Час Х наступит не сегодня Яковенко Дмитрий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Час Х наступит не сегодня Яковенко Дмитрий

Санкции не принесут особого вреда — у попавших под них банков и компаний не будет проблем с погашением валютных долгов. Гораздо более серьезные последствия ожидаются для нашей финансовой системы — она рискует еще сильнее обмелеть

section class="box-today"

Сюжеты

Банковская система:

Уралприватбанк продан второй раз

В расчете на собственные силы

/section section class="tags"

Теги

Экономика

Банки

Банковская система

Бизнес и власть

Санкции в отношении России

/section

Третий пакет санкций в отношении России, как и обещали американские и европейские бюрократы, оказался самым жестким. Во-первых, в проскрипционные списки попали уже в основном не бизнесмены и политики, а конкретные российские банки и компании. Во-вторых, к санкциям присоединились ЕС, Канада, Австралия и Япония. Теперь угодившим в списки банкам придется жить в новой и непривычной для них реальности.

Главное ограничение, которое накладывают европейские и американские санкции, — запрет на привлечение долгосрочного капитала. Резидентам стран, поддержавших санкции, запрещено приобретать любые долговые обязательства и ценные бумаги российских банков, доля государства в которых превышает 50%. Зато сохранилась возможность оперировать на рынке краткосрочного капитала, предоставляемого на срок не более 90 дней.

Наказанные

Сами списки разнятся. США отрезали от своего финансового рынка ВТБ, принадлежащий ему Банк Москвы и Россельхозбанк. Газпромбанк и Внешэкономбанк под санкции попали еще в середине июля. В список ЕС попали все те же банки, но евробюрократы в отличие от американских партнеров решили распространить свои проскрипции еще и на Сбербанк и Российский национальный коммерческий банк. Попадание последнего в немилость объяснили тем, что после присоединения Крыма к России он стал доминирующим игроком на рынке полуострова. Еще одна деталь: европейские санкции не распространяются на подразделения госбанков в ЕС. Последние привлекать долгосрочный капитал смогут, но переводить его материнским компаниям — нет. Не обошлось и без причуд. Так, Канада почему-то включила в свой черный список небольшой банк из второй сотни — Экспобанк Игоря Кима .

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Российские банки к санкциям отнеслись предсказуемо спокойно. В ответ на запрос «Эксперта» в пресс-службе ВТБ заявили, что никаких проблем в банке нет: «Погашения внешних заимствований в ВТБ до конца года несущественные, поэтому проблем с ликвидностью до конца года мы также не видим. При необходимости мы будем рассматривать различные источники привлечения средств и будем ими пользоваться исходя из конъюнктуры рынка». В Сбербанке от комментариев отказались. Тем не менее сообщения, вывешенные на официальных сайтах попавших в списки банков, бодро рапортуют об отсутствии острых проблем. Аналитики тоже уверены, что в ближайшее время госбанкам беспокоиться и в самом деле не о чем.

Смущает и тревожит другое: многие госбанки обратились к правительству с просьбой о докапитализации. Так, Россельхозбанк рассчитывает, что государство в этом году купит его привилегированные акции на 25 млрд рублей. В эти бумаги будет конвертирован кредит ВЭБа. Кроме того, есть данные о надеждах банка получить еще около 50 млрд рублей через допэмиссию. Аналогичные надежды и у Газпромбанка. Он уже конвертировал в акции 50 млрд рублей кредита ВЭБа и рассчитывает в скором времени провернуть эту же операцию еще с 40 млрд. Что касается ВЭБа, то помимо грядущей докапитализации на 220 млрд рублей за счет депозитов Фонда национального благосостояния банк развития ожидает ежегодную прибавку к капиталу в размере 50–60 млрд рублей. Дело, конечно, не только в санкциях. Российская банковская сфера — даже самая ее верхушка — уже давно нуждается в точечных инъекциях финансовых ресурсов. А изгнание с рынков, где кредитные учреждения привыкли получать дешевые и длинные деньги, только усугубит проблемы сектора и еще больше затормозит кредитование.

