ГЛАВА X НАЧАЛО РЕФОРМ В ТЕБРИЗЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА X

НАЧАЛО РЕФОРМ В ТЕБРИЗЕ

Первые дни 1946 года ознаменовались для Ирана выводом англо-американских войск, а для Азербайджана — началом коренных реформ. Союзники, вернувшиеся с Московского совещания министров иностранных дел ни с чем, не дожидаясь 2 марта, с 1 января начали вывод своих войск, тем самым показывая пример Советскому Союзу. По мнению Джеймса Бирнса, опыт Потсдамской, Лондонской и Московской конференций показал, что самые большие трудности еще впереди. Однако союзники надеялись, что обсуждение иранского вопроса на Московской конференции должно принести какие-то результаты[496].

Первого января в своем рапорте на имя госсекретаря США посол Мюррей сообщил, что довел до сведения Мухаммеда Реза шаха и премьер-министра Ирана вопрос о создании англо-американо-советской комиссии, который обсуждался на Московской конференции. Несколько дней спустя Мюррей докладывал госсекретарю Бирнсу, собиравшемуся в Лондон на первую сессию Генеральной Ассамблеи ООН, что премьер-министр, кажется, абсолютно согласен с созданием такой комиссии, и обещал поднять этот вопрос в Кабинете министров, а о результатах доложить Мюррею. В свою очередь, шах заявил, что с уважением относится к идее создания англо-американо-советской комиссии, и считает, что участие США в этой комиссии является значимой гарантией для Ирана[497].

Шах считал, что позиция наркома иностранных дел В. Молотова по поводу создания трехсторонней комиссии не связана с «враждебной» позицией правительства Хакими к Советскому Союзу. Он вообще считал, что это тактический ход советского руководства. Посол Мюррей также сообщил Бирнсу, что новый консул Р. Россоу считает, будто после сдачи Резайи иранскому правлению в Азербайджане пришел конец. Основываясь на материалах местных газет, он сообщает, что курды помогают не иранской армии, а демократам[498]. В первые дни нового года стало также известно, что посол Ирана в Лондоне Сеид Гасан Тагизаде получил указание внести азербайджанский вопрос в повестку дня первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Заместитель госсекретаря Дин Ачесон и посол Великобритании в Вашингтоне лорд Галифакс считали, что если СССР хочет присоединиться к трехсторонней комиссии, то должен сделать это до того, как эту проблему будет рассматривать ООН, в противном случае решения Советов опоздают.

Американский консул Р. Россоу, с интересом изучающий ход событий в Азербайджане, решил повторно встретиться с С.Дж. Пишевари. Эта встреча состоялась 4 января, на этот раз в американском консульстве. По ходу беседы консул пытался прояснить слухи по поводу подписания торгового договора между Иранским Азербайджаном и СССР. Пишевари напомнил, что между Ираном и СССР существует торговый договор, согласно которому и осуществляется товарообмен между Азербайджаном и СССР, и ему ничего не известно о заключении нового договора. К тому же Пишевари заметил, что если властные структуры Ирана прекратят торговлю с Азербайджаном, то это вынудит Азербайджан искать новые торговые связи с другими странами, так как без торговли невозможно восстановить народное хозяйство, и с юмором добавил: «Очевидно, эта новость подхвачена на тебризском базаре». Разговаривая с Пишевари, Россоу пытался выведать, что ему известно о решениях, принятых на Московском совещании. Естественно, консул обладал не меньшей информацией, чем Пишевари, но как дипломат он хотел знать степень информированности Пишевари и, особенно, его отношение к трехсторонней комиссии. Однако Пишевари дипломатично ответил, что, судя по официальной информации, иранский вопрос в Москве не обсуждался. Если же было что-то неофициальное, то консул об этом должен быть осведомлен лучше его. Как и на предыдущей встрече, Россоу заявил о своих симпатиях к Азербайджану, которые уже известны руководству в США. Пишевари поблагодарил и, в свою очередь, заверил Россоу, что Азербайджан до конца будет отстаивать свои национальные права. Газета «Азербайджан» опубликовала обширный материал о встрече консула США и премьер-министра[499].

Три дня спустя Р. Россоу посетил министра просвещения М.Бирия. Консул был осведомлен о создании Общества друзей Советского Азербайджана, а также поездках Бирии в Баку и Париж. Американскому консулу казалось, что создание общества может сыграть важную роль в воссоединении Азербайджана. Россоу также интересовался положением профсоюзов в Азербайджане, состоянием фабрик и заводов, положением рабочих и т. п. Наконец, он перешел к главному вопросу: «По имеющимся у нас сведениям, в последнее время в Тебризе создано «Общество друзей Советского Азербайджана». Что за общество, какие цели оно преследует, и является ли это шагом к воссоединению Иранского Азербайджана с Советским Азербайджаном верно ли, что детей заставляют под угрозами записываться в это общество?»[500]. На вопросы американского консула М. Бирия ответил следующим образом: «Необходимость создания этого общества вызвана тем, что Советский Азербайджан является нашим соседом. В культурном развитии он стоит на очень высоком уровне, мы можем многому научиться, посылая туда наших студентов на учебу. Поэтому естественно создание в Тебризе «Общества друзей Советского Азербайджана». Что касается вопроса о какой-то угрозе, к сожалению, я впервые услышал это от господина консула. Напротив, до меня дошли слухи, что большое число людей добровольно и с огромной охотой записывались туда». На вопрос Бирии, кого он может назвать в связи с этими действиями, консул назвал фамилию командующего советскими войсками в Тебризе генерала Глинского, который якобы оказывает давление на людей с целью заставить их записываться в «Общество друзей Советского Азербайджана».

