Сметанка с пальмовым маслом

Сметанка с пальмовым маслом

В статье "Наколбасили" остро ставился вопрос об ответственности государства за продовольственную безопасность. Автор одного из откликов («Так кто кого «кошмарит?», «ЛГ», № 3, 2014 г.) предположил, что причина вала некачественной продукции в Федеральном законе № 294, избавившем производителей от «кошмара» внезапных надзорных проверок. Но только ли в этом дело? Может быть, у надзорных органов нет технических возможностей для анализа качества продукции? На эти и другие вопросы мы попросили ответить помощника главы Россельхознадзора Алексея АЛЕКСЕЕНКО.

- У Россельхознадзора есть все технические возможности, чтобы контролировать безопасность продукции животноводства, растениеводства – как той, что ввозится в страну из-за рубежа, так и произведённой у нас в стране. Есть первоклассные специалисты, которых мы сами готовим и которые трудятся в наших региональных территориальных управлениях и на контрольно-пропускных пунктах на государственной границе. Есть лаборатории, свои специализированные научные центры, оснащённые самым современным оборудованием.

Ежедневно государственную границу России пересекают миллионы тонн продовольствия и сырья. Наши специалисты не могут ни физически, ни технически проверить каждую партию, и потому проверяют выборочно. Но если мы обнаруживаем нарушение наших требований, тут же обращаемся к зарубежным коллегам, чтобы они усилили внимание к конкретной компании. Дальше ставим это конкретное предприятие в режим стопроцентного мониторинга. Если нарушения повторяются в течение трёх контрольных месяцев, поставки прекращаем.

Так, с 1 января этого года мы наложили вето на поставку рыбной продукции для более чем четырёхсот предприятий Норвегии, которые нарушали требования российского законодательства. Взаимодействие с зарубежными ветслужбами рыбнадзора в той же Норвегии выстроено таким образом, чтобы мы могли обстоятельно ознакомиться с их работой и работой подконтрольных им компаний на местах, изучить эпизоотическую обстановку в регионе, проверить производственную цепочку. Только таким образом мы можем убедиться в реальности гарантий на безопасность, зафиксированную в сертификатах. В примере, на который я ссылаюсь, мы убедились в том, что выданные гарантии формальные, норвежские ветврачи и в глаза не видели продукцию, предназначенную для ввоза в нашу страну. На запрос посетить предприятия-нарушители получили отрицательный ответ. Вслед за чем и последовали жёсткие меры.

– В статье «Наколбасили», да и в многочисленных публикациях других СМИ больше всего нареканий к продукции отечественных товаропроизводителей[?]

– Вот мы и подошли к главной проблеме. В 2004 году началась административная реформа, которая аукнулась крайне серьёзными последствиями. В результате многочисленных реорганизаций единая ветеринарная служба страны оказалась разорванной на куски, а ответственность за управленческие решения размыта между десятками ведомств разного уровня. Так как готовили реформу и её законодательную основу в этой части люди весьма далёкие от понимания специфики аграрного производства и обеспечения национальной биологической и пищевой безопасности, к тому же полностью проигнорировавшие критику и замечания специалистов, ЧП не заставило себя ждать.

В 2007 году к нам в Чечню дикими кабанами, перекочевавшими из Грузии, был занесён вирус африканской чумы свиней (АЧС) – очень опасного заболевания, которое буквально косит животных. Подобная напасть случилась единожды и в Советском Союзе. Но тогда очаги заболевания благодаря мощной службе ветеринарного контроля были быстро ликвидированы.

Что сегодня? Африканская чума свиней охватила всю европейскую часть страны. Мы потеряли свыше миллиона голов свиней. Разорились тысячи мелких товаропроизводителей, фермеров, семей, державших скот в личных подсобных хозяйствах и вынужденных уничтожать больных животных. Сельские дети, на глазах которых гибли животные, до сих пор не оправились от этой драмы. Более того, от нас африканская чума свиней распространилась на запад, к нашим соседям – украинцам и белорусам. Дошло до того, что Евросоюз серьёзно подумывает о возведении вдоль границы РФ и этих государств с Польшей и Литвой второй «берлинской» стены.

– Факты страшные. Почему эпидемию, точнее эпизоотию, не остановили?

– До административной реформы все контрольно-надзорные функции выполнял мощный Департамент ветеринарии Минсельхоза РФ, куда стекалась вся оперативная информация по эпизоотической обстановке в регионах. Решения были обязательны для исполнения всеми предприятиями и организациями, связанными с производством продукции аграрного сектора, охотничьими и рыболовными хозяйствами и так далее. Эту систему надзора разрушили. На её обломках возвели наше ведомство – Россельхознадзор, надзорное подразделение Минприроды, ветеринарные управления (отделы) субъектов Российской Федерации и силовых структур – воинских частей, исправительных учреждений ФСИН. Когда случилось ЧП с африканской чумой свиней, мы не могли провести депопуляцию диких кабанов, что обычно делали в случае появления очагов заболеваний, так как нас лишили функции контроля и надзора за состоянием животных в дикой природе, а Министерство природных ресурсов, которому передали эту функцию, не справилось с задачей, так как не имело ещё опыта работы и нужных специалистов. Дальше ситуация стала нарастать по принципу домино.

