Денис КОВАЛЕНКО ...НУ О-ОЧЕНЬ "ЛЖИВЫЙ ОБРАЗ"

Денис КОВАЛЕНКО ...НУ О-ОЧЕНЬ "ЛЖИВЫЙ ОБРАЗ"

Горе вам, книжникам и фарисеям, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

от Матфея (23:27)

Сперва я думал этим эпизодом заключить статью, но как-то так вышло, что начну именно с него. А эпизодик, в сущности, и невелик, но, думаю, характерен. Фёдор Михайлович в своём "Дневнике писателя" даже удивлённо заметил, что некий замечательный столичный журналист в не менее замечательной столичной газете стал убеждать читателя, что г-н Достоевский очень не любит маленьких детей; и в доказательство этой нелюбви целиком поместил в газете рассказ г-на Достоевского "Мальчик у Христа на ёлке" (это коротенькая история о мальчике, который в Рождество вышел из подвала, где только что умерла его мама; идёт по праздничному Петербургу, очень ему есть хочется и очень ему холодно. А его все гонят, потому что праздник, и не до него всем. Мальчик заходит во двор, забивается в дрова; ему становится тепло, он замерзает и попадает к Христу на ёлку, где собрались все-все-все бедные, заморенные голодом, замёрзшие, замученные маленькие мальчики и девочки и их мамы). Я, к слову, вполне понимаю того замечательного журналиста: ну в самом деле, писатель, который вместо того, чтобы в своём рассказе накормить мальчика, обогреть, приютить его в благороднейшем доме, дать ему воспитание и сотворить из него достойного россиянина и патриота, взял его и заморозил. Подлец, мучитель детей – не иначе. О какой здесь любви можно и говорить? И с той же замечательностью я понимаю г-на Жука, человека, видно, о-очень православного, столь возмутившегося этим сатанинским фильмом "Остров", где в тихом пасторальном северном монастыре заправляет всем одержимый бесом сатанист Анатолий. (Иван ЖУК. Остров псевдоспасения. "День литературы" №6-2008.) И в самом деле, всего лишь подросток (правда, не совсем понятно, почему Жук упрямо называет уже взрослого – на вид лет тридцати – человека, кочегара угольной баржи, мальчиком и подростком, называет с какой-то бендеровской упрямостью. Впрочем, в контексте статьи Жука иначе и быть не может – именно мальчишка, но об этом чуть позже) и этот подросток всего лишь смалодушничал – с кем не бывает. Его выбрасывает на остров; причём, никакой "СВОБОДЫ ВОЛИ", выбросили мальчика, и всё. Его подбирают монахи, ещё те ребята – могли бы и объяснить ребёнку о свободе воли! И этот мальчик, этот паразит, тридцать лет неизвестно чем там на острове занимался, кому-то там поклонялся и от кого-то силы черпал, вырос и… давай чудеса творить. Возмутительно! Лечит там всех направо и налево, на иконы не молится, чай пьёт с сахаром (!), а сам непонятно кто, даже не монах. Да ещё на угле спит! Настоятеля не слушает! Хамит там всем направо и налево (под юродивого, гаденыш сатанинский, подделывается!). Но мы сорвём с него эту личину бесовскую, мы у него хвостик-то отыщем, мы ему этот хвост так накрутим, так ему рога пообломаем! Будет знать, как без разрешения добро творить – вместе со своим евангелистом Лунгиным – да как народ правоверный (извините, православный) смущать! Даже патриарха надули… ввели старичка в заблуждение, что он даже их поганый фильм благословил. Но остались ещё прозорливые люди, они-то всё разглядели – и вывели вас таки на чистую воду.

Вполне понятное желание. Правда, не новое. В свое время о.Ферапонт тоже чертей из кельи старца Зосимы гонял – желание благородное и… очень соблазнительное – чертей-то погонять; лжемессию на кресте распять, поблагодарить Б-га: спасибо, что я лучше этого мытаря. Вообще, желание обличить, быть лучше кого-то – желание вполне человеческое, только… оно как-то не вяжется с православием – со смирением. Есть такой Святой, Антоний, погребённый в Киево-Печерской лавре (вот где бы развернуться праведному гневу г-на Жука. Тут даже и не "лжесмирение" не какой-то там ящик, тут… ого-го что!). Так вот, этот Святой молил Бога, чтоб люди не нашли его костей, чтобы в гроб его не положили (вот где "сатанизм"-то, г-н Жук, да ещё какой!) и чтобы не поклонялись его костям! Господь услышал, и только Святой Антоний умер, завалил его келью. До сих пор откопать не могут.

