НОЧЬ НА ВЕРШИНЕ СВЯТОЙ ГОРЫ
НОЧЬ НА ВЕРШИНЕ СВЯТОЙ ГОРЫ
ЧЕТВЕРТОЕ СЕНТЯБРЯ 1997-ГО. Янтарно-сиреневый вечер. Волнующая близость заветной цели…
Вот он - на одном внутреннем дыхании - дерзновенный прорыв к бытийному перевалу. По молитвам Старца мы все-таки поднялись. Пять-семь минут и… Неужели такое возможно?!
Последний поворот тропы. Мышцы деревенеют. Идти невмочь. Еще рывок - ценой сверхусилий. Огибаю выступ скалы, и появляется вершина, увенчанная шестиконечным железным крестом на металлических опорах. Еле-еле добираюсь до креста и прикладываюсь к нему. Невыразимое в словах ощущение…
Высота - 2033 метра. Самая высокая точка Афонского полуострова. Рядом, на маленькой площадке, крохотная церковь в виде каменного домика с почти плоской крышей…
Бешеные порывы ледяного ветра валят с ног. Пронизывающий холод забирается под офицерский бушлат. Держась за скалу и с трудом сохраняя равновесие, созерцаю безбрежный простор. Впереди и по бокам - колоссальные бездны. Далеко внизу - Эгейское море. Прощальные лучи солнца скользят по исполинским кручам. Рдяно-оранжевый диск плавно исчезает за пылающим горизонтом. Неуловимо быстро догорает закатный пожар…
Сияющий ятаган луны. Прозрачная россыпь кормчих звезд. Таинственная ночь на вершине Афона…
Разглядываю миниатюрные громоотводы и вспоминаю удивительную историю. Кажется, в конце прошлого века сюда поднялся молодой боголюбивый монах. Он стремился к мученичеству, жаждал пострадать и умереть за Христа. И вот здесь афонита застала сильнейшая гроза. Подвижник укрылся в храме Преображения Господня. Внезапно в окошко влетела шаровая молния. Несчастный получил страшные ожоги. Но вскоре, по милости Божией, появился некий святогорец и помог обожженному спуститься с горы и добраться до своей обители. И там, на одре болезни, - изнемогая от гниющих, незаживающих ран, - страдалец понял, что Господь услышал его молитву, и мирно отошел в блаженную Вечность…
Спасаясь от лютой стужи, захожу в храм. И сразу же меня обнимает густая, нездешняя тишина. И я - в ином Мире, ином Измерении, иной Жизни…
За стеной мчатся свирепые шквалы, ревут циклоны апокалиптической эпохи. А тут - несказанный покой, преддверие Небесного Иерусалима…
Отец диакон - мой верный спутник, одолевший подъем примерно на полчаса раньше, пытается возжечь лампаду…
Пока остается хоть какая-то крупица силы, надо принести воды и подкрепиться. Выхожу в ревущую темень. Если бы не толстая полутораметровая стена у входа - надежная защита от ураганных ветров - меня бы тотчас унесло. Отодвигаю крышку колодца. Наполняю пластмассовую посудину чистейшей водой…
Афон. Святая Гора. Первый удел Божией Матери. Необоримая цитадель Православия. Чудная страна монахов, подвижников, отшельников. Дивный край, куда вот уже свыше 15 столетий вход женщинам строжайшим образом воспрещен. Под благодатным покровом Царицы Небесной здесь неустанно подвизаются сонмы духовных витязей - добрых воинов Христовых. Лишь на закате предконечных времен им дадут свыше особый сигнал, и они покинут эти благословенные места…
По древнему афонскому преданию наступит такой момент, когда чудотворная, всемирно известная Иверская икона Богоматери, украшающая ныне один из храмов монастыря Иверон, таинственно покинет Святую Гору. Как только это случится, афониты должны немедленно уходить. Ибо вскоре весь полуостров уйдет под воду, чтобы нога лжемессии - Антихриста - не смогла на него ступить…
Говорят, недавно проводились исследования подводной части Афона. Выяснилось, что громада полуострова каким-то чудом держится на тонкой ножке. При любом землетрясении она может рухнуть, и тогда…
Сколько святых мужей побывало в этом уютном храмике! Какие адаманты духа возносили в нем пламенные молитвы за страждущее человечество! Именно благодаря их предстательству чаша долготерпения Господня еще не переполнилась, и гнев Божий во всей своей полноте нас еще не поразил. Молился тут, наверное, и афонский схимонах Паисий, почивший в Бозе в 1994 году. Сей знаменитый Старец, удостоенный многих благодатных даров, помогал даже тем, кто и не подозревал о его существовании…
Один парень разочаровался в людях и отчаялся. Ему не хотелось жить. Ночью он сел на мотоцикл, набрал предельную скорость и понесся к обрыву. До страшной пропасти оставались считанные мгновенья, когда прямо перед ним - как бы из светлого облака - возник благообразный, убеленный сединами монах. В его синих, ясных, кристально-чистых очах сияла неземная Любовь. “Значит, есть еще в этом мире тот, кто любит и меня!” - молниеносно сверкнула спасительная мысль, озарившая помраченное сознание. Потрясенный юноша успел затормозить и остался жив.
Через несколько лет молодой грек впервые приехал на Афон, оказался в гостях у отца Паисия и с великим изумлением узнал в нем своего спасителя.
- Каким образом Вы являетесь человеку, находясь от него на большом расстоянии? - спрашивали у сего подвижника.