Пока терпим

Главный вопрос сейчас — возникнут ли у госбанков и госкомпаний, попавших под санкции, проблемы с обслуживанием внешнего долга. По данным Центробанка РФ, на 1 апреля внешний долг госбанков составлял 134 млрд долларов, из которых подавляющая часть (117 млрд) приходится на валютные обязательства. Сопоставимую сумму иностранцам должны и госкомпании: 113 млрд долларов. Правда, за второй квартал размер внешнего долга существенно увеличился: весь первый эшелон банковского рынка удачно воспользовался окном, появившимся на внешнем долговом рынке в середине лета. Примечательно, что первым разместился Альфа-банк, выпустивший трехлетние бумаги на 350 млн евро под 5,5% годовых. Следом подтянулись госбанки. Сбербанк разместил пятилетние евробонды на 1 млрд евро под 3,35% годовых. Чуть позже на рынок внешнего долга вышел ВТБ, выпустив десятилетние еврооблигации на 350 млн франков под 5% годовых. И наконец, Газпромбанку удалось привлечь 1 млрд евро на пять лет под 4% годовых.

«Долг преимущественно долгосрочный, — отмечает Кирилл Сычев , начальник аналитического управления банка “Зенит”. — По банкам более половины долга (включая проценты) имеет сроки погашения свыше двух лет, по компаниям этот показатель выше — более 60 процентов. За последние три-четыре года сверхнизких ставок и устойчивого спроса на долги emerging markets на мировых рынках заемщики имели возможность удлинить кредитные портфели, и очень многие этим воспользовались». По словам Сычева, лишь у единичных компаний сейчас остро стоит проблема обслуживания краткосрочного долга. Это в основном представители отраслей со сложной ценовой конъюнктурой, например угольной, отдельных сегментов металлургии. Надежда Боженко , аналитик департамента долговых инструментов «Уралсиб Кэпитал», также не видит особых проблем: «Погашения по валютным долгам у российских банков, попавших под санкции, вполне посильны, и необходимые суммы можно занять на внутреннем рынке. Так, до конца 2015 года ВТБ вместе со всеми дочерними структурами нужно погасить порядка трех миллиардов долларов, у Россельхозбанка в этот период вообще нет погашений; Сбербанку нужно погасить 4,7 млрд долларов. Все эти цифры включают выплаты не только по бондам, но и по кредитам».

Так что запас прочности у пострадавших банков есть. К тому же западный рынок межбанковских коротких кредитов для них по-прежнему открыт.

Отдельный вопрос: что будет происходить с уже выпущенными ценными бумагами? Когда санкции только были опубликованы, вполне реальным казался риск, что европейские и американские держатели акций и облигаций пострадавших компаний будут в срочном порядке их сбрасывать. «Доля западных инвесторов в крупнейших российских компаниях по-прежнему остается высокой, — напоминает старший аналитик ИГ “Норд-Капитал” Максим Зайцев. — Например, если взять “Газпром”, самую крупную компанию РФ по капитализации, то почти 28 процентов его акций принадлежит держателям американских депозитарных расписок, а номинально Bank of New York является вторым акционером после России в лице Федерального агентства по управлению государственным имуществом. У Сбербанка среди мажоритарных акционеров только ЦБ РФ, однако крупнейшими миноритарными акционерами также остаются западные фонды. Если все западные инвесторы решат полностью выйти из акционерного капитала российских компаний, то на рынке мы увидим падение, аналогичное тому, что было в 2008 году».

Неудивительно, что санкции сразу же транслировались в котировки акций, а также еврооблигаций госбанков, основные держатели которых — банки и различные фонды в ЕС. Однако аналитики утверждают, что продажи евробондов российских компаний не были повальными (см. график 1). «Следует отметить, что ограничений на операции с текущими долгами российских банков и компаний нет и продажи еврооблигаций хотя и были, но носили скорее импульсивный характер», — говорит Надежда Боженко.

