Александр Нагорный ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР (C майского заседания “Клуба яйцеголовых”)

Александр Нагорный ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР (C майского заседания “Клуба яйцеголовых”)

В ОЖИДАНИИ БУДУЩЕГО

Итоги выборов — как президентских, так и парламентских — зафиксировали важнейшие политические характеристики реального взаимодействия "власти и общества", "власти и оппозиции", государства и экономической системы. Между тем, важнейший результат произошедших выборов остается до сих пор окончательно невыясненным. И эта "неясность" выражается прежде всего тем простым, но фундаментальным фактом, что сейчас вряд ли кто может с уверенностью судить: окончание или продолжение "ельцинско-демократической стадии", распространившейся на весьма длительный период — с декабря 91-го (время роспуска СССР) и по декабрь 99-го (долгосрочная отставка Ельцина), мы наблюдаем.

Перед нами развернулся беспрецедентный исторический парадокс: стратегические потребности общества и государства объективно требуют изменения навязанной извне модели функционирования экономики (разрыв с либерализмом чубайсовского толка), а небольшая группка, засевшая в Кремле, раз за разом подминает под себя всю элиту и вынуждает общество признать итоги голосования, что опять же ведет к продолжению политики, которая разрушает наиболее высокотехнологичные отрасли производства и обуславливает вымирание населения страны.

Действительно, назначенный Ельциным преемник Путин формально выиграл президентские выборы с феноменальным счетом, а до того Кремль сумел филигранно провести удачную для него парламентскую кампанию. Все идет по-прежнему: и финансово-экономическая линия Кремля по модели МВФ, и внешняя политика, сориентированная на Запад, и воровская приватизация с "чубайсовской" структурой олигархических групп, захвативших главные куски общенародной собственности, и наконец кадровый состав исполнительной и "информационной" власти — все это свидетельствует о продолжении "ельцинского" этапа 90-х гг. Но такова лишь часть картины, в которой еще предстоит разбираться по мере развертывания событий в текущем 2000 г., а возможно, и на протяжении следующих двух-трех лет.

Очевидны и знаки другого порядка. Логика исторического развития свидетельствует, что на смену "революционному разрушению" всегда приходят стадии реставрации и консолидации, хотя и на новых социально-экономических рельсах. Так было в эпоху Великой Французской революции, в ходе Английской буржуазной, так было и после Октября, когда на смену десятилетию разрушения традиционных русских государственных ценностей и институтов власти в 1927 году пришел сталинизм с его восстановлением "державного начала" и стремлением к геополитическому возрождению России.

Здесь следует отметить переход правящего режима на патриотическую риторику. Именно такая риторика явилась ведущим идеологическим и пропагандистским орудием "партии власти" во время парламентской и президентской кампаний. Обратившись к такой модели в целях своего выживания, Кремль незамедлительно начал ощущать обратное воздействие этой "формы" на содержание политических институтов. За примерами далеко ходить не надо. Здесь и поведение самого Путина, и программная платформа "Единства". И самое важное — поворот всей "властной вертикали" к войне как единственному способу самосохранения.

Кроме того, следует сказать о необратимости использования политико-идеологических моделей. Раз применив на полную катушку "демократический" арсенал, затем "комплекс собственника", а потом перейдя к "патриотике", трудно, если вообще возможно, во второй раз пойти по этому кругу. Более того, войдя в воду "любви к Родине", из нее практически невозможно вынырнуть обратно, к культу преклонения перед Западом, когда денно и нощно утверждаешь, что Россия — родина слонов и страна дураков, обреченная на прозябание, а молодежь должна бежать из нее куда глаза глядят. Хотя именно этим до сих пор и пробавляется Гусинский на НТВ.

