Владимир Винников ПО ЗАПАДНОМУ СЦЕНАРИЮ

Владимир Винников ПО ЗАПАДНОМУ СЦЕНАРИЮ

ВНЕОЧЕРЕДНЫЕ ПРЕЗИДЕНТСКИЕ выборы в Югославии пока проходят по западному сценарию. Это касается и самого решения об их проведении, вынужденного жесточайшей экономической блокадой страны (достаточно сказать, что блокированы не только государственные активы Югославии за рубежом — блокированы все зарубежные счета граждан Югославии) и тотальным внешнеполитическим давлением на нее. Сербы загнаны Западом в тупик и не имеют даже минимальной поддержки из-за рубежа. Страна выдержала два с лишним месяца непрерывных бомбежек, почти парализовав- ших ее экономику. Предприятия стоят, зарплата и пенсии выплачиваются со значительными задержками, да еще и с вычетом определенных процентов “на восстановление” разрушенного агрессией НАТО. Перспектив нет практически никаких. Девять из десяти выпускников сербских ВУЗов не находят работу по специальности. Курс на централизацию и мобилизацию экономики, взятый социалистической партией С.Милошевича и “левым блоком”, возглавляемым его супругой, в условиях тотальной блокады органически не может охватить своими программами все взрослое население страны — банально не хватает ресурсов, особенно сырьевых и энергетических. “Ампутированная” “мировым сообществом” Югославия обречена на медленное умирание, на переход к “натуральному хозяйству” — благо, климатические условия и плодородные земли позволяют не слишком зависеть от импорта продовольствия.

Но страна, десятилетиями привыкшая жить почти по-европейски, не может смириться с этой участью — и на Западе слишком хорошо понимали это. Как понимали и то, что после бомбежек городов, электростанций и мостов ни один “прозападный” политик, претендующий на высшую власть в нынешней Югославии, не наберет и пяти процентов голосов. Эта “политическая алгебра” и выдвинула на первый план фигуру профессора Воислава Коштуницы.

Его карьера началась и длительное время проходила в рамках Демократической партии, возглавляемой вначале профессором Мичуловичем, а затем Мирославом Джинджичем, апологетом “уличной демократии”, который никогда не скрывал своей ангажированности западным капиталом, прежде всего немецким. В 1994 году Коштуница вышел из рядов ДП, поскольку заявил о необходимости поддержать борьбу боснийских сербов — вразрез с позиций и Джинджича, и официального Белграда. Этот шаг принес ему известность и определенный авторитет среди “национал-демократической оппозиции”, часть которой вошла в организованную Коштуницей Демократическую партию Сербии.

Все дальнейшие шаги Коштуницы были направлены на укрепление своего образа “честного сербского национал-демократа”. Он демонстративно отказывался от любых форм взаимодействия с западными политическими структурами, открыто осуждал все акции Запада, направленные против союзной Югославии, в то же время подвергая жесткой критике курс Милошевича как “бесперспективный, не учитывающий реалии современного мира и ведущий Югославию в бездну национальной катастрофы”. По мнению западных аналитиков, именно такая фигура в современных условиях могла составить реальную конкуренцию Милошевичу. Именно на нее, а не на суперактивного Вука Драшковича и “гения демократической герильи” Мирослава Джинджича была сделана главная ставка.

Да и, честно говоря, выбирать в оппозиции образца 1997 года было больше не из кого: Воислав Шешель перешел на открыто патриотические позиции, критикуя Милошевича, скорее, за недостаточно последовательное противостояние Западу. А “автобусная партия” Гражданский Союз Весны Пешич не пользовалась никакой массовой поддержкой. В этих условиях только предвыборное объединение партий Джинджича и Коштуницы могло выглядеть как политически оправданный временный компромисс для выхода из тупика, куда Запад загнал Югославию — компромисс, призванный устранить “фактор Милошевича”. И сам Запад устами своих официальных представителей всячески усиливал это впечатление. Именно эту цель преследовали многочисленные заявления, подобные заявлению госсекретаря США М.Олбрайт, что, дескать, Милошевич обязательно “украдет голоса избирателей”, а потому его победа в любом случае не может быть признана Западом. Что это, если не прямое вмешательство во внутренние дела Югославии? И что это, если не прямое отрицание юридического принципа презумпции невиновности, не прямая демонизация неугодного Штатам лидера независимого государства?