Далее консул спросил Бирия, известно ли ему, что скоро в Тегеране состоится совещание представителей трех великих государств с участием посланцев Ирана для разрешения азербайджанского вопроса. На это Бирия ответил, что ему ничего не известно, «а если состоится такое совещание, то азербайджанский народ надеется, что передовые демократические страны будут поддерживать законные и естественные права азербайджанского народа, ибо сам азербайджанский народ ни на шаг не отступит от своих национальных прав»[501].

Р. Россоу, не скрывавший своих симпатий к Пишевари, в своем рапорте от 29 декабря, в отношении М. Бирия придерживался другого мнения. Он ошибочно полагал, что вдохновителем всех террористических акций Советского Союза в Южном Азербайджане был именно Бирия. Еще в ходе Второй мировой войны спецслужбы США накопили достаточный материал о Бирия. Видимо, его пламенные речи на тебризских митингах против Тегерана, близость к политическим, культурным, литературным кругам Советского Азербайджана оказали соответствующее воздействие на формирование мнения о нем спецслужб. Много позже Россоу писал, что в Южном Азербайджане «руководителем террора был не Пишевари, а министр просвещения и пропаганды Мухаммед Бирия. Смуглый брюнет, маленького роста, с тонкими усиками пришел в коммунистическое движение из объединения по очистке тебризских улиц. Для проведения кампании террора Бирия создал специальное Общество дружбы с Советским Азербайджаном. Прием в общество осуществлялся сотрудниками политической полиции, а оказавший малейшее сопротивление, в лучшем случае, отделывался наказанием кнутом»[502].

Первая встреча Пишевари с консулом Россоу в конце декабря получила неоднозначные отклики. Секретарь американского посольства в СССР Джордж Кеннан срочно оповестил государственный департамент и Посольство США в Тегеране о том, что Московское радио и ТАСС представили обещание консула «оказывать всяческую помощь Национальному правительству Иранского Азербайджана как официальное отношение США к Национальному правительству Азербайджана». Это сообщение Московского радио вызвало большой переполох в Иране. 9 января пресс-секретарь государственного департамента успокоил Тегеран, заверив, что слова Россоу были произнесены в рамках дипломатической вежливости и их суть несколько сфальсифицирована. Представитель государственного департамента заявил, что вышеприведенные слова Россоу официально не подтверждены. Консулу было дано указание поставить об этом в известность Пишевари[503]. В тот же день Россоу вновь посетил Пишевари. Он рассказал, что Московское радио представило слушателям их предыдущую встречу как официальное отношение США к Национальному правительству, в то время как визит к премьер-министру носил частный характер. Пишевари ответил, что не слышал информацию Московского радио, но он имел беседу с редактором газеты «Азербайджан», которому сообщил истинное содержание их встречи. Информация об этой беседе была опубликована в газете, которая, видимо, и стала источником для Московского радио[504].

События в Южном Азербайджане очень интересовали и турецкое консульство в Тебризе. Советские спецорганы собрали большой материал по поводу внимания, проявляемого консулом Карман беем к азербайджанским делам. В частности, он заявлял, что после образования здесь русскими демократического правительства положение английского, американского и турецкого консульств стало шатким. Он считал, что по заданию русских усиливается преследование дипломатического корпуса. Турецкий консул полагал, что союзники действуют дипломатическими методами, а русские — силой и что пока русские не получат достойный отпор, они не уйдут. Далее Карман бей продолжал: «Русские здесь преследуют совершенно другие цели. Они, используя пребывание своих войск в Тебризе, силой организовали автономное правительство в Иранском Азербайджане. В результате усиленного вмешательства в дела Ирана, его правительство зашло в тупик. Уже год как оно не имеет права направлять своих чиновников в Иран». На вопрос, может ли Иранский Азербайджан остаться автономной республикой, Карман бей ответил: «Как на Тегеранской, так и на Потсдамской конференциях руководители великих держав, в том числе и русские, подтвердили свое уважение целостности Ирана и его суверенных прав. Однако на практике русские нарушают свои обязательства. Они открыто диктуют свою политику всем малым государствам, а если их не слушают, то таких называют фашистами. Так они поступают с иранским правительством. Нашу демократию они также принимают за фашистскую, потому что мы, зная русских, не допускаем их проникновения в нашу страну. Мир дальше не может терпеть произвол русских».