Вирус АЧС очень устойчив и может долго сохраняться уже в готовой продукции и способствовать распространению болезни без прямой передачи от животного к животному. Мы ещё не опомнились от первых вспышек эпидемии на Кавказе, в Ростовской области и других регионах юга России, как обнаружили заражённую продукцию в Оренбургской области. Её употребили (для здоровья людей вирус АЧС не опасен), а остатки, как водится, скормили свиньям и получили очередную вспышку. Дальше – больше. Вдруг возникли очаги АЧС вокруг воинских частей и колоний ФСИН во Владимирской, Ленинградской, Архангельской, Мурманской, Тульской, Кировской, Тверской и других областях. Оказалось, интенданты силовых ведомств закупали мясо подешевле, нередко без необходимых сопроводительных документов, а ведомственные ветеринары смотрели сквозь пальцы на эти нарушения.

Ситуация с АЧС убедительно показала неэффективность ветеринарного контроля и в регионах. Мы неоднократно фиксировали случаи, когда на грузах с продовольствием, в котором были обнаружены вирусы, микробы или паразиты, стояли подлинные сертификаты безопасности, выданные ветеринарными отделами субъектов Федерации. Например, не так давно в Подмосковье наши специалисты перехватили фуры с салом из Ставрополья с вирусом АЧС. В сопроводительных же документах был полный порядок.

– По официальным данным, опубликованным в печати, инспекторы Россельхознадзора обнаруживают в среднем за год по пятьдесят тысяч нарушений, а коллеги из регионов в десять раз меньше. Отчего такая диспропорция?

– А можно я вам задам вопрос? Какая первая реакция руководства региона на информацию о заражённой продукции?

– Журналистский опыт подсказывает – умолчание, чтобы избежать паники.

– Совершенно верно. Ветеринарные отделы подчиняются губернатору, финансируются из бюджета регионов. Но они молчат ещё и потому, что так им велит местный «патриотизм»: не дай бог введут карантин, закроют предприятие, значит – бюджет региона недополучит, учителя, врачи недополучат и так далее. Огорчает, конечно, что вот детишки отравились молоком, так ведь не умерли. Приведу дикий случай. Районный ветеринарный инспектор – не упоминаю территорию – снял в проштрафившемся районе карантин на… один день. Почему на один? Чтобы успеть вывезти опасную продукцию. А на следующий день карантин ввёл опять.

Повторюсь, когда мы проверяем продукцию наших отечественных производителей на наличие антибиотиков, гормонов роста, солей тяжёлых металлов и других канцерогенных веществ и так далее, мы в соответствии с законом сообщаем об этом местным ветеринарным службам. Но они не заинтересованы в прекращении поставок, и предприятие, допустившее поставку недоброкачественной продукции, продолжает спокойно работать. Прямо противоположную картину наблюдаем с иностранными производителями. Потому что у них действует практика, основанная на исполнении закона.

– Алексей Николаевич, в 2011 году прошёл очередной этап реорганизаций. Для чего и каковы результаты?

– Вслед за «отобранием» функций надзора за дикой природой мы утратили контроль над фитосанитарным контролем лесов, что в числе прочих причин привело к массовому заражению лесов и даже стойких хвойных боров жуком-дровосеком. В одном Подмосковье были вырублены заражённые деревья на площади в несколько десятков тысяч гектаров. А в 2011 году произошло крайне неприятное и непонятное для нас событие: мы лишились надзорных функций за безопасностью пищевой растительной продукции – фруктов, овощей, зерна и так далее, а также за состоянием земли в отношении пестицидов и агрохимикатов. Ответственность за готовую продукцию отдали Роспотребнадзору, за землю Минприроды, а нам оставили лишь контроль за пестицидами в ветеринарной продукции. Я бы назвал эту акцию вредительской, антигосударственной.

Почему? В мире используется до 800 видов пестицидов. Контролировать их количество в конечном продукте, что предписано теперь Роспотребнадзору, – абсурд. Надо прежде всего знать, что искать. Для этого необходимо устанавливать контроль и надзор по всей цепочке применения пестицидов и других опасных веществ: от места, где росло сырьё, до переработки и, наконец, прилавка.

– Кто установил такой порядок?

– Эти юридические «новации» приняла Государственная Дума, внеся пакетом поправки в несколько федеральных законов. Депутаты просто автоматически проголосовали за эти поправки: никто предварительно законы не читал, никто не проводил экспертизу на предмет изучения цели «новаций» и прогнозирования последствий от их реализации.

– Но ведь автор-то у этих поправок есть?

– Сие установить невозможно, так как документы готовили опытные люди, умеющие держаться в тени.

