ТАБЛО

ТАБЛО

l Сразу по следам объявленного Зюгановым компромисса и снятия вопроса о вотуме недоверия с повестки дня Госдумы наблюдатели ожидали некоторого спада политической активности. Однако случилось обратное. На российской политической сцене начались активные перегруппировки: как в среде ельцинского истеблишмента, так и в парламентской оппозиции.

В околопрезидентском окружении внешне усилилась позиция премьера, который сыграл на своих отношениях с высшей номенклатурой КПРФ. Одновременно Чубайс начал подчеркивать собственную заинтересованность в “командной работе”, хотя сформированная Ельциным “большая четверка” автоматически снижала роль первого вице-премьера. Но “великий приватизатор” оказался спасенным от полного краха в результате обращения Черномырдина к Селезневу о продолжении рассмотрения Налогового кодекса, этого последнего “дитяти” А. Чубайса.

Второй вице-премьер Немцов сего-дня практически выведен из игры, в поле которой расположились “крупные дяди”. Наконец, новая конфигурация, укрепив Строева, подорвала возможности дальнейшего продвижения вперед Лужкова, который в нынешней обстановке не может рассчитывать на сколько-нибудь эффективный союз с “розовыми губернаторами” через Зюганова.

Но внешняя стабильность в верхах обманчива, поскольку разламывается фундаментальной закулисной схваткой двух реальных сил, претендующих на приватизационные куски и установление контроля над финансовыми потоками РФ. Это явно обнаружилось в моментальном усилении схватки Березовского с группой Чубайс-Потанин. В последние дни активизировались вбросы компромата с неизменным рефре-ном: “Кох должен быть посажен”,- и дальним прицелом на “естественное устранение” Чубайса как главного куратора приватизации и финансовых потоков. Одновременно стало известно, что Чубайс на закрытой встрече инициировал направленный сбор информмассива на Березовского, после чего чеченские друзья Березовского и Рыбкина продали “некие видеопленки о пребывании двух “ответственных за безопасность” в Грозном”. Дальнейшее обострение схватки неизбежно, поскольку и Березовскому, и Потанину остро требуются решения, подтверждающие их обязательства перед транснациональными финансовыми группами. “Распутинское” доверие семьи президента к Березовскому делает карьеру Потанина и Чубайса сомнительными. Это, видимо, осознает и Черномырдин, понимая, что за Чубайсом придет его черед, поскольку “группе Березовского” необходим Газпром. Мнимая стабильность в истеблишменте зависает и еще по одной, самой важной причине — Ельцин в своих “играх” способен пойти по неожиданному пути…

l Еще более объемные события стали происходить в оппозиционном спектре. В этом ряду надо выделить ускоренное обсуждение бюджета в рамках трехсторонней комиссии, в ходе которого Чубайс и думская сторона сняли практически все вопросы и провозгласили его “успешное прохождение в ближайшем будущем” (авторы думского согласия — Селезнев, Воронин, Кулик). Здесь проявились готовность высшей номенклатуры думской фракции КПРФ доказать свою “конструктивность” во взаимоотношениях с режимом и желание идти навстречу принципиальному принятию экономического курса Чубайса-Гайдара, в рамках которого действует, по большому счету, и Черномырдин.

Стремление расширить рамки “сотрудничества” с исполнительной властью и ускорить данный процесс особо рьяно продемонстрировал в прошедший четверг спикер Селезнев, сделав ряд программных заявлений. В них он выделил четыре важнейших момента, отражающих базовые установки группировки старых партийных деятелей, оказавшихся во фракции КПРФ (Рыжков, Маслюков, Лукьянов, Воронин). Это, во-первых, готовность принять нынешний бюджет. Во-вторых, спикером была озвучена заявка на то, что Госдума не будет отсылать Налоговый кодекс обратно в правительство, поскольку он “уже стал новым на основе вносимых поправок”. Завершил Селезнев свою декларацию двумя “кадровыми угрозами”: в отношении Бабурина (удаление не желающего идти на компромисс вице-спикера с его поста), а также Рохлина, которому бывший журналист и комсомольский деятель Селезнев явно дал понять, что против режима выступать не следует, иначе КПРФ отзовет свою поддержку.

Подобное заявление плюс ускоренная работа представителей КПРФ в комиссии по бюджету указывает на несколько простых вещей, лежащих за рамками морали и партийной идеологии. Верхушка КПРФ намерена развивать компромисс и ускоренно “ложиться” под исполнительную власть. Возможно, что “синклит” пошел на ревизию решений последнего съезда партии не самочинно, а под прикрытием решений недавнего пленума ЦК,- это нам скоро станет ясно. Важно другое: что произошло с распределением сил как в “оппозиционных” кругах, так и в околоельцинском окружении.