Кроме того, начало прошлой недели принесло госбанкам радостные новости: американское индексное агентство MSCI Barra сохранило акции Сбербанка и ВТБ в составе индекса MSCI Russia. Если бы бумаги индекс покинули, ориентирующиеся на него инвестфонды были бы вынуждены распродавать акции двух крупнейших российских банков. Аналогично сохранила бумаги банков в своем индексе RDX и Венская биржа. Не до конца ясно отношение к этим бумагам у британского FTSE (Financial Times Stock Exchange) и американского S&P Dow-Jones, провайдеров соответствующих индексов. Первый, правда, в четверг запустил новую дополнительную линейку индексов без акций российских эмитентов — видимо, этим все и ограничится.

«Акции Сбербанка были любимой бумагой у западных инвесторов достаточно долго, ведь, если отвлечься от геополитики, Сбербанк был и остается качественной бумагой. На рынке немного таких же прибыльных эмитентов, как Сбербанк, — говорит Наталья Березина , аналитик ИК “Уралсиб Кэпитал”. — Конечно, в последние месяцы от его акций избавлялись в связи с общей ситуацией, но позиции у многих настолько крупные, что сильно сократить их за короткий срок не так-то непросто. Судя по тому, что вся доля акций Сбербанка, которая может быть конвертирована в расписки, 25 процентов, выбрана, значительная часть free-float до сих пор в расписках».

Именно поэтому новости о том, что Сбербанк и ВТБ остаются в индексах, были восприняты рынком с большим облегчением и привели к росту котировок акций госбанков, все последние месяцы уверенно терявших в цене (см. график 2): так, за прошлую неделю акции Сбербанка подорожали на 5%, до 74,2 рубля, ВТБ — на 4%, до 4 коп.

ЦБ выбирает крупняк

Несмотря на довольно позитивные настроения как в госбанках, так и у аналитиков, отдаленное будущее для банков и компаний из черного списка вряд ли будет безоблачным. Скорее всего, им придется искать новые источники погашения валютного долга, сосредоточившись на альтернативных европейским и американским финансовых ресурсах. На первый взгляд и тут поводов для пессимизма нет. «Альтернативные источники обслуживания долга — это, во-первых, текущие запасы валютной ликвидности (у некоторых компаний весьма серьезные); во-вторых, их валютные денежные потоки; в-третьих, в крайнем случае есть возможность купить валюту на внутреннем рынке, в том числе из резервов ЦБ», — уверен Кирилл Сычев. Еще один вариант у банков (самый, отметим, нежелательный) — притормозить рост портфелей. Но в целом аналитики уверены, что помощь придет, и в основном это будет помощь от ЦБ. «ЦБ, со своей стороны, может расширить залоговую базу или же запустит новые инструменты, как, например, кредиты под инвестпроекты, о которых сейчас ведет переговоры ВЭБ, — объясняет Наталья Боженко. — В принципе пока для рефинансирования в российской финансовой системе денег хватает». Собственно, и банковский регулятор уже выразил готовность поддерживать пострадавших за счет золотовалютных резервов.

Другое дело, что ЦБ уже давно (и, по всей видимости, надолго) является важным источником ликвидности для банковской системы. Особенно в условиях заморозки пенсионных накоплений и недоразвитого фондового рынка. С прошлого года доля его средств в пассивах банковской системы увеличилась вдвое и составляет сейчас 9% — уже недалеко до кризисного пика в 12% (см. график 3). Собственно, банки уже отнесли в залог ЦБ почти все что могли: трейдеры начинают жаловаться на дефицит ценных бумаг для сделок репо — банки заложили регулятору почти 90% имеющегося на рынке обеспечения. В этих условиях Банк России вынужден увеличивать каналы закачки ликвидности в систему: с прошлого года было распечатано кредитование под залог нерыночных активов, в июне нынешнего — снижены дисконты по ценным бумагам для репо. Не дошло еще до беззалогового кредитования — откровенно кризисной меры.