Реальность международных отношений того периода была такова, что закрепление Советов в Южном Азербайджане представляло серьезную опасность для Турции. На Московском совещании министров иностранных дел, и особенно во время встречи с британским министром Э. Бевином Сталин открыто высказал свои претензии к Турции. Как только были озвучены советские притязания на восточные провинции Турции, в Тегеране армяне издали карту, на которой оспариваемые земли были обозначены как «Турецкая Армения»[505]. Советские претензии к Турции шли, в основном, в двух направлениях: с одной стороны, советский лидер выражал свое несогласие с тем, что Босфор и Дарданеллы находятся под контролем Турции, с другой стороны, Сталин требовал возвращения целого ряда турецких провинций Грузии и Армении. Второе требование основывалось на выступлениях грузинской и армянской профессуры в московской прессе, где «научные изыскания» о принадлежности Карса и Ардагана Армении, а Трабзона с черноморским побережьем — Грузии заканчивались политическими требованиями «восстановить справедливость». Однако великие державы считали, что угрозы Сталина начать войну против Турции и его попытки обвинить в чем-либо эту страну совершенно беспочвенны[506]. Ситуация сильно осложнилась после передислокации в Болгарию осенью 1945 года 130-тысячной хорошо вооруженной группировки Советской Армии. Выступления турецких публицистов, например, Н.С. Ялчына в газете «Танин», назвавшего Советский Союз «красным фашизмом», или Джавита Арала, разоблачавшего политику не признающего международных норм Советского Союза, нашли должный резонанс в общественном мнении Турции[507]. Турецкий консул в Тебризе отмечал, что теперь, закончив с Ираном, Лаврентий Берия перешел к нападкам на Турцию. На вопрос, как реагируют проживающие в Турции армяне на решение Советского правительства возвратить армян на свою родину, Карман бей ответил, что если они пожелают вернуться в СССР, то никто не будет возражать. «Пусть СССР этим не запугивает Турцию. Мы никому ни одного клочка земли не уступим».

Комиссар по иностранным делам Грузинской ССР Г.И. Кикнадзе, посетивший Москву осенью 1945 года, писал 26 октября первому секретарю ЦК КП (б) Грузии К.Н. Чарквиани, что представил на имя Л. Берия и В. Молотова две докладные записки — «К вопросу о грузинских территориях, включенных в состав Турции» и «Об отторгнутых Турцией грузинских провинциях». Армянская и Грузинская советские республики считали возвращение Турцией этих земель настолько реальным, что уже вели между собой жесткую борьбу за обладание ими. Г. Кикнадзе писал Л. Берия: «Наркоминдел Армянской ССР по запросу тов. Кавтарадзе С.И. уже подал в НКИД СССР докладную записку по этому вопросу. На основании этой докладной тов. Кавтарадзе С.И. послал тов. Молотову В.М. справку за своей подписью. Согласно этой справке, тов. Кавтарадзе С.И. считает, что территория, подлежащая возврату Турцией Советскому Союзу, составляет примерно 26.000 кв. км, из коих 20.500 кв. км должны войти в состав Армянской ССР, а 5.500 кв. км — в состав Грузинской ССР… Составленная нами справка, будучи аналогичной справке тов. Кавтарадзе С.И., отличается от последней тем, что в ней указано на то, что, кроме южного сектора бывшего Батумского округа и бывшего Артвинского округа, как мы считаем, должны быть воссоединены с Грузинской ССР ее исторические провинции — Ардаганский и Олтинский округа. Таким образом, предполагается, что в состав Грузинской ССР должна войти территория равная 12.760 кв. км, а в состав Армянской ССР — 13.190 кв. км»[508].

Между тем с первых дней нового года ситуация в Южном Азербайджане постепенно стабилизировалась. Решением Национального правительства со 2 января в городах Урмия, Ардебиль, Ахар, Хой, Маку, Шахпур были назначены новые вали. Член Милли Меджлиса Аташхан Баят возглавил Тебризский городской муниципалитет. В связи с тем, что владелец трехсот деревень Махмуд хан Зульфигари возглавил вооруженные банды и по ночам терроризировал активистов Демократической партии, Национальное правительство обратилось к населению Зенджана: «Ханы и ханские приспешники вроде Зульфигари пытаются вновь превратить крестьян в орудие реакции и направить их против своего Национального правительства и завоеванных свобод… Национальное правительство убеждено, что крестьяне и трудящиеся арестуют и сдадут этого предателя властям и тем самым избавятся от его преступлений»[509]. По решению Национального правительства Зульфигари был объявлен врагом азербайджанского народа. Доставившему его живым или мертвым была обещана премия. Имущество и земли Зульфигари подлежали конфискации[510]. Было дано указание Зенджанскому отделению приступить к выполнению этого решения, а к АДП обратились с просьбой оказать помощь государственным учреждениям Зенджана. Для восстановления порядка в Зенджан были направлены партизанские отряды во главе с Гуламом Яхьей.

В первые дни января по распоряжению министра финансов Г. Ильхами всем государственным служащим была выплачена зарплата за декабрь. Долги старого правительства, накопившиеся за многие месяцы, ликвидировать пока не удавалось. По распоряжению министра внутренних дел Саламулла Джавида с 4 января для отдельных лиц выезд из Азербайджана был ограничен. Замещающий советского посла в Тегеране А. Якубов сообщал, что отдельные нежелательные лица, прибывающие из Тебриза в Тегеран, ведут здесь пропаганду против Национального правительства. Министру внутренних дел Джавиду было дано указание о том, что лицам, покидающим Азербайджан, необходимо иметь разрешение.