В том же направлении существует и работает и фактор времени. Ведь за прошедшее "ельцинское" десятилетие изменилось само содержание жизни общества и государства, что требует изменений и в истеблишменте. Сужение, если не полное выкачивание ресурсной базы при обостряющихся противоречиях с Западом, несоединимость наших национальных интересов с интересами западного сообщества — ведут в том же направлении. Именно поэтому Путин либо должен стать кем-то наподобие Горбачева и подготовить раздел России на удельные княжества, либо ему суждено укреплять централизованное государство с кардинальным пересмотром политики и назначением новых людей, проводящих эту политику.

Этот ряд объективных реалий, которые толкают и будут толкать Путина в патриотическое русло, можно длить и далее, хотя они пока не трансформируются в практику путинской администрации.

Суть же заключается в том, что Россия сегодня действительно стоит на перепутье, сравнимом разве что с ситуацией 1989 года, но понять наши "линии судьбы" невозможно без анализа прошедшей выборной кампании и состояния различных сегментов общества на текущий момент.

Очевидно лишь то, что коренные изменения политического курса России назрели и будут осуществляться: с Путиным или без него.

ВАЖНО — КАК СЧИТАТЬ

Сначала — несколько фресок из недавнего прошлого.

В 19.00 26 марта Центризбирком устами Вешнякова через ОРТ и НТВ оповещает страну, что рубеж в 50% пройден, а значит, президентские выборы следует считать состоявшимися. Затем, после закрытия участков, около полуночи, дают информацию, что проголосовало до 52% избирателей. Показательно, что Сванидзе на втором государственном канале даже ранее положенного срока, в 21.00, объявит, что Путин набрал более 50% голосов и второго тура не потребуется. К утру процент голосовавших поднимут еще на 2-3%, но об этом и официальные органы пропаганды, и Центризбирком будут говорить не очень внятно.

Если вернуться к подсчету голосов, то мы увидим, что Путин на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, где традиционно голосовали за "партию власти", набирает не ожидаемые 65-70%, а лишь 42%, при том, что Зюганов имеет не менее 32-35% голосов. То есть наметились контуры сенсации, поскольку ни для кого не секрет, что центральные районы России, и тем более Юг, все время голосовали оппозиционнее, чем столицы и дотационные Сибирь с Дальним Востоком.

И тем не менее, события развиваются по другому сценарию. Краснодарский край и центральный "красный пояс" отдают голоса Путину при сохранении за Зюгановым не менее трети избирателей. Ситуация по сравнению с Ельциным, который не набирал здесь более 25%,— контрастная. Путин вышел на невероятный уровень — 45-50% поддержки! Такова была официальная картинка, высвеченная по горячим следам выборов.

А теперь о реальном, а не виртуальном процессе. Через десять дней в официальном заключении Центризбиркома Вешняковым оглашается главная цифра. И ошибки здесь уже не может быть. За Путина проголосовало почти 40 млн. человек. Ура! Но процент поданных за него голосов, 52%, не изменился. Еще раз — ура!

Теперь можно сделать простой подсчет. Если за Путина проголосовало немногим более 50%, а их абсолютное число равняется 40 млн., то количество граждан России, принявших участие в выборах, достигает почти 80 миллионов. Цифра невероятная. Во-первых, в "постсоветской" России никогда не приходило на участки более 65-67% от числа общего количества избирателей. Да и то было в пору наибольшего увлечения демократическими преобразованиями. Тот же уровень явки, около двух третей избирателей, постоянно наблюдается на президентских и парламентских выборах в Европе и США. Только Казахстан да республики СНГ демонстрируют явку выше 70%.

Но главное в другом. За час до окончания выборов число проголосовавших равнялось немногим более 50%, а через две недели, после "тщательной сверки протоколов", оно, оказывается, выросло до 78, если и не 80%! Ведь в РФ имеется только около 103 миллионов граждан, имеющих право избирать и быть избранными.

Тем самым надо поверить, что именно в последний час-два почти тридцать процентов россиян, тридцать миллионов, триста армий избирателей ринулись на штурм избирательных участков — и проголосовали! Куда там штурму Берлина.