Возникновение “четверки” с участием Селезнева и Строева (наравне с Черномырдиным и непосредственно под “верховным”) — это своего рода усеченный состав Политбюро, который гарантирует автоматический подъем политического влияния Селезнева (при падении влияния Зюганова), а в целом — создает вокруг Ельцина круг старых “номенклатурщиков”, которые и будут, по их ожиданиям, “решать вопросы”. Как утверждали ранее представители верхушки фракции и КПРФ, “такая компоновка власти” ведет к разрушению сектора влияния “младореформаторов” и прежде всего прокладывает путь к демонтажу Чубайса. Однако на деле выстраивается нечто другое.

Заявление Селезнева показало, что он, оставляя Налоговый кодекс в Госдуме, а также авансом утверждая бюджет, спасает Чубайса от весьма сложной ситуации, практически от отставки. Соответственно, Селезнев берет игру на себя, причем открыто делая ставку на Чубайса, что обнажает “общеконцептуальное единство” Черномырдина и младореформаторов, хотя первый и хотел бы удаления Чубайса в преддверии аукционных псевдоторгов и решения судьбы Газпрома…

l Таким образом, стала формироваться новая конфигурация властных субъектов. В ней Черномырдин оказался на внешнем пике своего влияния, поскольку компромисс венчает его усилия по обузданию оппозиции и ее использованию против Чубайса. Строев в этой схеме оказывается важнейшим “смотрящим” за схваткой, куда он, после своих триумфальных перевыборов в Орле, вполне может включиться на нужном для него этапе. Наконец, Селезнев получает не только позицию “нового Рыбкина”, но и шансы на ее существенное и качественное расширение. Действительно, новое положение в Госдуме одномоментно низводит Зюганова до положения ординарного деятеля, поскольку у него утрачивается инструментарий воздействия на Селезнева в связи с намечающимся раско-лом компартии на “соглашателей” и “радикалов” (перевыборы спикера). При этом глава КПРФ попадает на третью линию в “диалоге с Ельциным”. Соответственно, происходит нивелировка радикальной части думской фракции КПРФ, а на ее место в полном объеме выходит старая советская номенклатура, которая, говоря словами Рыжкова, “больше не хочет сидеть в оппозиции”. В перспективе Селезнев может рассчитывать на поддержку Ельцина, претендуя как на роль руководителя конструктивной социал-демократической партии, которая выходит из КПРФ, так и на высшие государственные посты убрать точку (секретарь СБ, премьер?).

По этой схеме Селезнев и высшая партийная номенклатура должны осознавать, что любые выборы для них губительны, а потому неизбежна ставка на Госсовет, в рамках которого они и будут иметь свой участок в принятии решений и управлении разваливающейся страной без всякой попытки на кардинальное изменение курса. Это — те же люди, которые унавозили почву Горбачеву (Рыжков, Маслюков, Лукьянов, Воронин и др.). Именно они оказываются ядром ухода КПРФ из зоны борьбы с режимом со ставкой на “комплексное взаимодействие”.

Но состоится ли “Политбюро” при Ельцине, и промолчат ли партийные низы? Вот в чем вопрос.

При любом мало-мальски объективном анализе прошлых тенденций и нынешнего состояния дел в правящей верхушке выявляется нечто совершенно иное. Никто из реально действующих властных субъектов в российской верхушке не собирается отдавать свои полномочия в руки некоего “Политбюро”. Ни банкиры, ни газовщики (Ч.В.С.), ни Чубайс, ни, конечно уж, Ельцин. Последнее особенно важно, поскольку в случае постоянно действующего “круглого стола” или же “четверки” Б. Н. оказывается вынужденным получать рекомендации от окружающей его тройки, которая транслирует решения на всю государственную пирамиду…

l Между тем, перспектива “старономенклатурного реванша” при сохранении курса и изъявляемых восторгах Селезнева, вероятнее всего, окажется неосуществленной в силу ее оторванности от действительности и от фундаментальных интересов Ельцина и окружающих его группировок.

Ельцин усердие Селезнева и других “соглашателей” рассматривает сквозь призму своей политической власти и безопасности. Он не может допустить дальнейшего укрепления планируемой системы “старой номенклатуры”. Чтобы воспрепятствовать неизбежному удушению с ее стороны, Ельцин использует свою традиционную “разводку”. Это будет новая “кадровая перетряска”, которая вероятнее всего и произойдет через два-три месяца, создавая новый политический ландшафт. И перед Ельциным окажется целый веер вариантов: от референдума до кадровых перемещений “верхних лиц”. Весьма возможно, это будет связано либо с зачисткой Чубайса, либо, что вероятнее, с “дуплетом”: удалением Черномырдина и Чубайса.