Многое делалось в области культурного строительства. В Южном Азербайджане среди всех слоев населения распространялся декабрьский номер журнала «Азербайджан», издаваемый с использованием арабской графики в Баку под редакцией Расула Рзы. В этом номере были опубликованы статья М.С. Ордубади «Из истории борьбы тебризцев»; стихи южноазербайджанского поэта Мухаммеда Али Махзуна; статья, посвященная памяти Говси Тебризи, и его ранее не опубликованные стихи; большая статья Мамедали Аббаси об изданном 40 лет назад альманахе «Азербайджан»; были также помещены фотографии здания Национального правительства, крепости Арк и Гей-мечети.

Одновременно появилась идея запечатлеть для истории события в Южном Азербайджане. С этой целью председатель управления кинематографии Расул Рза 5 января обратился к секретарю ЦК КП(б) Азербайджана Султану Кафарзаде с просьбой способствовать отправке в Тебриз съемочной группы[511].

За непродолжительный период в Тебризе и других городах стремительно увеличилось число газет и журналов на азербайджанском языке. Выходящие в Тебризе «Азербайджан», «Азад миллет», «Гелебе», «Адабиййят сехифеси», «Свободный народ», «Победа», «Литературная страница», «Рассвет», «Собрание поэтов», «Новый Восток», а также издающиеся в других городах «Джовдет», «Урмия», «Молодежь», «Азер», «Звезда Азербайджана», «Просвещение», «Родина», «Демократ», «Солнце» и другие газеты и журналы освещали не только социально-политическую борьбу народа, но и его свободолюбивые чаяния, богатый духовный мир. В организации и развитии прессы Южного Азербайджана большую роль своими публицистическими работами и деятельностью сыграли С.Дж. Пишевари, М.А. Шабустари, Х. Азербадаган, С. Падеган, М. Вилайи, И. Гадири, З. Гиями, Н. Ализаде, Ф. Ибрагими, И. Шамс, А. Шамида, Г. Кендли, Х. Насирзаде, А. Панахи, М. Равенди, М. Тураби, Х. Хошгинаби. Опубликованные в различных городах Азербайджана стихи, рассказы, фельетоны, рецензии и публицистические заметки, принадлежащие перу таких авторов, как Б. Азероглу, М. ирия, М. Этимад, О. Биллури, Г. Борчалы, М. Дирафши, Г. Гахраманзаде, М. Говси, И. Закир, С. Юзбенди, А. Камили, Дж. Кашиф, М. Гюльгюн, М. Никнам, М. Хилал Насири, Х. Саххаф, М. Наджим Тебризи, К. Сабахи, М. Пир, А. Туде, А. Фитрат, Б. Хаил, М. Чавуши, Х. Джаван, Ф. Нури, М. Аббаси, Х. Сахир, Х. Мехлин, С.Х. Мусеви, С. Эмин, а также изданные этими же авторами книги способствовали формированию общественного сознания и патриотизма. Кроме того, здесь публиковались лучшие образцы творчества писателей и поэтов Северного Азербайджана — М. Ибрагимова, С. Вургуна, С. Рустама, Р. Рзы, А. Мамедханлы, М. Рагима, О. Сарывелли, А. Джамиля, М. Дилбази, Н. Рафибейли, М.С. Ордубади, З. Халила, А. Садига, Б. Гасымзаде, О. Гошгарлы и других, время от времени посещавших Тебриз и другие города в годы Второй мировой войны и после нее. Опубликованный в газете «За Родину» цикл статей «Азербайджанский язык» М. Ибрагимова, «Тебризские стихи» С. Рустама, появившиеся в газете «Азербайджан», призывали народ к борьбе за родной язык и свою культуру. Стихотворение С. Рустама с рефреном «Не тронь!» и его же стихотворение «Не сгибайся» передавались из уст в уста. Такие писатели и журналисты, как Гулам Мамедли, Нусрет Багиров, Ибрагим Новрузов, Гылман Мусаев, молодой историк-журналист Зульфали Ибрагимов вели в Южном Азербайджане культурно-политическую работу и собирали интересные материалы о жизни края[512].

В первые дни января состоялся концерт Тебризского оркестра народных инструментов, на котором присутствовали Пишевари, председатель Меджлиса Шабустари, министры, купцы, представители интеллигенции, прессы. Среди иностранных гостей были генеральный консул Красных, американский консул Россоу, британский вице-консул Ланг, генеральный консул Турции Карман бей и другие. Художественным руководителем концерта был приглашенный Обществом культурных связей композитор Дж. Джангиров.

Премьер-министр Пишевари принял представителей духовенства Южного Азербайджана — духовного лидера шиитов Мирзу Халил Гази Мирза Багира и Табатабаи — и имел с ними часовую беседу. В то же время эмиссары из Тегерана в южных городах Ирана обвиняли азербайджанцев в предательстве идей ислама и призывали население к борьбе с ними.

