Тюрьма на рыночных рельсах Софья Инкижинова

Тюрьма на рыночных рельсах Софья Инкижинова

Федеральная служба исполнения наказаний создает собственный торговый дом. С его помощью в производственной цепочке исправительных колоний намерены убрать посредников и ликвидировать коррупцию

«Один коммерсант нам так и сказал: дешевле открыть производство на территории города и нанять обычных рабочих, нежели делать заказы у вас. Тогда мы взяли его расчеты и проверили, что сколько стоит. Действительно, до последнего времени каждая колония ставила свои расценки на производство, иногда завышенные. Теперь мы постановили, что работники тюрем не смогут торговать, они должны заниматься только своими прямыми обязанностями — охранять осужденных и поддерживать порядок. Сейчас мы создаем торговый дом, который аккумулирует все заказы, и коррупционная составляющая уйдет в прошлое», — рассказывает начальник финансово-экономического управления Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России Олег Коршунов .

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Неформальным поводом к образованию новой структуры послужил и ряд других случаев. К примеру, на недавней выставке изделий, произведенных в колониях, представители Министерства внутренних дел неожиданно для себя обнаружили, что половину всей формы для МВД шьют заключенные. Тоже стали разбираться. При существующей системе госзакупок ФСИН, как казенное предприятие, не имеет права участвовать в торгах. И тут на помощь приходили предприниматели. Они выигрывали конкурсы, а затем со своими заказами на производство шли в колонии. При этом нередко такие компании договаривались с сотрудниками тюрем, чтобы в качестве производителей указывались реквизиты не исправительных учреждений, а какого-либо ООО «Рога и копыта». Сейчас правительство уже дало ФСИН задание шить форму для МВД, исключая посредников. Это станет первым крупным контрактом нового торгового дома.

Генеральным партнером новой организации выбран Сбербанк. По словам Олега Коршунова, ФСИН не стала обращаться в коммерческие банки, потому что не имеет права рисковать бюджетом (ведь сегодня многие банки закрываются). Подобное сотрудничество интересно торговому дому не из-за желания иметь дополнительные заемные средства, а потому, что банк предоставит торговые площадки. Кроме того, для участия в торгах требуются банковские гарантии.

«Сделано в тюрьме»

Сегодня ФСИН называют самой закрытой госструктурой. И это понятно: в нее входит порядка тысячи учреждений, живущих отдельно от внешнего мира. Каждая колония как отдельный город, где есть все: от столовой, котельной, банно-прачечного комплекса до университетов и молитвенного дома. Все они обслуживают себя самостоятельно. По данным на 1 февраля 2014 года, в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС) содержится 674,1 тыс. человек. В прошлом году бюджет ФСИН составил 215 млрд рублей, при этом осужденные выпустили продукции почти на 32 млрд рублей.

«Мы создаем торговый дом не для того, чтобы вывести тюрьмы на самообеспечение, пока это невозможно. Нам важно, чтобы осужденные работали. Так они смогут заработать больше денег, и у них останется меньше свободного времени на неправильные мысли и действия», — объясняет Олег Коршунов. В ближайших планах ФСИН — решить проблему получения заказов. Большое значение уделят и выстраиванию системы реализации этих заказов, продаже продукции исправительных колоний по достойным ценам. Это позволит модернизировать производственные мощности: например, сейчас на балансе тюрем числится более 43 тыс. швейных машин и большая часть из них — устаревшие модели.

Выигрывать на фоне других предприятий исправительные колонии намерены за счет минимальной себестоимости своего производства. «Я не хочу никого обидеть из предпринимателей, но они не могут с нами конкурировать, так как предлагают рынку продукцию по высоким ценам. У нас есть ряд преимуществ: мы не платим за аренду, нам предоставляют коммунальные услуги по минимальным расценкам, всегда есть рабочая сила плюс все находится под охраной — ничего не утащишь», — говорит Коршунов.

Сейчас в исправительных учреждениях выпускают около 100 тыс. наименований товаров. Как правило, женщины в колониях задействованы в легпроме — шьют спецодежду для полиции, пожарных, МЧС. Мужчины чаще участвуют в производствах, где требуется физическая сила. Некоторые исправительные учреждения имеют свою специализацию: в Красноярске рубят лес, а в Челябинске работают с доменными печами. В колониях также выпускают строительные материалы — бордюрные, тротуарные плитки, делают рельсы. Занимаются строительством детских городков, спортивных площадок и проч. «У нас много талантливых людей, — говорит Олег Коршунов. — Если вы придете в оружейный магазин и возьмете с полки самый красивый резной нож, то прочитайте к нему аннотацию. Наиболее ценную продукцию такого рода делают не в Китае, а в нашей стране, в колониях. И в дальнейшем мы сможем развивать целые направления по производству уникальных сувениров ручной работы».