Нетрудно увидеть, что дефицит госбюджета нарастает с опережающими темпами (сбор налогов падает, внешние заимствования сократились, а приватизационные конкурсы отодвинуты в неизвестность по внутренним и внешним причинам). В результате январь 1998 г. станет рубежом, когда властям вновь придется отчитываться за выдачу зарплаты бюджетникам, а также говорить о собираемости налогов, которая при нынешнем “лучшем в мире” министре финансов упала. Для Ельцина это окажется прекрасным способом собственноручно провести чистку и замену команды. Или же, наоборот, — встать на сторону реформаторов и демонтировать Госдуму и Черномырдина.

В самом деле, весь “диалог” будет так растянут по времени (первые комиссии состоятся в ноябре, а там и до февраля недалеко), что сборы “совместных совещаний” обернутся прошлогодним “ультиматумом с 11 пунктами” и “бюджетом развития”. Параллельно, обещания Зюганова о снижении оплаты за жилье и коммунальные услуги, понижение цен на электричество и транспорт при восстановлении вкладов после деноминации 1 января, если они состоятся, станут триумфом лично Зюганова. Точно так же, как и ужасающим поражением, если до 10 января этого не случится…

l Что произойдет в оппозиционном лагере на складывающемся фоне? Во-первых, произойдет крушение политического будущего Зюганова, если он не сумеет в двухмесячный срок “вернуть оппозиционность” своей партии или же добиться выполнения “заявленных снижений”. И здесь один путь: Зюганов должен поставить вопрос о “вотуме недоверия” по итогам реальной экономической действительности, которая показывает движение к повышению цен и ухудшению экономических показателей.

При этом “сам вотум должен голосоваться совместно с любой фракцией”. Только досрочные выборы позволят Зюганову зациклить протестные энергии масс на КПРФ и на себе в противовес “старой” партноменклатуре. Отмена выборов невозможна по внешним причинам (“образ демократической России”), а переход на “мажоритарку” также блокируется конституционными требованиями. При любых раскладах компартия на фоне ухудшения социально-экономической обстановки в стране соберет, по крайней мере, порядка 30 процентов голосов.

При сохранении “сотрудничества” с “оккупационным режимом” в течение более чем двух месяцев произойдет необратимая дезинтеграция поддержки Зюганова и КПРФ в российском общественном сознании, что будет закреплено на следующих выборах, когда бы те ни состоялись (1998 или 1999 годы). На том рубеже появится новая оппозиционная сила, которая и вберет в себя протестные энергии.

И наконец, последнее. Куда попадут “соглашатели” типа Рыжкова и Селезнева? Рыжков уйдет на пенсионные хлеба и будет жить на даче, подаренной ему Ельциным в правительственном поселке Жуковка. Что касается Селезнева, то он рискует превратиться в очередного “Рыбкина”, а его нынешние попытки предугадать намерения “главаря” определяют “пасы” спикера в сторону Чубайса. Конечно, Селезнев остался явно неудовлетворен своим “успехом” и решил закрепить его через “автономную игру” на Чубайса, полагая, что это может и Ельцину понравиться, и расширить сектор собственного влияния как на политический процесс, так и на решение конкретных коммерческих вопросов…

l В итоге ситуация с несостоявшимся вотумом оказывается все более понятной и явно неозаконченной. Она была придумана и реализована, видимо, с помощью Березовского для “отжатия” Чубайса и “накачивания” Черномырдина. Именно здесь и пригодился Селезнев. Однако для Березовского Селезнев — лишь “инструмент”, а Черномырдин — временный попутчик. После слома Чубайса настанет время и самого премьера, который все еще мешает группе Березовского оседлать Газпром. Из этого можно сделать вывод, что Ельцин стоит на пороге крупных решений, одно из которых будет предусматривать кассирование нынешней расстановки сил и введение в оборот новых игроков, не имеющих сложившихся крупных точек влияния. В этой новой чехарде Селезнев может рассчитывать на некий пост, как и Рыбкин, но не на самостоятельную роль.

Возврат к конфронтации выводит на первый план Чубайса и Немцова, а также их коммерческие структуры. Однако сложившийся истеблишмент КПРФ на это не пойдет, радикальное крыло способно написать обращение к членам партии с требованием внеочередного съезда, на что не будет обращено внимания.

Для исполнительной власти вариант обострения требуется на более позднем этапе, поскольку это снизит осложнения во взаимодействии с губернаторами и, прежде всего, с Лужковым, а также с рядом следующих за ним региональных лидеров.

Премьер в этих условиях ведет двойную или даже тройную игру. Она состоит в “дозированной” конфронтации, позволяющей продолжить диалог, в ходе которого он попытается натравить Госдуму и Совет Федерации на Чубайса. Готов Черномырдин и к игре совместно с Березовским по “ограниченному” использованию “минской карты”. Черномырдин в этом русле может довести до логического конца создание обходного, минуя Украину, маршрута для энергопотоков в Европу. Березовский же может получить долю в авуарах собственности Белоруссии или нечто от Газпрома.

