Николай Котенко: «ДУША БЛЕДНЕЕТ С ГОРЯ И ЛЮБВИ…»

Николай Котенко: «ДУША БЛЕДНЕЕТ С ГОРЯ И ЛЮБВИ…»

Поздравляем нашего автора талантливого русского писателя Николая Котенко с 60-летием.

Желаем творческих успехов и здоровья.

ПАСТЫРЬ

Памяти митрополита

Иоанна (Снычева)

1.

Человек, к концу земного срока

Обнаружив, что и он не вечен,

Оглашает ночь смятенной речью:

Где она, к Спасителю дорога?

В памяти изношенной молитва

Не восходит

рядом с грешным словом…

Ночь прошла со смутою - и снова

За насущный разгорелась битва.

2.

О, наша корыстная вера!

Когда подступает беда,

Мы требуем полною мерой:

Господи, дай мне, дай!

До гроба творим вдохновенно

Довольство в своем терему.

Когда же падем на колени:

О, Господи, дай ему?!

3.

На Руси тьма тем миссионеров -

От иезуитов до хасидов.

Президенты примеряют веру,

Чтоб могла бесхлопотно носиться.

На крови народной строят храмы,

В них справляют бал

христопродавцы…

Были вести:

воцарятся хамы, -

Что ж,

привел Господь сего дождаться.

4.

Как сладостно отчизну ненавидеть

и жадно ждать ее уничтоженья…

В. Печерин

Их не много было, тех,

кто с храмом

Поменял и родину беспечно.

Но не знает мать больнее срама,

Чем от сына кровного увечье.

Неизбежна пред людьми расплата,

Бог же - не бывает поругаем…

Заслужили мзду сыны проклятья -

Вечное забвенье отчим краем.

5.

Отче наш! Владыко и вожатый!

В час,

когда в умах царит смятенье,

Враг Руси, злокозненный и жадный,

Ей дорогу терниями стелет.

Отче, мы твоим ведомы словом -

В нем спасенье

от свобод фальшивых…

Ты ушел от нас в земное лоно,

Но у Бога все вовеки живы.

1996

Из цикла “Свидетель”

* * *

Что ад? Я видел, как в огне сгорали

Те, что смириться с гнетом

не могли,

Кто честь и веру матери-земли

Прозваньем “демократ”

не замарали.

Что сей огонь материальный?

Ад -

Есть боль о том,

что уж любить не можешь…

Кто из казнивших этот дом

ничтожеств,

На площадь выйдя, крикнуть:

“Я - ваш брат!”

Отважится?

Для палача - геенна.

Она разверзлась для него в тот час,

Когда он заглушил господен глас

Бряцаньем серебра

с клеймом “Измена”.

…А те - с любовью в сердце

полегли,

Любовь в сердцах живущих

возжигая.

Им ангелы несли ключи от рая,

Но души их остаться предпочли

Средь нас -

напоминаньем о свободе,

О жертвенности, о Святом Кресте,

О той, завидной миру, красоте,

Что жива днес и присно в их народе.

* * *

Я видел… И не вытекли глазницы:

Москву родная армия взяла,

И наша кровь по улицам текла.

И плыли в ней, как листья, наши лица.

В кровавых лужах

утопал мой взгляд,

От встречных взоров прячась…

Но в отместку

Оттуда взор прохожего,

как вестник

Мне был о том,

что их сейчас казнят.

Гремели пушки в синеве осенней,

Их пулеметный лай сопровождал…

Народ мой - спал?!

Или чего-то ждал?

Быть может,

войска из страны соседней?..

Быть может,

грома с голубых небес?

Георгия с копьем, разящим змия?

От Патриарха -

с сатаною мира?..

В Богоявленском ухмылялся бес.

Молчали на Москве колокола -

Как не было погрома и пожара!

На стадионах вольница бейтара,

Захлебываясь, гоев кровь пила.

Вставали из бутылок баррикады.

Из трупов возводились штабеля.

Внимала оскверненная земля

Победным гимнам

пьяных демократов…

ПОХМЕЛЬЕ

И мозг кровавой ржавчиной росы

Стекал по стенам

мраморного дома…

И самой очистительной грозы

Не хватит,

чтобы смыть следы содома

С московских улиц

в красных фонарях,

На коих “красных”

призывали вешать.

Девицы, размалеванные в прах,

Спешили победителей утешить.

И сонмы телевизионных мух

На пепелищах серых грели лапки.

Перевести не успевали дух,

Деля добычу и считая бабки,

Ловчилы, что успели посадить

Поверженных в те самые затворы,

Готовые по чести приютить

Достойнейших

из кровожадной своры…

Блинами пек законы президент

В защиту

прихватил и спекулянтов.

Уж над рублем глумился

жалкий цент;

Уже кремлевских перезвон курантов

Подогнан был под чужеземный рок;

Уже России контур усеченный

На именинный смахивал пирог,

Для ихних президентов

испеченный…

Бросали души павших на весы,

Швыряли в ноги шлюхам капиталы,

И мозг кровавой капелькой росы

Стекал со свеч в победные бокалы.

НАДЕЖДА

Не пал на голову наемного убийцы

Еще бродивший втуне русский гнев;

Не полыхнули в праведном огне

Вертепы мерзкие

на улицах столицы;

Не отбелили даже “белый дом”,

Не говоря о праздничных ливреях,

Но совесть

вместе с честью и стыдом

Уже снесли арбатскому еврею;

Остались в “мерседесах” и мехах,

Нагие и заляпанные кровью…

А день встает над Русью

чистый, ровный -

Как Господа воитель на часах.

И люд

к Святому тянется Кресту -

Последнему оплоту

в грязном вихре.

Отважась посягнуть на Красоту,

Еще на паперть

не ступил Антихрист.

