решению идеологической задачи внушить самосознание ущербности, никчёмности.

Мои судебные разбирательства непреложно подтвердили, что с особой ненавистью разработчики реформы ЖКХ предполагают расправиться с семьями, имеющими много детей. Хотя и с одним придётся несладко. Законодательная база реформы построена таким образом, что граждане, посягнувшие иметь троих или более того детей, автоматически попадают в категорию изгоев, маргиналов, нищих, неспособных существовать на этом свете без подачек в виде субсидий. Ведь решившиеся иметь троих или более детей захотят иметь как минимум две квартиры. Вот тут-то сумеречные мозги разработчиков реформы и выдумали понятие вторичного жилья, которое, будучи применено к многодетным семьям, как в моем случае, должно сразу же их отбросить за грань нищеты. Да неужели же непонятно, что для многодетных семей понятие вторичного жилья — бред, абсурд, нонсенс.

Пройдя через 52 судебных заседания (а сколько их ещё впереди), не перестаю удивляться, как горстке гнусных мерзавцев удаётся разводить, как лохов, огромное население великой страны. Зато в этих заседаниях удалось понять, что зря русский бунт называют бессмысленным. И сказать, что он беспощадный, это значит почти что ничего не сказать.

Не первый год всеми средствами массовой информации тиражируется стереотип семьи, имеющей несколько детей, как явление ущербное. Чего стоят статьи о многодетных семьях, якобы массово поставляющих обществу дебилов, уродов, преступников. Мало того, якобы живущих за счёт жирненьких и богатеньких членов этого общества. Многодетные семьи пытаются выставить нахлебниками, захребетниками. Существующие копеечные пособия и льготы для детей как бы и существуют только для того, чтобы подтвердить эту грязную ложь, опорочить, унизить, оскорбить семьи, имеющие много детей. Чего стоит 70-рублёвая подачка, называемая пособием на ребёнка. А школьные бесплатные макароны с подливкой существуют только для того, чтобы тыкать пальцами на детей многодетных семей. И вся эта грязная ложь уже настолько крепко начинает входить в сознание, что в беседах с одинцовскими чиновниками, в прокуратуре, в судах, уроды от власти пытаются мне представить вопрос таким образом, что я и мои дети живём за счёт их подачек.

Так вот, заявляю ответственно: мои дети никогда не пользовались этими подачками. Суммы в бюджетах на бесплатные макароны (возможно, что-то и составляющие: на сегодняшний день школу закончили 8 моих детей, так, что 8 х 11 = 88 лет бесплатной макаронной жизни), компенсации на приобретение школьной формы (аналогично: 8 х 11 = 88 комплектов) моими детьми никогда не использовались, если они в бюджетах и были, то были разворованы чиновниками.

Если раньше чиновная погань пыталась унизить и оскорбить нас нищенскими подачками, теперь нас пытаются выставить неплательщиками, должниками, взвалив непомерно и непропорционально высокую часть муниципальных податей, ограбить и уничтожить.

Общеизвестно, что цена хлеба содержит в себе 70% налога на бедных. Если жирующая чиновная сволочь пользует безуглеводную хлебную диету, то надо понимать, какую львиную долю хлебного налога приходится платить многодетной семье, ежедневно потребляющей 3-4 буханки хлеба. Что значит для бюджета многодетной семьи подорожание буханки хлеба на каких-нибудь 3-5 рублей, которое средними гражданами воспринимается как сущий пустяк (а для многодетной семьи 5 х 4 х 30 =600, рублей!). Ведь не на золото, ни на красную и чёрную икру, меха, бриллианты и автомобили цены в таких пропорциях не растут. И воду многодетные семьи пьют не из "Святого источника", а из-под крана, а цена на эту воду из-под крана за последние 5 лет в Одинцове выросла в 22 раза — с 6 до 130 рублей в расчёте на 1 человека. Заметили ли эту разницу жиреющие чиновники, расходная часть бюджета которых увеличилась на 100 рублей? А ведь для многодетной семьи это увеличение расходной части бюджета должно превысить 1000 рублей в месяц и стать совершенно сокрушительным ударом”.