Березовский, находясь в тяжелейшем положении по итогам своей чеченской политики, пытается осуществить своеобразный “реванш” на белорусском направлении, “замиряясь” с Лукашенко и реанимируя ранние идеи Сосковца об отмене выборов на базе союза с Белоруссией.

Сам Ельцин, как представляется, сделал окончательный выбор в пользу “конституционного” конфликта и просто готовит политическую почву при помощи “временного диалога с КПРФ”. Для Б.Н. оттяжка по времени позволяет подготовиться к взрыву ситуации и использованию своих полномочий как реального “инструмента расширения своего собственного политического влияния”.

Несомненно, Б.Н. может получить новые гарантии сохранения у власти через второе “Ново-Огарево” (предложение регионам полного суверенитета), но здесь слишком свеж в памяти опыт Горбачева. Отсюда и стремление Б. Н. отложить окончательное решение на более поздний срок, хотя это может стать неисполнимым при “жестком решении Думы”.

Госбюджет во всех этих построениях играет лишь вспомогательную роль. Он оказывается удобным средством для “раскачивания лодки”. Ельцину надо посмотреть, как Ч.В.С. справится с “утрамбовкой” КПРФ, которая должна согласиться на принципы формирования бюджета и окончательно потерять лицо у протестного электората. Такая ситуация поведет, по кремлевским расчетам, к дроблению “левого спектра” и появлению ряда радикальных левых партий…

l При немедленном “вотуме недоверия” для Б.Н. складывается неблагоприятное положение. Б.Н. не может сразу отойти от действующей Конституции (Страсбург), равно как и консолидировать враждующие группировки в своем окружении. Выборы разорвут альянс проправительственных сил и выведут Ч.В.С. в неопределенное положение, заставляя его, используя деньги Газпрома, бороться на выборах и либо выиграть их при помощи ТВ, либо проиграть и уйти. В подобных расчетах заинтересованы, скорее, Березовский и Гусинский, которые через контроль ТВ могут потребовать то, чего они не достигли ранее — место Вяхирева для Березовского и право манипулировать акциями и огромными финансовыми потоками.

Между тем, по оперативным данным, связка Березовский-Гусинский также начала распадаться, а Гусинский стал все более благоприятно относиться к Потанину. Реальные причины подобной переориентации еще полностью не ясны, но вполне возможно, что здесь начали работать контакты “Моста” с Гейтсом, который, в свою очередь, по имеющимся данным, начал входить в соглашение с Соросом по “Связьинвесту”. Если подобные сведения подтвердятся, то в ближайшие месяцы или даже недели начнет проявляться новая связка Потанин-Гусинский.

Березовский в этом случае остается вне игры, а потому окажется перед необходимостью предупредить такое развитие событий ударом по Потанину, а также использовать свои неформальные отношения с “Боингом”, который выступает стратегическим партнером Б.Гейтса по телекоммуникационным проектам.

Кроме того, Березовскому предстоит новый тур борьбы с Немцовым и осложнение по чеченской линии. Все это делает позицию Березовского при дворе достаточно сложной, что может вывести Коха из-под удара (он должен быть заключен под стражу в ближайшие недели), а соответственно встает вопрос и о Потанине.

Таким образом, на текущий момент внешне сформировалась верхушечная стабильность, которая во многом опирается на текущее решение КПРФ втянуться в процесс “диалога” с исполнительной властью, повторяя к своей полной “невыгоде” вариант нынешнего года. Гораздо более объемный фактор грядущего нарушения ситуации лежит в самом Ельцине, который еще не готов — и это намного важнее — сделать окончательный бросок к обострению политической обстановки. Выгодный для него расклад сил окончательно сформируется в течение ближайших трех месяцев, когда думская оппозиция (а равно и “красная идеология”) будет окончательно дискредитирована в глазах протестного электората. У КПРФ настает поворотный момент, и его решение во многом будет зависеть от Зюганова и осознания им того факта, что интересы партии и идеологии выше интересов номенклатурного окружения…

l Выводы из сказанного следующие: политическая стабильность в РФ вскоре будет сломлена.

Ельцин находится в стадии выбора окончательного варианта своих действий и своих будущих соратников.

У Зюганова остается два месяца для радикального решения по вотуму недоверия, причем вплоть до совместного голосования с “Яблоком”, поскольку только новый избирательный процесс спасает репутацию партии и самого лидера.