Но в день голосования об этом штурме не знали даже главы счетных комиссий, не говоря уже о наблюдателях. Между тем, главы местных избиркомов каждый час передавали в Центр данные о количестве проголосовавших. Но именно этих данных они почему-то не передали, а вернее, передали другие данные. И это — главное.

Наконец, третье. Поскольку кристально ясным является сам факт гигантской фальсификации, то встает вопрос о мотивах и причинах, побудивших путинскую команду пойти на подобный шаг. Здесь можно применить только метод дедукции. После прихода данных по Дальнему Востоку и Сибири для "команды-семьи" стало ясным, что второй тур неминуем. Более того — что он будет проходить в обстановке острой конкуренции между кремлевцами и оппозиционерами, рассчитывающими на победу. И приказчики Путина явно побоялись делать ставку на "лояльность губернаторов" и во втором туре. Действительно, представьте себе "мягкого" Зюганова в должности "выигравшего", толпу губернаторов, которые при нем получают новую степень "вольности", поскольку могут разыгрывать любые игры, вплоть до апелляции к Западу о своем нежелании "жить с коммунистическим сатрапом". Но для Путина и кремлевской камарильи такой поворот был подобен смерти и уголовному преследованию. Естественно, последовали нужные "выводы" и по инстанциям команда на сверхмассированный вброс, невзирая ни на какие последующие возможные крики о "фабрикации", тем более, что и кричать-то особо некому.

По нашим расчетам, вброс бюллетеней составил порядка 17-19%, что и объясняет внезапно увеличившееся количество голосовавших, а также прерывание обнародования данных с 16.00 вплоть до 19.00 в день голосования. Заметим также, что подобное фиксировалось и в ходе парламентских выборов, хотя в гораздо меньших масштабах. 5-7% отнимались у лужковцев в пользу "Единства", а СПС получило 3-4% за счет "Яблока". Тогда же состоялась проверка лояльности губернаторов, тем более, что ставки были пониже, а усилия Кремля — не столь объемными.

Итоги президентских выборов 26 марта тотально сфальсифицированы.

ВЫХОД ИЗ ТУПИКА

В августе 1998 г. кремлевская камарилья оказалась в явном тупике после дефолта, который был организован все той же группой "младореформаторов" во главе с Чубайсом. Ельцин практически замкнулся в себе, испытывая растущее истощение сил и приступы болезни. Слой "социальной поддержки" из мелких лавочников-челноков разорился. Банки олигархов просели, за исключением особо приближенных. Военные угрюмо молчали, вспоминая предательство в Хасавюрте. Госдума и оппозиция ощутили прилив сил и свое объективное политическое значение, отказав Черномырдину в премьерстве. До выборов оставалось меньше двух лет, а ускорить их проведение могло простое голосование "против", ключ к которому находился в руках у фракции КПРФ.

Но "Яблоко" предлагает в премьеры кандидатуру "умеренного" Примакова, а оппозиция принимает наименее рискованный путь: согласиться на "академика" и продолжить "выдавливание Ельцина из власти". Формирование нового правительства Примакова с участием КПРФ (Маслюкова) произошло. Образовалась негласная связка Примаков—Лужков—КПРФ, которые и начали через Скуратова "крестовый поход на ельцинскую "семью" с привлечением зарубежных масс-медиа. КПРФ продолжала подготовку импичмента в Госдуме. Примаков скрытно работал на "смену" режима либо путем получения согласия Ельцина на отставку, либо намеренным сгущением политической атмосферы вокруг "псевдоцаря".

Результат хорошо известен. Кремль "оклемался" за три месяца. Вышвырнул сначала Скуратова, нарушив все существующие "правила игры", а затем и Примакова. После чего легко повлиял на голосование по импичменту 11 мая 1999 г.