В начале января большая группа поэтов, писателей, ученых, художников и композиторов из Советского Азербайджана во главе с председателем Общества азербайджано-иранских культурных связей С. Вургуном посетила Тебриз, Урмию, Ардебиль, Марагу и другие города, и это стало незабываемым событием в культурной жизни Южного Азербайджана. Во время визита С. Вургун, Р. Рза, М. Дильбази, Н. Рафибейли, Г. Араслы, М. Гусейн, М. Топчубашев, А. Ализаде, С. Рустам, Г. Халилов и другие выступали с лекциями по истории, науке, культуре, литературе, искусству Азербайджана[513]. Президент Академии наук Азербайджанской ССР М. Миркасимов и академик-секретарь М. Кашкай в письме на имя М.Дж. Багирова предлагали для комплексного изучения Южного Азербайджана направить туда научную экспедицию в составе специалистов в области геологии, ботаники, зоологии, медицины, археологии, истории и культуры. В письме указывалось, что Южный Азербайджан богат полезными ископаемыми, минералами, растениями. Также отмечалось, что здесь находятся бесценные рукописи. Изучение литературного наследия Набати, Халхали, Бахар Ширвани, сбор фольклора в деревнях, исследование тебризского периода творчества Дж. Мамедкулизаде и журнала «Молла Насреддин» способствовали бы созданию целостной картины истории азербайджанской культуры. Изучение памятников материальной культуры Южного Азербайджана, Марагинской обсерватории, Гей-мечети в Тебризе, Мавзолея Шейх Сефи в Ардебиле, многочисленных мостов, караван-сараев, крепостей будет иметь важное значение для азербайджанской истории[514].

В связи с этим М.Дж. Багиров дал указание председателю Совета Народных Комиссаров Т. Кулиеву обратить внимание на предложения академиков М. Миркасимова и М. Кашкая: «По-моему, мы могли бы сами укомплектовать здесь такую экспедицию. Думаю, что и на расходы найдем некоторые средства. Мы не имеем ясного представления по всем тем вопросам, которые затрагиваются в данной записке, а они нам нужны во всех отношениях. После договоренности с Национальным правительством Иранского Азербайджана… можно было бы направить такую экспедицию»[515].

По согласованию с Народным комиссариатом цветной металлургии СССР в конце января в Южный Азербайджан была отправлена геологическая экспедиция под руководством главного инженера Управления геологии А. Амирасланова для исследования медных руд.

6 января стало в истории национального движения Южного Азербайджана исторической датой в полном смысле этого слова. В этот день Национальное правительство приняло исторические решения: об объявлении азербайджанского языка государственным, об организации Азербайджанского государственного университета в Тебризе, о воспитании сирот и беспризорных детей. В решении правительства о языке говорилось: «Чтобы возвысить наш народ до государственного уровня и понять все его чаяния, а также чтобы устранить преграды на пути прогрессивного развития нашей культуры и национального языка, азербайджанское Национальное правительство на своем заседании от 16 дея (6 января) решило:

1. С этого дня в Азербайджане азербайджанский язык считается официальным государственным языком. Государственные постановления, объявления, а также приказы частям народной армии и проекты законов обязательно должны быть написаны на азербайджанском языке.

2. Все учреждения (государственные, торговые и общественные) должны вести делопроизводство на азербайджанском языке. Документация, оформленная не на этом языке, будет считаться неофициальной.

3. Судопроизводство должно вестись только на азербайджанском языке, для не знающих язык должны назначаться переводчики»[516].

В тот же день закон о национальном языке был дополнен законом об учреждении в Тебризе государственного университета. В подписанном С.Дж. Пишевари документе отмечалось: «Принимая во внимание желание народа и решение Азербайджанского Национального конгресса, а также для обеспечения национального культурного развития Национальное правительство Азербайджана считает необходимым организовать государственный университет в столице Родины — городе Тебризе».

По этому постановлению министерству просвещения предписывалось в месячный срок составить смету для организации университета и представить на обсуждение кабинета министров. На первых порах университет должен был иметь три факультета: медицинский, сельскохозяйственный и педагогический, который включал в себя отделения: историческое, филологическое, литературное, философское, правовое, физическое, математическое, естествоведческое. Министерству просвещения было поручено подобрать преподавательский и административный состав университета и подготовить необходимые учебные пособия на азербайджанском языке.

Своевременные подготовительные мероприятия, начатые в январе 1946 года, позволили открыть университет в новом учебном году. Заместитель премьер-министра доктор Н. Джаханшахлу стал ректором, а член президиума азербайджанского энджумена доктор Дибаиан — проректором. Они были приглашены в Советский Азербайджан для ознакомления с опытом работы его высших учебных заведений. В первый год планировалось обучение 180 студентов, из них 120 — на педагогическом, 60 — на медицинском факультетах. В университете были созданы кафедры языка и литературы, физики и математики, истории и географии, химии, анатомии и естествознания. В Советский Азербайджан была направлена просьба помочь профессорско-преподавательскими кадрами, а также оборудованием для лабораторий. Для выполнения этой просьбы министр иностранных дел Азербайджанской ССР М. Алиев обратился в Министерство иностранных дел СССР. А. Вышинский разрешил направить в Тебриз преподавателей вузов из Баку. Было намечено переиздать советские учебники арабским шрифтом в Тебризе. К началу учебного года в Тебриз были направлены преподаватели бакинских вузов: доктор филологических наук, профессор А. Демирчизаде, доктор медицинских наук, профессор А. Султанов, биологи С. Алекперов и И. Рзакулиев, физики М. Абдуллаев, А. Джафаров, математики Дж. Гасымов и А. Азизов, филологи Дж. Хандан и А. Раджабов, историк М. Мамедов, химик М. Гаджиева, преподаватель физвоспитания Р. Бахшалиев и другие. Также предполагалось использовать потенциал уже работавших в Тебризе — историка М. Шарифли, кандидата математических наук Гаджиева, кандидата медицинских наук Кулиева и других[517].