Вообще, порой очень трудно для некоторых людей понять все эти странные выходки наших Святых отцов. Сам факт, что Святые отцы оплакивали свои добродетели и даже за великий грех их почитали – ну куда такое годится?! Надо наоборот – как у католиков или иудеев (а католики, они, по-моему, секта иудейская, не так ли, г-н Жук?) – каждую свою добродетель в блокнотик заносить и плюсик ставить, чтоб потом быть поприближённее.

(Пора бы уже и к фильму подойти, но ещё один эпизодик приведу.)

Есть такое в древнерусской литературе малюсенькое произведение "Слово о бражнике, како вниде в рай", где, проще говоря, алкоголик, когда помер, подошёл к воротам рая и стал стучаться, чтоб его впустили. И апостолы Пётр и Павел, и цари Давид и Соломон, и прочие святые и богословы не пускали его: чтобы алкашу! да в рай! А он, паразит такой, всех посрамил: один Христа предал, другой святых камнями бил, третий с женой чужой спал, и проч., и проч. А он только пьянь и больше ничего. Впустили-таки в рай паразита и – на лучшее место посадили. Каково!

И ещё совсем малюсенький эпизодик: первым в рай вошёл разбойник, только за то, что признал себя разбойником, – это без комментариев. Христианство, а более того, Православие, религия для большинства нелепая: порой такие выдаёт сюрпризы…

"Христианство для эллинов безумие, а для евреев – искушение" – это всё те самые Святые отцы.

Так, видно, и фильм "Остров" для кого-то стал безумием, а кому-то и искушением.

К смалодушничавшему мальчику, неизвестно чем на острове тридцать лет занимавшемуся, мы ещё вернёмся. А пока поговорим о трёх женских образах Павла Лунгина, "на поверку-то насквозь лживых".

Молоденькая девчонка (как раз подходящая под определение подросток) лет семнадцати… С ней случилось несчастье, она, может, дура малолетняя, и вовсе не знала, что после этого дети бывают. А живёт она в деревне, а ей ещё замуж, да у неё вся жизнь впереди! Да ей..! Да вообще..! Куда!! Чего!!!

"Залетевшая" девушка "НИКОГДА не поехала бы к старцу за благословением на аборт. Потому что она, безусловно, знала, что ни один старец в мире на аборт её не благословит".

Г-н Жук, конечно, она "знала", равно как и Митя Карамазов знал, что денег ему купец не даст, но всё равно пошёл, "потому как если идти больше некуда". Несчастье у человека разум крадёт. Такого может наворотить… не то что за благословением, в петлю полезет! Буквально полезет, прекрасно "зная", что уж это грех куда пострашнее. Да и по совести, не за "благословением" на аборт она пришла, а за помощью – потому как если ей идти больше некуда. Хотела бы аборт сделать, сделала бы и без "благословения". За помощью она шла, её и получила.

"Мальчик-то у тебя будет золотой; а замуж тебя и так никто не возьмёт" – эти слова как зерно в её душу чистую упали. И с ними она жить будет. И сына вырастит, и внуков будет нянчить, и воспитает детей так, чтобы они уже никогда, ни с какой такой такого несчастья не сотворили. За словом она шла. Его и получила. И слава Богу. А сколько таких девчонок, несчастных, мечущихся, которые вместо простого ясного слова порой от какого-нибудь дурака-попа получают занудное нравоученье про нравственность и… говорить тошно. "Плох тот настоятель, который, забывая о своей пастве, всё время своё отдаёт священнодействию" – это всё Святые отцы, которые одному учили: любите ближнего своего; и прервите молитву, если к вам пришли гости; и не уподобляйтесь язычникам, не делайте из богослужения мистерию; и помните о самаритянине, который оказался ближним иудею, чем сами иудеи. "А в фильме – вспомните – выяснял ли псевдостарец, крещена ли сия девица, и надет ли на неё православный нательный крестик, постится ли, причащается ль, верит в Бога, в конце концов?" – удивительно, что г-н Жук не продолжил, что: не суббота ли была, да и как он смеет в субботу исцелять! Нет, г-н Жук, вы, конечно, совершенно правы – с больными у нас сегодня так и поступают. Человек при смерти, "скорую" вызвали, и грамотный врач с дипломом важно интересуется: есть ли полис, паспорт, прописка, да и вообще, верите ли вы в Медицину, в конце концов?