Далее была разработана модель "патриотизма" и победоносной войны в Чечне, которая вознесла незаметного и сероватого Путина на премьерское кресло, закрепив за ним через ТВ образ "крутого" защитника русских и чуть ли не национального патриота, способного "мочить в сортире" врагов своего народа. Сам Путин принимал активнейшее участие в отставке Скуратова и Примакова, а затем и в давлении на Лужкова.

К октябрю 99-го популярность Путина колебалась в пределах 50-60%. Но это вовсе не означало готовности голосовать за него в качестве будущего президента. Уровень поддержки определялся ходом акции в Чечне и образом нового, здорового главы исполнительной власти. Однако это дало "партии власти" возможность вывести свое "Единство" (с 10-процентным вбросом) на вторую позицию в Госдуме. Фактически же было получено реальное большинство для манипуляции другими фракциями. Более того, "опускание" ОВР при полном "молчании ягнят" открыло возможности дальнейшего политико-пропагандистского давления на Лужкова и губернаторов. Сначала под угрозой "закрытия трубы" отползли в сторону Кремля Шаймиев и Рахимов, а затем по их стопам последовал Яковлев, о "проделках" которого было хорошо информировано не только питерское управление ФСБ — тем более, что именно здесь концентрировались все собственно "путинцы". Основным результатом этих маневров стало отделение "Всей России" от "Отечества", что разрушило формулу ожидаемого в Думе большинства, которое могло сложиться между КПРФ (от 140 до 150 голосов) и неразделенной "ОВР" (порядка 90 голосов).

Кроме того, Кремль удачно использовал ошибки Лужкова, который имел неосторожность рефлекторно ответить на телевизионные обвинения ОРТ в "прокоммунистичности" нападками на коммунистов, усиленными давним "делом Макашова", что и сделало возможным укрепление негласного взаимодействия Кремля с КПРФ. Та же ситуация сказалась и на голосовании по Селезневу, бросившему было перчатку ОВР в Московской области, а также на последующем распределении думских комитетов — с еще большим расхождением коммунистов и ОВР. Тем самым политическая безысходность Кремля была полностью преодолена. Тем не менее оставалась главная задача: привести на место Ельцина "нужного" преемника.

Компартия не сумела воспользоваться ситуацией после дефолта 17 августа 1998 года и перехватить инициативу.

ПОБЕДНЫЙ БРОСОК

Итоги выборов 19 декабря показали Кремлю, что все готово для успешного решения и этой задачи. Но все же наличие Примакова или Лужкова среди кандидатов резко усложняло ситуацию. Обе эти фигуры, вместе или порознь, легко набирали в первом туре до 15% голосов при постоянных 25-30% у Зюганова. Не менее 10% набирали и "маргиналы" — от Анпилова до Явлинского. Следовательно, перед Путиным маячила перспектива "второго тура" с неясными перспективами на победу. Нельзя было исключать даже союза Зюганова с Примаковым (Лужковым) в обмен на глобальную конституционную реформу и пост главы правительства.

Эти опасения и обусловили тактику Кремля. Во-первых, требовалась внеочередная выборная кампания с укороченными сроками, что подразумевало досрочную отставку Ельцина. Как и чем убедили "дедушку" устроить новогодний подарок "дорогим рассиянам" — сие пока неведомо, да и не столь важно. Кроме того, Кремль четко взял курс на более тесные контакты с руководством КПРФ. Во-вторых, Лужков был раздавлен и снят с дистанции не только и не столько стараниями Доренко-Березовского, сколько предъявлением ближайшему окружению и родственникам "лучшего мэра" конкретных материалов, грозящих при "неправильном поведении" перерасти в уголовные дела,— грозящих тем более ощутимо, что в кресле генпрокурора Скуратова прочно засел близкий друг Березовского, "сочинский кадр" В.Устинов, который просто не реагировал ни на какие "толстые намеки" пролужковской прессы о своей коррумпированности. Лужков был сломлен и отказался от борьбы.