Проблема в том, что основными получателями этих средств оказываются как раз госбанки, на их долю приходится порядка 70% всех средств, выданных ЦБ. Логично предположить, что если рефинансированием ЦБ придется заменить валютное финансирование, крупные и средние частные банки окажутся отрезанными от этого источника ресурсов, а нарастающие все последние годы дисбалансы в системе только усилятся. Оптимисты, конечно, считают, что крупняк может попытать счастья на западных рынках, откуда госбанки выгнали. Но вряд ли их там ждут комфортные условия заимствования.

Не смотрите на Восток

Есть еще один вариант замещения западного фондирования — обратиться на восточные рынки. Во всяком случае, уже есть известия о соответствующих переговорах опальных банков с инвесторами в Южной Корее, Гонконге и Китае. Более того, в этом году свои представительства в Гонконге открыли ВЭБ и Газпромбанк. Аналитики, правда, к идее заимствований на азиатских рынках относятся скептически. Причин тому несколько. Во-первых, санкции вполне могут дотянуться до российских эмитентов и с восточного фронта. «В традиционных азиатских финансовых центрах ощутимую долю инвесторов составляют дочерние структуры западных банков и фондов, на которые, как я понимаю, также распространяются ограничения материнских компаний, — отмечает Кирилл Сычев. — Кроме того, сегодняшние санкции имеют некий “косвенный” эффект — они так или иначе наносят ущерб нашим макроэкономическим перспективам. В глазах инвесторов это означает дополнительные малопрогнозируемые риски, а значит, дополнительные премии к доходности. Более того, доллары и евро азиатским игрокам в среднем обходятся дороже, чем европейским и американским, для которых они являются национальной валютой и которые имеют неограниченный прямой доступ к рефинансированию в ФРС и ЕЦБ».

Непредсказуемость европейских и американских компаний в деле исполнения санкций была доказана еще во время введения первого пакета, когда международные платежные системы Visa и MasterCard сначала заблокировали расчеты по картам СМП-банка, а затем сразу же разблокировали. Недавний пример, более сложносочиненный: скандинавский банк Nordea прекратил обслуживание счетов финской судоверфи Arctech Helsinki Shipyard. Причина — одним из собственников верфи является Объединенная судостроительная корпорация (ОСК). Загвоздка в том, что ОСК находится в санкционном списке США, а не Евросоюза. Тем не менее американский минфин обвесил свои санкции достаточным количеством мелочей, сковывающих действия даже тех компаний, которые не являются американскими резидентами. Имея офисы и подразделения в США, шведская Nordea просто обязана следовать запретам из-за Атлантики.

Есть и еще ряд причин, не связанных непосредственно с санкциями. «Емкости азиатских финансовых рынков меньше, чем американского и европейского, и они уступают с точки зрения доступной срочности ресурсов, — утверждает Кирилл Сычев. — Идея заимствований в каких-то азиатских локальных валютах с последующим свопом средств в доллары или даже рубли сопряжена с проблемами емкости и ликвидности соответствующих рынков, дополнительными расходами, а также масштабной работой в части расширения финансовой инфраструктуры (открытие взаимных своп-линий нацбанков, запуск инструментов срочного рынка и т. д.). Таким образом, теоретически возможное замещение Европы и США на Азию на практике приведет к тому, что кредитные ресурсы будут меньше, дороже и короче».

Короткие и дорогие деньги у нас в избытке имеются и внутри страны. Не хочется в сотый раз повторять тезис о необходимости наличия на внутреннем финансовом рынке денег длинных, но нельзя и обойтись без этого. Ситуация, когда единственное, на что могут рассчитывать банки, это кредитор последней инстанции — ЦБ, ненормальна. Когда внешнее финансирование недоступно, единственный существующий путь — это планомерное развитие собственной инвестиционной базы, которая обеспечит национальной финансовой системе глубину и устойчивость, банкам — деньги для выдачи кредитов, компаниям — средства для инвестиций. Согласие на убийство накопительной части пенсии в условиях санкций означает убийство своей же финансовой системы. Удивительно, что никто не смотрит в лицо этой простой истине.

В подготовке материала принимала участие Евгения Обухова