Азербайджанский государственный университет открылся 12 июня 1946 года. С 19 января в Тебризе функционировала Высшая школа искусства и живописи.

Многолетняя политика режима Пехлеви, направленная на разграбление Азербайджана, привела к тому, что не только в деревнях, но и в таких городах как Тебриз, Хой, Маранд, Ардебиль, Марага, Резайя значительная часть населения влачила нищенское существование. Полуголодное существование, тяжелый труд в ковровых мастерских, где рабочий день продолжался, как правило, 12–14 часов, а заработки были мизерными, были уделом большинства горожан. Тысячи людей скитались по стране в поисках заработка.

Национальное правительство прежде всего было озабочено судьбой оставшихся без присмотра детей и подростков. 6 января 1946 г. было принято постановление «О воспитании сирот и беспризорных детей». Документ начинался так: «Политика реакционного режима и прогнивший общественный строй привели к тому, что большая часть наших детей, составляющих генофонд нации, остались сиротами и беспризорными. Голодные, раздетые и больные, они попрошайничают на улицах и площадях, угасают и гибнут»[518]. Согласно этому постановлению, в Иранском Азербайджане все беспризорные дети от 3 до 14 лет должны были быть собраны в организованные властями воспитательные дома. Такие дома в первую очередь намечалось открыть в Тебризе. Два дома для мальчиков и два дома для девочек должны были принять 400 детей, еще намечалось открытие яслей на 100 детей. Во всех городах планировалось открытие таких детских учреждений. Правительство поручило министерствам здравоохранения и просвещения определить смету расходов на эти цели. Было предложено создать благотворительный попечительский совет из состоятельных людей. Одновременно был проведен ряд акций по борьбе с попрошайничеством. В последнем параграфе постановления о государственном попечительстве над сиротами и беспризорниками говорилось: «Азербайджанское Национальное правительство призывает всех соотечественников бороться против попрошайничества, порочащего нашу нацию. Национальное правительство требует, чтобы все проявили активность в борьбе с этой бедой, наносящей ущерб славному имени Азербайджана».

В ходе январских реформ в области культуры перед Меджлисом был поставлен вопрос об уничтожении памятника Реза хану и сооружении памятников Саттархану и Багирхану. Без проволочек памятник основателю шахиншахской империи Пехлеви Реза хану в тебризском саду «Гюлистан» был снесен. В постановлении, подписанном председателем Меджлиса Мирзой Али Шабустари, записано: «Памятник диктатору Реза хану, предавшему свободу иранского народа, обескровившему Азербайджан, убрать из сада «Гюлистан»; на его месте поставить памятник национальному полководцу Саттархану и переименовать сад «Гюлистан» в сад имени Саттархана. У крепости Арк — символа борьбы Азербайджана за свои права и оплота движения моджахедов — поставить памятник Багирхану»[519].

Наряду с реформами в области культуры и просвещения в стране были осуществлены правовая, административная, торговая, избирательная и законодательная реформы. 8 января Милли Меджлис принял постановления о выборах в окружные, территориальные и местные энджумены и муниципалитеты. По первому вопросу было решено организовать энджумены в вилаетах, махалах и секторах, причем выборы в вилаетах проводить через каждые 2 года, а в махалах и секторах — каждый год. Граждане страны, достигшие 20 лет, обладали правом голоса, а в возрасте 25–70 лет получали право быть избранными.

Второй раздел закона был посвящен обязанностям энджуменов. По закону о выборах в муниципалитеты, число членов энджумена в Тебризе определялось в 65 человек, в центрах вилаетов — 47 человек, в центрах махалов — 31 человек, в центрах секторов — 25 человек. В соответствии с этим, путем тайного голосования избирались исполнительные органы численностью: в столице — 17 человек, в вилаетах — 11 человек, в махалах — 9 человек, в секторах — 7 человек. Муниципальные энджумены избирали главу муниципалитета, его заместителя и двух сотрудников (уполномоченных). В обязанности энджуменов входило: работа городских служб и контроль над ними, формирование муниципального бюджета и контроль за расходами, распродажа муниципального имущества и сбор налогов[520].

В период с 14 по 18 января на выборах в 213 городах Южного Азербайджана были избраны 5971 человек. Несколько позже завершились выборы в 10 вилаетах, 21 махале и 151 секторе. В целом в 1946 году в разного рода выборные органы были избраны 39 тысяч человек. Участие такого большого количества людей в выборных органах и управлении государством было невиданным для Востока явлением[521].

В ходе январских реформ Милли Меджлис произвел изменения в финансово-налоговой сфере. Отмена феодального права в юриспруденции значительно усилила роль и авторитет судов. В новом законе говорилось: «Все законы и постановления о диванном наказании отменяются. В Азербайджане дела о преступлениях государственных и муниципальных служащих будут рассматриваться в общих судах. Государственный или муниципальный служащий, получивший при исполнении своих служебных обязанностей взятку деньгами или товаром, должен быть осужден на срок от трех до пятнадцати лет и принудительные работы, или тюремное заключение, или смертную казнь. Сама взятка, будь то деньги или товар, конфискуется в пользу государства»[522].