Я прекрасно вас понимаю, г-н Жук, – в нашей стране, а пуще в нашей вере – Закон превыше всего. А Христос, Святые отцы, говорящие нам о какой-то там Любви, это всё ложь, всё "лживые образы".

А Святые отцы – в поучениях к священникам, – требующие "гнать их храмов поганой метлой этих выряженных в святость фурий, которые своими замечаниями: не так перекрестился, не так вошёл в церковь, не так свечку поставил, – только отдаляют молодежь от церкви, гонят её от Бога" – это всё, конечно, ложь и бесовство.

"А уж что говорить о матери, едущей через всю Россию в последней надежде на чудо возможного исцеления горячо любимого сына… И вот на глазах матери совершается чудо Божие! И что же она после стольких мытарств и пролитых ею слёз тут же что-то залепечет о вящей любви к работе?!"

Г-н Жук, у вас очень правильные позиции, и не согласиться с ними сложно. Только фильм этот не о правильных позициях, а о людях. А люди, народ в большинстве своём слабый, немощный, и душою – в первую очередь.

Сын излечен? – Излечен. Мать в радости? – В радости. Чего ещё надо? – Домой, на работу. Вот если б не излечился мальчик, и на поезд мать наплевала, и на работу. А так чего время-то терять. Исцеление случилось. А причащать это… знаете ли… это зачем же?! Сын-то здоров! Зачем причащаться?! Хорошо ещё и спасибо успела сказать. Люди в радости, бывает, и спасибо не скажут, не потому что плохи, а… радость же! – обо всём забудешь! И лепетала она не о "вящей любви к работе", а о работе: что уволить её могут, а ей сына кормить… тем более он здоров… – ну о-очень "лживый образ". Тем более время-то глубоко советское, и… причащаться. Вот если бы денег попросили, она бы поняла; вот если бы попросили в качестве платы билет сдать и заплатить – заплатила бы – потому что это понятно; а причастие… Ну хватит об этом.

О бесноватой вы и вовсе говорить не хотите. А зря.

У бесноватой муж любимый погиб. Любимый – это не шуточки. Здесь так можно душой повредиться. Хорошо еще, что "кукарекала". А про "отчитку" в церкви… Нам ли грешным об этом судить, где место беса изгонять. Как раз в церкви-то чаще всего враг человеческий и ошивается. И в Иуду бес вошёл в момент с причастием. Вам ли этого не знать?

Ну вот, и пришло время поговорить о малодушном мальчике.

В 19 веке талантливый адвокат Спасович оправдал отца, истязающего, избивающего сучковатыми (чтобы больнее!) палками свою семилетнюю дочь, только тем, что за всю свою талантливейшую речь сумел внушить присяжным, что речь идет не о семилетнем невинном ребенке, а об "испорченной девице", которая залезла в сундук за ягодой чернослива, но с этого всё и начинается: взяла ягоду, а там и деньги! А там уж и до банковских билетов недалеко!

Отцу грозил большой срок каторги – за истязание ребёнка. Но речь уже не о ребёнке, речь об испорченной девице, которую наказал отец за то, что та хотела до банковских билетов добраться!

Речь была блестящая. Отца оправдали. Спасовичу "рукоплескали"(!). Хорошо ещё ребёнка не осудили.

В любой полемике (а пуще в судебной или религиозной) возраст является весомым аргументом.

К чему это г-ну Жуку рядить из взрослого кочегара мальчишку-подростка? Назвал бы кочегара мужчиной, мужиком, человеком, в конце концов, тем более для малодушия возраст не помеха.

Только малодушие подростка вызывает сочувствие, а малодушие взрослого мужчины – уже презрение.

Ну и что?

В том-то вся и штука, что…

Фильм "Остров" – фильм не о юродивом, не о старце и даже не о чудесах и монастыре. Фильм "Остров" – фильм о покаянии.