- Я молюсь, и сам Бог что-то делает, а что и как - не знаю, - смиренно отвечал богомудрый аскет…
Закрываю глаза и погружаюсь в странную полудрему на грани сна и бодрствования. Проходит два или три часа. Просыпаюсь. Поворачиваю голову к окну. Бедного диакона бьет озноб. Осторожно встаю. Аккуратно накрываю его вторым одеялом, которым он почему-то так и не воспользовался, очевидно, не увидел из-за близорукости. Тихо продвигаюсь вперед, открываю дверь и… ныряю в промозглую белесую мглу. Светает. Повсюду сплошные облака. Ветер немного утих. Остаюсь один на один с грозным величием горной пустыни…
Да был ли огромный мегаполис с гущей бетонных громад, потоком машин, огнями реклам, коловращением встреч? Или все это только приснилось?!. Когда обозначился глубинный отрыв от круга привычной жизни? Когда прозревающий дух отринул суету сует и устремился ввысь?
Может, в романтической юности, когда я учился в суворовском училище? После первого курсантского путешествия в горы западного Кавказа? Во время долгих офицерских скитаний в поисках Истины? Под сенью Дарвазского хребта, в Пянджском ущелье, на таджикско-афганской границе? Или потом, в горных обителях Грузии, на лоне благоуханной Весны?..
Сады - лагуны лунной тишины.
В их светлых водах -
перламутр ткемали.
Душистый плен
жемчужно-пенной дали.
Фиалы ночи звездных тайн полны…
Средь гор,
на гребне временной волны,
Меня Горе,
над временем, подъяли.
Какие шири в сердце просияли!
Какие глуби стали там видны!..
Да был ли дольний мир -
юдоль страданья?!
Струится Свет Иного Мирозданья.
Душа выходит за пределы “я”…
И Миг вместил размах тысячелетий,
Когда очам ума красоты эти
Открылись вдруг с вершины Бытия…
ТУСКЛЫЙ ЛУЧ СОЛНЦА пробивает облачную завесу. На какое-то мгновенье она раздвигается. В образовавшуюся брешь льются волны небесной лазури. Порыв ветра. И вновь лавина облаков накрывает вершину…
Внезапный просвет по другую сторону храма. Открывается феерическая картина. Линия морского горизонта - выше головы, касается неба. В неимоверной глубине, как бы в сердцевине бездонных пространств, плывут эскадры воздушных айсбергов. На их фоне четко вырисовываются неприступные темно-серые утесы, обрамляющие скалистую корону вершины. Памирский пейзаж. Миг, другой - и снова видимость почти нулевая…
Но что это? Метрах в семи-восьми от меня, подле церкви, вспыхивает яркая радуга. Несколько секунд Красоты, и таинственная гостья исчезает…
Лесистые склоны. Альпийские луга. Когорты причудливых скал. Зияющие трещины ледников. Бурые морены. Манящие белоснежные перевалы. Сверкающие тиары недосягаемых вершин. И над ними - бездонная синь…
Кого не пленяла особая краса горной природы! А ведь “природа - икона Бога”, - учит преподобный Иоанн Дамаскин…
Неисповедимы пути Господни. Непостижимо всеблагое и всесовершенное водительство Промысла Божия. Недоступны для человеческой логики многоразличные антиномии земного существования…
Не верится, что совсем рядом, на этой грешной планете, идут десятки локальных войн, падают бомбы, рвутся снаряды, гремят выстрелы. Трудно представить, что именно сейчас где-то свирепствуют глады и моры, правит вероломство, торжествует насилие, ширится кровавый хаос…
Весной, недалеко от румынского скита Продром, на высоком скалистом обрыве, я впервые видел, как на малых высотах истребители совершают облет афонского полуострова. Вероятно, перехватчики поднялись с крупной базы американских ВВС, расположенной около Фессалоник…
Хищная бронептица рвет прозрачную тишь, с утробным ревом рассекает воздух разящим клювом. Спокойно наблюдаю ее полет, словно это наш родной МиГ-29 или Су -27, а не какой-нибудь чужак Ф-16. Не вмещается в сознание, что передо мной - натовская авиация, стиравшая с лица земли все живое в Ираке, уничтожавшая православных сербов лишь только за то, что они не захотели быть рабами мировой закулисы…
А как же мы?! Кто освободит нас от масоно-сионистского ига?! Что будет с Отчизной?!
Умиленное сердце озаряет Надежда. Пока нам дается еще один шанс вырваться из челюстей мрака. Добавлено некое время для Спасительного Покаяния. Если всецело обратимся ко Христу в лоне Святого Православия, - воспрянем, сбросим ярмо, победим. И восстанет из пепла, воскреснет Святая Русь. Иначе…
Без мыслей и образов, вне отвлеченных понятий и рассудочных категорий, на металогическом уровне, всеми фибрами души постигаешь: сегодня, на исходе второго тысячелетия, в самом эпицентре решающей битвы Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, - когда геополитические смерчи яростно опустошают былую сверхдержаву, - Заступница Усердная рода христианского незримо простирает Свой благодатный покров над поруганной, истерзанной, но все еще непокоренной, богохранимой Россией!
Бережно убираем святыни. Молимся перед дорогой. Уходим. Начинается изнурительный спуск по влажной тропе, сквозь густые толщи несущихся облаков…
Усталость. Скользкие камни. Зыбкая мгла. Зигзагообразное движение вниз… Фаланги мглы отступают. И над нами грозная вершина разрывает облачный саван, сбрасывает перламутровую парчу и облачается в сияющий аквамарин… Тают пространства. Замирает время. Кто-то Невидимый, но Всемогущий и бесконечно прекрасный, с отеческой любовью берет нас под Свою защиту…
“Господь мой и Бог мой!” (Ин., 20, 28) - всепобедно звучит в наших сердцах…
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