Александр Куваев, Виктор Илюхин, Альберт Макашов, Александр Михайлов

Александр КУВАЕВ,

первый секретарь Московского горкома КПРФ, депутат Госдумы РФ

Вопрос: нужен или нет вотум недоверия правительству,- мы обсуждали на пленуме Московского горкома Компартии. Там был взвешенный и обстоятельный разговор. Выступило 30 человек. И все склонились к одному: соглашаясь на диалог с оппозицией, президент и правительство совершают маневр для того, чтобы перехватить инициативу и утопить энергию оппозиции в говорильне на трехсторонней комиссии по бюджету и “круглых столах”. Пользы для страны от сотрудничества с нынешней властью добиться невозможно. И поэтому в Думе надо ставить вопрос о недоверии правительству, а вне парламента — вопрос об отставке президента.

Эту точку зрения я довел до сведения Пленума ЦК КПРФ и далее высказал свое мнение. Партия и ее фракция в Думе должны быть последовательны. На последнем съезде КПРФ мы провозгласили линию наступления на режим, собрали 10 миллионов подписей за отставку президента. И как теперь объяснить избирателям наш отказ от выражения недоверия правительству?

Объяснений тому, увы, нет. Согласие на диалог с властью ведет к моральному поражению оппозиции и дискредитирует ее в глазах народа. И это мы уже почувствовали в Москве. Сейчас, когда идет сбор подписей за кандидатов от партии в депутаты Мосгордумы, к нашим активистам избиратель поворачивается спиной: идите, торгуйтесь с властью. В других регионах России, я думаю, компромисс с президентом и правительством бьет по коммунистам еще больнее.

На мой взгляд, вся оппозиция, и КПРФ в том числе, в последнее время слишком увлеклись парламентской борьбой, бросив на нее все силы. И в результате в общественном сознании произошло слияние партии с фракцией КПРФ и Народно-патриотическим союзом. И теперь то или иное действие нашей фракции и НПСР немедленно ассоциируется с партией. В диалог с президентом и правительством вступили фракция и ее парламентские союзники по Народно-патриотическому союзу, но негативные последствия от этого придется расхлебывать партии.

Дав согласие на диалог, Ельцин ничем себя не связал. Его ласковые заверения, что нет альтернативы “круглым столам”, сопровождаются жесткими заявлениями президентского пресс-секретаря: не будет ни смены курса, ни кадровых перемен в правительстве. Ельцин ведет игру с оппозицией. Тонкую игру, при которой у него на руках все козыри. А при всем том все “круглые столы” станут театром, где оппозиция будет выставлена на посмешище.

Что в связи с этим надо делать? Раз пошли на диалог, надо за “круглые столы” садиться и попытаться их использовать для себя с максимальной пользой. Но надо одновременно дистанцировать партию от фракции и всю деятельность коммунистов сосредоточить на активном внепарламентском противодействии режиму, как этого требуют документы последнего съезда КПРФ.

Виктор ИЛЮХИН,

председатель Комитета по безопасности Госдумы РФ

Заявлять о недоверии правительству оппозиции необходимо было в апреле — сразу после массовых мартовских забастовок и шествий, которые прошли по всей России. Тогда все выступления объединяли единые лозунги: “Долой правительство!” “Долой президента!”

С весны недовольство народа властью шло на подъем. Но оппозиция упустила момент. Летом наступило затишье. Но уже с 1 сентября забастовали тысячи школ. Десятки тысяч наших детей не приступили к занятиям. Возникли волнения в Кузбассе. Бурлило Приморье. Но оппозиция не сумела развить протест своими политическими акциями. И в октябре ее замах на недоверие правительству в Думе провис в воздухе. Это и обусловило отказ от выражения недоверия после звонка Ельцина.

Я, как и многие соотечественники, хорошо знаю мстительный характер господина Ельцина. Он достаточно злобно и агрессивно относится к оппозиции. И если он сегодня сделал ей шаг навстречу, то это не означает его готовности к дальнейшим компромиссам. Хотя возможностей для конфронтации с парламентом ныне у Ельцина гораздо меньше, чем в 1993 году, но тем не менее ожидать от него подлостей надо.

Если бы оппозиция не сняла вопрос о недоверии, но не набрала бы нужного количества голосов, то это бы дало основание Ельцину заявить: Дума поддерживает правительство, и мы идем на самые крайние меры, вводим указом директивное драконовское правление. Но и согласие оппозиции на диалог с режимом не менее опасно, ибо она может вчистую проиграть в перспективе. Что я имею в виду?

За три-четыре месяца какого-то существенного улучшения в жизни граждан не произойдет. Это очевидно. И когда вновь начнется рост недовольства трудящихся, то тогда их гнев распространится не только на исполнительную власть, но и на думскую оппозицию. Этого можно избежать, если оппозиция, наряду с переговорами, будет работать с массами.

Всеобщую политическую стачку на съезде КПРФ намечали на октябрь-ноябрь. Но ее не подготовили, и теперь уже не подготовят. Но мы сегодня находимся в преддверии большого финансового и правительственного кризиса. И когда он наступит, тогда и выяснится, чего стоит нынешняя оппозиция и какова цена ее октябрьского компромисса с властью.