Взрослый человек, душой немощный – слабый – совершил убийство, он, который, может, по своей слабости (а слабый не значит злой и подлый) и лягушки в детстве не убил, и курицы не зарезал, может, он и вовсе крови боялся. Таких людей предостаточно: всё у них есть, и доброта, и сочувствие… мужества только нету. Мужества – у мужчины. Жил бы в деревне, жену любил, детей растил, и никто бы о его малодушии и слыхом не слыхивал, и он бы о нём не думал: как те поросята из сказки, пока волка не увидели, всё храбрились ему хвост оторвать. Уверяю вас, добрых, сочувствующих, но слабых людей предостаточно. И для них порой не то что убийство, жене по пьяни изменить с секретаршей – уже трагедия! Он сам себя за это сожрёт, до язвы же доведёт себя. И обязательно жене признается и, признавшись, ещё больше себя жрать станет, потому что душа хоть и слабая, но чистая.

Тридцать один год мне было, когда я впервые исповедовался и причастился. Легче мне стало? Нет. Да, Господь отпустил мне грехи и простил. Но сам-то я себя не простил. В своем "Отрочестве" Толстой описывает, как будучи подростком исповедался и причастился; и какой свет, какую чистоту ощутил он после причастия! И правда, иной раз наблюдаешь за детками, только причастившимися, такие личики у них светлые, такие одухотворённые, такие счастливые. Их Боженька простил! У них жизнь новая началась!

Боженька простил. Для детишек главное – чтобы их простили: мама папа, Боженька, – раз они, раз Он простил, значит, и нет более вины, значит, и самого себя уже и простить можно. Для ребёночка, для этой светлой души… да разве бы подросток тридцать лет мучил бы себя?

"ДОСТАТОЧНО ТРЁХЧАСОВОГО ИСКРЕННЕГО ПОКАЯНИЯ, чтобы Господь простил даже самый великий грех" – я вам более, г-н Жук, открою, Господь и без покаяния простит, и не накажет, и не поощрит, Господь есть Любовь. (Нет, конечно, Савоаф и Иегова и накажут, и поощрят, но я надеюсь, вы не иудей и не баптист, чтобы убеждать нас в этом?) Господь ВСЁ прощает. Мы сами себя наказываем.

И конечно, за три года искреннего покаяния подросток простит себя – сам себя простит, а следовательно, успокоится душой. И, конечно бы, если бы был мальчик, раздувать все эти кинематографические антимонии… словом, в этом подростковом контексте ваша статья достойна рукоплесканий.

Но мальчика – не было.

"И наконец о главном герое фильма.

Как-то уж больно странно: убил – и сразу старец. А всё то тридцатилетие, которое он мучительно рос в юродивого, естественно – темна водица в облацех. Что авторы фильма могут о ней сказать?.. Потому и лукаво перебрасывают нас вместе с героем через абстракцию тридцатилетнего духовного становления прямёхонько к чудотворству. Единственным связующим звеном между мальчишкой-предателем и юродивым старцем становится чисто механическое перетаскивание смалодушничавшего подростка."

Где-то я уже видел этот обличительный приём… Ах да! В Интернете на сайте еврейско-культурно-религиозного центра МАХАНАИМ!

А где это был Христос все эти годы? Почему это лживые евангелисты умалчивают об этом важнейшем факте. Написали о его, таки, рождении и… молчок. Вот он нарисовался через столько лет и давай тут чудеса творить. А чем он занимался, пока был в Египте? "темна водица в облацех". Что евангелисты могут о нём сказать?.. Потому и лукаво перебрасывают нас вместе с героем через абстракцию многолетнего духовного становления прямёхонько к чудотворству. Единственным связующим звеном между мальчиком-иудеем и тридцатитрёхлетним Христом становится чисто механическое перетаскивание.

Или вот ещё.

"Судя по диалогам, никто старца из фильма "Остров" на подвиг юродства не благословлял – ни настоятель монастыря, ни духовник. Значит, у отца Анатолия должно было быть откровение свыше, никак не меньше. Но опять таки, исходя из жалоб самого старца, почему да как избрал его Господь, он не ведает. Выходит, явное самочиние". – А вот оно что! Самочиние. Не за добрые дела, не за исцеление, за самочиние клеймит бесом Жук о.Анатолия.

"Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты будучи человек делаешь Себя Богом". (От Иоанна; 10:36.)

А вот теперь самое замечательное.

Старец же поклоняется "Князю Мира", Сатане?

