Михаил Лобанов СЛУЖЕНИЕ СЛОВУ (Жизненный подвиг Валерия ГАНИЧЕВА)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Михаил Лобанов СЛУЖЕНИЕ СЛОВУ (Жизненный подвиг Валерия ГАНИЧЕВА)

У СЕРГЕЯ ТИМОФЕЕВИЧА АКСАКОВА есть слова: "Не заслуживает ли писатель общественной благодарности, воспламеняя в душе чувства народной гордости и стремления к просвещению". Таким писателем-просветителем мне хочется назвать Валерия Николаевича Ганичева.

Я знаю его более тридцати лет, еще с тех пор, когда он работал заместителем главного реактора журнала "Молодая гвардия". Главным редактором был тогда незабвенной памяти Анатолий Васильевич Никонов, так же, как и Ганичев, историк по образованию, положивший начало патриотической направленности журнала и снятый за это по наущению тогдашнего идеологического босса ЦК партии, будущего "архитектора перестройки", А.Н.Яковлева. Я пришел к ним со своей статьей о трескучей, лжегражданской поэме Евтушенко "Братская ГЭС" и нашел полное понимание. Статья пошла в номер. Я понял, что во главе журнала стоят здоровые силы, на которые можно положиться.

Из журнала "Молодая гвардия" Валерий Ганичев был потом переведен в ЦК комсомола заведующим отделом агитации и пропаганды. Ганичев не укладывался в расхожий идейный комсомольский норматив. Известный политолог А.Ципко рассказывал, как в 60-е годы, будучи при Ганичеве инструктором того же отдела агитации и пропаганды и одновременно студентом, он свободно делился своими философскими, вовсе не марксистского толка симпатиями, и никто на него не доносил. А заведующий отделом Ганичев в шутку говорил, что пусть Саша у нас “для развода” остается бердяевцем. Дело, конечно, не в Бердяеве и бердяевцах, а в понимании того, что идеология не может быть закостеневшей, что жизнедеятельность ее зависит от способности преодолевать чуждые ей влияния и утверждать себя в опоре на реальные позитивные силы. Тот же Ципко пишет в той же статье, что государственно-патриотическая "почвенническая" идеология "Молодой гвардии" был альтернативой "перестройке" Горбачева, которая могла предотвратить катастрофу, "удержать страну на рельсах государственного развития".

Но оставим эти "если бы", тем более в устах такого путаника, как Ципко. В данном случае речь идет о том, что такие люди, как Ганичев, и в своем "номенклатурном" положении могли поддержать тех, кто противостоял космополитическому, под видом интернационализма, нашествию. Неравнодушные к судьбе Отечества, сотрудники молодежных изданий всегда могли рассчитывать на его поддержку.

При Ганичеве, когда он стал директором издательства "Молодая гвардия", во многом изменились ориентиры редакций издательства в сторону национально-патриотической тематики, традиционных ценностей русской культуры.

"ЖЗЛ" становится средоточием живых патриотических сил. Было поднято на щит умаляемое ранее величие достигнутого в Советской России (книги об ученых, вышедших из жизни народа организаторах производства, полководцах Великой Отечественной войны). Вместе с тем, впервые был открыт путь к объективному осмыслению культурного наследия, к утверждению духовных сокровищ, без которых немыслима русская культура. Большая заслуга в этом принадлежит заведующему редакцией "ЖЗЛ" Сергею Николаевичу Семанову, историку по образованию. Он объединил вокруг себя идейно, духовно близких ему авторов, сумел увидеть в каждом из них пригодность именно для той темы, которая предлагалась, и вскоре ЖЗЛовские книги, особенно о русских классиках, стали в центре внимания критики, общественного интереса, яростного преследования со стороны русофобской прессы. Буквально годами не давали ей покоя эти открывшиеся шлюзы русского самосознания.

Многим обязана знаменитая серия главному редактору издательства "Молодая гвардия" Тамаре Михайловне Шатуновой, которая могла подписать к печати талантливую книгу, не боясь демагогических обвинений в "антисоциальности". Впоследствии ганичевски-семановские традиции продолжили другие заведующие редакцией "ЖЗЛ" — Юрий Селезнев и Сергей Лыкошин.

На номенклатурном верху, где внедрились оборотни вроде А.Н.Яковлева, Ганичева не жаловали. Сперва вроде "присматривались" к нему, ходили слухи о переводе на "ответственную работу" в ЦК партии, но на этом все и кончалось.

Случилось в то время, что Ганичев попал в подозрительную автомобильную аварию. Обошлось, к счастью, без тяжелых последствий. Помню, как поразило меня известие о второй, вскоре после этого, такой же аварии, когда грузовик, ехавший сзади, долбанул по машине, в которой ехал Ганичев, и он оказался в больнице. Я не думал, что в этом был злой умысел (сам Ганичев отметал разговоры на эту тему), но на меня все это произвело крайне угнетающее впечатление... Была и третья автокатастрофа... странно.

После десятилетней работы в издательстве "Молодая гвардия" Ганичев был назначен в 1978 году главным реактором газеты "Комсомольская правда". Было такой впечатление, что его бросили на съедение стае журналистов, ненавидящих все то, что дорого ему.