Важнейшей задачей того периода была подготовка проекта Конституции и ее принятия. По этому поводу 11 января 1946 года М.Дж. Багиров дал распоряжение М.Т. Якубову, М. Ибрагимову, А. Атакишиеву и Г. Гасанову договориться с Национальным правительством через Пишевари о том, чтобы ускорить обнародование Конституции хотя бы в порядке ее предварительного обсуждения и обязательно включить в нее пункт о праве автономии вести самостоятельную внешнюю торговлю[523].

Однако Пишевари не согласился с требованием М.Дж. Багирова о скорейшем обсуждении и публикации Конституции. Он считал, что следует не спешить с публикацией текста проекта Конституции до тех пор, пока не прояснятся все вопросы второго этапа национально-демократического движения. К тому же Конституцию следовало принять на Учредительном собрании, созыв которого, по мнению Пишевари, пока преждевременен.

Еще до образования Конституционной комиссии было объявлено решение Милли Меджлиса об организации внешней торговли. Были разрешены противоречия между правительством и Английским банком. Они возникли вследствие того, что Тебризский банк в рамках межбанковских операций выписал Английскому банку чек на 17 тысяч туменов. Но руководство Английского банка отказалось оплатить этот чек, так как банк не имеет официальных отношений с Национальным правительством, а Тегеран запрещал отпускать деньги новому правительству. В связи с этим Пишевари направил руководству банка письмо, в котором объяснил, что действия банка создают экономические и финансовые проблемы для Национального правительства. Пишевари также предупредил, что снимает охрану банка и уже не будет нести ответственности за все, что может произойти с банком. Напуганный директор банка явился 9 января к министру финансов и заявил, что не питает враждебных чувств к Национальному правительству. Он попросил организовать встречу с Пишевари, которая и состоялась 11 января. Директор спросил у премьер-министра, в чем выражается враждебное отношение Английского банка к азербайджанскому Национальному правительству. Пишевари перечислил: выкачивание денег из Азербайджана, создание финансовых затруднений на рынке, непризнание подписей директоров тебризских банков и т. д., и, в свою очередь, спросил: «Чем же можно назвать все это, если не враждебным отношением». На это директор банка ответил, что он написал письмо в Тегеран и ждет указаний. Он также пытался выяснить, что означает фраза «Национальное правительство снимает с себя ответственность за возможные последствия». Пишевари объяснил, что при возможных конфликтах банка с азербайджанскими купцами, при задержке переводов и т. д. Национальное правительство будет не в состоянии оказать какую-либо помощь, а также вынуждено будет снять охрану банка. На замечание директора, что банк охраняется полицейскими, Пишевари ответил, что эти полицейские ныне подчиняются Национальному правительству, и оно вправе в любой момент их отозвать. Далее директор интересовался, почему Национальное правительство не разрешает вывозить товары в Тегеран. Пишевари объяснил это тем, что Тегеран не платит за товары. Вывозя из Азербайджана продукты, он стремится создать здесь нехватку товаров и голод. Но Национальное правительство этого не допустит. «Дайте нам валюту — дадим вам товары любого качества и сколько хотите». Директор также жаловался, что не может получить шифровку по телеграфу и просил разрешить связь с Тегераном по шифру с условием, что о содержании каждого шифрованного сообщения будет известно Национальному правительству. Пишевари дал согласие на это[524]. Таким образом конфликт был улажен.

Нарушение торговых связей с другими районами Ирана сильно осложнило экономическое положение Азербайджана. 14 января группа купцов обратилась к Национальному правительству с предложением заключить торговый договор с Советским Союзом. В обращении указывалось, что Иран, особенно Азербайджан, на протяжении многих лет имеет тесные торговые отношения со своим ближайшим соседом — Россией. Географическое положение, близость торговых путей способствовали укреплению взаимовыгодных торговых и экономических связей двух стран, показатели импорта и экспорта между которыми всегда были сопоставимы. Торговые соглашения, заключенные между Ираном и Советским Союзом в 1927, 1931, 1935 и 1940 годах, сыграли большую роль в развитии промышленности и всей экономики Ирана. Иранский Азербайджан и его столица Тебриз связаны с Советским Союзом железной и шоссейной дорогами, а также воздушной линией. Советский Союз обеспечивал Азербайджан сахаром, мануфактурой, силикатными изделиями, транспортными средствами, нефтепродуктами, стройматериалами и т. д., в то же время оставался основным покупателем азербайджанского скота, сухофруктов, кожи, шерсти, ковров, зерна и т. п. Помимо этого, важные торговые пути, связывающие Азербайджан с европейскими рынками, проходят через Советский Союз. С учетом всего этого, купцы обратились к Национальному правительству с просьбой начать непосредственные торговые переговоры с СССР, надеясь, что Советский Союз с пониманием отнесется к этой инициативе. Обращение подписали влиятельные купцы, промышленники и землевладельцы[525].