Задумывается ФСИН и над созданием собственных магазинов. Это будет следующим этапом работы торгового дома. Зачастую покупатели сторонятся всего того, что связано с темой лишения свободы. Даже если колония расположена в черте города, трудно себе представить, как в такой магазин пойдут люди, тем более если будут знать, что колония действующая. Сейчас ФСИН изучает международный опыт продвижения таких товаров с точки зрения психологии: на Западе существует специальная марка «Сделано в тюрьме» и она пользуется популярностью.

Моральный аспект

Вместе с тем аналитики рынка считают, что новая структура не только не уберет существующих посредников, но и добавит новых. «Раньше была цепочка колония—предприниматель—покупатель, теперь она будет иметь вид колония—торговый дом—предприниматель—покупатель. По старой схеме предприниматель напрямую договаривался с колонией (или несколькими) и, если отпускная цена его не устраивала, мог сделать заказ в другом месте. Сейчас возможности выбора у предпринимателей не будет. При этом два звена цепи — сами колонии и торговый дом — потенциально коррупционны. Доходы действительно будут взяты под контроль в колониях, но перейдут “в ведение” созданного торгового дома, механизм контроля за деятельностью которого неясен», — аргументирует свою позицию партнер практики «Инвестиционное консультирование» консалтинговой группы «НЭО Центр» Евгения Шалихманова .

Во ФСИН парируют подобные замечания: «Неправильно думать, что если мы учредили новую структуру в рамках своей организации, то появится еще одна кормушка для коррупционеров. У нас все строго. Нас и так сегодня проверяет множество контролирующих органов — Счетная палата, прокуратура, Следственный комитет и другие. В своих действиях мы будем отчитываться на официальном сайте ФСИН и стремимся стать максимально открытыми».

Вызывает много вопросов и тот факт, что работу осужденных ставят на рыночные рельсы. Очевидно, что увеличение заказов потребует более интенсивного труда. И это на фоне того, что последние годы в колониях снижается его эффективность. Сегодня общественность все чаще рассуждает о рабских условиях труда в колониях.

«Действительно, нарушения случаются, мы их пресекаем и жестко наказываем сотрудников исправительных учреждений, — отвечает Олег Коршунов. — Но бывают другие случаи: к примеру, нам сейчас во Владимире поставили 250 станков по производству вязаных перчаток, но с условием, чтобы они работали без перерыва, днем и ночью, — такова специфика оборудования. Это вовсе не означает, что каждый осужденный трудится на станках по три смены. Сегодня мы пересматриваем зарплаты осужденных, меньше МРОТ не платим. Поверьте, у нас есть те, кто зарабатывает по 20–30 тысяч рублей на валке леса. Но, к сожалению, огромное количество людей не желает работать. Если в советские времена в колониях работало 86 процентов осужденных, то сейчас всего 30 процентов. Больше и эффективнее всего работают в тюрьмах те, кто отбывает пожизненный срок. Они не пишут жалобы, у них все предрешено, и они ко всему относятся философски».

Ряд опрошенных нами предпринимателей считает, что новая структура не будет им интересна ни как партнер, ни как конкурент. Причина тому — низкий производственный уровень в колониях. Как правило, многие частные предприятия уже закупили высокотехнологичное оборудование, на котором можно выполнять многие сложные операции, что недоступно колониям. Вызывает сомнение и квалификация осужденных. Конечно, волей обстоятельств в колонии могут оказаться опытные швеи или искусные краснодеревщики, но это единицы. Даже если в колониях закупят дорогостоящее оборудование, то при неумелом подходе оно окажется неэффективным. Ценные ткани и фурнитуру завезти тоже не проблема, но важно, чтобы в ходе работы такую продукцию не испортили.

Высказывается и мнение, что производство в исправительных колониях станет конкурентным и будет соответствовать требованиям рынка, только если полностью изменить существующую в тюрьмах систему. «Чтобы люди в тюрьмах не готовились к будущей преступной жизни, а работали, учились и выходили на свободу хоть в какой-то степени полноценными людьми, нужно платить им не минимальную, а адекватную сделанной работе заработную плату. Для этого первым делом нужно отдать в частные руки производство, а вторым — сами тюрьмы», — комментирует генеральный директор компании «Глория Джинс» Владимир Мельников .