Альберт МАКАШОВ,

генерал-полковник, член Комитета по обороне Госдумы РФ

Трагедия страны в 91-м произошла потому, что низы партии не контролировали верхи и беспечно им доверяли. В результате мы потеряли партию, государство и утратили безопасность и благополучие.

Ныне мы можем потерять способность к сопротивлению удушающему страну режиму по той же причине — по причине того же беспечного доверия низов оппозиционной верхушке.

Накануне решения в Думе вопроса — выносить или не выносить вотум недоверия правительству, был созван пленум ЦК КПРФ. Созван для выработки позиции широкого партийного актива по этому вопросу. И что же надумал актив? Уполномочить президиум ЦК действовать от имени пленума по его усмотрению. Я тогда взял слово вне регламента и обратился к членам ЦК: зачем вас прислали в Москву за сотни и тысячи километров, если вы считаете, что не должно сметь свои суждения иметь? Меня не услышали.

С позволения пленума высшее руководство партии продолжило дрейф на сближение с властью. Во имя чего? Я лично ни сближаться с нынешней властью, ни тем более входить в нее каким-то боком не хочу, ибо не хочу разделять ответственности за ее преступления перед страной и народом. Я не верю ни одному слову ни одного из главарей режима. Если бы они желали блага России, то давно бы уже отказались от нынешней программы реформ. А если они того не желают, то никаким диалогом их не вразумить. От сидения за “круглым столом” с властью не выиграет ни народ, ни сама верхушка оппозиции. Никто из входивших в грязную власть не остался чистеньким, никто не сохранил своей репутации.

27 марта, в день профсоюзной акции протеста в Москве, сначала примазавшийся к власти, а затем от нее отмежевавшийся Лебедь вышел к демонстрантам и был ими освистан и оплеван. Кто даст гарантии, что и вождям думской оппозиции станет в будущем небезопасно появляться на народных манифестациях!

Александр МИХАЙЛОВ,

первый секретарь Курского обкома КПРФ, депутат Госдумы РФ

У шоферов есть правило: не уверен — не обгоняй! Кто на дороге это правило не соблюдает, тот рискует потерять не только машину, но и голову. В политике неуверенность, нерешительность и непоследовательность тоже дорого стоят. Даже очень дорого.

Что выиграла и что проиграла оппозиция в Думе, когда начала дергаться, когда поставила вопрос о недоверии правительству, а потом его сняла?

Главная задача оппозиции в лице компартии — сменить антинародный курс режима Ельцина. А для этого необходимо изменить сам режим. Но ни то, ни другое нельзя сделать в стенах парламента, у которого по Конституции куцые права. Парламентская борьба в России сегодня почти ничего не решает. Но это не значит, что от нее надо отказываться. Она имеет смысл, она должна быть — как вспомогательное средство для борьбы внепарламентской. Именно с такой точки зрения и надо оценивать действия думской оппозиции.

Но способствовал ли внепарламентской борьбе отказ от выражения недоверия правительству? 15 октября, когда вопрос о правительстве появился в повестке дня Думы, абсолютное большинство фракции КПРФ и, насколько мне известно, большинство депутатов из группы аграриев и Народовластие намерены были голосовать за недоверие. Но как только Ельцин позвонил Селезневу, в наших рядах началась сумятица: президент впервые обращается к думской оппозиции, надо ли ему сразу отказывать, или стоит вступить с ним в диалог?

При наличии таких сомнений, особенно среди аграриев, дружного и единогласного голосования за недоверие явно бы не получилось. Вопрос о правительстве надо было отложить на неделю. И надо было отозваться на звонок Ельцина. Но как? Не склоняя голову! Хотите сохранить правительство, господин президент, пусть оно рассчитается с долгами по зарплатам и пенсиям, пусть запустит остановленные заводы, пусть пресечет воровство и обогащение меньшинства за счет большинства.

Лидеры же думской оппозиции не потребовали от Ельцина принятия мер в интересах их избирателей, а лишь попросили у него возможность для обсуждения таких мер на заседаниях “совета четырех” и “круглых столов”. Ельцин просьбу удовлетворил, и вопрос о недоверии правительству в Думе был снят. Что в результате получилось? Программа антинародных реформ будет продолжаться. Но продолжаться под разговоры реформаторов с оппозицией на “круглых столах”.

Мы ничего не добились в Думе. И добиться не могли. Парламентская борьба в нынешних условиях всегда приводит в тупик, если она не подкрепляется действиями вне парламента. Я чувствую за собой вину не как депутат, а как первый секретарь обкома и член президиума ЦК КПРФ. Партия слишком мало делает для организации народного сопротивления режиму, и потому очередной компромисс думской оппозиции с властью никак не сказался на развитии внепарламентской борьбы. Когда нет поддержки на улице, приходится в кабинетах держать голову склоненной.