И подобные заявления тоже были неотъемлемой частью западного сценария югославских выборов: “Вы можете приобрести “Форд” любого цвета при условии, что он черный”. Вы можете избрать любого кандидата при условии, что его имя — не Слободан Милошевич. Демократия, что и говорить...

И в этих условиях около трети югославских избирателей высказали твердую поддержку курсу Милошевича, подтвердив тем самым свою решимость стоять до конца. Тех, кто стоять уже не может, даже по официальным данным оказалось несколько больше — почти половина. Для них обещанные Коштуницей восстановление связей с Западом, построение в Югославии открытого общества с открытой экономикой — при одновременном сохранении территориальной целостности страны (имеется в виду прежде всего сохранение союза с Черногорией и югославского суверенитета над косовской автономией) — были неким “светом в конце тоннеля”, обещанием выхода из тупика, в который поставила Югославию не только политика Запада, но и — этого нельзя отрицать — вся балканская политика России последних лет.

Согласитесь, далеко не каждый человек способен понять, что при “открытой экономике”, основанной на господстве доллара, невозможен никакой национальный суверенитет, что разрекламированная программа Коштуницы — соединение несоединимых принципов, что за плечами кандидата от “объединенной оппозиции” стоит окровенно прозападная фигура Джинджича, распределяющего все финансовые потоки и руководящего всеми “акциями протеста”. Точно так же, как и у нас далеко не всем было понятно (и непонятно до сих пор), что державная, патриотическая риторика Путина несовместима с либерально-монетаристским курсом Чубайса-Грефа-Касьянова.

35% против 48% — при этих официальных итогах обязателен второй тур. У Коштуницы больше 10% преимущества — огромный по любым демократическим меркам отрыв. Почему же в этих условиях он, которого даже оппоненты признают прекрасным аналитиком, отказывается идти на выборы 8 октября, почему настаивает на своей победе в первом туре? Ведь он не может не понимать, что, требуя от Милошевича “дать задний ход”, фактически требует от нынешнего президента Югославии признать себя преступником и лжецом. Коштуница не может не понимать, что Милошевич, следуя букве закона и своим собственным интересам, не в состоянии даже отложить дату проведения второго тура “до окончательного пересчета результатов первого тура”. Ведь подобное значило бы отдать судьбу высшей власти в Югославии в руки того самого “мирового сообщества”, которое ракетами и бомбами 78 дней пыталось “загнать Сербию в каменный век”. На создание подобного прецедента не способен пойти ни один сербский патриот. Почему после первого тура Коштуница передал инициативу германскому, американскому и какому угодно еще протеже, а теперь своему союзнику по “объединенной оппозиции” Джинджичу, который выводит на улицы сербских городов “протестный электорат”? Кому выгодно подобное развитие событий?

Ответ на подобные вопросы очевиден. Такое развитие событий выгодно в первую очередь Западу, который в случае дальнейшей дестабилизации обстановки в Югославии получит удобный повод для вмешательства — как политического, так и военного — в ее внутренние дела. НАТО уже сосредоточило на границах Югославии мощную военную группировку, черногорский президент Джуканович в любой момент готов обратиться в Брюссель с просьбой о введении “миротворческих сил” на территорию этой республики, боевики албанских “сепаратистов” под покровительством сил КФОР в Косово готовы не только продолжать геноцид сербского населения в автономии, но и перенести свои действия за ее пределы. Это не говоря уже об “активистах герильи”, прибывших в распоряжение Джинджича из германских и прочих “лагерей подготовки”.

Парадоксально, однако подобное развитие событий в какой-то мере выгодно и самому Милошевичу. Если Коштуница не пойдет на второй тур 8 октября, Слободан Милошевич законно , что бы ни утверждали мировые масс-медиа, сохранит за собой пост президента Союзной Республики Югославия со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Очевидно, что западный сценарий предусматривает именно такое развитие событий, еще глубже загоняющее Югославию в ловушку глобализма, где не действуют никакие, даже самые элементарные, нормы международного права. “Страны-парии”, страны “пятого мира” — жестокая реальность “нового мирового порядка”. Вырваться из этой ловушки собственными усилиями Югославия очевидно не может. А помочь ей официальный Кремль сегодня столь же очевидно не хочет, обрекая на подобную незавидную участь, на тернистый путь нисхождения в “пятый мир” и другие, пока дружественные России, страны. Не исключено, что обрекая на катастрофу и саму себя. Пора бы задуматься над тенденциями и перспективами, однако.

Владимир ВИННИКОВ