Оставался Примаков, которого "нейтрализовали" через Америку, в чем преуспел Анатолий Борисович, который задействовал своих контрагентов в клинтоновской верхушке и в международных финансовых кругах. Когда официальное отречение "академика" от президентских амбиций состоялось, дальнейшее было делом голой "пиаровской" техники.

Второй тур против Зюганова не вызывал сомнений в своем исходе, но время теперь активно работало против Путина: он не мог уже обещать большего ни одной из "групп поддержки" — тем более "красным губернаторам", на которых было потрачено столько времени и сил. Ведь не секрет, что именно им сам "наследник" и его доверенные лица рассказывали, что и.о. президента на самом деле — свой, советский офицер спецслужб, государственник до мозга костей, с которым региональные лидеры получат максимальную поддержку своей деятельности без опасности идеологического "наката" и судебных расследований. Кстати, последние, уже в виде кнута, тоже сыграли немалую роль в нейтрализации "красного пояса". Так, "батька" Кондратенко публично отмежевался от призывов голосовать за Зюганова — и на Кубани Путин "вдруг" получил 53% голосов (реальных или "подтянутых" — неважно), а победу ему, как уже отмечалось, обеспечили именно "красные губернии" в целом. Ясно, что Кондратенко мог и должен был призвать к голосованию за кандидата КПРФ — как, впрочем, и другие губернаторы, пришедшие во власть под лозунгами народно-патриотической оппозиции. Но они либо умыли руки, допустив нужные Кремлю "вбросы", либо сами потрудились на ниве помощи избиркомам, ФАПСИ и средствам массовой информации в деле достижения нужного результата.

Региональные лидеры практически утратили политические принципы и полностью интегрировались в "исполнительную вертикаль", что во многом обусловило победу Путина.

УРОКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО СЕЗОНА

Воцарение Путина ставит целый ряд фундаментальных вопросов как для всего российского общества, так и для оппозиции.

Во-первых, "кремлевская группировка" или, точнее сказать, "кремлевская власть", никогда не отдаст своих позиций в государстве через механизм "демократических выборов". Последний шанс, дарованный судьбой, когда немощный Ельцин сидел в луже дефолта, канул в прошлое. Приходится либо ждать новой финансовой катастрофы, которая — в случае нового витка "ультралиберальных реформ" — становится весьма вероятной, либо попросту отказаться от надежды прийти к власти "законным" избирательным путем — тем более, что манипулирование результатами выборов и на местах достигает запредельного уровня.

Во-вторых, следует констатировать, что все большая часть нашего общества осознает эту ситуацию, полагаясь лишь на то, что "Бог Орду переменит", и терпеливо ожидает раскола в нынешней системе власти. Именно эта позиция во многом определяет поведение игнорирующих выборы граждан России (а таковых на сегодня — почти каждый третий).

В-третьих, сам собой напрашивается серьезный вывод относительно политического будущего "второго эшелона" властной элиты, куда входят губернаторы и крупнейшие предприниматели. Они проявили себя вполне "лакейским" слоем, совершенно не способным отстаивать свои интересы (за пределами личного счета в швейцарском банке) даже в ближайшей перспективе. Эти люди по указанию "начальства" в любой момент готовы прийти на процедуру собственной казни через повешение с заботливо намыленной своими руками веревкой, а "наследство" передать "заокеанским ребятам". В равной степени это касается и Лужкова, и Вяхирева, и Алекперова, и множества других деятелей рангом помельче.

