Она плакала, потому что ей позвонили из Белого дома

Она плакала, потому что ей позвонили из Белого дома

Приближаются выборы в конгресс.

Катарина Мускарелла, американка итальянского происхождения, живущая в Бронксе, написала письмо президенту Эйзенхауэру. Длинное и по-своему трогательное, с грамматическими ошибками. Катарина обещала президенту, что будет голосовать за республиканцев, потому что верит: президент не допустит войны.

Она писала также, что не разбирается в политике и что президент ей нравится, так как у него мужественная улыбка и он сам себе жарит бифштексы. Ей приходится перед сном расшнуровывать ботинки своему мужу. Она не ропщет, но перед тем как пожениться, этот человек говорил ей, что умеет готовить спагетти и другие итальянские блюда. За двадцать пять лет супружеской жизни он никогда ничего не сварил, в то время как президент порою надевает белый фартук и сам жарит мясо на вертеле.

Вот почему Катарина Мускарелла будет голосовать за республиканцев.

Писем было много, президент, конечно, не мог их всех прочесть. Но он сделал величественный жест и вместо ответа позвонил по телефону десяти разным людям в разные штаты Америки. Позвонил миссис Миллер, безработной секретарше в Окленд, учительнице воскресной школы, медицинской сестре и некоей миссис Ремер, вдове.

В квартире миссис Ремер послышался телефонный звонок, и далекий голос произнес:

— Хэллоооо, миссис Ремер, слушайте внимательно. С вами будет говорить президент Соединенных Штатов.

— Положите трубку, хулиган! — воскликнула возмущенная миссис Ремер. — У меня нет времени на такие шуточки!

Но телефон зазвонил снова.

И вот она разговаривает с президентом, и президент ее спрашивает, как она поживает, отобедала ли уже сегодня,

— Это очень мило, что вы звоните мне, — кричит в трубку миссис Ремер. — Мой муж был ветеран. Вы слышите меня, уважаемый мистер президент?

— Да, слышу, — отвечает голос на другом конце провода. — Я рад, что ваши дела идут хорошо, миссис Ремер.

— Идут, идут, — кричит миссис Ремер в телефон. — Идут, мистер президент, я говорю, мой муж ветеран американо-испанской войны. Мой внук был ранен в Корее. У нас неплохая семья, мистер президент, понимаете? У моего внука всего одна нога, мистер президент, вы меня хорошо слышите?

— Слышу, — отвечает голос. — Я рад, что мог с вами познакомиться, миссис Ремер. Вы говорите, ваш муж ветеран?

— Да, — кричит миссис Ретиер, взволнованная до глубины души. — Он был ветеран. Все пережил. Но уже после войны его придавило деревом. Вы меня слышите, мистер президент?

— Будьте здоровы, миссис Ремер, — говорит президент, — желаю вам счастья. Голосуйте, пожалуйста, за нашу партию, за республиканцев!

— Конечно, — ответила совершенно искренне миссис Ремер. — За кого же еще я могу голосовать, ведь вы такой хороший, мистер президент. Вы меня слышите?

Но на другом конце провода уже было тихо.

Миссис Ремер была растрогана до слез.

— До чего он мил, — рассказывала она потом репортерам. — Знаете, мне еще никто в жизни не казался таким милым. И потом, представьте, ведь это же сам президент!

Президент звонил еще в Калифорнию, в Юту, в Техас и в Нью-Йорк.

Всего было десять телефонных разговоров, они продолжались тридцать пять минут.

«Нью-Йорк геральд трибюн» пишет, что «президент готовил свои сэндвичи в рекордном темпе».

— Вы думаете, он слышал меня? — спрашивала миссис Ремер у корреспондента местной газеты. — Ах, как это было мило с его стороны! Следите, говорит, за своим здоровьем, обратите внимание на камни в почках, миссис Ремер...

Журналист назвал свой репортаж «Она плакала, потому что ей позвонили из Белого Дома».