Игорь Шафаревич, Валентин Распутин, Василий Белов, Станислав Куняев

Игорь ШАФАРЕВИЧ

“Производство фактически остановилось… Армия разрушена… Продолжение этой политики неминуемо приведет страну к краху… Наши требования: смена правительства и полная смена курса…” Такие слова мы еще недавно слышали от коммунистической оппозиции и ее лидера. Теперь представители этой оппозиции сотрудничают с правительством. Тем самым окончательно зафиксирована политическая линия оппозиции, все яснее проявлявшаяся последние годы. Оппозиция больше не представляет ту часть народа, которая воспринимает курс Гайдара-Ельцина-Чубайса (а вернее, Международного валютного фонда) как гибельный для страны. Напротив, она готова сотрудничать в рамках этого курса. Возникло нечто похожее на американскую двухпартийную систему в рамках одного общественно-экономического строя. Принципиальной оппозиции проводящемуся сверху курсу больше нет.

Тем не менее, народ непримиримо разделен. По основным признакам наша страна низведена на уровень страны третьего мира, по-старому — колонии (распродажа недр экономика, основанная на продаже сырья экономический диктат МВФ колоссальное ослабление армии потеря независимости во внешней политике). Линия разделения народа здесь и проходит: смириться ли с этим изменением нашей судьбы? Одни с этим примирились, надеются как-то выжить, кое-кто — даже процветать. Другие отказываются с ним примириться, ищут пути сопротивления. Своим последним решением коммунисты окончательно обозначали свое место среди тех, кто с колониальным будущим страны смирился. Они готовы войти в колониальную администрацию.

А ведь еще недавно выступали от имени тех, кто отказывался жить в колонизованной России. На всех последних выборах их агитация основывалась на таких обвинениях, как “разрушение страны” и даже “оккупационный режим”. С тех пор они уже голосовали за доверие “оккупационному режиму” и за составленный им бюджет, теперь еще раз подтвердили свои позиции. Когда они утверждают, что “голосуют за Черномырдина, чтобы не пришел Чубайс”, то это дело их совести. Но совесть должна была бы побудить их заранее сообщить эту позицию избирателям: может быть, те предпочли бы прямо голосовать за Черномырдина? Вероятно, такие политические пируэты приведут к скорому падению поддержки партий, входящих в “левую оппозицию”. Как говорят, можно долго обманывать немногих или недолго многих, но нельзя долго обманывать многих. Тем более, что и сама коммунистическая оппозиция, конечно, будет обманута и, несомненно, понимает это уже сейчас: много ли было случаев, когда наш президент держал свое слово?

Думаю, это является добрым признаком для России, что среди оппозиции нашелся хотя бы один политический деятель, отказавшийся последовать за ее дрейфом в сторону власти. Позиция, занятая Сергеем Николаевичем Бабуриным, является очень серьезным шагом, не всякий решится противопоставить себя всем организованным политическим силам. Но я надеюсь, что благодаря этому его имя надолго запомнится, и его шаг еще отзовется в будущем.

Валентин РАСПУТИН

Сложное объединение всех главных оппозиционных сил вокруг КПРФ и ее лидера Геннадия Зюганова строилось на патриотическом противостоянии власти, допустившей развал одного из самых могучих государств мира, допустившей спад промышленности более, чем на 70 процентов, допустившей войну в Чечне и расстрел собственного парламента, допустившей гибель науки и культуры…

Одно признание президента Бориса Ельцина о существовании в нынешней России сотен тысяч беспризорников говорит о своеобразии того пути в цивилизацию, который был предложен нам нынешней властью…

Мы объединились в протесте, объединились в своем неприятии этой власти. И выдвижение левыми депутатами Думы вотума о недоверии правительству отражало мнение всех, голосовавших за этих депутатов на выборах…

Назвался груздем, полезай в кузов… Иди своим путем до конца… Я не понимаю нынешний отказ парламентской оппозиции от своего же требования о вотуме недоверия. Может быть, с точки зрения сложных парламентских интриг -это победа Думы. Но это соглашение с правительством и президентом Ельциным не соответствует всей программе оппозиции. Мы опять обмануты и расколоты. Кто защитит наши национальные интересы? Кто защитит беспризорников и безработных? Для меня это согласие с властями неприятно и непонятно. Может быть, уже решены все проблемы и мы живем в процветающем государстве. Вотум недоверия правительству не означал бы ни бунта, ни гражданской войны, даже Думу вряд ли бы разогнали. Но было бы выражено мнение народа, отдавшего свои голоса оппозиции именно этому режиму.

Василий БЕЛОВ

Перед выборами президента спрашиваю одного начальствующего “демократа”, за кого он проголосует.