А в этом году нас всех, я имею в виду население страны, ждёт очередной сюрприз. С первого июня будет введён закон, который разрешит использовать на территории России генно-модифицированные семена растений, за закупку которых так ратовал Геннадий Григорьевич Онищенко, а также продукты с ГМО. И опять лоббисты закона, который может нанести непоправимый урон биологическому разнообразию страны, а то и здоровью россиян, неизвестны, мы о них можем только догадываться.

К сожалению, мы живём в мире, где экономические приоритеты ставятся выше приоритета безопасности жизни и здоровья. Классический пример – США, где выращиваются и реализуются продукты с ГМО, а также полученные с помощью разрешённых там гормональных и фармакологических стимуляторов роста. У нас они, к счастью, пока запрещены. Употребляя эти продукты, американцы теряют здоровье, репродуктивные функции, так как вредное воздействие идёт на уровне ДНК-цепочек. Что только на руку следующему звену экономики США – фармацевтической промышленности, которая стремительно поднялась на сбыте лекарственных препаратов.

Я надеюсь, что мы не допустим подобной ситуации в нашей стране и добьёмся восстановления единой системы контроля и надзора, обеспечивающей продовольственную и биологическую безопасность.

– Вы – оптимист, а вот ваш руководитель – нет. В одном из последних публичных выступлений главы вашего ведомства Сергея Данкверта отмечалось, что в стране идёт активное сопротивление разработанной Россельхознадзором системе контроля над безопасностью продукции под названием «Меркурий». Поясните, что это такое.

– Действительно, несколько лет назад, чтобы хотя бы уменьшить урон от расчленения государственного надзора, мы в соответствии с опытом зарубежных стран создали целый комплекс национальных электронных контрольно-надзорных программ, в том числе «Меркурий» и «Аргус». Они помогают решить важнейшую проблему по идентификации животных, чтобы установить точное количество животных в стране, понять, чем их кормили, чем лечили, где проходил ветеринарный убой, итоги ветеринарно-санитарной экспертизы туш, где проходила переработка мяса, и так далее. Другими словами, должна работать национальная система прослеживания поднадзорной государству продукции. Все данные должны отражаться на соответствующих маркировках, которыми снабжаются продукты питания, попадающие к нам на стол. Таким образом реально создаются условия для обеспечения полной и исключающей подмену прослеживаемости пути продукции от поля до прилавка. Эта система не только надёжно защищает здоровье потребителя продовольствия, но и способствует оздоровлению бизнеса, ставя надёжный заслон перед производителями контрафактной продукции, которые вместо сметаны с натуральным сливочным маслом делают сметанку с добавлением пальмового масла.

Естественно, внедрение «Меркурия» и «Аргуса» не везде вызывает восторг. Сейчас у нас идут баталии по реализации этой программы ветеринарного контроля с промысловиками и производителями рыбной продукции. Масла в огонь подливают надуманные сообщения о том, что программа повысит стоимость конечной продукции, хотя пользование системой абсолютно бесплатно. Мы знаем, что раздувают этот миф о платности те, кому выгодно, чтобы объём добычи и переработки рыбы оставались непрозрачными и они могли наживаться на «неучтёнке».

– Руководство ведомства ставило перед правительством, президентом вопрос о восстановлении единой системы контроля и ветеринарного надзора?

– Конечно. Мы постоянно выходим в правительство, обращаемся к законодателям с предложением о принятии федерального закона о прослеживаемости пищевой продукции на протяжении всей технологической цепочки. Пока безрезультатно. У нас слишком много могущественных противников, заинтересованных в том, чтобы плавать в мутной воде расчленённого надзора и получать от этого огромные барыши. К сожалению, мы не всегда находим понимание и у своих коллег из других ведомств, амбиции продолжают преобладать над здравым смыслом.

Пример с эпизоотией чумы африканских свиней наглядно демонстрирует последствия такого подхода, при котором биологические риски трансформируются в социальные, экономические и политические. А уже наступают, правда, не такими масштабными темпами, сибирская язва, бруцеллёз животных – смертельно опасные для человека. Только в одном Дагестане на фоне благополучных отчётов руководителей республиканской ветеринарии бруцеллёз превысил общероссийские показатели заболеваемости животных в 20 раз, а число заболевших людей за тот же период с 2008-го по 2013 год увеличилось в 18 раз. Надеемся, что вступление России в ВТО и членство в Таможенном союзе буквально заставят принять те неотложные меры, о которых мы говорили.

Беседу вела Галина МЫЛЬНИКОВА

… Недавно специалисты Россельхознадзора обнаружили в партии латвийских шпрот бензопропилен, опасный для здоровья человека канцероген. Остановить поставку шпрот они уже не могут – контроль за конечной продукцией стал прерогативой Рос­потребнадзора. Приняли ли там меры – пока неизвестно: Роспотребнадзор не обязан сообщать об этом смежникам.

Теги: экология , экономика