В-четвертых, следует признать необходимость корректировки всех методов "системной оппозиции", наработанных за последнее шестилетие. В частности, не получил развития складывавшийся было после дефолта союз с действующими остатками совпартноменклатуры, представленной на высшем уровне фигурами Примакова и Лужкова. Потенциальные союзники КПРФ, рискнувшие было пойти на выборы отдельными колоннами, рассматривались едва ли не в качестве политических конкурентов и практически не получали никакой поддержки от партийных структур, особенно центральных. В результате, оставшись без сколько-нибудь влиятельных союзников, руководство КПРФ пошло в сторону думских договоренностей с новым хозяином Кремля, что неминуемо сказалось на итогах президентских выборов.

Кроме того, КПРФ не сумела соединить действия "своих" губернаторов в последовательную систему, не смогла "раскрутить" собственный финансово-экономический механизм, не сформировала единой информационной сети, а главное — не пошла напрямую в трудовые коллективы: как через создание своих профсоюзов, так и через законотворческие и пропагандистские инициативы. Наконец, новые лица в руководстве КПРФ — скорее исключение из правила, а немногие яркие личности оказались "задвинуты" в различные регионы. Ударной избирательной кампании не было вовсе, а использование трафаретных методов и вялое копирование путинского "пиара" в плане поездок по регионам — перестали оправдывать себя.

Впрочем, остальная часть оппозиционного спектра проявила себя еще в меньшей степени подготовленной к серьезной политической борьбе, завязнув в мелкотравчатых эгоистичных "разделениях". В итоге вместо 10% на прошлых выборах эти движения и партии вместе собрали вдвое меньше, фактически оттолкнув от себя массового избирателя.

Наконец, в ходе прошедших избирательных кампаний со всей очевидностью проявились "болевые точки" среднестатистического избирателя, опробованные западными консультантами еще на выборах 96-го года. Главной среди них была угроза гражданской войны.

"Новый передел собственности, — утверждал Путин, как и Чубайс до него, — ведет к гражданской войне". При том, что фальшь этого тезиса лежала на поверхности, действовал он по-прежнему эффективно. Хотя общенациональные опросы регулярно показывают, что 75-80% населения одобряют ренационализацию и "зачистку" олигархов, но подавляющее большинство не готово принимать в этом процессе личного участия, поскольку это, как утверждают все масс-медиа, приведет к "масштабным столкновениям и гражданской войне".

Та же схема прослеживается и по так называемому "национальному вопросу", когда общество в целом выступает против заселения своих регионов выходцами с Кавказа и из Средней Азии, но практически никто не изъявляет желания реально противодействовать иммигрантам. Отсюда вытекает представление о глубокой инертности общественного мнения в РФ и его холуйского ожидания решений "барина", о чем писал еще Н.А.Некрасов: "Вот приедет барин, барин нас рассудит".

Кремль вовсю использовал образ "барина", который должен приехать и навести порядок без всяких усилий со стороны ожидающих. Тем самым активные и сознательные противники режима всячески отсекались от участия в голосовании благодаря "неопределенности" политики заведомого "победителя" Путина, а в ряды сторонников и.о. вовсю рекрутировались пенсионеры, лавочники, мелкая местная номенклатура и прочие поклонники формального "порядка". Отсюда и главный успех Кремля: при всех искажениях и вбросах за кандидата "партии власти" проголосовала все же огромная масса населения — не менее 25 млн. человек. И это прежде всего — результат обработки "электората" через телеэкраны, где царил виртуальный "патриотический" Путин.

Нынешний выбор российского общества демонстрирует полную исчерпанность “демократической модели”, и одновременно — отсутствие четкой патриотической альтернативы.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

В этот сумрачный "час Путина" и для оппозиции, и для страны в целом далеко не все потеряно. Ясно, что выборы в их нынешнем формате и при нынешней Конституции останутся бессмысленными и беспредметными. Ясно, что у оппозиции отсутствует силовой потенциал, необходимый для проведения "чистых" выборов, без чего невозможен ни честный подсчет голосов, ни равный допуск к телевидению и прочим СМИ.

