Владимир Марченко ФАРС В ГААГЕ
Владимир Марченко ФАРС В ГААГЕ
ТО, ЧТО НАТОВСКИЕ "МИРОТВОРЦЫ", вот уже четвертый год оккупирующие Сербскую Республику Боснию, не стесняли себя рамками каких-либо приличий, известно давно. Однако последние события, произошедшие на оккупированных сербских территориях, превзошли все, что творилось до этого. "Миротворцы" выкрали из собственного дома и переправили в Гаагу, где заседает так называемый "Трибунал по военным преступлениям на территории Югославии", бывшего председателя парламента боснийских сербов Момчило Краишника.
Краишника, естественно, обвинили в преступлениях против человечества, геноцида и прочих преступных деяниях, что в общем мало отличается от обвинений, предъявленных президенту Караджичу, генералу Младичу и другим сербским патриотам.
Разница, однако, состоит в том, что несчастный Краишник не сделал ничего такого, за что его можно было бы преследовать, даже по меркам гаагского "правосудия". Он не участвовал в военных действиях и не занимал в годы войны каких-либо постов в структурах исполнительной власти, ответственных за оборону республики. Краишник не был бескомпромиссным борцом и воином, а представлял собой фигуру достаточно умеренного и осторожного политика, каких достаточно в любой стране мира. После окончания войны в 1996-1997 годах Крашиник представлял сербскую общину в Президиуме Боснии, который должен был исполнять функции высшего органа власти в переходный период. Натовцы тогда не возражали. И в списке "военных преступников", опубликованных Гаагским трибуналом, имени Краишника тоже не было. Тихому сербскому политику даже в голову не приходило, что когда-нибудь его выволокут из собственной постели, закуют в наручники и бросят в тюремную камеру. Однако "миротворцы" ворвались в его дом глубокой ночью, взорвали дверь и открыли предупредительный огонь из автоматов...
Какие обвинения были предъявлены Краишнику в момент ареста? А никаких! Гаагский трибунал решил не утруждать себя ненужными юридическими формальностями и отдал приказ похитить Краишника на основании некоего "секретного" (!) списка военных преступников. Лишь в Гааге, куда доставили несчастного серба, натовские юристы наспех составили обвинительное заключение с дежурным набором формулировок о "военных преступлениях".
В этом, наверное, и состоит главный интерес той истории, которая приключилась с Краишником. Впервые в истории созданных Западом "международных организаций" этими организациями был абсолютно открыто захвачен человек, которому не предъявляли никаких обвинений и про которого заведомо известно, что он не совершил ничего такого, за что натовцы могли бы ему отомстить.
Говорят, что из Краишника собираются выбить "показания" против президента Югославии Слободана Милошевича, которого Запад давно мечтает бросить за решетку; эту версию не собираются опровергать и в Гааге, считая, что бандитский произвол — это самый лучший способ расправы с политическими противниками. Однако в данном случае мы не собираемся анализировать намерения "миротворцев". Важен здесь, так сказать, прецедент, который сам по себе имеет далеко идущие последствия.
Англосаксонская правовая система вообще строится на понятии прецедента, а не закона. То есть если суд принял когда-то то или иное решение, то с этого момента в аналогичных ситуациях выносится тот же самый приговор. Если так, то случай с Краишником имеет далеко идущие последствия и может стать своеобразной моделью для дальнейших действий "миротворцев".
Помимо правовых последствий, есть и последствия другие, более глобальные. Факт открытой и беспрецедентно наглой внесудебной расправы над сербским политиком свидетельствует о том, что Запад полностью уверовал в свою безнаказанность и готов создать настоящее "мировое гестапо", карательную службу, способную захватывать и бросать в тюрьмы всех, на кого укажет Мировое правительство.
В этой истории есть и еще один момент, который прямо касается России. Согласно дейтонским соглашениям, наша страна является одним из гарантов безопасности сербского населения Боснии. Однако толку этой деятельности российских представителей в Боснии, как, впрочем, и в Косово — никакого. Это означает, что трагедия Косово и Боснии может повториться и в России.
Владимир МАРЧЕНКО