И в страхе изнывает оккупант,

И шабесгой

сложил персты в молитве…

Еще никто не сдался в этой битве,

Но “за бугор” тропу наметил тать.

Нас в палестинах тех

никто не ждет,

Но и Россия вам - не Палестина.

Как в сорок первом -

“Ворог не пройдет!” -

Страна на панихиде возвестила.

Душа бледнеет с горя и любви…

О Господи, почто в беде забыл нас?

Уж тот, что слева,

злобный и дебильный,

С издевкой в очи плюнуть норовит.

Неужто на кресте испустим дух

И снова возликует Каиафа?..

Уж в третий раз

пропел зарю петух, -

Кто предал,

кто бежал, объятый страхом.

Но Ангел над Голгофою парит,

Он видит все могильные пещеры…

Пока Страна

не отреклась от веры, -

Антихристу не выиграть пари!

Вот - чудится - ударили в набат:

Снаряды попирая и пожары,

На оккупанта встали стар и млад,

Ведут отряды

Минин и Пожарский…

Октябрь- ноябрь 1993

Конец “Свидетеля”

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 93-ГО

Что я ношусь с бессонницей моей?

Кто нынче спит

в стране безбожной этой?..

Клубится дым табачный

до рассвета.

Для убиенных нет ночей ни дней.

Победы знамя над страною взвей:

Ты победил -

к тебе весь мир с приветом!

Но не спасется никаким декретом

Поднявший меч на женщин и детей.

Мы в этом нынче с палачом сродни:

Считать нам неприкаянные дни:

Ему - до петли, нам…

Что скажут дети,

Отцов беспечность судя,

лень и страх?..

Сегодня спать достойно

в этом свете

Лишь на столе -

со свечкою в руках.

Октябрь 1993 - май 1994

* * *

Вымещать неудачи на ближнем,

В пораженьях соседа винить,

Потрясать несозревшим величьем

Обреченных терпеть и любить…

И терзаться свершаемым горем,

И на стогнах посконную рвать,

Подгадав бенефис в аккурат,

Когда зритель

расплещется морем…

Отыграться без риска на детях -

Тем представить

безжалостный счет,

Кто не мыслит

не только ответить,

Но и кривду любовью сочтет…

1994

СЧАСТЛИВЦУ

Как большинство людей,

я родился в капусте

(Хотя - какая там капуста

в декабре?):

Мать вышла в огород

по утренней заре,

А я - пожалуйте! -

кочан лягаю с хрустом.

Тебя нашли под бронзовою люстрой,

На том столе, что годен для царей,

Курьеры стыли у глухих дверей,

А ты на кипы дел

уже мочился с чувством.

То правду говорят,

что важен первый шаг…

Я к финишу плетусь

по кочкам чуть дыша,

Беззубым ртом

жуя сухую кочерыжку.

Подобно рысаку породистому, ты

Срываешь новый куш,

с трудом гася отрыжку.

Ты - Нику лицезреешь,

я - сытые хвосты.

1995

ЭПИТАФИЯ

Вошла животрепещущая дама,

Уселась в кресло,

как в родной обители.

И стала эта жизнь -

такая драма,

Какой вы и у Эфроса не видели.

Я пробовал молить о снисхождении,

Пытался удивить ее пощечиной, -

Она сводила дело к вожделению,

Мне представляя

прелести бесчестные.

Я запивал в отчаянии горькую,

Играл, как мог,

законченного бабника, -

Она несла свой крест

с обидой гордою

Да пичкала меня

запретным яблоком.

Теперь-то, наконец,

лежу бестрепетно:

Березка светит,

пташечка лепечет.

Спокойно сердце,

сны и нервы крепкие…

Она же все еще животрепещет.

1990

* * *

И некому звонить.

И некого позвать.

Ни женщины, ни друга не осталось.

Лишь маяться по дням.

Лишь ночью остывать.

Усталость.

Лишь одна она - усталость.

Любимая! Была ли ты когда?..

Я встану рано, а за мной цепочка -

Греховные, обидные года,

И не пора ли уж поставить точку?

Любимый друг!

Единственный в душе,

Ты не предашь.

Но и тебе не в радость,

Что я теперь отверженный уже,

Что я ловлю остуду

в каждом взгляде.

Мне не на кого нынче уповать.

И вместо страсти -

лишь одна усталость.

Кому - звонить?

Кого на помощь звать?

Ни женщины,

ни друга не осталось.

1997

* * *

В нас что ни год -

приметнее чернец,

Ленивей ум и неприступней чувство,

В нас что ни день -

изящее искусство:

Собрать все беды и сплести венец

Святого страстотерпца.

Мы клянем

Незрелый разум юности беспутной,

Качаясь на волнах

в лодчонке утлой,

Ее стремим в бурливый водоем,

С которого и вышли в этот путь…

О, как бы мы прошли его умело!

Теперь мы крепко знаем это дело -

Где на стремнину,

где в затон свернуть…

Так мы страстями чахлыми горим,

А станется -

Господь услышит малых, -

Мы все грехи опять

на плечи взвалим,

Ошибки все прилежно повторим.

1996

* * *

Природа не приемлет пробужденья

В преддверии сомнительной весны:

Уже февраль бросает на весы

Последние надежды возрожденья,

А мы лелеем мертвенные сны.

Природа знает тяжкую работу,

Что ждет ее

средь разоренных нив, -

Теперь ей жить дыханием одним:

Продлить страданья

до скончанья года,

Чтоб заключить устало:

Бог и с ним…

А мы лишь крепче замыкаем вежды

Пред грустною обязанностью жить,

Нас первый луч,

как татя нож, страшит,

Мы первый шаг свой

сделаем не прежде,

Чем детский смех

за стенкой прозвучит…

1996