Тем самым в повестку дня становится вопрос о накоплении самостоятельного силового потенциала, сочетании парламентских и внепарламентских форм борьбы с режимом, а также создания альтернативных информационных сетей, в том числе телевизионных. Это длительная, кропотливая, последовательная работа, которую необходимо начинать уже сегодня — с целью успеть задействовать ее на полную мощность в новом избирательном цикле, где необходимо (при всех фальсификациях и давлении) получить максимальный результат. Конечно, "партия власти" все равно будет пытаться пройти испытанным маршрутом. Но если она при этом натолкнется на серьезное сопротивление по всем аспектам политического процесса, то здоровые силы общества получат гораздо больше шансов на развитие и утверждение политики, соответствующей национальным интересам нашей страны.

В то же время, занимаясь этой работой на перспективу, надо готовиться и к неожиданностям. Ресурс Путина в его нынешней ипостаси практически исчерпан. Он "тянет к аэродрому", после чего возможны практически любые повороты во внутренней политике, в том числе силового характера. Именно в этой связи оппозиция должна утверждать себя буквально на каждом сантиметре политического пространства, используя все возможные методы, поскольку только при этом она способна набрать необходимый мобилизационный потенциал. Это означает, что каждые местные выборы, каждый думский законопроект должны стать той площадкой, на которой демонстрируется альтернатива "власть имущим". Видимо, одной из наиболее действенных схем в этом отношении может стать движение "против всех и за честные выборы". Более того, лидеры оппозиции должны, наконец, врываться в каждый "низовой" эпизод сопротивления, поддерживая и забастовщиков, и коллективы, борющиеся с "захватами" своих производств, и молодежь, выходящую к иностранным посольствам,— причем поддерживать не только словом, но и делом.

Рискнем дать прогноз. Путинское правление будет отличаться от ельцинского большими амбициями и большей вовлеченностью в дела общества и государства. В самом начале следует ожидать стремительный вираж к ультралиберальным реформам чубайсовского образца (лично главный "ваучер" при этом может и утратить нынешний статус). Соответственно, около 10-15 месяцев социально-экономические условия в стране будут ухудшаться. Параллельно режим будет концентрировать политическую власть, забирая ее у губернаторов и у местных групп интересов при параллельном усилении "новых олигархов".

Все это резко увеличит число противников "путинизма", приведет большинство его нынешних сторонников к полному разочарованию лично в Путине. Параллельно те же процессы будут происходить в среде, поддержавшей альянс Примакова-Лужкова — и воспринявшей их отказ от борьбы за президентство как простое предательство.

Этот "отказ от курса реформ" практически назрел. На президентских выборах за Зюганова и КПРФ голосовали далеко не безумные старухи и старики с пенсионными книжками (как то продолжают внушать творцы виртуального Путина, сделавшие ставку как раз на пенсионеров). Оппозиционный избиратель сегодня — это человек среднего возраста, с высоким уровнем образования и квалификации, которого сегодня не устраивает в первую очередь политическая пассивность КПРФ и нечеткость ее лозунгов.

Только с учетом этих сдвигов в настроениях масс можно будет достичь победы. На ходу мобилизуясь и обновляясь, в том числе кадрово, изменяя методы борьбы, находя новые линии взаимодействия, повышая импульс "жертвенности", оппозиция окажется, наконец, готовой к новой битве, которая может начаться уже в ближайшее время. Тот, кто поведет себя активно, кто сможет дать людям пример беззаветного служения общим интересам, способности не только "держать удары", но и наносить их,— тот и сможет разбудить наше, еще не до конца проснувшееся от "реформаторских сновидений" общество, повести за собой как традиционные протестные слои, так и наиболее образованную часть общества.

Нужно не только менять стратегию и тактику борьбы, нужно предельно четко обозначить ее цели.

Александр НАГОРНЫЙ

Великолепный КАМАЗ самосвал 65201 4 , с помощью этой машины Вы сможете осуществить любую задачу, связанную с транспортировкой грузов.