Подобные этому письменные и устные обращения в большинстве своем были организованы по совету первых лиц в правительстве или же советских политработников. Тем не менее, исходя из этих обращений, Национальное правительство в середине января приняло решение, в котором говорилось: «Предательская политика тегеранского правительства привела к тому, что во всех городах и деревнях развивается производственный и торговый кризис, в результате которого экономическая жизнь Азербайджана оказалась под угрозой… Нельзя приносить азербайджанский народ в жертву политическим играм тегеранского правительства. Рано или поздно экономическому кризису придет конец». С этой целью под руководством Министерства торговли предполагалось создать комиссию из высокопоставленных чиновников, поручить ей в скорейшем времени приступить к переговорам по поводу организации внешней торговли, уточнить перечень экспортных и импортных товаров, подготовить и представить в Меджлис проект закона о свободной торговле с зарубежными странами[526].

Как только стало известно об этом, Совет Народных Комиссаров СССР 15 января принял решение о поставке железных труб для улучшения водоснабжения города Тебриза. С разрешения комиссара нефтяной промышленности СССР Н. Байбакова было решено выделить из фонда «Азнефти» 25 тысяч метров труб на сумму в 430 тыс. рублей и через советское торговое представительство в Иране продать азербайджанскому правительству. По договоренности, Национальное правительство должно расплатиться в течение трех месяцев или деньгами, или товарами.

После принятия азербайджанским правительством решения о свободной внешней торговле, М.Дж. Багиров обратился к Сталину и Молотову с рекомендацией заключить торговый договор с Иранским Азербайджаном, который был бы единственным выходом из создавшегося положения. В соответствии с указаниями Сталина, переданными через Микояна, Национальному правительству было рекомендовано внести в Конституцию пункт о праве на ведение самостоятельной внешней торговли. Руководители Национального правительства обсудили этот вопрос с представителями купечества и помещиков и приняли соответствующее решение. Так как в обращении купцов был упомянут Советский Союз, полный текст этого документа в газетах не был опубликован. М.Дж. Багиров предлагал, хотя бы временно, увеличить закупки в Иранском Азербайджане, предоставить Национальному банку кредит на сумму 50–60 миллионов риалов, заключить непосредственно с Национальным правительством Азербайджана торговый договор. В то же время в документе указывалось, что президиум Милли Меджлиса принял решение создать комиссию по разработке проекта Конституции, в которой предусмотрено право Национального правительства Азербайджана на ведение самостоятельной внешней торговли[527].

Позднее М.Дж. Багиров направил в Москву примечательную справку о борьбе с безработицей и улучшении социального положения, озаглавленную «О потребности в рабочей силе для Азербайджанской ССР», что было сделано с целью укрепить отношения между двумя Азербайджанами. В справке указывалось, что для выполнения намеченных мероприятий по подъему добычи нефти в ближайшие годы потребуется дополнительная рабочая сила численностью не менее 25–30 тысяч человек. Кроме того, ощущается большая нужда в рабочей силе на стройках, развернувшихся в республике. В частности, на строительстве Мингечаурского гидроузла требуется не менее 15 тысяч человек, в управлении «Дашкесанрудстрой» — 5 тысяч человек, в промышленном и жилищном строительстве «Азнефти» до 15 тысяч человек, Второму Бакинскому водопроводу и другим крупным коммунальным стройкам города Баку — 10 тысяч человек. Таким образом, автор справки утверждал, что в целом республике в ближайшее время потребуется до 80–85 тысяч человек. М.Дж. Багиров предлагал привлечь в нефтяную промышленность и на стройки республики свободную рабочую силу, имеющуюся в большом количестве в Южном Азербайджане. Во-первых, об этом поступили многочисленные обращения безработных, во-вторых, среди них имеются квалифицированные нефтяники, высланные некогда из Советского Азербайджана как ираноподданные. По мнению М.Дж. Багирова, использование 80–85 тысяч безработных азербайджанцев в значительной степени уменьшит безработицу в Иранском Азербайджане, а также позволит создать кадры квалифицированных рабочих, часть которых в дальнейшем можно использовать для развития промышленности в самом Южном Азербайджане[528]. Но Москва не согласилась с этим предложением.

15 января Милли Меджлис принял решение по поводу подготовки проекта Конституции. Была создана комиссия из 15 человек во главе с С.Дж. Пишевари и в составе: доктор Дибаян, Мухаммед Азима, Садиг Падеган, Фирудин Ибрагими, Зейналабидин Гиями, ханум Шамс Джидди, Абдуллах Рахими, Исмаил Шамс, доктор Джавид, Мехташ, Аташ Баят Маку, Симон Мкртчян, ханум Афифа Тюрки, Абдулали Панухида, Шейх Мусса Каяни. Эта комиссия должна была в течение месяца подготовить и представить в Меджлис проект Конституции, которая должна была пройти всенародное обсуждение до того, как соберется Учредительное собрание. В третьем пункте решения указывалось, что при подготовке Конституции должны учитываться национальные, культурные, политические, экономические и общественные реалии, и, вместе с тем, она должна быть направлена на обеспечение прогресса Азербайджана. Для этого Конституция должна четко и ясно указывать на возможность свободных связей с зарубежными странами и создание особых торговых отношений[529].

Объявленные в первой половине января первичные реформы повысили политическую активность населения. Углубление реформ еще более приблизило независимость Азербайджана. За месяц с небольшим был пройден колоссальный путь. Результаты проделанной работы, суть проведенных реформ, будущая судьба страны отразились в документе, озаглавленном «Требования азербайджанского народа».