Однажды, когда я сидел у Ганичева в кабинете, он показал мне газетную полосу со статьей "Почва". Статья была сугубо сельскохозяйственная, но в самом названии для главного редактора заложен был метафорический смысл: "почвенничество", как бы открывалось "почвенническое направление" газеты, до того славившейся своей антирусскостью. Автор статьи "Почва" Сергей Залыгин писал о величайшей ценности земли, рассуждал о гумусе. Но в нем самом не было никакого гумуса, никакой почвы. Впоследствии его сделали главным редакторам "Нового мира", где он стал пешкой в руках коллектива журнала. Незадолго до смерти он опубликовал в этом журнале статью "Моя демократия", где холуйствует перед своими учителями-"демократами" — А.Сахаровым и С.Ковалевым, подобострастничает перед Горбачевым и Солженицыным. Клеймит народ как главного инициатора террора в стране, называет Сталина "типичным бомжем", не может ему простить того, что он уничтожил "все дореволюционное руководство партией", и т.д.

Оттого, что Ганичев не был способен на такие метаморфозы, его и не ожидала радужная карьера. Наверху не могли допустить, чтобы менялась их "Комсомолка", и через два года Ганичева снимают с работы и переводят в "Роман-газету", где было пять сотрудников, что означало, по сути, устранение его из сферы активной политической жизни.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Дальше от политики, ближе к литературе. Он мог, наконец, заняться тем, что было и его призванием. И до этого выходили его публицистические книги с характерными названиями "Наследники", "Во имя потомков", "Чистые ключи" и другие. Но была внутренняя потребность выразить и свой накопленный опыт гражданина, и знания историка в форме более объемной, изобразительной. И вот появляется "Росс непобедимый" — историческое повествование о России второй половины XVIII века, о величайших деяниях наших предков при Екатерине II на юге России, в Причерноморье. Говоря словами С.Т.Аксакова, автор "воспламеняет в душе чувства народной гордости" за героическое прошлое. Сам выбор темы, времени, действенности, а не рефлективности героев, говорит о социально-психологической чуткости автора, обратившегося именно к XVIII веку. Роман писался в течение 1981-1984 годов, накануне "перестройки-революции", как бы в предчувствии величайших потрясений в России, грозящих ей катастрофой, сокрушением того, что было достигнуто воинской доблестью и трудом наших людей в XVIII веке. И весь пафос повествования, идейно-исторический стержень его обращены к утверждению державности, государственной мощи России, противостоящей французской "революционной заразе", наполеоновскому экспансионизму.

Достоевский писал о текущей литературе: "Да и в исторический-то роман может потому-то ударилась, что смысл текущего потеряла". О нынешней литературе тоже можно сказать, что она "ударилась" в исторический роман, в фантазирование о далеком прошлом, в коллекционирование великих князей и государей, в повторение того, о чем уже написано множество книг, и т.д. И зачастую пишется все это без должных исторических знаний, с самонадеянностью дилетантов. И надо сказать: то, что пишет Ганичев (а пишет он о предмете своего однодумья, о XVIII веке российской истории) выгодно отличается от такого рода любительства. Пишет профессиональный историк с чувством ответственности за факты, со свободной ориентацией в материале.

В этом отношении характерна только что вышедшая его книга "Державница" (1999). В ней, казалось бы, две совершенно несовместимые части: век Екатерины II и события Великой Отечественной войны. Но эти две разнотемные вещи объединены внутренней идеей державности. В живом изложении автора императрица Екатерина II предстает как мудрая "державница", самоотверженно служащая Государству Российскому, как вдохновительница русских академиков на труд по составлению исторической летописи России. Вторая часть книги, преемственно звучащая своей идеей державности и трагически контрастирующая с первой кошмарным фактом разрушения некогда великого государства, заставляет читателя задуматься над смыслом сопоставления этих двух эпох.

Иных своих героев Ганичев называет "дела делателями". И о нем самом можно сказать то же самое. Он "дела делатель" и на посту председателя Союза писателей России, и заместителя главы Всемирного русского народного собора, и главного редактора "Роман-журнала XXI век". Это "путеводитель русской литературы", как сказано в подзаголовке. Но это одна из "столбовых верст"-ориентиров не только в литературе, но и в "русском космосе" (рубрика) — от воинства российского до нашей культуры. Ибо "Святая Русь — это морская Русь" (как озаглавлена статья К.Раша). Знаменательна и другая рубрика — "Русская дума". Не случайно именно журналу предоставил один из родственников выдающегося русского композитора Г.Свиридова его уникальные дневниковые записи.

Что же касается самой литературы, то очень ценно, что журнал находит и публикует рассказы, стихи и провинциальных авторов — от Воронежа до Уфы и Кургана, которые свидетельствуют, что, несмотря ни на что, жива душа на Руси. Русский читатель должен ориентироваться и в мировой литературе; и журнал стремится знакомить нас с ее вершинами (первая публикация на русском языке первого, юношеского романа Кнута Гамсуна).

Культурно-просветительский журнал может превратиться в музейный экспонат, а может стать, как в данном случае, живой частицей общественной жизни (этому способствует и эстетическое, художественное чутье его создателей).

И во всех этих общественных "ипостасях" Валерий Ганичев достойно, ответственно несет бремя своих обязанностей. И все-таки звание "писатель-просветитель", по праву принадлежажее Валерию Ганичеву, по-моему почетней всех других.

Михаил ЛОБАНОВ

Обратите внимание, на этом сайте: огородный инвентарь с доставкой 15 от Drevstroy.