"И вот теперь, после того как мы выяснили, каким "богом" водит псевдостарец о.Анатолий, становится ясно, откуда он знает беса, сидящего в дочери адмирала, и почему он так весело заигрывает с ним. Рыбак рыбака… А уж прельщённый псевдоюродивый, а попросту – бесноватый, естественно, радуется при приближении "своего". И с такой лёгкостью и игривостью, я бы даже сказал, бьющей на внешний эффект театральностью, уводит прелестницу… вовсе не в Божий храм, где обычно проводятся отчитки, но в ледяную пустыню, по-видимому, туда, что больше похоже на их общую прародину. Ясное дело, такой "духовидец", безусловно, изгонит беса. Потому что легионер, сидящий в герое Петра Мамонова, значительно сильнее и изощрённее мелкого крикливого бесёнка, гнездящегося в душе дочери адмирала."

Тут вам не хухры мухры… тут вам…

"Однажды изгнал Он беса, который был нем; и когда бес вышел, немой стал говорить; и народ удивился. Некоторые же из них говорили: Он изгоняет бесов силою веельзевула, князя бесовского. А другие, искушая, требовали от Него знамения с неба." (От Луки; 11:14)

Г-н Жук, беса бесом не изгонишь. Не сильным слабого, не полусильным полуслабого. Это не клин – клином.

"Но Он, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падёт; если же и сатана разделится сам в себе, то как устоит царство его? А вы говорите, что Я силою веельзевула изгоняю бесов; и если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют их? Посему они будут вам судьями. Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие". (От Луки 11:17)

Г-н Жук, вы же называете себя православным христьянином. Неужели вы этого не знали: бесом беса не изгонишь. А если знали, то… Удивительные у вас методы развенчания старца.

Замечу ещё раз – фильм был признан и одобрен патриархом Московским и всея Руси Алексием II. И это вы, простите, о нём вот так вот: "Поражены… в трансе буквально все: телезрители, кинокритики, богословы-миссионеры и даже… Патриархия. Единственное, наверное, кого магия кино не очень-то убедила, так это тех редких подвижников благочестия". – Извините за мою наивность – вы это о ком – "подвижников благочестия"?

"Новизна фильма "Остров" – по Жуку – заключается только в том, что эта нехитрая философия облечена в православные одежды и так лукаво подана".

Уважаемый г-н Жук, вы и не представляете, как эта ваша цитата точь-в-точь подходит под вас и вашу "так лукаво поданную" статью. И, конечно, "я не думаю, что сознательно самими вами, нет; вы явились лишь медиумом, через которого проговорил некто намного мудрейший вас – что даже немногие… купились" – кстати, и это ваша цитата, я лишь позволил себе поменять некоторые слова – я их подчеркнул.

P.S. И правда, чем же герой Петра Мамонова тридцать-то лет занимался кроме как "метанием по камням", да "вырыванием остатком волос из лысеющей головы", да "всхлипыванием", да "завыванием". Где, понимаешь, "православная аскетика. Даже – чисто внешне?". И неужто вы всё это всерьёз – и про "молодого" Микки Рурка? (К слову, "молодой" Микки Рурк никогда не играл Фому Аквинского из одноимённого фильма Лилиан Кавани. "Молодой" Микки Рурк играл Св.Франциска из одноименного фильма Лилиан Кавани. И язвы он там не "лизал", как вы иронизируете над эпизодом фильма, где Св.Франциск жил в лагере прокажённых и ухаживал за прокажёнными, без "лизания" и прочего "извращения", просто ухаживал – как за больными, но и Бог с ним.)

И уж как раз "внешнего" аскетизма и в фильме "Франческо", и в самой жизни Св.Франциска более чем предостаточно. Но мы не о нём.

Конечно, ни вериг, ни прочей "чисто внешней" дребедени в фильме Лунгина нет (да и быть не могло, не вяжется "чисто внешний" аскетизм с православием)… Порой люди сами накладывают на себя такую епитимью, какую и самый ревнительный духовник наложить поостережётся.

Если вы помните, баржа затонула у берега. К барже был построен мостик. И вот по этому мостику – все тридцать лет – человек возил тачку, гружёную углем, все эти годы согревая им монастырь. Тридцать лет! – туда-сюда тачку; и жить в кочегарке. Неужто всё это от гордыни и бесовства? – туда-сюда тридцать лет? А вы только волосики из лысины и заметили.

А Иисусова молитва – главная молитва, её постоянно читать надо, она душу лечит. Попробуйте.