“Я выберу наименьшее зло!” — гордо заявил “демократ”.

“Но я тоже именно за наименьшее зло, — говорю ему, — то есть проголосую за Геннадия Андреевича Зюганова, хотя Виктор Астафьев и называет его исчадием ада”.

Не знаю, чего хотел мой коллега по Союзу писателей, целуясь с Ельциным, как с близким родственником. Но от Зюганова я ждал прежде всего активных действий по спасению Родины.

…Прежде чем толковать о трагикомизме в политических событиях последней недели, я должен во всеуслышание (пусть Татьяна Глушкова опять назовет меня “витией”) заявить, что считаю довольно убогой нынешнюю Конституцию. А главное, не признаю деления политиков на “левых” и “правых”. Здравый смысл депутатов-государственников как бы вовсе не существует. Все, мол, должно быть, как в Европе или в Америке. Коммунистов-демократов тоже постепенно приучили к подобной оценке политических сил.

У патриота Зюганова положение было весьма трагическим: с одной стороны, гайдары, с другой, марксисты. Ортодоксальное руководство партии, конечно, и не мыслило возможности переименоваться. Но большинство избирателей все-таки верило Геннадию Андреевичу, его патриотическим взглядам. Он и выборы выиграл, хотя Ельцин остался в Кремле.

Окружив себя ортодоксальными марксистами, Зюганов переоценил свои возможности в борьбе с лжедемократией. В народе ходили слухи, что Ельцин за то и прогнал Коржакова, что они с Барсуковым маловато перекинули в ельцинскую корзину зюгановских бюллетеней. (Коржаков в своей книге об этом не говорит ни слова.) Может быть, так и произошло. Ведь дыма без огня не бывает. А глас народа — это глас Божий. Проигрыш у Зюганова был минимальным. И странно выглядела мягкость Геннадия Андреевича! Он не очень-то и оспаривал несправедливости выборов, подделки в областных избирательных комиссиях. С тех пор его начали надувать раз за разом, а он вел оппозицию по тонкому льду либерализма. Он боялся, что радикалы вроде Тюлькина ему все испортят. Он присоединил свой голос к тем, кто запугивал Россию гражданской войной. Но, Геннадий Андреевич, разве она уже не шла, эта война? Она ведь и так уже шла, идет и сейчас! (Можно ли называть ее третьей отечественной, предоставим решать Татьяне Глушковой.) Уступки беззубой оппозиции длятся уже годами. Многого ли добилась для России такая оппозиция? “Добилась много”, — хвастают коммунисты. Кое-чего, и правда, она добилась, но это все паллиативные штучки. Чубайс, как и раньше, зарплату дает по выбору. Между тем, у президента мертвая хватка, а у его советников хитрость лисиц, хотя Ельцин то и дело тасует своих сторонников с видом опытного картежника. А иногда и вышибает из Кремля коленкой под зад. Ельцин перехитрил Зюганова, и Черномырдин спокойно продолжает распродажу России.

Так может длиться очень долго, как говорится, до морковкиного заговения. Вот и сейчас Ельцин лично Зюганову посулил вернуть людям сбережения 1991 года, отнятые Гайдаром. Наверное, снова обманет… На кого надеяться, Геннадий Андреевич? На Сороса, что ли? Великое государство положено на обе лопатки…

Станислав КУНЯЕВ

Какой разговор о доверии этому правительству может быть? Правительству, при котором население России ежегодно сокращается на миллион душ, при котором средняя продолжительность нашей жизни уменьшилась на пять лет, правительству, руки у которого в крови, если вспомнить сотни тысяч погибших в Чечне, правительству, при котором расцвели туберкулез, наркомания, заказные убийства и нищенство, взяточничество и сифилис.

Коробейник и ваучерный пахан Анатолий Чубайс, приватизатор-мздоимец Альфред Кох, сын цэрэушника и американского гражданина Максим Бойко, сам имеющий вид на жительство в США — это все люди правительства…

Но оно славно и своими недавними кадрами: палачи и торговцы оружием Ерин и Грачев, финансовый махинатор, бывший вице-премьер Потанин и торговец алюминиевыми комбинатами Сосковец — это тоже все люди Ельцина-Черномырдина. Что делать? Как посадить их на скамью подсудимых? Пока мы не избавимся от идеологического жупела сталинизма, пока при словах “37-й год” и “враги народа” мы будем вздрагивать — до той поры они будут править нами.. Сталину, правда, для того, чтобы посадить эту компанию, в том числе и прадеда Максима Бойко, революционера Соломона Лозовского за решетку, понадобились целых 13 лет…

Враги народа, ханжески обижающиеся на невинное словцо “главарь”… А оппозиция сидит в дубовой роще, как засадный полк Боброка, и ждет, когда ветер подует им в спину, поможет подняться и двинуться в полный рост.